Как все так развернулось, что посреди ночи мы все остались под открытым небом?
Сначала Реборн сказал Тсуне скорей решать, что делать. Затем Дино подсказал спрятаться на нашей подземной базе, и Тсуна согласился. Все понимаю — ситуация критичная, и даже сориентироваться довольно непросто. Но мои хранители, кажется, забыли, что прятать надо Юни, и спрятали меня на нижних этажах. Я получила лекцию и гору наставлений, чтобы даже не засматриваться на таких, как Бьякуран. И поводом для отказа мне в праве на личное мнение по этому поводу служило конечно:
— Во время Чойса я тебя послушал, а потом что? — строго задал Хибари риторический вопрос.
— Да! — воскликнула я, и указала на мрачного рыжего, подлеченного, но с новыми следами побоев. — Потом что?
— Ему, как и Ирие, уже досталось во время Чойса, так что мы не особенно старались, — пояснил Мукуро.
— Я, к слову, тоже против этих всех отношений с Бьякураном, — почесал ссадину поморщившийся рыжий. — Он даже твои техники перенял. Слишком скользкий тип.
— А может, это я у него переняла или они с будущей Акирой вместе их разработали? — скрестила руки перед собой, возразив ради принципа.
— Это уже неважно, — поморщился Хибари. — С этого момента никакой самодеятельности. Ты под нашим присмотром. Хотел бы надеяться, что ты будешь благоразумна и в прошлом, но, видимо, зря.
— Надо что-то придумать, — задумчиво закусил губу Мукуро.
— Что? Противобьякурановый ошейник?! — не выдержала я.
— Нет, — ответил Хибари, в чей огород был этот камень. — Но раз уж мы все сошлись во мнениях, Бьякуран к тебе даже не подойдет.
Они все посмотрели в сторону стены, где висела груша, которую неистово молотил кулаками Рехей. Он нарисовал карикатуру Бьякурана и повесил лист на эту грушу. Вот от него не ожидала. Лекции Рехей мне не вел, но настроен был серьезно.
Я чувствовала себя зажатой со всех сторон. Да, я облажалась, когда проиграла Бьякурану так глупо, ранившись по своей вине, не нужно мне об этом напоминать, беря это доказательством моей глупости и беззащитности! К счастью, лекция быстро прервалась. Никогда не думала, что буду так рада нападению на базу.
Скуало вызвался сразиться с Ураганом Бьякурана. Мы его гордость приняли и, заценив то, что он хочет просто выместить злость, эвакуировались наружу. Снаружи поджидали остальные хранители Бьякурана, и завязался бой. Сражались взрослые, оставив подростков и не-бойцов стоять в сторонке. Должна сказать, до этого я не видела всей силы и возможностей своих хранителей. Но Веники Бьякурана им не уступали. Они будто видели все специфические атаки насквозь, но эти ребята были уже не подростками. Мои хранители были опытными бойцами и, как могли, начали импровизировать. Меня, конечно же, к боям и близко не подпускали, оставив сидеть с нашим тылом.
Сам Бьякуран явился чуть позже, когда уже были новые раненые, но победитель еще не был определен. Он сходу заявил, чтобы мы не надеялись напасть всем скопом и победить его таким образом. Для демонстрации своих способностей он предложил нам взглянуть на свою копию.
Появившийся мужик, казалось, полностью состоял из слегка зеленоватого пламени. Он буквально сиял от того количества, что в нем содержалось. Стоял, не дернув и бровью.
— Это Гоуст, — представил его все еще безумно улыбчивый Бьякуран. — Фактически он — это я. Или часть меня. Присмотритесь, на нем кольцо Маре.
Сомневаться в его словах не приходилось: на пальце этого существа действительно сидело кольцо с зеленым камнем, а лицо было практически отражением лица Бьякурана. Кроме того, не имеет смысла отрицать, что это существо полностью состоит из пламени, а значит, Бьякуран каким-то образом просто сделал большую живую батарейку из своего пламени. Атрибут Грозы в данном случае дал ей возможность сохранить физическое тело.
— Не смотри так, Аки-тан, — засмеялся Бьякуран, отвлекая меня. — Его я тебе не подарю.
— Не очень-то и хотелось, — ответила я.
— По твоему лицу так не скажешь, — ответил мне Гамма.
Он со своими двумя подручными и Юни почему-то держался ближе ко мне и моим хранителям, которые окружили меня для защиты.
Что началось дальше — это какая-то фантастика. Бьякуран и его хранители тоже отступили, когда из этого сгустка пламени выстрелили лучи-щупальца. Вряд ли это существо видело, кого атакует, так как случайно попавшийся Закуро — хранитель Урагана Мельфиоре, находившийся слишком близко, — попал под протянувшееся щупальце и превратился в высохшую мумию. Для Гоуста не было ничего кроме пламени, которое тот поглощал. Он призрак, полностью оправдывающий свое имя.
Атаки любого типа Гоуста не брали. Они проходили сквозь него или таяли в нем. Тсуна знал, что ему делать, пока мои хранители были заняты тем, чтобы оттащить меня подальше. Поэтому братец сделал то, что могла бы сделать и я — он сложил руки в тот же жест и попытался поглотить пламя Гоуста. Началась борьба, в которой Гоуст проиграл и исчез. Но Бьякуран не расстроился вовсе.
— Твоя взяла, Тсунаеши-кун, — засмеялся он. — Но твое пламя совсем не выросло.
Горевший на голове Тсуны огонек действительно оставался прежним, но после поглощения такой батарейки он должен был существенно вырасти, ведь братец не контролировал его горение.
