Пламя нашей жизни

      Рехей тем вечером сделал для меня хорошее дело и позволил расслабиться. Я почувствовала себя в окружении «своих», мне было тепло и приятно рядом с ними. Но волшебный вечер закончился, и утром все вновь вернулось на свои места.       Рехей доверчивый и верит, что, оставляя меня у Хибари, делает лучше. Хоть и понимает, что для меня это тяжело, но вряд ли осознает, как меня это выводит из себя. С каких пор боксер вообще стал тем, кто может понять, что иногда нужно потерпеть? Если это так он повзрослел, то я явно ушла в обратную сторону.       Кёя сидел за столом, читая очередные доклады и рапорты, а я рассматривала сад, сидя к нему спиной, и думала, что мне такого сделать. Хибари снова сказал тренировкам «не сегодня», хотя сам с утра успел размяться. У меня складывается впечатление, что его целью в том уговоре с Тсуной и Шоичи было лишь желание заполучить меня снова, а не сделать сильнее. Да, я получила много информации, но испытать ее нет возможности. Знаю, будет опасно, но я готова к этому и буду осторожна, испытывая самую безопасную и понятную часть. Увы, Кёя так не считал. Он вообще не собирался меня пускать на базу Мелоне к Шоичи, считая риск для меня неоправданным и, видимо, планировал просто организовать встречу с Шоичи, когда все уже будет позади.       — Кё-сан, — позвал Тетсуя. — У нас внеплановый посетитель.       — Можешь зайти.       У меня возникло чувство дежавю. Я повернулась к внутренним дверям с надеждой вновь увидеть Рехея, но за широко открытыми Кусакабе дверями показался флегматичный Фальк с тяжелым взглядом.       — Простите за вторжение, — буркнул он, очевидно, поинтересовавшийся ранее правилами хорошего тона по-японски.       В руках мужчина держал картонный пакет, из которого вытащил вначале коробку чая, которую поставил перед Хибари на стол, а затем — упаковку шоколадных конфет, которую подошел и вручил мне.       — Могу я немного посидеть с боссом? — спросил Фальк.       Хибари, пребывающий с утра в хорошем расположении духа, кивнул, но меня вопрос просто выбесил. Мало того, Кёе еще и все равно, что я его игнорирую, ему, оказывается, достаточно моего присутствия рядом!       — Слышал, Хибари немного успокоился, хотя вижу, что все не совсем так, — тихо заметил мужчина, присев рядом и свесив ноги с веранды, как и я.       Он скосил глаза назад, на цепь, которая была растянута на три метра.       — Я бы сказала, все совсем не так, — недовольно ответила. — Бесит аж, — выдохнула, скривившись.       — Тогда почему не осадишь его? — флегматично уточнил Фальк, посмотрев на меня.       — Что я могу ему сделать? Кёя зажал меня в угол, а всерьез драться с ним… — я пожала плечами, — не могу. Он свой, пусть и ведет себя, как осел. Правда, еще немного и доведет окончательно.       — Тогда как насчет пригрозить разрывом связи Небо-хранитель? — вопросительно приподнял он бровь, пользуясь тем, что Хибари нашу негромкую беседу не слышит. — Мне, наверное, каждый говорил, что малейшая ошибка — и со своими амбициями я могу попрощаться.        — Я могла пригрозить шестнадцатилетнему Хибари, но этот Хибари ведь не тот же самый… — сказав это, я поняла, как глупо это звучит.        Да, я тоже их разграничивала. Этот взрослый Кёя был хранителем взрослой Акиры. У него был тот же отвратительный характер, который, если подумать, прослеживался и у Хибари-подростка. Кёя не понимал некоторых вещей, и это исходило из его «звериного» воспитания. Этот Кёя, видимо, за все время успел меня изучить, а Акира взрослая успела ему что-то вдолбить в голову, и он привык к правилам, но стоило появиться мне… Долой все правила. У меня то же лицо, тот же голос и очень много другого похожего. Я для него просто образ.       — Погоди, но ведь он меня выводил не раз настолько, что у меня даже мелькала мысль, что это того не стоит, — нахмурилась я. — Связь должна была колебаться, как в тот момент, когда так думал Кёя.       — Видимо, что-то здесь работает не так, — пожал плечами Фальк. — Почему ты изначально его выбрала?       — Я думала, что взяла излишне серьезного и строгого парня, а не мамочку, — нахмурилась в ответ, исследуя свои источники. — Кто же знал…       Источник Облака был слабее, чем обычно. Кажется, связь с Облаком есть, но такая слабая, что создается ощущение, будто хранитель очень далеко. Но вот же он, в трех метрах.       — Его нет, — сильнее нахмурившись, открыла глаза. — Связь есть, но хранителя рядом нет.       — М-м-м… — глубокомысленно издал мужчина. — Это как? Хибари Кёя из прошлого твой хранитель, а из будущего — не твой? Так бывает?       — Чего только не бывает…       — Понятно, почему всех так штормит, — хмыкнул он все так же флегматично. — Они видят, но не чувствуют, что это ты.       — А ты? — с интересом повернулась к нему лицом.       Этого человека я вообще не знала. Из его дела я вычитала, что он служил в армии Германии, дослужился до звания майора и затем случилась какая-то неприятная история во время службы около границы с Италией. Подробности скрыты, но факт в том, что дело едва не дошло до трибунала. Имеется информация, что Штромберг не выполнил приказ вышестоящего командования, но что было там на самом деле, знает разве что он… и, может быть, взрослая Акира.       — А я был знаком с Савадой Акирой не так долго, как они, — пожал он плечами.       Мы немного помолчали.       — Понимаю, всех осадить практически невозможно. Чудил бы только один, можно было бы что-то сделать. Они все стремятся к единой цели, и даже если я помогу тебе, то буду забит до смерти.       Любимое выражение Хибари Фальк произнес по слогам. Видимо, «камикорос» был им заучен не так давно.       — Что, если сначала тебе попробовать кое-что другое? — неожиданно спросил мужчина, и когда я недоуменно на него посмотрела, пояснил: — Ты — слабость Хибари. Он сделает очень многое для тебя и ради тебя, стоит лишь убедить его, что тебе что-то нужно.       — Мне нужно пространство, и я уже не раз это ему говорила разными словами, — нахмурилась я, не совсем его понимая.       — Смотри, — вздохнул мужчина и заговорил еще тише. — Ты доказывала, что тебе не нужна его опека, но он убежден, что без него ты не справишься. Попробуй наоборот. Скажи ему то, что он хочет услышать. Что ты слабая и его забота тебе жизненно необходима.       Я хотела было возмутиться, но задумчиво перевела взгляд на сад, где едва слышно пели желтые птицы Хибари. Кажется, я поняла, что имел в виду Фальк. Рехей подсказал мне, что Кёя видит меня маленьким очаровательным зверьком, но Хиберда Хибари ведь на цепь не сажает. Даже клетки и то никогда не было. Потому что он знает: если что-то случится, птичка прилетит к нему.       Это, возможно, действительно могло сработать, поэтому я стала думать, что и как мне сказать или как себя повести. Пусть из-под опеки Хибари мне не выбраться, но это не значит, что я буду плясать под его дудку.       Чуть позже пришли Конрад и Рехей. Боксер травил байки, развлекая меня новостями. По ту сторону базы Лар Милч занималась тренировками Тсуны, и судя по словам моего друга, эта женщина могла соперничать методами с Реборном. Единственное, она не была столь изобретательна в наказаниях и явно не обладала чувством юмора. Гокудера с Ямамото все еще приходили в себя, и пока не оправятся от ран, серьезные тренировки им противопоказаны.       Затем тема свернула в более серьезное русло. Альянс семей пока что не знал, чего от нас ожидать, и, видимо, хотел убедиться, справимся ли мы из прошлого с базой Мельфиоре в Японии. Правда, то, что Вария, услышав мое решение, решила пойти в острие атаки прямо на предположительный главный штаб Мельфиоре, их впечатлило.       — Но еще больше их впечатлило другое, — неожиданно оглушительно захохотал Рехей и едва выдавил из себя: — Когда Занзаса спросили, почему он так уверен в Саваде Акире из прошлого, он ответил…       Рехей с усилием заставил себя повторить пофигистическое выражение лица босса Варии и его же самодовольный взгляд, и с самым серьезным видом сказал:       — Гав.       Мы с рыжим засмеялись под хохот Рехея, который, держась за живот, продолжил:       — После этого все вопросы отпали.       — Жаль, меня там не было, чтобы увидеть их лица, — вытирая выступившие от смеха слезы, ответила я.       Видимо, Занзасу шутка понравилась. Не думала, что у него когда-нибудь проснется чувство юмора. Желание поиздеваться над окружающими — без проблем, а вот нормальное чувство юмора…       Настроение улучшилось, и я поняла, как мне следует себя вести. Киоко постоянно так делает. В более младшем возрасте она это вряд ли осознавала, но зная о мафии и всей подоплеке, она строила невинный вид и тем самым заставляла Рехея, а затем и Тсуну, чувствовать себя неловко от того, что они что-то скрывали. Они хотели быть с ней честными и защищать ее. Главное тут было не делать, как Хару, которая с «милыми» деталями явно перебарщивала.       И все-таки это было довольно непросто. Я никогда так не делала. Даже Емитсу и тот всегда сам умилялся и втюхивал очередной подарок, чтобы затем скрыться на полгода. Нана и соседки в дошкольном возрасте умилялись моей серьезности. Мне никогда не требовалось строить из себя милую глупышку, как Киоко, у которой, кстати, в поклонниках треть школы. Мой максимум был сказать какую-то неловкую фразу или издевку, при этом невинно хлопая ресницами, чтобы не огрести, но это было настолько редко, и еще менее удачно, что работало лишь с незнакомыми со мной людьми и родителями.       В итоге я села возле Хибари, придвинувшись к нему как можно ближе, и заглянула в лицо. Кёя оторвался от бумаг, вопросительно посмотрев на меня.       — Я хочу пойти в тренировочный зал.       — Оставайся здесь, — мгновенно потерял он интерес к разговору, который я уже не раз начинала. — Почитай что-нибудь. Здесь достаточно объёмная библиотека. Все равно в боях на базе Мельфиоре участвовать не будешь.       — А я не для будущих боев, — пошла я другим путем, зная все его аргументы. — Я просто хочу размяться и заняться чем-то интересным. Все время сидеть на месте скучно. А кто может лучше тебя проследить, чтобы ничего опасного не произошло?       Кёя вновь посмотрел на меня, исследуя мое лицо, которое я сделала максимально невинным и покладистым.       — Размяться, значит… — протянул он и усмехнулся. — Поиграть?       Я кивнула, подняв лапку с прикованным наручником.       — Только это придется снять. Я ведь все равно с тобой разминаться буду. Ты поможешь?       Кёя расстегнул и убрал наручники, встал и повел за собой. Все полностью спокойно, без вспышек пламени и колючих взглядов. Да, он следил за тем, иду ли я следом, но в моих планах уже не было попыток к побегу.       