POV Кирилл
Хуй я теперь дам ей уйти! Сердце стучало словно бешеное, в то время, как сам я нёсся по лестнице, мысленно умоляя лифт ехать медленнее. Проклиная, что именно в моём доме стоит тот тип лифтов, что не останавливаются, пока не доедут до указанного этажа. Твою мать! Он уже остановился на первом, а я всё ещё был на третьем, и когда спустился, двери закрылись, выпустив пассажиров. Ушла? Тогда почему не было слышно шагов? Растерянно выскочил на улицу. Никого. Но не могла же Диана просто раствориться.***
POV Диана
Зажав рот руками, сползла по стене, в упор, глядя на цифры, на панели, слишком быстро сменяющие друг друга. Я даже не пыталась вытереть слезы, понимая тщетность подобного жеста. В душе медленно рос вакуум, заставляя тело оцепенеть. Кирилл ведь не посмеет поставить точку? Только не сейчас. Мы оба слишком далеко зашли. Я не смогу без него теперь. Тихие слёзы трансформировались в рыдания в голос. Сил не было даже подняться, вообще ничего не хотелось, откинув голову на стену, закрыла глаза, глотая солёные слёзы. Тело била дрожь. Истерика усиливалась. На панели зажглась цифра два, прожигая моё сознание. Ещё один этаж и всё. Отрезан самый яркий и важный кусок моей жизни. — Не хочуууу! — Разрыдалась, спрятав лицо в руки. Подниматься не хотелось. Было совершенно безразлично, что я сижу в дизайнерском платье на грязном полу лифта. Это не имело значения. Вообще ничего не имело значения, лишь в голове звучало одно и то же слово, сказанное равнодушным, и что ещё страшнее, пустым голосом. И с каждой новой секундой, оно словно симфония, набирало громкости, меняло оттенки, разрывая меня. Первый этаж. Раздался короткий звоночек о прибытии. Заставила себя подняться и, не видя, уставилась на раскрытые двери. Ноги приросли к полу, не позволяя сделать решающего шага. Если уйду сейчас, то насовсем. Мы оба гордые, если не дадим себе шанс сейчас, то его больше не будет. Рука нерешительно потянулась к панели, собираясь нажать кнопку с заветной цифрой 15. Кирилл не посмеет так просто уйти, не после того, как намеренно перевернул мой мир, вопреки всем моим выстроенным стенам, барьерам. Словно со стороны отметила, что, замершие в сантиметре от панели, пальцы дрожат, а дверь закрылась, ожидая, пока кто-то приведет лифт в действие. Рука безвольно упала, от пришедшей в голову мысли что, ему может и в самом деле быть так проще. Это ведь не первая серьёзная ссора. А чувства… они сгорают от постоянной боли, потухают, оставляя на память о себе лишь броню цинизма и разочарования, которая сковывает сердце, а на ней глубокий шрам, как напоминание и, как бы иронично это не звучало, как единственная брешь, через которую, в своё время, сможет пробиться кто-то другой. Тот, кто смог оценить. Мысль, что через какое-то время на моём месте окажется другая, ножом полоснула по сердцу, и я тут же снова подняла руку намереваясь выйти из лифта.***
Однако не успела я нажать на кнопку, как дверь лифта открылась и меня придавили к стене, стиснув так, что стало сложно дышать. На лицо легли нежные руки, а губами завладели в очень жёстком поцелуе, в контраст с лёгкими поглаживаниями. Всхлипнув, на этот раз от безумного облегчения, ухватилась за его запястья, боясь упасть от накатившего головокружения, и ответила на поцелуй. По щекам, не переставая, текли слёзы, дарящие поцелую солёный привкус, но ни один из нас и не думал остановиться, выражая действиями всё то, что так и не сказали. Кирилл окутывал своей силой, дикой властностью. Даже несмотря на то, что я таяла в его руках, ничуть не убавил напора. Кажется спустя бесконечность, когда уже не стало хватать воздуха, он отстранился от губ, стирая нежными поцелуями текущие слёзы. Смотря прямо в глаза, будто гипнотизируя. — Почему ты не ушла? — тихо, приблизившись к уху, прошептал он, вдыхая запах моих волос. Убрав руки с его запястий, повернула его лицо к себе, заставляя снова посмотреть в глаза. — Я не могу без тебя, — хотелось сказать это громко, прокричать, но из-за слёз вышел едва слышный шёпот. — Пожалуйста, не отпускай меня больше. — Не то, Диан, скажи мне то, что я должен услышать. Ясно. Никаких компромиссов, игр, потаканий. Незборецкий не настроен щадить мои чувства, намериваясь вытянуть правду. Наверно так лучше. Подсознательно, я понимала, что если сейчас скажу то, что он так жаждет услышать, перечеркну себе абсолютно все пути отступления. Он больше не позволит уйти. — Потому что я люблю тебя, Кирилл, я никогда не играла с твоими чувствами и с наркотиками я завязала, — искренне выдохнула, проводя рукой по его скуле. — И больше никаких пауз в отношениях? Прикусив губу, покачала головой. — Ди, ты уверена? Ты понимаешь, что сейчас говоришь. Какие будут последствия, понимаешь? — Да. С диким облегчением выдохнул Незборецкий, снова приближаясь к губам, — Я люблю тебя, — прошептал он, не сводя с меня глаз, и едва-едва касаясь губ, заставляя саму тянуться за большим. А затем и