Die Verwandlung

- Да мне плевать, как ты это сделаешь! Получит ли поцелуй дементора сотня-другая наемников и умрут ли тысячи авроров, плевать мне на твою политику! Мы скрывались, долго скрывались, и теперь... Я хочу увидеть результат! Понял? - неизвестный почти шипел, однако слова разобрать было достаточно легко из-за выразительности речи. - Конечно, я постараюсь, но ты же понимаешь, нашими силами далеко не продвинуться … - По-твоему, мы еще недостаточно глубоко закрепились здесь? Наши информаторы проникают всюду, сколько можно выжидать?! Те, кто пытался пройти этой дорогой, падали. Выстояли лишь немногие, лишь сильнейшие. Мерлин, Фламель... Но где они сейчас?! Даже Лорд, - мужчина еще понизил голос и Малфою пришлось прислушиваться внимательнее, - не достиг желаемого, под конец потеряв разум. Но мы не можем сдаться. Необходимо сконцентрироваться на нашей основной цели, раз уж та жалкая попытка не дала плодов... Постой, ты точно наложил заглушающее? Я слышу какой-то свист. Дверь распахнулась, раздалась брань, которой покрывали несостоявшегося помощника, затем закрылась вновь. Драко прижимался к мраморной поверхности арки, пытаясь не дышать, и не мог сдвинуться с места. Его наконец-то начавшая было налаживаться жизнь расползалась на клочья. Он уже давно прознал о волнениях, назревающих в его отделе, но упорно не желал обращать на молву внимания. Однако дальше игнорировать сложившееся положение было невозможно. Неизвестная группировка вынюхивала информацию о местонахождении селений тварей и сейчас была как никогда близка к цели. Диалог, который удалось услышать по чистой случайности, вполне вероятно, тоже был с этим связан. Теперь было очевидно, что дела обстоят даже хуже, чем он предполагал. Эти люди жаждали вовсе не денег. За дверью оказался явно не начальник, с которым была назначена встреча... Какая нелепость! Эту абсурдную ситуацию хотелось просто взять и выбросить из головы, скрывшись за показным равнодушием, потому что настоящие эмоции были недостойны потомка чистокровного рода. Страх и неуверенность … От них Малфой убегал, пытался отодрать прилипшую "второй кожей" маску, но это оказалось не так просто: нельзя в один миг изменить свою жизнь, сущность, этот процесс был слишком энергозатратным и опасным. И все же, Драко не прекращал прилагать усилия. Стоило понять, что вся его самостоятельность и независимость - напускное, что-то внутри щелкнуло и возвращаться обратно уже не хотелось, да и навряд ли представлялось возможным. Захотелось наконец-то вздохнуть полной грудью, не пугаясь разочаровать родственников, зажить своей жизнью. И у него только начинало получаться… Но хрупкое равновесие пошатнулось и теперь нужно было создавать какой-то план, действовать, ориентироваться в новой обстановке, пытаться проконтролировать ситуацию, чтобы удержать с таким трудом полученную должность. Нет, он только начал строить свою жизнь, достигать чего-то самостоятельно, и не позволит никому растоптать свои планы. И все же отчаянье накапливалось, мерзкое настроение становилось все хуже и хуже. Еще и Пэнси … Что с ней стало?! Бывшая школьная подруга теперь походила на свой призрак. Раньше уверенная в себе и, несмотря на язвительность, своеобразно веселая, теперь она превратилась в холодного, замкнутого в себе и абсолютно чужого человека. Конечно, невозможно было ее винить, но наблюдать скорбь подруги, которая почему-то потеряла всякую надежду моментально, было тяжелее, чем переживать неудачи самому. *** Гарри ужасно надоело бездействовать, он чувствовал себя бесполезным: первая же попытка привнести чуть больше порядка в хаотичный мир закончилась больничным и пришлось ждать, пока выпишут, затем ждать выхода на стажировку, ждать, перебирая никому не нужные бумажки, и теперь - ждать, пока варится какое-то зелье… ждать,ждать,ждать! Он не мог помочь в приготовлении состава, не мог помочь Пэнси поверить в то, что с ее сыном все будет хорошо, не