Таким образом Кёя начал парные тренировки с коробочками. Ну, как тренировки… Скорее действительно разминка, продолжающаяся до тех пор, пока я не начинала уставать. Мы с Безом против него с Роллом. Пусть мы с дракончиком понимали друг друга без слов, но просто отнюдь не было. У Кёи со своим ежиком тоже было что-то подобное, и Ролл слушался его беспрекословно. Так мы подтягивали мою боевую подготовку и взаимодействие с коробочкой. Риск прекращения тренировок возник почти сразу, когда ежик поцарапал мне пальцы иголками, когда неожиданно разделился на два ежа и увеличился.       Царапины! На пальцах, Карл!       Бой тут же остановился. Ежик выглядел очень несчастным и подавленным. Кёя был хмур и немногословен, отказавшись сегодня продолжать. Еще и перекисью обеззаразил и пластырь наклеил. Хорошо, что наручники снял и обратно не стал надевать. Мне пришлось уговаривать его продолжить «игру» на следующий день. В понимании Кёи, такое времяпровождение действительно могло сойти за игру. Ведь мы не сражались всерьез.       Второй вид тренировок был более спокойным. Кёю с трудом удалось убедить, что это снова лишь для развлечения. Кажется, не верил, но не стал останавливать. Я раздумывала и экспериментировала с атаками, а также пыталась выучить с Безом камбио-форму. Дракончик лишь недоуменно на меня смотрел, когда я спросила, есть ли у него идеи. Похоже, мы оба слабо представляли, как это вообще происходит. Ну, то есть понятно, что зверь из коробочки — не обычный, а состоит из пламени. Эта энергия позволяет ему менять форму, становясь каким-то оружием, работающим на этой же энергии. Это не могло быть что-то сложное. Ролл, например, мог превратиться в наручники. Гарью мог дать боксерские перчатки. Хайне превращался в какое-то дополнение к Узи. Что это именно, я не очень поняла.       Что бы подошло мне?       У меня фактически нет сильных атак. Без мог выпускать сгустки пламени Неба, которые превращали все, через что проникали, в камень, а так как эти сгустки были плотно сжатым в шар пламенем, то медленно уничтожали камень, истирая его в песок. Поэтому, едва Рехей обмолвился, что у Гокудеры, который приступил вместе с Тсуной и Такеши к тренировкам, есть коробочка «не со зверем», превращающуюся в мини-ружье, прикрепленное к руке, я предложила Безу попробовать.       Без посмотрел на меня с сомнением, когда я предложила забраться ему мне на руку, ведь дракончик был отнюдь не маленьким, но согласился попробовать. Он обхватил лапами мою вытянутую правую руку, с трудом пытаясь удержать равновесие, я прилагала все усилия, чтобы держать руку прямо. А это было отнюдь не просто, учитывая его габариты, сравнимые со взрослым человеком, не считая хвоста, и немалый вес.       Створки раздвижной бумажной двери отодвигаются, за ними стоит Хибари. Он смотрит на эту живописную картину, не меняясь в лице, заходит и садится на подушку, как будто происходящее в порядке вещей.       Через пару дней появился и третий вид тренировок, то есть почти безопасных игр. Кёя обнаружил, что моя чувствительность к пламени в будущем гораздо выше, чем на данный момент.       — Насколько? — уточнила я.       — Ты могла почувствовать, кто находится на территории японской базы Феникса.       Вряд ли Кёя мог сказать точно, сколько это в метрах, но вспоминая территории базы Феникса, состоящие из огромного сада, огромного главного здания и зданий поменьше… Расстояние существенное. Похоже, около километра, но это выглядит настолько сказочно, что даже мне не верится. Взрослая Акира, как я поняла, не слишком распространялась по поводу расстояния своего радара.       — Как тогда кто-то смог подобраться ко мне и убить? — нахмурилась я, напряженно об этом размышляя.       — Возможно, ты его знала или просто ждала этого момента, — спокойно ответил Хибари, как всегда, не проявив лишних эмоций. А затем неожиданно добавил: — Вторая версия наиболее меня уязвляет. Ты не сказала ничего даже мне, а ведь знала все.       — И ты бы посадил меня в клетку на цепь, сутками ее охраняя, — продолжила я, не скрывая сарказма.       Кёя коротко поморщился, выдавая недовольство, но ничего не сказал, явно признавая правдивость моих слов.       Этот разговор заставил меня думать, что я встретилась с кем-то очень сильным и очень опасным или с чем-то, от чего невозможно убежать. Возможно, это моя карма за то, что моя душа здесь и сейчас. Если это действительно так, то разобраться с этим могу лишь я сама. Спокойно ожидать повторения своей судьбы не буду — выясню все, что смогу к этому моменту, и попытаюсь что-то придумать… как попыталась и эта Акира из будущего.       Так проходили дни, пока не пришел Реборн. Он предупредил о своем приходе, поэтому мы его ждали.       — Я пришел просить об услуге, Хибари, — сообщил аркобалено. — Ямамото тренируется со мной, Гокудера самостоятельно осваивает свою систему боя из будущего. Тсуна тренируется с Лар Милч, но его прогресс слабее остальных. Лар опускает руки, добиться той же силы, что была у взрослого Тсуны, за оставшийся промежуток времени невозможно. Нужно встряхнуть его.       Я посмотрела на Кёю. У него ведь договор с Тсуной, что он должен сделать его сильнее.       — Что ты хочешь, чтобы я сделал? — прямо спрашивает Хибари.       — То, что ты хочешь сделать давно, я прав?       Что за загадки между ними? Что Кёя хочет сделать давно? И что такого Реборн не хочет говорить при мне? Неужели…       — Погоди… — протянула я, изучая взглядом Реборна. — Ты ведь не хочешь сказать, что Тсуна должен оказаться на грани жизни и смерти?       — Я надеялся, ты не догадаешься, — ответил аркобалено подтверждая мои догадки.       — Как тут можно не догадаться?! — воскликнула, подскочив на ноги. — Это ведь твой любимый метод — сделай или умри! Люди, оказавшиеся перед лицом смерти, творят неожиданные и невозможные для себя вещи, особенно, если они хотят при этом что-то защитить, но создавать такую ситуацию специально я не позволю. Ты ведь знал это, Реборн!       — Я слышал, что через это проходят все боссы Вонголы, — взглянул на меня Реборн, и было видно, что это ему тоже не особенно нравится. — Это испытание необходимо, чтобы высвободить скрытую силу.       «Скрытую силу»… Где-то я уже это слышала. Занзас так про кольцо говорил, пока оно не ударило по нему пламенем.       — Это тебе Девятый сказал? — уточнила, скрипнув зубами.       Реборн долго на меня смотрел, пытаясь понять, почему мой голос настолько холоден и к чему этот вопрос.       — Да. В его словах нет смысла сомневаться, ведь ранее Тсуна изучил Технику Прорыва Точки Нуля по его инструкции, я не вижу никакого другого способа быстро увеличить силу Тсуны. И… — Реборн перевел взгляд, — Хибари, после прохождения испытания Тсуной, можешь делать все что хочется.       — Ты ведь понимаешь, что я могу забить его до смерти, если он пройдет? — мягко уточнил Кёя, нехорошо улыбаясь от предвкушения.       Реборн кивнул. Он решил обойти мое мнение через Кёю! Убедив Хибари, заманив его чем-то желанным, Реборн был уверен, что Кёя меня остановит. Но не тут-то было.       Как там Киоко делала? У меня получится. На этот раз точно, отступать некуда. Это же женский навык, к тому же я для Кёи сейчас выгляжу миленькой. Давай же, я ведь с детства копировала чужие реакции, должно получиться!       Ручками слабо схватить Хибари за рукав. Заглянуть в лицо жалобными глазками, как у голодного кота, и голос, переполненный надеждой и доверием.       — Ты ведь не сделаешь этого, правда?       Кёя дрогнул. Натурально дрогнул, могу поклясться! Затем все-таки свел брови к переносице, пристально всматриваясь в мое лицо. После все же спокойно ответил:       — Я создам опасные условия, но постараюсь его не убить.       — Возьми меня с собой, — попросила я, обхватывая его рукав обеими руками и сильнее прижимаясь. — Или ты оставишь меня здесь? — Жалобно и трагически протянула: — Одну?       Последнее было не так уж страшно, но я небезосновательно подозревала, что Хибари что-то придумает, чтобы я не смогла никуда уйти. Без охраны он точно меня не оставит. Поэтому добавила:       — А вдруг что-нибудь случится?       — Хорошо, ты пойдешь со мной, но будешь стоять в стороне, — спустя долгую паузу, решил Хибари. — Договорились?       Я просто кивнула, не сумев сдержать улыбки, потому поскорее прижалась лицом к его плечу, иначе победная улыбка меня точно выдаст. Кёя неожиданно погладил меня по голове, будто неуверенно выражая поддержку. Я повернулась к Реборну и, пользуясь тем, что Хибари не видит мое лицо, одними губами прошептала: «Выкуси», отчего аркобалено усмехнулся и поправил шляпу, признавая поражение.       В итоге через некоторое время я вошла следом за Кёей в тренировочный зал соседней базы. Хибари указал мне наблюдать у стены, где стоял раздраженный Конрад, лицо которого мгновенно просветлело. Кёя сказал никуда не двигаться и сразу же запустил Ролла в атаку. К его чести, Тсуна успел среагировать и выпустить пламя через руки, поймав вертящегося в воздухе фиолетового от пламени ежа на щит из пламени. Правда, сила удара унесла его и впечатала в стену. Тсуна использовал обе руки для защиты, и ему нечем было выставить противовес.       Здесь уже были Реборн, Ямамото, Гокудера, Хром и Лар Милч, стоявшие посреди зала и до этого разговаривавшие с Тсуной.       — Все, как и говорил малыш, — произнес Хибари обезличенным тоном, приближаясь к ним и привлекая внимание. — Твой уровень далек от того, что был в будущем.       Тсуна выдохнул «гха» от перенапряжения, а затем, видимо, сообразив, что мощь зверя из коробочки больше его физической силы, применил технику Прорыва Точки Нуля.       Полупрозрачное пламя полилось из его рук, но слишком слабо и слишком медленно. Ролл среагировал быстро и расплылся плотными фиолетовыми клочьями. Эти непонятные сгустки разлетелись, словно облака, и окружили Тсуну, увеличиваясь в размерах. Все произошло очень быстро, братец попытался остановить сгустки пламени, перекрывавшие обзор, лед покрыл несколько сгустков, но их место тут же заняли другие, и вот вместо Тсуны видно лишь огромный фиолетовый шар с колючками.       Колючки заскрежетали по камню, и шар тяжело упал на пол, вызвав дрожь, прошедшую по телу.       Я почувствовала волнение, хотя Кёя дал обещание, что палку не перегнет. Ямамото, Гокудера и Лар Милч почти одновременно воскликнули, поражаясь стремительной технике.       — Этот шар с иглами — воздухонепроницаемая сфера из пламени Облака, абсолютная тюрьма, — спокойно пояснил Кёя. — Он не сможет прорваться сквозь нее с текущей силой пламени, — Хибари подошел к шару ближе, чтобы его было хорошо слышно, и не скрывая появившейся на его лице улыбки, произнес: — Она воздухонепроницаема, а значит, скоро кислород закончится, и ты можешь умереть.       — Ты обезумел?! — закричал Гокудера. — Думаешь, можешь просто появиться и пытаться убить босса?!       — Слабые должны умереть — это факт, — повернулся к нему Кёя. — Для начала, у меня нет причины убивать Саваду Тсунаеши, но нет и желания оставлять его в живых.       За-ши-бись. Кёю обучали говорить витиевато высокой речью, то есть, следуя его словам, у него есть желание его убить, но также есть причины оставить моего братца в живых. Увы, все равно все это звучит так, что кажется, будто существует реальный риск смерти. Даже меня это нервирует, пусть я и слежу за всем происходящим.       Гокудера злобно на него уставился, но нападать не спешил, хотя за оружие схватился и весь напрягся, как зверь перед прыжком.       — Итак, мы тоже должны продолжить наши тренировки, — вмешался Реборн в напряженную атмосферу.       — Подождите, мистер Реборн! — резко развернулся к нему Гокудера, принявшись с жаром убеждать: — Если мы не остановим Хибари, то Десятый может…!       Даже Ямамото был растерян от действий и слов Кёи, и тихо пробормотал: «Хибари серьезен».       — Именно поэтому это Хибари, — резко ответил аркобалено, перебив их.       Реборн принялся объяснять им то же, что говорил мне с Кёей. Хибари приготовился ждать и от рассказа еще больше заскучал, отчего зевнул, прикрывшись ладонью. Он сегодня полночи не спал от обострившегося чувства, что Рокудо где-то близко. Видимо, чувствовал, что не может быть все так гладко, чтобы и я перестала злиться, и Мукуро не появлялся. Я опиралась спиной о стену, скрестив руки перед собой, и наблюдала за фиолетовым шаром, где сидел и также слушал Реборна Тсуна. Мне не нравилась идея с «испытанием Вонголы». Реборн ждал от нее больших результатов, но, как по мне, оно того не стоило. К тому же я ждала подвоха, но, как и раньше, не могла предсказать, где именно он находится. Оставалось лишь ждать подсказок.       Появившаяся Бьянки потащила за собой Гокудеру, которому при виде ее лица вблизи резко поплохело. Кажется, подрывник пытался с этим бороться, но выходило откровенно ужасно. Реборн повел за собой Ямамото, уводя его из спортзала, пока он не решил также что-то предпринять.       Шар огромный, а значит, времени собраться с силами или подумать у Тсуны достаточно. Конрад сказал, что у него около двадцати-тридцати минут. Даже знать не хочу, откуда у него опыт в таких вычислениях.       — Стена холодная, — заметил Хибари невзначай, и ни Кусакабе, ни оставшаяся Хром, ни Лар Милч не поняли его, удивленно подняв брови.       Зато рыжий понял мгновенно и предложил опираться о него. Он снова задеревенел и задержал дыхание, едва прикоснувшись ко мне.       Мы продолжали ждать, сохраняя молчание и слушая глухие удары, раздававшиеся со стороны колючего шара. Тсуна боролся, но этого было недостаточно. Чего же все-таки ожидает Реборн? Чуда? Волшебства и загадки, что скрывает Вонгола? Он верит, но я знаю, что чудес, особенно в Вонголе, не бывает.       Что же тогда задумал Девятый? Что должно произойти?       Реборн вскоре вернулся и присоединился к подпиранию стеночки, спросив с ехидством:       — Хибари тебя уже выпускает?       Недобро зыркнув на него, проворчала:       — Облако держится на расстоянии от семьи, говорили они. Облако всегда само по себе, говорили они. Ты ведь знал, что так и будет.       — Догадывался, — не стал он отрицать. — Как твои дела?       — Меня домогалась и едва не изнасиловала женщина, Кёя приковал к себе наручниками, а затем я поучаствовала в пьянке, — ответила я, мельком взглянув на его весело поблескивавшие темные глаза. — Как ты думаешь, как мои дела?       — Значит, ты не скучаешь, — ответил он, явно пребывая в хорошем расположении духа. — А как насчет тренировок?       Лар Милч, очевидно, прислушивавшаяся к разговору, громко фыркнула, и отвернулась, заставив меня нахмуриться. Она давала понять, что не верит в мои «выдающиеся» способности, как Реборн. Но я не собиралась ей доказывать обратное. Оставлю это кому-нибудь другому. Тем более что для этого мне, возможно, пришлось бы прибегнуть к тем хитростям, которые заставляли Кёю напрячься. Ведь я не настолько уж сильна в боевых искусствах, как Кёя, не могу взять физической силой, как Рехей, не умею настолько ловко пользоваться оружием, как Конрад, и даже меч в моих руках не оружие, как у Такеши. Хитрости, приемы в соединении с высокой скоростью — это то, что у меня получается лучше всего.       — Остановите это! — неожиданно раздался душераздирающий вопль Тсуны, приглушенный стенками сферы.       — Савада! — крикнула Лар Милч.       Все дернулись, сосредоточив внимание на недвижимой сфере. Кёя с интересом посмотрел на нее. Моя тревога увеличилась. Воздух заканчивался, но еще было немного времени.       — Его физическое и психологическое состояние достигли критического уровня, — пояснил Тетсуя.       — Это ничего не даст! — крикнула Лар Милч убежденно. — Он просто-напросто умрет! Сейчас же остановите тренировку!       — Нет, — просто ответил Хибари, бросив на нее взгляд, заставивший приближавшуюся к ним Лар Милч замереть на месте.       Все же она, видимо, уже была знакома с силой Хибари, раз не рисковала с ним связываться.       — Вы хотите его сломать? — предположил спокойно и с интересом Конрад.       Рыжий абсолютно не переживал, и это меня ударило под дых. Что бы там внутри сейчас ни происходило в голове Тсуны, это опасно.       — Я с ней согласна, — сказала я. — Останови это.       — Сворачивать на половине пути — не в твоих правилах, — Кёя приподнял кончик губ в улыбке. — Только не когда это касается этого слабого травоядного. Держи ее крепче, Акаге.       