Искра

— Денис, прости, но нам долго еще твоего бразильца с водой ждать? Просто я сейчас умру от жажды, а он даже на мои похороны не успеет.       Черышев метнул предупреждающий взгляд на возмущающегося Антона Миранчука, но близнец быстро спрятался за стоящего неподалеку брата.       Марио уверенно вызвался добровольцем для того, чтобы сходить и принести из базы лагеря на поле воду. На все предложения и противостоящее этой затее аргументы Дениса он отвечал утвердительным «нет», поэтому Черышеву в конце пришлось отступить.       Артем с Игорем были единственными вожатыми, захватившими с собой пару бутылок минералки на тренировку, и сейчас уже проводили разминку для детей на своей части футбольного поля. Дзюба с энтузиазмом показывал различные упражнения для разогрева мышц; Акинфеев же ходил по рядам выстроившихся детей, помогая им выполнить задания как можно лучше. — Зато я буду на них, — заявил Федя, стоявший в тени деревьев. — Какое счастье!       Его же отряд под его зорким взглядом добегал третий и последний разминочный круг вокруг поля вместе с Сашей, у которого, кажется, было какое-то дикое желание к постоянному бегу.       Тренироваться в такую жару — настоящий вызов судьбе. Но, если Саламыч не давал приказа об отмене тренировок, значит, им оставалось только терпеть и обливаться холодной водой, про которую они благополучно забыли и которую сейчас уже, наверное, не дождутся.       Остальные ребята, освобожденные на неопределенный срок от физических упражнений, толпились вокруг своих вожатых, иногда атакуя их различными вопросами о «веревочном курсе» и тактике, которую лучше всего использовать. Все-таки, кто может дать совет лучше, кроме самих ведущих? — Дядя Леша, ну дайте хотя бы мудрый совет какой-нибудь? — попросила одна девочка из отряда близнецов. — Вы же хотите, чтобы мы победили. — Мудрость? — старший Миранчук задумался. — Мудрость-пудрость. Все. И почему ты без головного убора?       Девочка, расстроено фыркнув, натянула на голову бандану, отвернулась и вскоре уже с другими обсуждала готовящиеся для них испытания. — Мудро, Тох. В твоем стиле, — съязвил Смолов. — Во-первых, он Леша, — из-за брата показался Антон, поправляющий бейсболку. — Во-вторых, Денис, чудеса бывают. А он зачем здесь? Чертов бородатый мужик.       Фернандес тащил на обоих плечах две пятилитровые бутылки воды, а рядом с ним шел другой Саша с таким же грузом. Вскоре, оказавшись рядом, Марио начал оправдывать свое отсутствие затянувшимися поисками бутылок в лагере, встречей с Ерохиным и переговорами с поварихой тетей Зиной, которая очень долго возмущалась халатностью вожатского состава и просила передать Артему, что за его собранность завтра сделает сырники. — Марио, я так-то переживал, — Денис смотрел на бразильца с явным негодованием. — Вдруг тебя оса укусила, а у тебя аллергия. И не спорь! Я знаю, о чем говорю. — У меня нет аллергии на укусы ос, — тщетно пытался оправдаться Марио. — Только на цитрусы и орехи в детстве была. А у тебя есть? — Да. — Ребят, кому помощь нужна? — предложил Саня, здороваясь с Черышевым, которого за сегодня он встретил в первый раз. — Если нет, я тут посижу.       Первыми сразу же удалились на предварительную разминку братья, забирая с собой своих ребят и долгожданную воду. Далее разбрелись Фернандес с Денисом и Илья с Ромой, который с невиданной решительностью и улыбкой, слепящей сильнее солнца, понес бутылку. Федя тоже готовился отойти и начать тренировку со своими подопечными, отказавшись от чужой помощи, но неожиданно для себя отметил, с каким нездоровым интересом подбежавший Головин пялился на появившегося Ерохина. — Сань, — начал Смолов, привлекая внимание. — С нами поработаешь сейчас? Просто мне кажется, что у этих детей очень ленивая кость.       Ерохин лишь кивнул, а вот напарник Феди просиял такой же счастливой улыбкой как недавно отошедший Зобнин. Чувствуя себя блядским Купидоном, Федор направился к отведенной для упражнений площадке.       Игорь с Артемом к концу тренировки собрали вокруг себя добрую половину лагеря. Все потому что под конец Дзюба предложил показать своим мелким, как нужно пробивать пенальти так, чтобы мяч точно оказался в сетке. Игорь же с удовольствием занял излюбленную им позицию голкипера и с умилением наблюдал, как двухметровый товарищ наклоняется к малышам, чтобы направить стопу на правильный и четкий удар.       Остальные ребята подходили посмотреть из чистого любопытства. Акинфеев ловил далеко не все мячи, но более-менее опытному футболисту было ясно, что он играет в поддавки, однако детишки находились в настоящем восторге, когда именно их мяч оказывался в воротах известного в местных футбольных кругах вратаря Игоря Акинфеева. — Не надо сгибать лодыжку — вывернешь, — поучительно говорил Тема, наблюдая за очередным ударом одной девчонки. — Ты мяч зацепляй и подкидывай его туда. Давай попробуй еще. — Спорим на одну подсказку для «веревочного курса», что я пробью? — уверенно заявил один мальчик постарше.       