Project Lazarus

Кларк снова прилетел со стороны озера. Короче, вот таким образом он предпочитал заходить на посадку у дома. Просто такая у него сформировалась привычка, когда он являлся навестить Брюса. Брюс сидел перед терминалом в пещере и наблюдал за ним с помощью камер, расположенных по периметру. Кларк сменил костюм на джинсы, галстук, рубашку с воротничком – вероятно, в какую-то приглушённых цветов клетку, но в сумерках было сложно сказать наверняка. Брюс тоже надел цивильную одежду, после того как пережил короткую пытку прессой, довольно продолжительный сеанс связи по коммам с остальной частью Лиги и долгий обжигающий душ. На автопилоте он переоделся в свежий костюм. Они выглядели так, слово приоделись для свиданий в разных местах. Блядь. Брюс схватил пиджак со спинки стула и натянул его на себя, пока поднимался в дом, чтобы встретить Кларка. Кларк едва успел приземлиться на причале, когда Брюс распахнул перед ним дверь. – Привет, – сказал Кларк. Озеро позади него отражало тускнеющее небо, вокруг набирал силу лягушачий хор. Брюс угадал насчёт клетки. У Брюса ответного приветствия не нашлось; Иисусе, всё и так было хорошо. Но когда он отступил от двери, Кларк сам себя пригласил внутрь и непринуждённо прислонился к кухонному столу, как будто не нуждался в приглашении. Которое не прозвучало. Брюс же ожидал, что им потребуется больше усилий, чтобы дойти до такого. Может быть, Диана в конце концов и была права на тему узнавания людей через битву. – Ладно, короче, – начал Кларк. – Я собрал всё… ну… – Он замолчал и изобразил, будто обеими руками удерживает нечто шарообразное. Они все испытывали затруднения с терминологией. – Пузырь Зода вращается по орбите вокруг Плутона. – Ты слетал на Плутон и обратно за последние шесть часов? – Брюс закрыл дверь и прошёл на кухню вслед за Кларком. – Вообще-то, сам я не продвигался сильно дальше Сатурна. – Насколько ты быстр на самом деле? – Эм… Быстрее, чем думал. – Боже. – Брюс всем телом ощутил этот ужасающий опьяняющий импульс, сопровождающий напоминания о возможностях Кларка. Раньше он был слишком занят, чтобы проявления сил Кларка его надлежащим образом впечатлили, но сейчас тут были только они двое и будущее, простирающееся в любых направлениях. Кларк залился краской. – Эээ, – протянул он, а потом смущённо улыбнулся, не глядя на Брюса, будто поймал себя на том, что совершает что-то глупое. – Я хотел сказать, что орбиты там довольно запутанные. Мне нужно будет завтра вернуться туда и проверить. И теперь, когда вся масса собралась в одном месте, оно растёт гораздо менее энергично, но оно определённо продолжает расти. – Мне не нравится, что наш план уничтожения заключается только в том, чтобы эта штука дрейфовала во внешней солнечной системе. – Брюс старался, чтобы его усилия по принятию решения, какую дистанцию оставить между собой и Кларком, были не совсем уж очевидными. Приход сюда для обсуждения произошедшего не означал, что Кларк готов к дальнейшим действиям по развитию того, что случилось на «Лисице». Брюс оставил позади попытки скрыть эффект, который на него производил Кларк, но он хотя бы мог дождаться паузы в разговоре, прежде чем вторгнуться в его личное пространство. Брюс довольствовался тем, что прислонился к прилавку. – Ага, я думал об этом. – Кларк внезапно оживился. – У тебя ещё остался зелёный камень, который ты использовал для наконечника копья? Приятные размышления Брюса о сокращении дистанции между ними испарились. Смерть Кларка всё ещё сидела обжигающим осколком между его лёгких – но какое-то время его не существовало. Он проводил дни и большую часть ночей, разговаривая с Кларком, целуясь с ним, упиваясь его смехом. Даже опасаясь, что Кларк может умереть, сражаясь с «Лазарем I», он ни разу не подумал, что причина, по которой его вторая смерть будет настолько же разрушительной, заключалась в том, что сам Брюс активно участвовал в первой. Он так долго колебался, что Кларк успел перебраться к кухонному прилавку и прислонился к столешнице рядом. Их плечи почти соприкасались. – Знаешь, Барри был прав. Воскрешение кого-то обнуляет счёт. Брюс потёр лицо основанием ладоней: – Пожалуйста, не используй это выражение. Кларк улыбнулся и продолжил: – Это будет большой проблемой каждый раз, как кто-то из нас затронет эту тему? Что нам нужно предпринять, чтобы перейти к «а вот забавная история о том, как мы познакомились»? – Не думаю, что ты хочешь, чтобы я забыл, почему ошибся и попытался сделать то, что сделал. – Ты в курсе, что существует золотая середина между тем, чтобы забывать свои ошибки, и тем, чтобы жить с чувством вины двадцать четыре часа в сутки? – На лице Кларка промелькнуло озарение. – Боже мой, ты и правда не в курсе. – Кларк, – в голосе Брюса прозвучало предупреждение. За свою жизнь он вёл подобные беседы с достаточным количеством людей. – Знаешь, я тоже пытался тебя убить. – Ты не очень-то старался. Теперь я с близкого расстояния видел, как ты сражаешься по-настоящему. Я должен был позволить тебе высказаться. – Ты прав. Тебе следует всесторонне совершенствоваться в том, чтобы меня слушать. Так с какого момента мы начнём просто работать вместе и быть… рядом друг с другом? – Кларк наклонился ближе. Для человека, который взял на себя смелость попытаться сорвать с Брюса бэткостюм в чане с гнусным научным экспериментом, он улыбался слишком застенчиво. – Потому