мог даже точно знать, что Арнольд жив. Ему хотелось вернуться в комнату с зелеными обоями, почему-то вспоминался морозный с мятой аромат. Но он понимал, что это все - бред. Следы аппарации искусно скрыты, никакая путеводная звезда не приведет его к преступникам и все, что оставалось - сидеть, а потом - лежать, делая бесплодные попытки уснуть, в комнате Блэк-хауза. Вдруг в окно постучала клювом сова. Поттер узнал ее, она принадлежала Уизли. Ее вид даже отвлек Гарри от невеселых размышлений. Птица была потрепанной и напоминала грязный круглый комок. Парень открыл окно и протянул руку, чтобы вытащить застрявшую в перьях веточку, но сова возмущенно вскрикнула, отпуская конверт на подоконник и отскочила, как мячик. Она тут же улетела. Само письмо тоже было не в лучшем состоянии. "Дорогой Гарри, - так оно начиналось, - прости, что не написала тебе раньше. Теперь я убедилась, чье наследие в тебе пробудилось..." . Дальше следовало краткое описание ифритов, подобное тому, что Гарри нашел в книжке, методики по медитации и... что-то интересное! "... Есть вероятность, что у тебя проявится Связь. Это обычно выглядит, как небольшая татуировка на предплечье. Если вдруг такое случится, не волнуйся, все в норме. Ладно, что-то я уже третью страницу измарала. Прости, Гарри, ты же знаешь, со мной такое бывает. Всегда готова помочь, твоя Герми" . - Какая еще связь?! С кем, зачем? - он начал опять перечитывать письмо, но ничего нового там не обнаружилось. - Ладно, если бы это было опасно, то Гермиона бы меня предупредила. Послание от подруги немного отвлекло. Две недели уже не казались таким огромным сроком. Дни сливались в одну длинную и не самую интересную картину. Поттер витал мыслями далеко от штаб-квартиры, за что получал тройную дозу криков и проклятий от Рейнальда. Шестнадцатое января не стало исключением. Но, все же, одно существенное отличие было: сегодня зелье наконец будет готово. Все утро Герой не знал, куда себя деть, а когда день начал клониться к вечеру и его наконец вызвали, жаждал действовать, тотчас же ринуться в бой. Но его ожиданиям не суждено было сбыться. Какой-то замшелый подземельный ход, приведший в помещение, похожее на погреб, мерцание Люмусов и нечеткие очертания камня, испещренного рунами, которые складывались в фразы: " Ундина, вейся, Сильф, рассейся, Кобольд, трудись!" .... запах горелого от полусожженной шкуры саламандры, опрокинутая чаша, сделанная, похоже, из черепа, покрытая какими-то древнеславянскими надписями, из которой в землю уходит полупрозрачная серебристая жидкость, и самое ужасное - распростертое тело ребенка. Губы мальчика посинели, на руках "красовались" руны, идентичные высеченным на алтаре. "Опоздали, черт побери", - хотелось кричать, разнести все вокруг, но возглас Поля остановил стихийный всплеск: "Пульс слабый, но есть. Где носит колдомедиков?!". Целители не заставили себя ждать, выпихнув авроров с тесного помещения, начали колдовать над Арнольдом, вливая в бессознательное тело какие-то снадобья, да и неважно какие, главное - в голове пульсировало: жив, жив, жив. Конечно же, потом прочесывали всю округу, чертыхались, пытаясь найти малейшую зацепку, сыпали проклятьями и грозились кулаком куда-то в темнеющий горизонт, посылая свою ненависть неизвестным, которым уже не в первый раз удалось улизнуть от доблестных хранителей правопорядка. Но эта беспомощность уже не пугала Поттера, главное - Арнольд выжил после ужасных экспериментов, а значит, хоть эта семья не разрушится. И совсем неважным стала неудовлетворенная жажда деятельности, почему-то казалось, что таковой ей оставаться недолго. Затем были предположения заканчивающих исследование территории авроров о том, что из мальчика планировали сделать вместилище для неубиваемого воина, сосуд для возрождающегося вновь Темного Лорда, некроманта… Да чего только там не предполагали, но и этим обсуждениям пришел конец, когда вокруг совсем стемнело, работа