вовсе подхватил под ягодицы, подняв над полом и прижав к себе, — и если ты ещё раз посмеешь заикнуться о свободе или наркотиках, то найду и придушу. Радостно улыбаясь, обвила его талию ногами. Руки скользили по его телу, восполняя ту нехватку тактильных ощущений, что я испытала за эту неделю, убивая тоску по нему. — Если ещё раз скажешь, что устал от меня, то я сама убью тебя, понял? Он улыбнулся, а я лишь головой покачала. А ведь я серьёзно. Не только у мужчин есть инстинкт собственника. Я безумно ревнива. Не знаю, что из всех моих мыслей умудрился прочесть в моих глазах Кирилл, но глаза его загорелись, рука потянулась к панели, и тут же загорелась цифра нашего этажа, лифт тронулся, возвращая нас домой, а он снова поцеловал. Не грубо и не нежно, как-то жадно, напористо… Сжала ноги сильнее, убеждаясь, что вся эта ситуация завела не только меня. Ногтями до боли впилась в его плечи, ненавидя футболку, мешающую добраться до тела. Сама себя убеждала, что нужно потерпеть, совсем скоро я окажусь дома, и смогу сделать с ним всё, что захочу, и почти убедила, вот только оказалось, что и Кирилла наполняют те же неконтролируемые желания, потому что, рыкнув, он прикусил меня за губу, и нажал на «стоп». Платье поползло вверх, а он не сводил взгляда со своих рук, оголяющих мои бёдра, поглаживающих их, посылая мурашки удовольствия по телу. Пришлось снова прикусить губу, чтоб своими стонами не привлечь ненужное внимание. Глаза закрыла, не в силах контролировать первобытные инстинкты, которые вызывал один его вид. И тут же распахнула, стоило ему поставить меня на пол. Перевела на него удивленный взгляд, и ахнула, когда он опустился и принялся целовать мой живот, спускаясь ниже, намеренно возбуждая ещё больше. Руки самовольно зарылись в его волосы, сжимая их, притягивая ближе к себе, перебирая. Боясь, что не устою, спиной и затылком привалилась к стене, в очередной раз, закрыв глаза от нахлынувшего удовольствия. Его поцелуи, оставляющие следы на моем теле, перемешивались с лёгкими укусами, и поднимались выше. И сам он поднимался, перебираясь от живота к груди в кружевном лифчике. Потянулась, чтоб снять его и получила по рукам с приказом не мешать ему. Никогда не думала, что поцелуи сквозь кружевную ткань могут быть настолько чувственны, доставлять такое наслаждение. Случайно повернула голову, и замерла, заворожено наблюдая за нашим отражением в зеркальной стене. Вид Кирилла, намеренно подводящего меня к пику, заставил сердце застучать ещё быстрее, лишая остатков контроля. — Кирилл, пожалуйста, — простонала я, стараясь заставить его подняться. Тело горело, хотелось немедленно почувствовать его в себе, однако он и не думал смиловаться. Стоило мне это понять, и просительные нотки исчезли из моего сознания. Толкнув к стене, не ожидающего этого, парня, потом свои телом чуть сильнее прижала его и поцеловала, своими действиями показывая, что не буду ждать. На его губах тут же расплылась дьявольская усмешка, а руки до боли стиснули мою талию. В считанные секунды он поменял нас местами, прислоняя меня к холодной стене с одной стороны и вжимая в горячее тело с другой. — Нетерпеливая, — прикусывая мне губу, мурлыкнул он, повторяя те слова, что говорил в наш первый раз. — Тормоз, — хмыкнула я, вспоминая, что и тогда добилась своего, заставив перестать сводить меня с ума своими ласками. Сняв с меня трусики и задрав платье, потянулся к своей ширинке, а затем, глядя прямо в глаза, вошёл и тут же заткнул сорвавшийся стон, поцелуем. Как мы оказались в квартире, я так и не поняла, пребывая в мире наслаждения. Всё тело горело, не желая успокаиваться так скоро. Даже тот факт, что мы оба кончили, не помогал. Хотелось ещё и, судя по тому, что меня уложили на постель, Кирилл тоже не собирался останавливаться на достигнутом. Поцеловав меня в губы, он отстранился, поднял мои руки над головой, крепко прижимая их к кровати, совсем не разрешая мне вырваться из его крепкой хватки и дотронуться до него. Кажется, у меня останутся синяки в этих местах, учитывая, насколько сильно он их сжимает. Это была самая настоящая пытка, смешанная с диким наслаждением. Моя нетерпеливая натура рвала и метала, каждый раз заставляя дёргать руками в попытке освободиться, а страсть, которую Кирилл разжёг во мне поглощала, заставляя подчиниться его желанию. И когда, наконец, освободив мои руки, он вошёл в меня, я не продержалась и пяти минут, с восторгом получая разрядку. — Ещё раз доведёшь меня своими истериками, и это повторится, только будет длиться дольше, запомнила? — Ты устанешь каждый день проводить подобные марафоны, — блаженно выдохнула я, устраиваясь у него на груди и млея от крепких объятий. — Я предупредил, малышка, — хмыкнул мне Кирилл в макушку и, сжав ещё сильнее, провалился в глубокий сон. Нет, я точно больная, и зависима. Потому что, подавив усталость любовалась его умиротворённым лицом, а затем всё же уснула, уткнувшись носом в его шею.***