что я с нетерпением этого жду. В прошлый раз, когда они стояли так близко друг к другу, они целовались. В качестве Супермена Кларк использовал кучу косметических средств, чтобы держать волосы под контролем, но сегодня он от них воздержался как Кларк Кент. Его волосы были кудрявыми и растрёпанными, и они пружинили бы под пальцами Брюса, если бы он потянулся и дотронулся до них. Он действительно надеялся на то, что это было преднамеренно. – Этот камень называется криптонит, – сообщил Брюс. – И я владею всеми запасами. Я прошерстил чёрный рынок металюдей, каждое здание «ЛексКорп», дно Индийского океана – если и есть ещё, то только из источника, о котором мне неизвестно. Поза Кларка осталась расслабленной, но он больше не шевелился. Брюс чувствовал тепло, излучаемое его телом, как предчувствие того, как всё может быть, когда Кларк снова прижмётся к нему, и крепко вцепился в край столешницы, чтобы держать руки при себе. – Бог ты мой, ты действительно беспокоился о том, что могут объявиться ещё криптонцы. Или о том, что я вернусь к жизни? Когда я узнал, что ты спрятал корабль… – Твоё воскрешение не было… эту возможность я не рассматривал. Корабль заключён в свинцовую оболочку, чтобы не допустить просачивания радиации в водоносный горизонт Готэма, а не чтобы спрятать его от тебя. – Ладно. И причина, по которой у тебя был сегодня наготове свинцовый контейнер на поясе, это?.. Брюс поморщился: – Я надеялся, что ты не сопоставишь. – Эй, я не в обиде. Если бы всё пошло наперекосяк, нам могло бы это понадобиться. Раз уж ты, похоже, сделал большой запас, сможешь изготовить свинцовый контейнер с крышкой, управляемой таймером? – У меня всё ещё есть чертежи гранат, которые я использовал на тебе, – медленно проговорил Брюс. – Отлично, но нужно покрупнее. – Верно, и у цели нет лёгких, так что распыление эффективным не будет, – добавил Брюс, развивая тему. – То, что нам требуется, это один крупный кусок криптонита в экранированном контейнере, который ты сможешь открыть с помощью пульта дистанционного управления – и закрыть, чтобы ты мог всё собрать или переместить. Если просто оставить эту штуку болтаться возле Плутона, это только создаст новый набор проблем. Если она обладает какой-то зачаточной способностью к самостоятельному движению… – Это быстро всё усложнит. – Возможно, преждевременно думать об этой нотке в голосе Кларка как о нежности. – Я смогу что-то набросать к концу вечера. – Брюс выпрямился, оттолкнувшись от края прилавка, чтобы найти что-нибудь, на чём можно писать, но сразу же остановился, когда Кларк поймал его за руку. Он утратил способность дышать. Брюс наполовину обернулся и оказался в ловушке взгляда Кларка. Большой палец Кларка пробрался под манжету рубашки Брюса вдоль сухожилия на его запястье; в этот раз контакту их кожи практически ничего не мешало. – Что если ты сделаешь всё завтра? – спросил Кларк. – А сегодня мы вместо этого поужинаем? – Не думаю, что тут найдётся, чем поужинать, – уклончиво заметил Брюс. По его руке побежали мурашки. Пальцы загребали пустоту. – Некто с причудливым почерком – Альфред, да? – оставил для тебя парочку пластиковых контейнеров в холодильнике, но на самом деле это не то, что я имел в виду. – Кларк сжал губы, он посмотрел вниз, словно собираясь с духом, а потом снова поднял взгляд на Брюса с этой своей проклятой застенчивой улыбкой. – Я действительно понятия не имею, как это делается. – Свидание? Кларк закатил глаза: – Свидание с тобой. Ты немыслимо богат, я пока не могу появляться на публике, и я без идей, как для тебя выглядит приятный вечер. – Никаких жёстких ударов по лицу, по коленям и по пояснице. – Вот видишь, я не уверен, что смогу это обеспечить. Брюс сам себя удивил, рассмеявшись. Кларк привлёк его к себе и наконец-то поцеловал. Одеваясь, Брюс машинально выбрал костюм-тройку, как будто этим вечером мог случайно обнаружить, что выступает перед правлением компании. Так что теперь между его кожей и кожей Кларка местами было слоёв десять ткани, но ни клочка брони, и Брюс поймал себя на том, что поражается способности шерсти, шёлка и хлопка передавать ощущения. Каково это, когда Кларк вдыхает, пока они прижаты друг к другу грудью к груди. Каково это, когда рука Кларка пробирается под пиджак и вверх по спине. И каковы волосы Кларка наощупь между пальцев Брюса без перчатки, без холода стола для трупов или влаги после душа. Другая рука Брюса всё ещё была в руке Кларка, и Кларк продолжал гладить её, пока они целовались, бережно сжимая запястье, его большой палец исследовал каждый сустав и каждую линию на ладони Брюса с нарочитостью, которая напомнила Брюсу о том, что ему предстоит многое выяснить о сексуальности Кларка. Кларк уже знал о наклонностях Брюса больше, чем он предпочёл бы сообщить, но трах в полубессознательном состоянии с кем-то, кого он едва знал, в резервуаре с воскрешающей жидкостью, возможно, не давал чёткого представления об обычных постельных предпочтениях Кларка. Кровать. Правильно. А то Брюс был готов отсосать Кларку на кухонном прилавке, будто они не находились в крошечном доме открытой планировки в тридцати футах от спальни. Стол внизу в пещере – это было бы другое дело, но кровать была прямо тут. Он начал было отстраняться, но Кларк или этого не ожидал, или не желал останавливаться; его рука поперёк спины Брюса была не сдвигаема. Брюс издал короткий непроизвольный