Пламя нашей жизни

      Это испытание Вонголы заставило меня напряженно думать над всем произошедшим ранее и только возможным будущим. Меня даже не волновали поползновения Хибари на мою свободу. Честно сказать, по сравнению с настолько глобальной проблемой, мелкие неурядицы казались незначительными. Даже если они вовсе не мелкие.       Я не хотела верить, что это действительно возможно, ведь тогда жизнь Тсуны будет разрушена. Все, от чего я его оберегала, все, чего не хотела раньше говорить, однажды настигнет его. Даже понимая, что это когда-нибудь случится, я не хотела, чтобы это произошло сейчас, когда ему всего четырнадцать. Но ведь не станет же Девятый передавать титул сразу же. Должны быть правила и нормы, даже если я права в своих догадках и Тсуну даже не собираются учить на должность босса. Даже банальная логика, что четырнадцатилетний мальчишка не справится и его задавят взрослые мафиози. Для перехода из наследника в боссы ему должно быть по меньшей мере восемнадцать — так я подумала и слегка успокоилась. А затем заметила, что лежу головой на коленках Хибари и тот меня умиротворенно рассматривает. В этот момент я вновь почувствовала себя домашней кошкой, от которой ничего не требуют, лишь время от времени берут на руки, чтобы погладить.       Я попыталась подняться, но была остановлена. Хибари придавил мне плечи, вынуждая вернуться. Я увидела потолок, который был не деревянным, а явно устланным железными листами и располагался гораздо выше, чем в особняке. Повернув голову, увидела просторную комнату, застеленную пушистым ковром и заваленную подушками.       — Где это мы?       — Это твоя комната.       Заподозрив неладное, я посмотрела Хибари в лицо, не заметив ничего за обычной его маской. Но… смена обстановки? Личная комната? Ладно бы я смогла вытрясти из него все своими силами, но после «испытания» он был, скорее, сильно недоволен, и можно было ожидать чего угодно, но не уступок с его стороны. Значит, где-то должен быть подвох.       — Кёя, — нахмурилась я. — Отпусти меня.       — Ты сказала, что тебе все равно, если я тебя никуда после твоего поступка не отпущу, — спокойно ответил он, ничуть не напрягшись.       — Речь была про особняк, — напомнила я. — А из него ты и так меня никуда, считай, не выпускаешь.       — Я тебя не остановил, — возразил Кёя, будто не слыша. — Выходит, теперь ты остаешься со мной на моих условиях.       — Я и так все время с тобой! — возмутилась я.       — Тш-ш-ш, — его палец прикоснулся к губам, и я недоуменно на него уставилась. Он посерьезнел и нахмурился: — К слову, меня злит, что хохлатый до сих пор не обнаружен. Я подготовил для тебя место надежней. Ни к чему хорошему это не привело, но мне понравилось, как ты вела себя последние пару дней. Продолжай так дальше.       Глядя на его улыбочку, я поняла, что мне не показалось. Кёя действительно видел и понимал все. Но поддавался и соглашался. Больше всего ему, видимо, нравилось, что эти пару дней я пыталась сдерживаться и не рычать на него.       Поэтому я не выдержала, держась за его пиджак, медленно села и неожиданно ударила его. В обычной ситуации у меня ничего бы не вышло, все-таки реакция у Хибари на зависть многим. Но сейчас он был слишком расслабленным от вседозволенности, а мой удар — слишком для него неожиданным. Правда, боль он умел терпеть превосходно и быстро пришел в себя.       В следующую секунду Хибари меня скрутил в захвате, снова став собранным и вечно недовольным, но я ничуть не жалела о сделанном, о чем тут же сообщила:       — Ты заслужил это.       Кёя повел подбородком, проверяя целостность челюсти, ведь силу я вложила вместе с пламенем. Видимо, все было целым, так как он тут же уточнил, как всегда безэмоционально:       — Если кто и заслужил наказание, так это ты, за постоянные попытки побега и неоднократное самодурство.       — Я имею право хотя бы на самодурство! — разозлилась я. — А все остальное исключительно контрмеры против тебя!       — Против меня, — повторил Хибари, поджав тонкие губы, перехватил меня поперек туловища и отцепил защелку, благодаря которой коробочка цеплялась к одежде. На мой вопль вернуть, заметил: — Я отдал, я же и заберу. Мои действия исключительно для твоей защиты. Прежде всего от твоего же самодурства.       — Что бы ты сейчас там ни задумал — лучше остановись! — предупредила его, заметив признаки сильной злости.       — Просто подумай об этом, — настаивал он. — Ты сбегаешь от меня и нарываешься на капитана Мельфиоре с кольцом Маре, от встречи с которым я больше всего тебя хотел защитить. Только лишь ради двух подростков, один из которых вовсе не твой хранитель, а от второго ты отказалась сама. Точнее, ты из этого времени, и это, стоит признать, был верный поступок.       — Но в моем времени еще ничего не решено, и сейчас это всего лишь двое подростков! — возразила я и потребовала, попытавшись ударить ногой: — Отпусти меня!       — Нет. Ты специально сбегаешь от меня, — прищурился он. — Будто издеваешься.       Мне стало нехорошо от предчувствия. Его пламя вновь стало тяжелым и удушающим. Даже более, чем обычно. А острый взгляд серых глаз слишком уж нехороший. Нельзя сейчас отступать, иначе будет хуже.       — Даже когда я готов пойти тебе на уступки, ты вновь глупо лезешь в опасные ситуации. Даже если я запрещаю, ты меня совершенно не слушаешь. Как в случае с хохлатым, так и в случае испытания Вонголы.       — С чего это я должна тебя слушаться? — не скрывая яда в голосе, уточнила.       — Потому что ты, похоже, не осознаешь всех опасностей этого, нового для тебя, мира.       На мою приподнятую бровь, будто спрашивающую: «И что теперь?», Кёя неожиданно вздохнул:       — Я не позволю тебе здесь погибнуть еще раз.       После чего развернулся, отпустил меня, поднялся и, судя по всему, собрался уйти. Это признание далось ему тяжело, но…       — Эй, постой-ка! — очнулась я. — Ты что, меня здесь оставляешь?!       — Обед принесут позже. Подумай, что тебе еще хочется, чтобы здесь было, — коротко ответил, пересекая порог.       — Беза верни! — крикнула я, догоняя его, но Хибари нажал на кнопку с той стороны, и двери закрылись.       Я застыла у дверей, чувствуя себя очень глупо. Даже не поняла, как так получилось. Конечно, я тут же попыталась выбраться. Дверь была заблокирована и пульт был только с той стороны, поэтому я попыталась силой раздвинуть створки, но это тоже не вышло. Дверь даже на удары не реагировала. Да и… если обернуться, то железные листы, которые покрывали стены, ясно указывают на прочность помещения, сравнимую с тренировочными залами.       Тем не менее по обстановке эта комната была больше всего похожа на игровую: куча разнообразных подушек, мягкий ковер, телевизор и приставка, даже боксерская груша на подставке и та есть. Только для меня эта комната выглядела клеткой.       Кёя вернулся скоро, не прошло и получаса, и тут же спросил, увидев меня, задумчиво рассматривающую грушу:       — Как тебе?       Хибари, судя по всему, слегка успокоился, но взглянув на него, я увидела что-то похожее на беспокойство. Переживал он не зря: хоть комната была очень хорошо и со вкусом обставлена, все равно казалось, что она меня душила. Хуже всего — Кёя ее явно давно готовил. Выбраться отсюда силой, да еще и без способностей дракончика, будет сложно… возможно, даже невозможно. Но я ведь наизнанку вывернусь, чтобы сделать это. Только Кёя… это последняя капля, но я попробую выбрать путь менее болезненный и дать ему шанс.       Вначале попытаюсь вновь его пронять.       — Кёя, — встав перед ним, задрала голову, заглядывая в лицо. — Мне нужно пространство. Ты меня свободы лишаешь, как к преступнику относишься. Я же не вещь, чтобы закрыть меня в сейфе, пока не понадоблюсь.       — Тебе принесут все, что захочешь, — безэмоционально отозвался, смотря на меня и держа при этом лицо кирпичом, будто у него лицевой нерв защемило. — Я буду приходить, едва у меня будет свободная минута.       — Здесь окон нет, — обняла его руками вокруг талии и снова сделала глаза голодного кота.       — В особняке наверху тоже не было настоящих окон, — ответил он невозмутимо. — Но, если хочешь, здесь поставят обманные.       — Зачем ты так жестоко со мной? — попробовала повторить интонацию Киоко. — Это из-за того, что я тебя ударила?       — Нет, я же сказал, что заранее ее приготовил, — на лице Хибари показалась улыбка, и он неожиданно положил ладонь, погладив меня по голове. — Здесь хорошая вентиляция…       — И здесь есть камеры, — напомнила ему.       — Позволь угадать, — улыбнулся он насмешливо, — ты покусаешь меня, маленький зверек?       А вот это уже откровенное издевательство, насмешка, напоминание о том, что от меня ничего не зависит и права голоса я не имею. При мысли, что я для него что-то среднее между вещью и домашним питомцем, в груди разрасталось что-то темное и колючее. Помнится, Хибари разозлило то, что я раз высказалась словами его отца, а теперь… Теперь он мне напоминал Емитсу.       Разжав объятья, выпрямилась, с силой сжав кулаки. Кёя, будучи подростком, никогда не понимал словами. Правда, иметь дело с этим Хибари довольно проблематично, учитывая, что у него при себе все коробочки, и моя в том числе.       Пламя на руках вспыхнуло легко и мгновенно. Да еще как, взметнулось до предплечий, кусая рукава футболки.       — Вао, — усмехнулся Хибари, в руках которого в мгновение ока появились тонфа, объятые сильным фиолетовым пламенем. — Хочешь поиграть?       Он не чувствовал, как что-то во мне рушится. Кёя этого не чувствовал. Может быть, потому, что он не из моего времени, но это тот же самый Хибари Кёя, связь по пламени с которым трещит по швам. Я обещала, что этого не произойдет, но ничего не могла поделать со своими чувствами: как разгоралось пламя от сильных эмоций, так оно же и тухло от них.       Тренировок у меня было мало, поэтому, чтобы посох из пламени покрыть льдом, мне понадобилось время. Но Хибари стоял и ждал, просто наблюдая. Я атаковала всерьез, отмечая, что Кёя с легкостью уходит от атак или по крайней мере это так выглядит. Тренированными движениями блокирует ледяной посох и атакует в ответ. Сила удара заставила меня упереться ногами в землю и сделать то, что я больше всего умею — уклоняться. Замах двумя тонфа такой, что мне остается только перекувыркнуться спиной вперед, выпрямиться и выставить руку, в которой собирается маленькое Серо — шар из смешанного пламени Неба и Урагана. Техника еще не доведена до идеала и шар миниатюрный, зато собранный за доли секунды. Еще через мгновенье, шарик прорывает с одной стороны — вперед вырывается луч плотного огня, а меня слегка отбрасывает отдачей на шаг назад. Как и писала Акира из будущего, отдача значительно слабее, если шар энергии собрать вне тела.        Хибари уклоняется от быстрого заряда, который промчался у его правого плеча, и скашивает глаза назад, где этот выстрел встретился со стеной, оплавляя металл. Кёя усмехается и сокращает расстояние со словами:       — Очень хорошо.       Он ускоряется. Еще бы немного, но тонфа замирает у моего плеча, я отбиваю ее посохом и вновь разрываю расстояние большим прыжком. Он слишком опытен в ближнем бою. К сожалению, моя обычная скорость вряд ли тут поможет. Добавлю Грозу, отчего по телу проносится удар тока, который усиливает мою скорость, реакцию и выносливость. Конечно, с Конрадом, Леви или даже Ламбо не сравнить, для них это естественное состояние, но мои кости и кожа выдержат увеличение скорости до опасной границы. Это уже сделала я в будущем.       Ускоряюсь, перемещаясь быстрыми рывками. Атакую со спины по ногам — Хибари блокирует ногой. Сбоку в ключицу, едва не напоровшись на тонфа. Удар шестом по печени вновь встречен на блок тонфа. Чуть поворачиваю посох и резко опускаю его вниз. При создании посоха пламя специально мной направлялось, чтобы принять необходимую форму, но с краев остались острые кристаллы, которые протыкают носок туфли Хибари. Боль его, как всегда, не останавливает, и в следующую секунду я разворачиваюсь и блокирую посохом удар второй тонфа.       