была закончена, и даже целители уже готовились аппарировать в Мунго, забирая с собой едва живого пациента. Гарри должен был отправляться домой, как и все коллеги, но он вдруг подошел к медикам и, игнорируя все запреты и оклики, упрямо напросился аппарировать с ними. Дальше было опять ожидание, но уже совсем короткое. Поттер сидел на стуле в палате, глядя на бледное лицо мальчишки и гаркая на целителей, которые пытались его выпроводить. Затем прибыли Томпсоны, и попытки целителей выставить Гарри возобновились с удвоенным энтузиазмом. Но Пэнси что-то тихо шепнула одному из них и, что удивительно, Поттера оставили в покое. Затем муж бывшей Паркинсон придвинул стул от стены к кровати, усаживаясь ближе к ребенку, а сама Пэнси осторожно села с краю кровати, едва заметно касаясь руки сына, один оставшийся целитель что-то вещал о повреждении магического ядра и угрозе стать сквибом, но на лицах родителей отражалось облегчение, потому что их ребенок был снова рядом, жив, а с остальным они справятся. Маска спала с лица Пэнси, ее губы подрагивали, глаза мистера Томпсона больше не казались стеклянными. Поттер почувствовал, что ему больше нечего ждать, тихо вышел из палаты, прикрывая за собой дверь. Ни Пэнси, ни ее муж, казалось, даже не заметили его ухода. Они были заняты более важными проблемами. Несмотря на некое облегчение, которое наступило после визита в Мунго, день для аврора выдался дрянным. Поэтому он направился в Косой Переулок, чтобы посидеть в знакомом пабе. А если откровенно, то Поттер не просто сидел, а намеренно спивался, надеясь как можно скорее дойти до состояния "в хлам". Однако как раз с этим и возникала проблема: спиртное на его организм действовало медленно. Попивая уже неизвестно какой стакан огненного виски, Гарри вдруг поперхнулся, чуть не свалившись от толчка в спину и украсив одежду желтыми брызгами. - Какого хера ты развалился на моем месте? - где-то над головой раздался пьяный голос. Повернувшись, Поттер чуть было не впал в ступор, но, увидев, что собеседник уже вот-вот выплюнет очередную гадость, поспешил ответить: - С каких пор места у барной стойки кому-то принадлежат?! - Святой Потти! - протянул Малфой, щурясь и слегка кося, видимо, от выпитого. - Как я ра-ад тебя видеть, не поверишь! - слизеринец, пошатываясь наклонился практически к самому лицу Гарри, попутно роняя какую-то бутылку. - Не поверю, - парень отшатнулся назад. И тут Малфой неожиданно громко рявкнул, прерывая тихие разговоры окружающих: - "Убирайся, я кому сказал?!" И двинул аврору в ухо, хотя наверняка намеревался попасть в челюсть. Поттеру захотелось хорошенько встряхнуть хорька, и причин отказывать себе он не нашел. Вокруг начали собираться люди, а парни, забыв, что они вообще-то маги, видимо уже намеревались устраивать пьяный кулачный бой. Но заведение оказалось все же более-менее приличным, так как его хозяин оперативно вышвырнул нарушителей порядка в предусмотрительно открытую дверь, посылая им прощальное Флиппендо Триа. Приземление было не из лучших. Поттер валялся на промерзшей земле, кое-где покрытой грязным снегом и не спешил подниматься: плечо саднило и как-то неприятно ныла нога. Когда он наконец сел, то оглянулся, ища взглядом Малфоя. Тот лежал чуть поодаль, не двигаясь. "Только еще одного бессознательного мне не хватало", - горькая усмешка скривила уста аврора. Он наконец встал и, приблизившись к валяющемуся в снегу слизеринцу, пнул его ногой. Никакой реакции. Парень начал понемногу трезветь, осознавая, что он, похоже, опять вляпался. Пришлось наклониться и перевернуть Малфоя. Небольшое красное пятно на белом снегу, рядом - камень. Поттер едва не скатился в истерику, а Драко что-то прохрипел, не открывая глаз. "Ну уж в Мунго я точно возвращаться не буду",- решил герой Британии и - соответственно - весьма героически аппарировал к Блэк- хаузу, взвалив на себя тушку поверженного врага. Не расщепились они чудом, не иначе.