звук, и его сердце ударилось о рёбра. Он и надеяться на такое себе не позволял. Кларк отпрянул от него – всего на пару дюймов, но этого оказалось достаточно, чтобы он мог пристально изучить лицо Брюса. Губы Кларка были приоткрыты, а глаза – исследующими. Его рука всё ещё удерживала тело Брюса в волнующем капкане, и Брюс перешёл на совершенно новый уровень понимания того факта, что его запястье продолжает пребывать в ловушке поглаживающих пальцев, которые в любой момент могут превратиться в наручник. Брюс с трудом сглотнул. В паху бился пульс. Ещё слишком рано было быть настолько твёрдым, и не существовало ни шанса, что Кларк не чувствует эту твёрдость бедром. Скажи что-нибудь просто чтобы оставить последнее слово за собой, поцелуй его ещё раз и надейся на лучшее. Кларк оторвал Брюса от пола и молча потащил в спальню. Дыхание Брюса стало надрывным. Этот захват был ужасным, одним из тех, который кто угодно мог бы разбить, или тех, из которого любой мог бы выскользнуть, но когда Брюс использовал его слабые места, Кларк даже внимания не обратил. Когда Брюс попытался вывернуться, Кларк просто перехватил его поудобнее и пошёл дальше. Брюс не просто был слабее Кларка, он был бесполезен, когда пытался переть в лоб против силы Кларка в ближнем бою. Брюс сражался с Кларком на каждом шаге по пути в спальню. Это было неразумно, и он об этом знал – энергичное противоборство на этом этапе с большой вероятностью могло превратиться в извинения или, ещё того хуже, в разговор. Но каждый миг безрезультатного сопротивления заставлял его жаждать следующей попытки. Кларк ни разу не замешкался, просто сжимал Брюса всё крепче и крепче, пока наверняка не наставил синяков. Сейчас он читал Брюса гораздо лучше, чем сразу после возвращения, когда вожделение Брюса казалось ему проявлением элементарного страха; звуки, издаваемые горлом Брюса, конечно же, не были звуками борьбы. Кларк кинул его на кровать лицом вниз и уселся сверху, прежде чем Брюс успел перевернуться. Он оседлал бёдра Брюса и ухватил его за волосы, а потом уклонился от удара локтем. Брюс думал, что Кларк использует свободную руку, чтобы зафиксировать провинившуюся конечность, но вместо этого он просунул её под тело Брюса. Кларк вёл ладонью вниз по животу Брюса, минуя ремень, пока не нашёл и не накрыл выпуклость его стояка. Брюс судорожно толкнулся навстречу нажиму руки Кларка. В тесном пространстве между Кларком и кроватью у него было очень мало средств для достижения цели, но Кларк сделал ему одолжение, поглаживая ладонью член Брюса по всей длине сквозь ткань брюк. Вот так прижатый телом Кларка, Брюс ощущал дыхание Кларка на своей шее, и каждый раз, когда Брюс подавался бёдрами вверх, он чувствовал напряжённый член Кларка задницей. Боже, Кларк по-настоящему разделял это с Брюсом, а не просто подшучивал над ним или ставил эксперимент. Брюс потянулся назад и вонзил пальцы в бёдра Кларка, будто пытался притянуть его ближе, хотя он не мог сдвинуть Кларка, а Кларк едва ли мог бы оказаться ближе к нему. Но Кларк всё равно притёрся к Брюсу плотнее, крепче обхватывая его член ладонью, пока давление не приблизилось к болевому порогу Брюса. Брюс издал какой-то приглушенный пуховым одеялом утвердительный всхлип, который превратился в проклятие, когда Кларк вдавил Брюса в постель ещё на долю дюйма. Он прочувствует это, когда будет дрочить завтра, или, ещё лучше, если Кларк будет ему отдрачивать, или, о господи, отсасывать ему, скользя зубами по болезненным участкам, оставленным его пальцами. – На тебе всегда так много всего надето, – произнёс Кларк, уткнувшись в полоску кожи между воротничком рубашки Брюса и линией роста его волос. Баритон Кларка эхом отозвался в теле Брюса. Он весьма добросовестно ласкал Брюса сквозь штаны; и это был не тот способ кончить нынче вечером, какой Брюс рисовал в своём воображении, но в нервном возбуждении он готов был пойти навстречу, если Кларк захочет продолжить так. На самом деле, он будет вынужден, хочет Кларк от него этого или нет, если ласка продолжится. – Ты наконец-то избавился от своей брони, но, полагаю, сейчас на тебе всё равно больше одежды, чем на мне. Брюс ответил дрожащим гортанным звуком. Ну уж нет, в этом диалоге он был способен на большее, чем просто стонать и трахать руку Кларка. – Тебе полагается хотеть снять всё это с меня, – хрипло заметил он. Кларк резко коротко вскрикнул и прикусил ту же самую голую полоску кожи, к которой только что прижимался ртом. Для кого-то, обладающего силами Кларка, это могло быть просто приятное пощипывание, но Брюс согнулся от боли и затем так же бурно кончил. Он забился в клетке, которую Кларк сотворил из своего тела, цепляясь за бёдра Кларка, за его задницу, за простыни под ними. Кларк всё ещё удерживал Брюса за волосы; Брюс рефлекторно ухватился за его руку и сжал так, что у обычного человека остались бы синяки. Тереться о мокрые боксеры быстро стало некомфортно, но вторая рука Кларка продолжала поглаживать его, и будь он проклят, если сделает что-нибудь, кроме как продолжит толкаться в ладонь Кларка так долго, как получится. Когда Брюс начал остывать, Кларк поцеловал его в загривок и соскользнул с кровати. Вставая, он провёл рукой по задней поверхности ноги Брюса; Брюса бросило в дрожь. Ладно, похоже, Кларк чувствовал себя неплохо, потираясь о задницу Брюса, но, может, они играют с дальним прицелом. Может, он