Разрываю расстояние, чтобы прервать череду его атак и… вновь отпрыгиваю вверх, уклоняясь от выскочивших из тонфа цепей. Они, будто живые, меняют свое направление… хотя нет, цепь просто на ходу удлиняется и направление меняется не резко, поэтому я успеваю переместиться и уйти из-под атаки. Только Кёя тут как тут, уже передо мной, цепь собирается обратно в мгновение ока. Я вновь вынуждена сойтись с ним в ближнем бою и не успеваю собрать хоть какую-то смесь. Моя скорость все же позволяет мне увидеть и избежать серии ударов. Хибари летать не умеет, и все же приземляется обратно, выбросив цепь из одной тонфа, которая дергается следом за его движением и захлестывает меня с левого бока.       К счастью, удар не критический и я быстро поднимаюсь обратно, так как вижу, что Хибари уже близко. Атакую ногой в голову, удар блокируется тонфа. С двух сторон неожиданно чувствую увеличение пламени Облака. Два миниатюрных ежа, едва видимых глазу, быстро растут, раскидывая колючки в стороны. Спереди — Хибари, с боков и со спины — колючки. Выставляю посох параллельно земле, чтобы острые края впились в фиолетовые шары, останавливая их приближение. Кёя запрыгивает на образовавшуюся перегородку и буквально сваливается на меня! Он оказывается вплотную, прижимая мои горящие ладони тонфа, пылающие фиолетовым огнем. Не зря, потому что небольшая смесь с Дождем укутывает тонфа льдом. Слишком мало, чтобы он хотя бы выпустил оружие, но больше делать не рискну, иначе могу и себя разом в лед заковать.       Вжимаю голову в плечи и резко бодаю лбом, целясь в подбородок. Попадаю, но от боли почему-то взвыла я, а не Кёя. Тот продолжает лежать на мне, будто так и надо. Перед взором исчезают звездочки, и я встречаюсь с серыми внимательными глазами на непроницаемом лице.       — Ты нападала на меня всерьез, — хмыкает он, с интересом всматриваясь в мое лицо.       — Я ошиблась, — возвращаю ему его безразличный тон. — Ты меня не защищаешь, ты меня ограничиваешь. Да, я младше и пришла не готовая встретиться с силами этого времени, как и все остальные, но ты забыл меня за эти полтора года. Я тебе не игрушка.       С такого расстояния мне видно, как серые глаза темнеют и в них появляется фиолетовый оттенок. Но признаков ярости не вижу. Обычно в гневе Кёя щурится и поджимает губы, а если все совсем плохо, то его лицо становится мраморного цвета.       — Разве я с тобой играю? — спросил он, не проявив эмоций в голосе.       — А разве нет? — с вызовом вскидываю брови. – Ты держишь меня, как домашнего питомца. Гладишь, когда тебе захочется, пренебрегаешь моим мнением, а если я захочу уйти, приковываешь к себе.       — Потому что ты не слушаешь, что тебе говорят, — отвечает Кёя.       — А когда я вообще слушалась? — напомнила ему. — Савада Акира из твоего времени была не такой. Ты же ждешь от меня послушания, будто я Хиберд, Ролл или Кусакабе. — Да простит меня Тетсуя за то, что я поставила его в один ряд с птичкой и ежиком… — Ты забыл, как оно было, когда наши отношения еще не устаканились, а я хорошо помню, что происходило после того, как ты пытался меня контролировать.       Кёя нахмурился и, кажется, действительно начал задумываться. Ну же, пойми, что ты совершаешь вновь те же ошибки!       — Ты… — выдохнул он мне в лицо, нависая, — маленький своевольный зверек. Ты хочешь сказать, что тебе нужно время от времени резвиться, но на данный момент я не могу позволить себе оставить тебя одну.       — На этой базе со мной точно ничего не произойдет, — ответила я. — У тебя паранойя, просто остановись, пока не стало хуже. Ты и так в прошлом был тем, на кого я могла положиться, — в горле собрался сухой комок. — Именно ты учил меня драться с оружием. Именно к тебе я шла, когда мне нужна была защита, тебе я рассказывала больше, чем другим. Сейчас я понимаю, почему не рассказала тебе о том, что умру. Это было неизбежно, но ты никогда не умел останавливаться.       Закончив, я почувствовала, что из глаз начали течь слезы. Сама не успела ни понять, как они появились, ни остановить. То, что скребло изнутри каждый раз, когда что-то напоминало мне о том гробе, выбралось наружу и, как я и думала, заболело еще сильнее.       