Дзюба взглянул на Игоря, который одобрительно кивнул. Если Акинфеев соглашается на такую авантюру, то, кто Артем такой, чтобы противоречить. Оставляя мячик на одиннадцатиметровой отметке, он отошел, бросая взгляд на Игоря, скачущего в воротах. Пацан ударил по мячу так, как учил Тема, и попал.       Толпа выдохнула, а мальчик попросил свой честно заработанный совет и получил его от Акинфеева на ушко. — Игорь, ты чего не отбил? — уже после поинтересовался Дзюба. — Мяч же летел так, что его ногой можно было отбить. — Ты давно в вратари заделался? — Игорь был расстроен, хотя умело скрывал свои эмоции. — Не получилось просто. — Я знаю, что пенальти — это лотерея, но этот мяч можно было отбить, — настаивал Артем. — Не понимаю, о чем ты. — Давай я покажу потом как-нибудь? Перед решающим матчем?       «Искра» ежегодно устраивала свой собственный футбольный чемпионат. Команды из разных отрядов сходились друг с другом на поле, выбирали капитана, набирали очки, а затем выходили в четвертьфинал, полуфинал и, соответственно, финал. Одним из решающих матчей была игра выигравшего отряда с ОРГ комитетом, где иногда вожатые все же отступали перед натиском своих же подопечных. Матч обычно проходил в один из последних дней смены и являлся настоящим зрелищем, на которую приходил даже сам Саламыч и гости из соседних деревень. — Хорошо, — согласился Игорь. — Давай как-нибудь в тихий час сходим на поле.       Тема в ответ широко по-детски улыбнулся, мечтательно продолжая сворачивать разминочные коврики. — Федя, мы придумали, — заявил Антон, догоняя идущего сзади своего отряда Смолова.       Два других Сани шли впереди и о чем-то мило беседовали, от чего Головин иногда широко улыбался, а Ерохин не сдерживал громкого звонкого смеха. — Боюсь спросить, что вы придумали, — единственное, что сейчас хотел Федор, сходить в холодный душ в корпусе, а не вести тупые разговоры с близнецами. — Мы придумали, как будем называть новенького, — продолжил мысль брата Леша и затем с гордостью на лице выдал. — Цыпленок.       Дети в лагерях часто дают своим вожатым «прозвища»: по большей части это прозвище потом настолько запечатлеется в памяти, что в реальной жизни продолжает преследовать его обладателя. В «Искре» Миранчуки брали на себя ответственность за столь серьезное дело и постепенно несли это в детские массы.       Так, в прошлом году новички — Кутепов и Зобнин — получили свои: первого братья окрестили Комаром, потому что, как они заявили, он попросту был на него похож, а второго — Зоба. Сами парни, конечно, оценили их старания, но воздержались от их официального сохранения, однако между собой участники продолжали называть их именно так.       Смолова называли «Смол», но Федя относился к этому спокойно. Дзюбу мило называли «Кач», Черышева — «Черешня», а Игоря просто Игорем, потому что язык его по-другому назвать не поворачивался. — Что насчет другого Саши? — спросил Федор, наблюдая за их реакцией.       Братья одновременно испуганно переглянулись, прежде чем ответить: — Он же не вожатый, значит ему не надо. — Он ездит сюда, как и вы, три года, — продолжил Смолов. — Неужели ничего не посетило ваши светлые волосы? Могли бы уже что-нибудь придумать. Разочаровываете вы меня, разочаровываете. — Ладно, — Антон посмотрел вперед на шагающего Ерохина, а затем на брата. — Чтобы не разочаровывать тебя, потому что новая кровь и так вырвалась из наших сетей. Мы скажем тебе по секрету. — Министр, — закончил Леша и с более серьезным выражением на лице добавил. — Федя, мы тебе сказали, потому что доверяем. Обещай, что не проговоришься никому. — Слово скаута!       Близнецы усмехнулись и удалились обратно, оставляя Федора в одиночестве и с мыслями о том, что в скауты он никогда посвящен-то не был. Нет, конечно, и не в одиночестве он оставался, рядом с ними шли усталые вяло переговаривающиеся ребята, но по какой-то неизвестной даже ему самому причине без братьев он чувствовал себя одиноким. — Федя, можно мне поменяться комнатами с Катей, пожалуйста? — к нему вышла из толпы идущих небольшая девочка Настя, которая запомнилась ему с тренировки отличным умением отбирать мяч и страдающими точностью передачами.       Поселение в этом году не устраивало многих. Если раньше разрешалось селиться так, как нравилось, то теперь Саламыч неожиданно для многих решил установить точный порядок. Настя была далеко не первой и уж точно не последней воюющей пока безрезультатно со списками на комнатных дверях. — Нельзя. — Почему тогда в других отрядах можно? — смущенно спросила девочка. — В каких отрядах? — заинтересовался Федя, уже догадываясь об ответе. — У близнецов, — брови у нее сошлись на переносице. — У нас нельзя.       Блядские Миранчуки с их блядской вседозволенностью точно когда-нибудь доведут его до блядского нервного срыва. Какое право они имеют подрывать его блядский авторитет перед собственными подопечными? Этот вопрос он точно не собирался оставлять без ответа.