хочет кое-что достать из тумбочки, до которой не смог бы дотянуться, не вставая или не ползая по просторам кровати. Брюс был бы этим более чем доволен, сразу после того как получит минутку на восстановление. Брюс сбросил ботинки и заставил себя подняться на колени. Его сердцебиение замедлялось, но он всё ещё был приятно расслабленным и разгорячённым под всеми этими слоями одежды. Он дотронулся до шеи, проверяя: крови не было. Просто глубокий отпечаток зубов Кларка, который вскоре расцветёт синяком. – Как твоя шея? – спросил Кларк, который неподвижно застыл у него за спиной. Хорошо, не тумбочка. Брюс развернулся вполоборота, чтобы на него посмотреть. Если Кларк хочет вид сзади, он его получит. Брюс демонстративно снова прижал пальцы к отметине на шее и ощутил, как его всё ещё по большей части твёрдый член дёрнулся в штанах. Взгляд Кларка немедленно скользнул вниз по телу Брюса. У Кларка, несомненно, стоял. Губы Кларка были влажными, глаза блестели. Боже, какого хера он не на кровати, где Брюс смог бы до него дотронуться. Кларк мог кончить прямо сейчас. Брюс провёл так много времени, вспоминая тот рискованный момент удовольствия Кларка, когда Брюс был так безоговорочно близок к смерти. Он хотел заставить Кларка кончать каждым из известных смертным способов. Но Кларк не пытался подойти. Возможно, он просто желал, чтобы его заманили обратно на расстояние дрочки, но… Брюс мысленно ещё раз пробежался по его последней реплике, рассмотрев её под другим углом. Он предположил, что Кларк тайком пожирает его глазами, но он мог просто спрашивать. Он впервые умышленно причинил Брюсу боль. – Ты уже это делал? – поинтересовался Брюс. – Ты точно знаешь, что у меня был секс минимум один раз, – ответил Кларк, но его улыбка снова стала слегка застенчивой. Значит, нет. Хорошо. Если Брюс что-то и узнал о Кларке на этой неделе, так это то, что он вёл бы себя более нервно, если бы был потрясён тем, что только что сотворил. Брюсу всего лишь нужно или уговорить его, или слегка спровоцировать, чтобы всё продолжилось. Звучало весело. Брюс стащил с себя пиджак, медленно поводя плечами, обрисованными светом прикроватной лампы. Когда пиджак сполз до локтей, Брюс свёл руки за спиной и дёргал за манжеты, пока пиджак полностью не соскользнул, тогда он бросил его на пол. Брюс в открытую посмотрел на Кларка. Кларк внимательно следил за ним. Он обошёл кровать. Брюс уже видел это во сне в эротическом и неэротическом вариантах: он, стоящий на коленях на платформе в тёмной комнате, и Кларк, кружащий вокруг него. Кларк не пытался казаться опасным; Брюс хорошо знал, как это выглядит. Он просто был опасным, и даже сейчас Брюс не мог об этом забыть – не желал об этом забывать. Кларк в буквальном смысле был неостановимой инопланетной угрозой, и в этот миг всё это было для Брюса. Брюс начал расстёгивать запонки. На нём всё ещё была, наверное, сотня отдельных предметов гардероба, считая аксессуары и вводя поправку на неудовлетворённость. Если Кларк считал, что Брюс слишком одет, то мог бы сам что-то с этим сделать, если хотел, чтобы проблема разрешилась до рассвета. Чтобы Кларк сломался, потребовалось примерно полторы запонки. Он подбирался ближе, пока его колени не коснулись края кровати, и потом принялся выкручивать зажим для воротничка Брюса. Его сжатые губы дрогнули, будто он подумывал о том, чтобы рассмеяться. Брюс втянул воздух и запрокинул голову, когда пальцы Кларка коснулись его шеи. Кларк тут же отвлёкся на то, чтобы потрогать горло Брюса, сначала проведя кончиками пальцев вдоль его трахеи, а затем большим пальцем погладив поперечные хрящи. Не глядя Брюс кинул запонки приблизительно туда, где валялся его пиджак. Запонки были единственной надетой на нём вещью, о сохранности которой он переживал; теперь он был готов ко всему. Кларк медленно обхватил горло Брюса, наблюдая за движением своей руки, будто это была чья-то чужая конечность. Брюс сделал глубокий напряжённый вдох, ожидая удушения, но Кларк всего лишь сжал горло Брюса и принялся не спеша исследовать его большим пальцем. Брюса ударило осознанием, от которого на спине выступили щекочущие капельки пота: именно так Кларк шарил по его шее в поисках правильной точки, чтобы её сломать. Не то чтобы Брюс никогда не ласкал себя, думая об этом, но когда Кларк проделывал такое в прошлый раз, опасность была абсолютно реальной. Кларк опёрся коленом о матрас, который просел под его весом. Он метнул зажим для воротничка в том же направлении, в котором Брюс отправил запонки. – Что случилось той ночью, когда ты вернул меня обратно? Брюс застыл. Что за срань. – Мы уже дважды через это проходили, – сообщил он, не таким скучающим тоном, как планировал. – Я не был в резервуаре, когда всё началось, верно? Ты меня перенёс. – Я… да. – Вот так? Кларк выпустил Брюса и обнял его за плечи. Он всей массой обрушился на Брюса, и, когда Брюс качнулся назад, Кларк развернулся и поднял колени. Часть Брюса, до которой на интуитивном уровне всё ещё не доходило, что Кларк способен летать, также не могла не дать Брюсу подхватить его, до того как он упадёт, и вот Кларк снова оказался в его руках. Он весил меньше, чем раньше. Он весил намного меньше, чем должен был, если его слова о том, что он хранит в лёгких сотни фунтов сжатого воздуха, являлись правдой. Должно быть, он слегка парил, делая себя легче на руках у Брюса. Но вес