На лице Хибари появилась растерянность, и через секунду он убрал тонфа, покрытые льдом, с моих рук и отстранился. Я села и, облокотившись о колени, закрыла ладонями лицо. Все-таки это была слабость, и Кёя последний из тех, кто должен был ее видеть. По крайней мере, я бы этого не хотела. Конрад, ладно, Ямамото, неплохо, Мукуро, да, Рехей — тысячу раз да!       Когда-то такое уже было. На этот раз Хибари не накинул на меня пиджак, а неожиданно прижал к себе, что было для него довольно необычно. Впрочем, в этом времени он стал проявлять гораздо больше эмоций. Виной ли тому, что мне удалось его раскрыть после кланового воспитания, или же Кёя очень привязался ко мне, и все произошедшее по нему ударило ничуть не меньше — кто знает. Но я уткнулась носом и схватила руками его за пиджак, позволив всему выплеснуться наружу. Чувствовала, что дальше этой комнаты ничего не выйдет.       Это длилось долго. Наверное, не меньше часа мы так сидели. Я обессилела и успокоилась, просто оставаясь в ощущении уюта и покоя. Пусть даже Кёя не спешил размыкать объятия, мне это совершенно не мешало, даже помогало ощущение его пламени, из-за которого я чувствовала себя будто окруженной мягкой, почти неосязаемой периной.       Он не умел утешать словами, но умел молчать. Хибари, ни слова не сказав, поднял меня на руки, как прежде, и унес прочь из этой комнаты, вернув в особняк, окруженный садом. Там он, не выпуская меня из рук, как фокусник достал футон из шкафа, развернул его ногой, опустил меня на него и накрыл одеялом. Видимо, это было не сказанное вслух «поспи и все пройдет», но спать мне как раз не хотелось. Да, я устала, но закрыть глаза и заснуть мне было просто страшно, поэтому со сном у меня были небольшие проблемы. Обычно я призывала Беза, и мне могло повезти, что сон выходил спокойным, без сновидений, или даже легким, с каким-то приятным послевкусием.       — Что? — спросил Хибари, когда я продолжала смотреть на него долгим взглядом.       — Верни Беза, — попросила я. — С ним мне, может, не приснятся кошмары. Мне с ним под боком спокойнее.       — Тебя мучают кошмары? — недоуменно слегка приподнял он бровь.       — Иногда, — честно признала, раз уж пошла такая пьянка. — Все-таки это не просто принять факт, что окажешься в гробу, а потом увидеть, что с вами стало. С вами тоже непросто.       — Я останусь здесь, — быстро решил он, подвигая меня в сторону.       Только лежать на боку, когда Кёя обнимал меня со спины и дышал на макушку, оказалось неловко. Сложно было поверить, что это тот самый Хибари, да еще и тот, кто мне сам принес мазь с примесью Солнца и сам же помог обработать синяк на боку, прежде чем заняться своей ногой. Хотя Беза он мне не вернул — это точно Хибари.       Мы так долго просто лежали, затем встали, чтобы поесть и, если верить часам, оказалось, что уже вечер. Внутри образовалась пустота, из-за которой мне стало до ужаса спокойно, и я заснула. Снилось что-то неясное, какие-то смутные образы мелькали в темноте, но дышать было трудно, будто воздуха не хватало.       Проснулась от копошения в районе живота. Свет был выключен, и я не сразу поняла, что меня там щекочет, а когда опустила глаза и догадалась, что это за небольшой комочек с хохолком… Мукуро в облике совы издавал странное пыхтение, показавшееся мне недовольным. Видимо, он снова пришел, чтобы побыть рядом, но хотя бы где-то прислониться ко мне ему мешали руки Хибари, который буквально навалился сверху. Понятно, почему мне было сложно дышать. Я лежала головой на его предплечье, а Кёя руками обхватывал меня, еще и закинув ногу. Так что Мукуро просто некуда было подобраться.       Что-то говорить я не рискнула, все же у Кёи слух и реакция очень хорошие, поэтому, едва вытащив руку из захвата, осторожно приподняла ее, прикоснувшись пальцами к топорщащимся на голове совы перьям. Мукуро сразу же подался навстречу, будто млея. В следующее мгновение что-то темное метнулось к нему, и иллюзионист по-совиному ухнул, вскрикнув, полетели перья, захлопали крылья. Я зажгла несильное пламя на руке, чтобы добавить света, и растерялась.       