Конрад действительно сильнее обхватил меня руками, заставив нахмуриться. Рыжего бить я не хотела, видимо, именно поэтому он меня держал. Начни я сопротивляться — и наверняка ничего сделать не смогу, а то и вовсе меня уведут. В голове возникали неприятные воспоминания боя за кольцо Грозы. Мои потуги были бесполезны.       — Останови это! Прекрати сейчас же! — вновь донесся крик Тсуны, который, судя по дрожавшему голосу, рыдал или был близок к этому.       Что там?! Ну, что там происходит?!       Ясно же, что все главное происходит не с этой стороны шара, а изнутри. Если я что-то хочу понять, получить подсказку и убедиться, что вновь оказалась права, то я должна это видеть.       — А если я буду там вместе с ним? Могу я хотя бы видеть то же, что и он? — спросила, повернувшись к Хром.       Девушка быстро кивнула, прежде чем кто-либо что-то успел сказать. Хром была бледная как мел, с ее лица исчез даже слабый румянец. Видимо, она также сильно переживала за Тсуну. Хоть кто-то здесь тайно или явно не желает ему смерти!       — Нет, — отрезал ледяным тоном Хибари.       — Я тоже против, — хмуро добавил рыжий.       — Разве вы сомневаетесь в Акире? — хмыкнул Реборн тоном, совершенно не соответствующим серьезности ситуации.       — Пусть покажет себя, — возразила Лар Милч.       — Я могу соединить ваши сознания, — проявила решительность Хром. — Я буду мостом и, если почувствую, что что-то не так с Акирой-сама, тут же верну ее обратно.       — Что и требовалось доказать, — хмыкнула я, задрав голову, чтобы взглянуть в глаза Конраду. — Отпусти меня.       Рыжий нерешительно разжал руки, не сумев нарушить приказ, что прозвучал в голосе. Кёя хмурился, когда мы с Хром быстро подбежали ближе к фиолетовому шару.       — Я отказываюсь! — снова крикнул Тсуна. — Я не могу поступать так жестоко!       Встретилась решительным взглядом с упрямо поджавшим губы Кёей. Видимо, он уже жалел, что взял меня с собой. Подобных ошибок он теперь вряд ли совершит.       — Ты понимаешь, что если это сделаешь, то не выйдешь из моего дома? — строго поинтересовался он, пытаясь давить.       — Так тому и быть, — сохраняя спокойствие, пожала плечами, и, смотря ему в глаза, понимаю, что он не станет мешать.       Да, его это злит. Да, будет потом мне припоминать это. Но в подобных вопросах я готова стоять на своем до последнего, и его несогласие будет сродни пробежавшей между нами черной кошке. Таким он жертвовать не станет. Кёя может сколько угодно навязывать свое мнение и спорить, но поостережется перегибать палку настолько, что я захочу его убить.       Подхожу и быстро обнимаю его, тихо прошептав:       — Я вернусь.       Быстро отстраняюсь, провожаемая его взглядом, который обещает мне, что это последний раз, когда он так поступает. Хром кладет ладонь мне на лоб, и мы замираем. Разум проясняется, исчезают посторонние мысли. Ощущение твердого пола под ногами исчезает, я словно плыву на качающихся волнах. Мои глаза все еще закрыты, но в этой темноте проступают людские очертания. Все они стоят кругом и говорят, как один:       — Убийство, месть, предательство, ненасытная жажда силы… Кровавая история мафии Вонголы.       — Ты обладатель кольца Вонголы, у тебя действительно есть решимость…       — Решимость унаследовать грехи Вонголы.       Где-то на заднем фоне слышится очередь выстрелов, чьи-то крики: мужские и женские, взрывы и прочая неприятная какофония звуков. Кажется, если я закрою глаза еще раз, я даже смогу увидеть, как эти люди умирают. Не удивительно, что я разглядела Тсуну, сжавшегося в комочек, в окружении этих людей. Даже у меня, взрослого человека, смотрящего на ситуацию очень скептически и оценивающую ее, как навязанное кем-то влияние, усилилось сердцебиение и сжались кулаки. Но я едва могла сдвинуться с места. Движения были скованными и каждое усилие выдавалось непомерно тяжелым, словно я стояла под толщей воды.        — Не отводи своего взгляда, это судьба наследника Вонголы, — обезличено-строгим голосом говорит какой-то из силуэтов. — Это цель жизни, которую тебе дали.       — Мы должны заплатить эту цену за силу, к которой стремимся. Если ты хочешь огромной силы, у тебя должна быть решимость принять нашу Великую историю.       — Я отказываюсь, — слабым голосом возражает задыхающийся Тсуна. — Я думал, что смогу сделать так, что защищу всех… но это… Мне не нужна такая сила! — кричит он. — Если вы хотите, чтобы я унаследовал подобные ошибки, тогда я уничтожу Вонголу!       Что-то во мне вспыхнуло от его слов. Вероятно, пламя. Это так глупо… За любую силу следует своя цена, это так. Но эти люди, точнее безликие силуэты, говорили действительно как один человек. Они внушали, что следует принять то, что делала Вонгола, и поступать так же. Не по своей правде или чести. Очень извращенное понимание того, что должен делать босс. Но Тсуна, который вовсе не был мафиози или убийцей, сказал то, что мог сказать человек, который никогда никого даже не бил. Они просто вынуждали говорить именно то, что сказал Тсуна. Но… разве этого хотел Девятый? Ему нужна была марионетка, разве нет? Просто безвольное мясо.       Огромным усилием я, наконец, едва смогла приблизиться и зажгла пламя на руке, размахнувшись ей. Силуэты отпрянули на шаг, перестав нависать, и замерли. Для меня все было тягуче медленным, но они будто существовали в нормальном времени. Я медленно от давления прикоснулась к плечу Тсуны, чтобы он пришел в себя, а горящее пламя на секунду выхватило лица.       