живого тела всегда ощущается легче, чем вес мёртвого. Живой Кларк мог свернуться на груди Брюса, вместо того чтобы обвиснуть в его руках. Брюс очень ярко припомнил, насколько всё было по-другому, когда он был без сознания, а не мёртв, и как естественно голова Кларка покоилась у него на плече. – Вот так, – подтвердил Брюс пересохшим ртом. Кларк изучал лицо Брюса: – И когда ты бросил меня в резервуар, я утянул тебя… – Нет, – сказал Брюс. – Я шагнул в бак с тобой, я… опустил тебя в жидкость, а не бросил. Некая комбинация нежности и удивления промелькнула на лице Кларка. Он поднял руку, чтобы дотронуться до челюсти Брюса. Брюс как в горячке осознал обнажённость собственной шеи и два дюйма расстояния, которые должна была преодолеть рука Кларка, чтобы снова к ней прикоснуться. – И очнувшись, я попытался убить тебя, – сконфуженно произнёс Кларк. Брюс дёрнул подбородком в подобии кивка: – Ты схватил меня за шею. И толкнул меня в жидкость. Он мгновенно оказался на спине. Из-за резкости движения кровать под ними спружинила. Неожиданно в Брюсе взыграло желание бороться. Не как во время предыдущей шуточной схватки, когда он сопротивлялся, только чтобы испытать острые ощущения от неудачи, но всплеск настолько искренних и отчаянных усилий, что на миг он забыл о том, что, что бы он ни сделал, это не сработает. Он ударил Кларка в бок, что произвело весьма незначительное впечатление, и одновременно потянулся, чтобы оторвать ладонь Кларка от своего горла. Это сработало. И потребовало так мало усилий, что он переборщил, непреднамеренно подняв кисть Кларка на расстояние вытянутой руки. Оба они замерли, уставившись на это явление. Взгляд Кларка постепенно смещался в сторону, пока не встретился со взглядом Брюса. Чёрт бы его побрал, он мешкал. Кларк набрал в грудь воздуха, и у Брюса возникло ужасное чувство, что он собирается оправдываться. – Так мы делаем это или нет? – поинтересовался Брюс. И они начали заново. Кларк отбросил руку Брюса прочь и снова пришпилил его к кровати за горло. Он приподнялся над Брюсом, словно нуждался в увеличении длины рычага, вдавливая Брюса в матрас всем своим весом и невозможной силой, и когда Брюс опять вцепился в руку Кларка, это было так же эффективно, как если бы он его бил. Захват Кларка не пережимал дыхательные пути Брюса и не блокировал доступ крови к мозгу, хотя это было бы легко, но вынуждал Брюса откинуть голову назад. Брюс больше не мог видеть Кларка, только чувствовать его, его тепло и вес на себе, пульсацию его стояка, упирающегося в бедро. Просто ради эксперимента Брюс ударил туда, где, по его прикидкам, должны были быть глаза Кларка; Кларк поймал его запястье и зафиксировал над головой. Если бы Кларк другой рукой не должен был держаться за бортик резервуара, когда это происходило – когда это происходило в реальности, – это выглядело бы так же: Кларку не потребовалось бы отпускать шею Брюса, чтобы отразить удар; у Брюса не было бы возможности осуществить отвлекающий манёвр, и Кларк не задумываясь сломал бы Брюсу шею. Брюс выгнулся между телом Кларка и постелью, и Кларк толкнулся ему навстречу, как будто Брюс намеревался просто прижаться к Кларку, чтобы потереться об него, а не получить точку опоры для броска, который не надеялся провести. Это кружило Брюсу голову. В их первый раз Кларк не был возбуждён на этом этапе; он, вероятно, тогда ещё даже не узнал Брюса, не говоря уж о том, чтобы задуматься о сексе. Всего четыре дня назад Кларк сидел за кухонным столом Брюса и рассказывал Брюсу, как ему понравилось его трахать. Несмотря на то, что Брюса с тех пор преследовала эта мысль, он не рассматривал возможность того, что Кларк наслаждался не только трахом, но всем пережитым целиком. Он не знал, что от этого получает Кларк. Он явно не действовал в полную силу, так что речь шла не о том, чтобы не сдерживать себя, но, может быть, ему хватало того, что он не сдерживал себя в привычном объёме; или дело было не в простой силе, а в том, чтобы полностью держать чужую жизнь в своих руках; или всё так или иначе было собственно в Брюсе, в его желании, или в том, чтобы сделать Брюса таким же беспомощным, каким он однажды сделал Кларка, или в наслаждении пропастью между тем, как инстинкты и выучка Брюса диктовали ему поступать, и тем, чего он реально мог достичь в схватке с чёртовым Суперменом. Брюс снова выгнулся, чтобы освободиться, чтобы стать ближе, и Кларк со стоном потёрся об него всем телом. Стояк Брюса в основном опал после оргазма и ещё не восстановился; трение сверхчувствительного члена о мокрые боксеры в данный момент было больше дискомфортным, чем приятным, но он всё равно толкнулся к Кларку, просто чтобы почувствовать, как он толкается в ответ, и услышать издаваемые им звуки. – Ты боролся со мной вот так? – спросил Кларк. Его голос дрогнул. Казалось, у него никогда не бывало одышки, но он плохо управлял процессом дыхания, поэтому вынужден был глотнуть воздуха, прежде чем добавить: – Когда ты меня поцеловал? Адреналин тянул Брюса за язык; он практически послал Кларка нахуй, как будто это был принудительный допрос в переулке, а не грязные разговорчики. – Да п… – он еле удержался, чтобы не выпалить остальное. – Я пытался тебя ударить… ты перехватил мою руку, убрал ладонь с моей шеи… дал мне шанс… – Его кровь так бурлила, что он должен был сражаться сам с собой за каждое слово. – Я просто отпустил