Мукуро, ценой кучи вырванных перьев, смог вырваться из пальцев Хибари, которыми тот схватил его за крыло, и замер, напряженно всматриваясь разными глазами куда-то поверх моей головы.       — Попался, — удовлетворенно прозвучал голос Кёи, стряхивавшего с руки перья. — Значит, коробочка. Действительно неожиданно.       Он прижал меня к себе и вместе со мной сел.       — Ку-фу-фу, — засмеялся с, как мне показалось, намеренным превосходством Мукуро. — Что ж, ты смог все понять, но не своими силами.       — Зато своими силами я тебя сейчас отсюда вышвырну, — зловеще пообещал Хибари, нависая тенью над совой.       — Нет! — мгновенно среагировала, сумев отодвинуть его руку и высвободиться, чтобы схватить разноглазого и прижать к себе. — Это нечестно. Мукуро сейчас далеко и тратит кучу сил на то, чтобы оказаться здесь в этом крошечном теле. Пусть останется хоть ненадолго.       — От его пребывания здесь больше вреда, чем пользы, — на лице Хибари проявилось недовольство. — Не вижу причин для того, чтобы хохлатый остался. Тебе недостаточно Акаге в качестве питомца?       Вот умеет же оскорблять сразу двоих… И пока я придумывала ответ, вскинулся Мукуро:       — Я делаю то, что ты со своим слабым Туманом не сможешь, а именно охраняю ее сон, — не скрывая яда ответил он. — И заметь, я оставил ее у тебя, а не забрал. Цени мое великодушие.       Кёя потемнел лицом и поднялся на ноги, явно собираясь что-то предпринять.       — Это называется «доверие», — быстро заверила я, прижимая к себе сову. — Мукуро хотел сказать, что доверяет тебе. Он сейчас очень занят. Мукуро шпионит в Мельфиоре и действительно ничего плохого мне не сделал. Нельзя пользоваться его положением и вредить сове.       Хибари замер, сверля нас взглядом сверху. Он обмозговывал все, и я ждала его реакции.       — Хохлатый шпионит у врага, так пусть шпионит, — решил Кёя и перевел уничтожающий взгляд на сову. — Нечего сбегать сюда по своей прихоти, иначе я могу подумать, что ты вовсе не хотел отомстить.       — Мои намерения в этом плане чисты, и вскоре результаты моей работы появятся, — с вызовом ответил Мукуро, и его голос стал сладким: — Ты, вероятно, уже понял это, Кёя-кун. Как только я приду, я заберу ее.       — Я позабочусь об Акире, прекрати морочить ей голову, — ледяным тоном потребовал Хибари.       — Я вовсе не делаю ничего подобного, — невинно отозвался Рокудо.       — Пошел вон.       Сова фыркнула, и разноглазый заворочался в моих руках, намереваясь выбраться. Я разомкнула объятья, и он, напоследок легонько щелкнув клювом меня по руке, будто поцеловав, выбрался и странной походкой направился на выход. Видимо, он хотел пойти обычным шагом, но из-за разницы в строениях тела это выглядело забавно.       На пороге Мукуро остановился и, став на деревянные доски, заскрежетал когтями по полу, будто вытирая ноги о коврик.              ***       После всего произошедшего нельзя сказать, что с Кёей отношения стали легче, но ругаться мы стали реже. Он перестал быть таким категоричным и, видно, пытался меньше всего требовать, хотя и продолжал следить постоянно. Я же пыталась не обращать внимание на его заскоки и занялась тренировками, благо запирать и сажать на цепь меня уже никто не пытался. Хибари не запрещал тренировки, но хотел быть в курсе всего, что я делаю, и сразу же запретил экспериментировать со смесью Небо-Туман. Мукуро больше не приходил, так как Кёя продолжал ложиться рядом и просыпался, едва я начинала ворочаться от неспокойного сна. Хоть я и чувствовала, что он обнимает меня скорее как большую подушку, но все равно это было странно.       Дни стали лететь почти незаметно, пока однажды на базу Хибари не пришло сообщение. Без сомнений, это сообщение было отправлено Мукуро, так как оно содержало в себе карту базы Мелоне. Едва эта карта была отправлена на соседнюю базу, как Хром сообщила, что больше не чувствует связи с Мукуро, что в свою очередь могло значить лишь одно… Мы с Кёей отправились на соседнюю базу, где собрали внеочередное заседание в конференц-зале.       