Что-то неуловимо дрогнуло в окружающем пространстве, но это не относилось к этим силуэтам. Они действовали отдельно, по своему сценарию — выстроились в два ряда, будто у ковровой дорожки, на конце которой сидел человек на пышном, аляповатом троне. Креслом это назвать невозможно, а обозвать сидением — значит сильно преуменьшить.       На полу засияло изображение герба Вонголы, и вокруг разом посветлело. Они все стояли такие напыщенные, гордые. Лица троих даже были мне знакомы. Девятый Вонгола стоял ближе всех и держал в руках трость — его стиль. Напротив него была женщина, единственная присутствующая, очевидно, предыдущий босс Вонголы. Не знала, что ее оружием был арбалет. Дальше шла череда мужчин с непередаваемо напыщенными, пофигистическими, хищными или же безучастными лицами. Только на одном я задержала взгляд — на том, что держал в руках вилку, как оружие. Мой герой.       Второй Вонгола был точь-в-точь, как с картинки. Он стоял, как Занзас, и смотрел, как Занзас. Разворот плеч, постановка ног, руки, только лицо отличалось. А вот Первый был безликим. Лицо, как на фотографии, но ни единой эмоции, как на лице Хибари. Плащ с кучей регалий и блестящих застежек, как на той картинке, где мужчина явно позировал художнику. Перчатки, практически полностью идентичные перчаткам братца, разве что железная цифра на тыльной стороне ладони — римская единица, а не десятка. Во лбу тоже горело пламя, дополняя образ, похожий на лик Тсуны.       — Твоя решимость была принята безоговорочно, — так же обезличено произнес он.       У меня вырвался смешок. Стоящие рядками боссы Вонголы не отреагировали, а вот Тсуна удивленно вскинулся. Моя улыбка лишь стала шире, как только Первый Вонгола заговорил той же напыщенно торжественной речью, как и остальные боссы:       — Расцвести или погибнуть, эта фраза подходит тебе, Десятый. Пришло время тебе унаследовать доказательство Вонголы.       Сопровождаемые моим хихиканьем, люди превратились в сгустки горящего пламени оранжевого цвета. Все засветилось ярким белым светом, слепящим глаза, перчатки Тсуны также вспыхнули пламенем, а в следующее мгновение я оказалась вновь за пределами колючего шара.       На меня смотрели с тревогой, так как я не могла остановиться и продолжала смеяться до слез, до колик в животе.       Колючий шар пошел трещинами, через которые засияло вырывавшееся пламя. В следующую секунду он разлетелся ошметками пламени Облака, подняв горячую воздушную волну. Сквозь эту волну просматривался силуэт Тсуны. Вскоре я смогла рассмотреть его, и зря я волновалась, так как признаков для беспокойства не было видно. Братец находился в гипер-режиме, в его лбу горело пламя. Пламя излучало спокойствие и полную уверенность. Перчатки вновь поменялись. Теперь вместо бесполезной железной бляшки на тыльной стороне руки находился большой голубоватый камень с изображением герба Вонголы под ним. Снова пафосно, снова будто кричит о принадлежности этого человека к Вонголе, снова маскировка от Тумана. Вероятно, перчатки заменили, сделать это у Девятого была куча времени и возможностей. Даже Реборн мог бы сделать это.       Я понимала, для чего этот камень. Он концентратор или накопитель пламени, так как у Девятого набалдашник трости очень похожий. И как бы на меня странно ни косились, не понимая причин для смеха в такой торжественный момент прохождения «испытания боссов Вонголы», а мне казалось это смешным. Вся эта постановка от неизвестного мне Тумана, все эти безликие образы, индивидуальность в которых была лишь у Второго, Восьмой и Девятого. Хотя следовало бы плакать. Вероятно, это и есть истерика.       Поверили бы мне, если бы я сказала правду, что только что поняла? Девятый в самом деле хотел управлять Тсуной. Но в этой версии была небольшая загвоздка. Тимотео стар и вечно жить не будет, а значит рано или поздно бразды правления придется передать следующему боссу. Но он в самом деле выбрал Тсуну и менять свое решение явно не собирался.       Так что, возвращаясь к этому вопросу… поняли ли бы меня, если бы я сказала, что Девятый Вонгола хочет разрушить Вонголу руками молодого и бестолкового Тсуны? Полностью всю семью. Не зря же его «наследнику» и хорошо предсказуемой, послушной, в отличие от Занзаса, марионетке дается сила и привычка подчиняться?       Все мои выводы построены лишь на собственных ощущениях и на наблюдениях, которые другие, возможно, не смогут понять. У меня нет весомых доказательств, кроме своего слова. Та искренность в словах Девятого была в момент, когда он посмотрел на меня и сказал, что наши взгляды кое в чем сходятся. Я не поняла тогда, к чему это было сказано, но сейчас я понимаю, что это был ответ на мои слова о гнили в старой семье, которая вылезает со всех щелей.       Лар Милч была потрясена увеличившейся аурой пламени Тсуны. Та изменилась, став сильнее и увереннее. Тсуна зажег перчатки и пламя действительно изменилось. Стало плотнее и концентрированнее, очевидно, от камня на ладони, но не только. Оно было другим. Лар Милч считала, что его пламя Неба стало «чистым», но на самом деле дела как раз обстояли наоборот — в нем появилась примесь Урагана. Почему? Вероятно, потому, что у Тсуны все же был свой Ураган и эти перчатки как-то помогали ему собрать смесь из пламени. Все верно. Можно сделать все своими силами, но я к этому шла считай с самого рождения, чтобы научиться чувствовать пламя и управлять им, как того желаю. А можно использовать технические новинки и подручные средства, и сделать то же самое за, грубо говоря, пару минут.       