тебя? – недоверчиво уточнил Кларк. – Если бы ты не был пришельцем, – прорычал Брюс, – это было бы избиение грёбаного младенца… Рука Кларка сжалась достаточно сильно, чтобы лишить его возможности говорить. Он склонился к Брюсу и поцеловал его, решительно и великолепно, в точности как некто, кто целовал Брюса множество раз и начал узнавать его губы и то, что ему нравится. Когда Брюс незамедлительно принял активное участие в поцелуе – когда Брюс показал, что это столь же действенный способ его заткнуть – кисть Кларка расслабилась и давление на дыхательные пути Брюса ослабло. Это было почти так же, как когда он позволил себе трогать Кларка в резервуаре. Было сложно вспомнить, что тогда он старался сдерживаться, искал выход, пытаясь не переходить хоть какую-то границу пристойности, решая, куда положить руки на Кларка и насколько далеко можно зайти. Ну, теперь-то у Брюса руки были развязаны. И он пристроил одну из них прямо на задницу Кларка, которая напряглась под пальцами Брюса – и, может быть, из-за пальцев Брюса, скользящих по её изгибам и между бёдер. В функциональном плане на Брюсе могло быть надето гораздо меньше, но джинсы Кларка, кажется, скрывали его тело от рук Брюса гораздо эффективнее, чем гладкая липкая ткань его криптонского костюма. Кларк прервал поцелуй и отстранился ровно настолько, чтобы спросить: – И затем?.. – Ты приступил к попыткам разорвать мой костюм, – выдохнул Брюс прямо в рот Кларка, – так что я… – Вот так? Кларк отпустил его запястье и сжал кулак на поясе Брюса, зацепив ремень, и брюки, и боксеры. Брюс услышал, как пряжка ремня треснула в хватке Кларка; затем Кларк сорвал с Брюса все три предмета. Движение выглядело лёгким, будто Брюс был облачён в мокрую бумагу, но прямо перед тем как разошлись швы и ткань не выдержала, он ощутил, как одежда впивается в задницу и бёдра, и знал кое-что об огромной силе, которая требовалась, чтобы подобный этому жест выглядел таким обыденным. Кларк отбросил прочь испорченные штаны Брюса и в брызгах пуговиц сдёрнул с него жилет и рубашку. – Нет, я отвлёк тебя дрочкой, – выпалил Брюс, когда прохладный воздух обдал его влажный член и джинсы Кларка начали тереться о голые бёдра. – О, – прозвучало так, словно Кларк сдерживал смех. – Ну, ещё не поздно. Да будь Брюс проклят, если он так это оставит. Кларк, казалось, был удивлён тем, что его слова приняли всерьёз, но он не остановил Брюса, когда тот рывком расстегнул его ремень и нащупал пуговицу на джинсах – ох, суперчеловечески твёрд. Кларк легонько массировал горло Брюса, сжимая так, чтобы дыхание изредка прерывалось, но это с той же вероятностью могло быть поощрением, как и угрозой, или, возможно, и тем и другим. Во время прототипной версии этого действа Брюс ни разу не держал в руке обнажённый член Кларка, но чего Кларк не знает, то Брюса не удержит. Он сунул руку в джинсы Кларка и нашёл его, горячий, гладкий и пульсирующий. Кларк издал гортанный звук и рухнул на Брюса, уткнувшись лицом в его плечо и поймав его ладонь и свой член в ловушку между их телами. Брюс сложил пальцы кольцом, и Кларк немедленно туда втиснулся. Со смазкой было бы легче, но не похоже, чтобы Кларк беспокоился на этот предмет. Рука Кларка продолжала обрабатывать горло Брюса в такт его толчкам, сжимаясь и расслабляясь, и Брюс поймал себя на том, что выдаёт быстрое стаккато стонов каждый раз, как ослабевает давление и возобновляется приток воздуха. Сверхчувствительность его члена снова начинала менять полярность, принося вроде как удовольствие, и трение грубой ткани заставляло бёдра Брюса дёргаться вверх за добавкой. Он вспомнил, как лихорадочно думал в резервуаре, что Кларк кончит вот так, и тогда они оба смогут успокоиться и позже во всём разобраться. Сейчас такой исход тоже выглядел весьма вероятным: из-за того, как Кларк двигался, из-за того, как его член дёргался в кулаке Брюса, но теперь, когда существовала сотня других вещей, которые Брюс хотел почувствовать или сделать, это была палка о двух концах. Брюс попытался, но не смог повернуть голову так, чтобы поцеловать Кларка в ухо. Вместо этого он вставил между собственными стонами и моментом, когда ладонь Кларка пресечёт его дыхание: – Я помог тебе… расстегнуть молнию на моём костюме, и ты… сунул в меня пальцы. – Рука Кларка расслабилась, и стало легче справиться с продолжением: – Ты выглядел так, словно всё планировал наперёд, поэтому я решил, что ты можешь действовать осознанно. Движения бёдер Кларка замедлились. Голос звучал так, будто он сгорал от стыда: – Нет, я, наверное, просто хотел. Кожу Брюса залил жар. – Это правда в общем случае или… – Он оборвал сам себя, когда по телу Кларка прошла волна дрожи. Предэякулят увлажнил ладонь. – Я держу припасы в тумбочке, – сообщил Брюс. – Я знаю… тебе не нужно больше времени? Я могу подождать… – Нет, шутишь, что ли, трахни меня. Кларк выпустил горло Брюса, выдернул ладонь Брюса из своих штанов и нырнул в тумбочку. В тумбочке было много всего. Брюс не думал скрывать это от Кларка и его нарушающих неприкосновенность частной жизни чувств во время предыдущих визитов Кларка в дом и в пещеру, и сейчас уже было немного поздновато об этом волноваться. Как оказалось, единственным следствием того, что Кларк рылся в его атрибутах для секса, стало то, что вернулся он с флаконом смазки и смущённым выражением лица. – Как ты относишься к тому, чтобы иногда использовать