Все сидели хмурые и молчаливые. Изредка кто-то делал предположения, но тут и так все было понятно.       Быстро перелистывая, я мрачно рассматривала на экране монитора белые квадраты, обозначавшие помещения базы Мелоне, и думала о том, что могло случиться с Мукуро. Ради этих одинаковых белых квадратов он пожертвовал своей жизнью? Да тут еще были и черные квадраты, разбросанные везде с непонятной последовательностью и целью, что могло значить… да все что угодно! Вплоть до того, что Мукуро не успел скопировать эти данные. Мы с Хибари вынудили его действовать быстрей, а не осторожней. От этого было горько, но сделать с этим я ничего не могла, отчего было еще хуже.       Очередное быстрое перелистывание открыло что-то новое.       — Что это? — прервала я рассуждения о странном строении и черных квадратах.       — А? — не понял Джанини, сидящий за главным пультом. — Минутку, я выведу изображение на большой экран.       Несколько секунд и то изображение, до которого добралась я, рассматривали все. Это была большая комната с какими-то сооружениями и схемами поменьше. Стандартная квадратная комната была разделена на несколько частей. Посередине было что-то еще круглое, будто напоминавшее центр мишени. Изображение этой «мишени» также шло отдельно, позволяя рассмотреть ее лучше, но понятней не стало.       — Это изображение единственное в своем роде, — заметил Реборн, судя по быстрым движениям, просмотревший все до конца.       — Тогда… может быть, это что-то важное? — предположил Тсуна и нерешительно оглянулся вокруг, при этом вжав голову в плечи, едва на него мельком глянул Хибари.       Как я знала, Кёя приходил каждый день, чтобы потренировать Тсуну. Меня оставлял под присмотром Кусакабе на кухне, что находилась на несколько этажей выше в общей базе. В течение получаса я развлекалась беседой, пока Хибари мутузил моего брата, но, к счастью, Тсуна оставался после этого жив. Девочки жаловались мне на Конрада, который по вредности не уступал Гокудере, рассказывали о том, как быстро все съедает за столом Ямамото, чтобы скорее убежать дальше тренироваться, какой забавный кенгуру завелся и как забавно он боксирует с Рехеем, и каким побитым и уставшим выглядит Тсуна, вздрагивая при упоминании Хибари. Собственно, именно поэтому Кёю старались упоминать редко, благо и поводов много не было. А затем прилетал сам Кёя, забирал меня с собой и успокаивался.       — Я думаю, это может быть именно тем, что хотел нам сказать Мукуро-сама, — заметила Хром. — Мукуро-сама мог искать именно это.       — Но что это такое? — задал волнующий всех вопрос Ямамото.       — Что бы это ни было, это похоже на ключ к разгадке всех тайн вокруг Ирие Шоичи, — сказал Реборн, и я догадалась, что о сговоре он не знает. Никто не знает. — А что насчет сил Феникса?       — Они не будут участвовать, — с трудом выдавила я, оказавшись под всеобщим перекрестком взглядом.       — ЧТО?! — вскочила на ноги Лар Милч, смотря на меня с яростью. — Ты не можешь убедить свою организацию сражаться?!       — Это организация моей будущей версии, — с трудом сохраняя спокойствие, припечатала я. — Мне тринадцать, конечно, они не желают меня слушать. Не залезать же мне на стол и рубить их головы, чтобы заставить?       Мы померялись с ней взглядами, но даже до яростного взгляда Занзаса ей было далеко.       Силы Феникса были лишними, но они подстрахуют нас в случае чего. Правда, остальным об этом Кёя настоятельно советовал не говорить, иначе никто ничего не будет делать, зная, что две сотни боевиков могут выполнить всю работу. Внутренне я была с ним не согласна, но понимала, что Шоичи хотел этого.       — В любом случае, нападение на базу Мельфиоре произойдет через четыре дня. Идем, Ямамото, мы должны успеть закончить твои тренировки.       Аркобалено спрыгнул со стула, и они с Такеши ушли.       — Идем, — следующим сказал Кёя.       Я кивнула, поднялась со стула и пошла следом за ним обратно на базу, от этих известий не чувствуя почвы под ногами.