Реборн был рад, что все прошло успешно. Даже Конрад и тот удивленно выпучился, а Хибари издал непонятное «Гхм»… и выпустил свою ауру пламени Облака, полностью перекрыв впечатление от обновившегося пламени Тсуны.       — Не думай, что это все, — холодно произнес он. — Ты прямо просишь избить тебя до смерти. Поэтому… ты можешь победить или умереть.       — Я одержу победу, — твердо сказал Тсуна, вызвав своими словами пугающую ухмылку на мраморном лице Кёи.       — Как самоуверенно. Иди и попробуй.       Тсуна использовал смесь пламени для того, чтобы быстро ускориться и атаковал. Только Кёю подобные трюки уже давно не способны удивить. Хибари перекувыркнулся в воздухе над головой Тсуны и вдогонку ударил тому тонфа по затылку.       К счастью, удар явно вышел вскользь, потому что Тсуна сумел развернуться в воздухе, приземлившись на каменную стену, и оттолкнуться от нее так, что она разрушилась. Применять разрушающее свойство пламени Урагана в соединении с усиливающим его Небом для передвижения… да он вообще без мозгов?! Как Тсуна себе ноги не поломал, видимо, чудом, но снова сорвался в быстрый полет.       Кёя видел его движения на этой скорости и неожиданно для Тсуны вновь оказался впритык, врезав тонфа теперь в живот. Но на этом Хибари не собирался останавливаться, и едва Тсуну подбросило в воздух, он оказался рядом, чтобы нанести добивающий удар. В такой ситуации Тсуна попытался уйти от удара, но его же собственное пламя с силой впечатало его в пол.       — Это что, шутка? — ледяным тоном поинтересовался Кёя, замерев на месте. — Чего ты этим собирался добиться?       Тсуна продолжал лежать, тяжело дыша. Очевидно, удар спиной был очень болезненный. Но братец смог встать и вновь атаковал, так как Кёя не постеснялся бы подойти и добить. В этом и состояла разница между нашими «играми» и тренировкой. Атака вновь слишком прямая, и Хибари доказал это, нанеся еще один сокрушительный удар, заставивший Тсуну остаться лежать на полу. Только это был обманный маневр. Братец вытащил у Хибари коробочку в момент атаки и открыл ее, заставив ежа атаковать своего владельца.       Пламя Неба имело такие свойства, что схожи с нейтральной средой. Оно смешивалось со всем, открывало любую коробочку и ни к чему не было агрессивно. Оранжевый еж завертелся в воздухе, встретившись с фиолетовым. У Кёи было несколько коробочек. К сожалению, хоть Небо могло открыть коробочку любого другого типа, той же силой зверь из нее обладать не будет.       Оранжевый еж проиграл, Хибари зевнул и сказал:       — Достаточно.       Тсуна явно не мог продолжать бой и после этого слова облегченно выдохнул, возвращаясь в свое обычное состояние, и сразу же вырубился.       — Акира-сама, — негромко обратилась ко мне Хром, пока Лар Милч подошла к Тсуне, собираясь оказать помощь, — с вами все в порядке? Я чувствовала, что это иллюзия, но не видела ничего подозрительного. Что вас рассмешило?       На моем лице уже не было улыбки. Наблюдая за тем, как Лар Милч, вздохнув, подняла Тсуну за грудки и принялась бить по щекам, я пробормотала:       — Иллюзия, да?       — Возвращаемся, — на мое плечо опустилась тяжелая рука.       Кёя незаметно подошел и практически дышал в затылок. Конрад злобно сверлил его взглядом, но и только.       — Подождите! — сумел воскликнуть Тсуна, когда Кёя развернулся, собираясь уходить.       Лар Милч остановилась, а братец быстро заговорил, будто боясь не успеть все сказать:       — Пока ты еще здесь, ответь, имото! Почему эти убийцы из Варии так говорили? Почему тебя назвали сестрой Занзаса?! Вы ведь даже не были раньше знакомы! Тогда, получается, и мне он тоже брат? И почему ты была в том шаре вместе со мной? Как ты там вообще оказалась?! Почему тебя рассмешили все те ужасы, когда люди кричали?! Тебе ведь все это не нравится, верно? Не может нравиться! Но ведь вокруг тебя столько опасных людей и тебе не страшно, тебе комфортно! Ты даже говоришь, как Хибари-сан!       — Вдох-выдох, — улыбнулась я, переживая, что он задохнется.       Тсуна раскрыв рот, пытался отдышаться.       — Ты, правда, говорила так же, как Хибари-сан сейчас, когда Реборн заставил нас сразиться! — обвинительно воскликнул, будто приглашая всех поверить ему.       На лице Лар Милч было написано то, что думали многие присутствующие. Женщина приподняла одну бровь, будто спрашивая, что это сейчас было.       — Поосторожнее с братской связью с Занзасом, — вновь улыбнулась ему, представив эту ситуацию. — Он может неадекватно отреагировать. Кстати, растяжка у Занзаса до сих пор лучше твоей. А насчет нового пламени… Оно не предназначено для перемещения. Это атакующее пламя.       Я поспешила развернуться и нагнать Хибари, отошедшего на пару шагов и остановившегося. На остальные вопросы я боялась отвечать. Мои домыслы. Это мои домыслы. Тсуне этого лучше не говорить. Он не хочет быть боссом, по крайней мере, так он говорит, и без его согласия его никоим образом боссом Вонголы не сделают. Если же Девятый захочет его переубедить… то я поговорю и с Тсуной, и с Девятым.       Догнав Кёю, я взяла его за руку, позволив вести за собой.