вибратор? Это же вибратор, верно? Брюс приподнялся на локтях и скрестил лодыжки. Он был недостаточно заведён, чтобы раздражаться из-за каждой даже короткой задержки, стоявшей между ним и оргазмом; в его теле приятно напевали желание и предвкушение, и в данный момент он был счастлив просто находиться в постели с Кларком, наблюдая, как он подбирается ближе. – Можешь использовать его на мне прямо сейчас, если хочешь. Вдобавок к тому, что у него никогда не было отдышки, было похоже, что Кларк никогда не краснеет во время секса, но сейчас его лицо залилось краской. – Спасибо, – ответил он… боже, ну что за нелепый человек. – Но прямо сейчас… – Вернись сюда, – позвал Брюс. Кларк снова раздвинул колени Брюса, прополз между его ног и поцеловал его. Он обхватил челюсть Брюса ладонью, и какой-то миг Брюс ожидал, что рука Кларка снова сомкнётся на его горле, но смазка требовала обеих рук как минимум вначале. Если только Брюс не поможет, но Кларк не попросил, так что Брюс мог делать со своими руками всё, что заблагорассудится. Он запустил обе в волосы Кларка и целовал его долго и медленно, будто в их распоряжении было всё время мира. – Итак, я расстегнул на тебе молнию, – Кларк не отрывался от губ Брюса. Брюс издал неопределённый утвердительный звук, и Кларк подцепил ворот майки Брюса. Он проделал длинную прореху спереди до самого низа, а когда подол оказал небольшое сопротивление, Кларк рассек его на две части большим пальцем; половинки майки Брюса распались по сторонам, словно её просто расстегнули, как рубашку и жилет. Брюс прервался. Когда он поднял голову, чтобы посмотреть на дело рук Кларка, их лбы соприкоснулись. – Бэткостюм на самом деле расстёгивается на спине. – Ну, я пытался. – Кларк уложил Брюса обратно. Брюс свёл колени, коснувшись ими бёдер Кларка, просто удовольствия ради, просто чтобы до него дотронуться, но Кларк снова развёл их пошире, а затем открыл колпачок флакона и смазал пальцы. Брюсу Кларк казался принадлежащим к тому типу людей, которые начинают с одного пальца и которых приходится уговаривать для перехода на каждую следующую ступень процесса, но он начал с двух, проталкивая их глубоко и быстро. Боль была столь же неожиданной, сколь и знакомой, и она на секунду заставила Брюса выгнуться над кроватью. Брюс снова запустил руку в волосы Кларка, не только чтобы ощущать их текстуру, но и чтобы было за что дёргать. Смазка была прохладной, а пальцы Кларка были теплее человеческих; до того как температура выровнялась, это создавало крутой и любопытный эффект. Кларк слегка сдал назад, в этот раз медленно, и нащупал простату Брюса кончиками пальцев. Брюс начал было ожидать повторения другого акта из состоявшегося в здании «ЛексКорп» представления, когда Кларк выжал из него оргазм так быстро и так жёстко, что его телу потребовалось успокоиться, прежде чем оно поверило, что кончило; но в этот раз Кларк действовал бережно, и удовольствие накапливалось в темпе, за которым Брюс мог поспеть. Его шея и живот покрылись испариной, и его стояк полностью вернулся к жизни. – О боже мой, – глухо пробормотал Кларк. Голос звучал скорее как у человека, наблюдающего за тем, как наводнение разрушает его дом, чем как у кого-то в разгар секса, но плавно трахая Брюса пальцами и глядя, как Брюс качает бёдрами, чтобы получить больше, он повторил тем же опустошённым голосом: – О боже мой. Брюс испытал сильное предчувствие насчёт того, как будет выглядеть его сексуальное будущее. Кларк протолкнул в Брюса следующий палец. Он ещё недостаточно расслабился для первых двух, и этот неожиданно исторг из него вскрик боли, когда раскрыл его шире. Пальцы Кларка сильнее нажимали на простату, пока Брюс не начал корчиться и стонать. Брюс дышал быстро и рвано, дрожь сбегала вниз по его бёдрам и поднималась вверх по животу. Он потянулся к своему члену, но Кларк поймал его запястье и прижал к кровати над его головой с такой силой, что матрас под ними снова заходил ходуном, что, в сущности, было так же хорошо. Брюс воспротивился пленению, сжимая бёдра Кларка коленями. Он почти выругался, когда Кларк вынул пальцы, это было бы довольно-таки неловко, если бы он не сумел резво прикусить язык, превратив всё в шипение. – Прости, – сказал Кларк. Ему понадобилась рука, чтобы сдёрнуть штаны с бёдер; наконец-то показался его член, покрасневший и слегка влажный на головке, и такой твёрдый, что Брюс мог видеть, как на нём бьётся пульс Кларка. Брюс с некоторым недоверием опять мимолётно отметил, что даже тут он красив, а затем Кларк подтащил его по кровати ближе к себе. Ебать. О да. – Сначала ты меня перевернул. – Брюс нашаривал смазку свободной рукой. – Я знаю. Удачно получилось, что Кларк оказался тут, чтобы двигаться дальше, потому что в противном случае это сбило бы Брюса с курса. – Сколько ты помнишь? На руке Кларка всё ещё была смазка, и он размазал её по себе, но этого было недостаточно; Брюсу удалось вклиниться с флаконом до того, как зазор между их телами уменьшился настолько, чтобы он не смог дотянуться, и Кларк храбро нанёс дополнительный слой по всей длине члена. – Ты был так возбуждён, – выпалил Кларк и покраснел, потому что тереться головкой члена о задницу мужчины, которого он собирался трахнуть, было приятно, но, очевидно, говорить о том, что Брюсу это нравилось, было для Кларка немного чересчур. – Я думаю об этом… постоянно. Тогда… я был довольно дезориентирован… я решил, что мы, должно быть, безумно влюблены, раз ты так заинтересован. Он медленно толкнулся в Брюса, так что Брюс прочувствовал каждое мгновение, когда его тело поддавалось и растягивалось вокруг Кларка. И как только головка вошла внутрь, Кларк двинулся назад, и Брюс прочувствовал всё заново. Он не был уверен, то ли цель заключалась в том, чтобы посмотреть шоу во второй раз, то ли Кларк опасался, что погружение члена в Брюса на всю длину может вызвать переизбыток ощущений. Кларк не демонстрировал признаков напряжения, но он задрожал, когда снова вошёл в Брюса, и Брюс подумал, что это может долго не продлиться. – Я в большей степени подразумевал, – Брюс задохнулся, – хронологию событий… – Знаю, – повторил Кларк; его голос дрожал так же сильно, как и всё остальное. – Я решил, что между нами что-то радикально изменилось, потому что ты просто… будто твоя кожа горела. – В этот раз он с мучительной неторопливостью вонзился в Брюса до конца. Во время этого процесса Брюс выдернул рубашку Кларка из штанов, чтобы просунуть между ними руку и впиться пальцами в голую кожу на спине Кларка. Кларк приподнял бёдра Брюса над кроватью свободной рукой, и на втором толчке на всю длину очень основательно отутюжил членом простату Брюса. Брюс непроизвольно лягнул кровать, рыча проклятия в потолок. Блядь, возможно, в итоге первым кончит не Кларк. – Боже, ты преследовал меня, – продолжал Кларк. Его дыхание прервалось, и он на мгновенье опустил голову на грудь Брюса. – Было так сложно тебя не хотеть. Теперь он трахал Брюса всерьёз, длинными медленными движениями с достаточным усилием на излёте, чтобы кости Брюса слегка постукивали. И на этот раз Брюсу не стало яснее, это просто-напросто то, как любит Кларк, или он делает это ради Брюса, но намеренно или по случайности каждый толчок посылал по его телу яркую новую дрожь блаженства. – Есть кое-что, о чём я тебе не рассказывал, – произнёс Брюс и стиснул зубы, речь расслабила его голосовые связки до такой степени, что он едва не вскрикнул. Кларк издал тихий задыхающийся смешок: – Разве это не само собой разумеется? – Я дрочил спустя примерно час, думая о том, как ты трахаешь меня у стены душа с такой силой, что она проламывается. Сперва, когда Кларк одновременно выпустил запястье и бедро Брюса, Брюс решил, что это просто от удивления, но потом он почувствовал сокращения члена Кларка внутри. Даже в этом Кларк был ужасающе сильнее любого среднего человека, и Брюс ощущал всё развитие его оргазма от жёстких начальных импульсов до более мягкого завершения. Вначале Кларк сохранял неподвижность, но в этот раз он был более предусмотрительным, чем в прошлый, и продолжил трахать Брюса, как только миновала самая опасная часть, выбивая из Брюса, который думал, что будет просто зрителем, удивлённые звуки удовольствия. Кларк ещё и сразу же не уснул, хотя, когда он расслабился на Брюсе, Брюс поймал себя на том, что проверяет. Но нет, когда Брюс коснулся затылка Кларка, он поднял голову, оказавшись лицом к лицу с Брюсом, и поцеловал его, и в его груди зародился тихий удовлетворённый стон, который Брюс ощутил во всём своём теле. Он был всё ещё твёрд внутри Брюса, и эрегированный член Брюса был весьма удовлетворительно зажат между его телом и телом Кларка. Брюс мог с этим работать, даже если Кларк намеревался сесть на скамейку запасных прямо сейчас. Но как только Брюс слегка поёжился, Кларк вышел из него достаточно быстро, чтобы Брюс ахнул. – Чёрт. Нет. Я хочу… – Минет? – …да, – ответил Брюс. На пути вниз по телу Брюса Кларк устроил шоу самых незаметных поцелуев, какие Брюс когда-либо ощущал, и немедленно восполнил это, в один заход полностью приняв член Брюса в горло. Ну, вероятно, это был ответ на вопрос Брюса, был ли у Кларка хоть какой-то реальный предшествующий опыт с мужчинами. Он отсасывал Брюсу с милосердным отсутствием изящества – у Брюса прямо сейчас не хватило бы терпения на искусный минет, не на переднем краю оргазма, готового его накрыть. Кларк дал ему в точности то влажное тепло и безжалостное всасывание, которые он желал, и этого бы вполне хватило, даже если бы он не засунул пальцы обратно в его задницу. Брюс откинул голову на матрас и трахал горло Кларка в судорогах окончательного завершения. Кларк проявил некоторый талант к минету, когда Брюс обмяк; он плавно снялся с члена Брюса и щедро его облизал, погладил, поцеловал бедро и головку. До оргазма это бесило бы, но сейчас было исключительно приятно, пока на него снова не нахлынула сверхчувствительность и ему не пришлось оттолкнуть Кларка. Брюс распростёрся на спине; Кларк заполз в промежуток между его боком и расслабленной рукой и пристроил голову у него на груди. Он не был запыхавшимся или взмокшим, как Брюс, но он растянулся рядом с некоторой тяжеловесностью, которая могла свидетельствовать о том, что криптонцы всё же устают. На Брюсе всё ещё были носки; не самый его секси вид. Кларк был практически полностью одет. На кровати имелись подушки, и если он как следует потянется, то сможет положить голову на одну из них. Ещё были простыни, под которые он может забраться, если возьмётся за эту задачу. Вместо этого он дотронулся до волос Кларка, до мощного изгиба его спины и почувствовал, как он дышит. Они сегодня спасли мир. Вместе. – Короче, вот так всё и было, – сказал Брюс, и тёплое тело Кларка рядом с ним затряслось от смеха.