— В чем же причина? В том, что тебе не досталось ни капли силы Гоуста. А знаешь, где вся эта энергия, — с намеком указал на себя Бьякуран.
Я, конечно, предложила свой вариант раньше, но его не приняли и решили эвакуироваться. После чего, уверенная в силе своих хранителей, я доверила дальнейшие действия Тсуне, решив посмотреть, что будет делать он, Реборн и Юни. В конце концов, основная проблема войны была в том, что Бьякурана не могли найти, а тут он сам явился. В этот самый момент Тсуна, видя, что база наполовину разрушена, практически все наши ранены, противник стал лишь еще сильнее, набрался смелости и предложил Бьякурану дуэль один на один. Я попросила отсрочку на несколько часов, чтобы перевести дух после Чойса и позаботиться о раненых.
Бьякуран неожиданно для всех остальных дал согласие и отозвал своих потрепанных хранителей, уже пооткрывавших свои эксклюзивные коробочки, зализывать раны. На рассвете решили сделать дуэль в лесу за городом. Кстати, коробочки Веников оказались в основном с динозавровыми силами. Уж не знаю, что там ученые накрутили, но вышло сильно.
После всех этих длинных никому ненужных перипетий (мысленно попивая валерианку, которой ни у кого с собой не было), мы остались без крыши над головой, голодные и уставшие. Направились в город, чтобы где-то поесть и отдохнуть. Конечно, бдительность никто не собирался ослаблять.
Все переоделись, а затем Хару вспомнила, что знает одного агента по недвижимости неподалеку, мы и пошли туда спросить о крыше над головой, но на том месте оказалось небольшое кафе с раменом. Никто не расстроился, сели поесть, несмотря на то, что владелец был один. Причем не старушка, а мужчина средних лет, в простой юкате и очках — ну чисто Урахара из одного небезызвестного аниме! Ему бы еще полосатую шляпу — и такой же пройдоха выйдет.
Столиков было мало, поэтому взрослые пустили вперед детей. Все тихо, мирно и прилично. Несмотря на такую толпу, владелец был очень любезен. Правда, Мукуро так не считал:
— Думаешь, я поверю, что простой лавочник носит кольцо Ада? — мило улыбнулся он.
— Ты раскусил меня, — не стал отрицать тот, говоря абсолютно спокойно. — Но разве вам сейчас до того, чтобы выяснять, откуда у меня оно? Вам нужно восстановить силы, чтобы дать отпор Бьякурану и его шести Погребальным Венкам.
Его слова не успокоили, а наоборот, насторожили. Но численный перевес снова был на нашей стороне, поэтому дело замяли. Есть, правда, не стали, выбрав другое место, и ушли.
И вот, после полуночи собрались заранее в лесу, чтобы приготовиться к бою. Еще было некоторое время, поэтому зажгли костры, чтобы не замерзнуть, и сели составлять план.
— Я видела этот лес и знала, что мы будем здесь, — сообщила Юни. — Сегодня все решится.
— Вы можете предвидеть исход? — осторожно поинтересовался Шоичи.
— Иногда я могу видеть обрывки будущего, но не больше, — отрицательно покачала она головой.
У нее была какая-то сила, похожая на силу Бьякурана. Мне даже было немного завидно — я ведь тоже Небо, но заглядывать в будущее хотя бы немного не умею. У меня, как и у Тсуны, просто повышенный порог чувствительности к окружающей среде. Хотя… Может быть, способность к ясновидению — всего лишь более развитая форма этой способности. Я могу ощутить использование пламени на приличном расстоянии, хотя когда-то я едва ощущала его в своем собственном теле. Интересно, хватит ли мне жизни для такой тренировки? Или же к этому нужны какие-то уникальные способности? Ведь сложно представить, как развить эту чувствительность, я могу лишь увеличить ее радиус.
— Вне всякого сомнения, будет жестокая битва. Но если ты справишься, все это закончится, и все вернутся в прошлое, — напутствовал Реборн Тсуну. А затем неожиданно добавил: — Акира верит в твою победу.
Я удивленно воззрилась на коротышку, поразившись его вере в гиперинтуицию настолько, что у меня чуть зефир на костре не подгорел. Не, ну а что, сидеть с кислой миной?
— На рассвете? — задумчиво протянул братец, а затем схватился за волосы: — Сейчас, когда я об этом подумал, это же так скоро! Как я смогу подготовиться?! — он даже икнул от переизбытка ответственности. — Что мне делать?!
Гамма, Нозару и Тазару, будучи членами другой семьи, удивленно на него посматривали. Гамма вообще, кажется, разуверился в будущем Десятом. Как бы не выкинул чего.
— Все нормально будет, не переживай, — показала ему большой палец.
Гамма кисло на меня глянул. Ну да, не слишком-то серьезным выглядит этот жест, если я сижу на коленках Мукуро. Зато тепло! Гокудера с верой в Тсуну его тоже не утешил, и Гамма предложил:
— Тогда, может быть, нам составит план на худшее развитие событий более подходящий для этого Ирие Шоичи?
— Хорош шутить! — мгновенно среагировал Гокудера на поползновения. — Единственный, кто имеет право решать — это Десятый!
— Гокудера-кун прав, — неожиданно согласился с ним Шоичи. — После проигрыша в Чойсе я не имею права. Поэтому единственные, кто может составить план — это Акира-сан и Тсунаеши-кун.
Все посмотрели на меня, а мне в этот момент как раз Ламбо передавал новые зефирки. Участвовать в составлении плана последующего возможного боя я не собиралась, так как о методах сражений в этом времени все еще многого не знала, и отрицательно покачала головой.
— Нет-нет-нет! — замахал руками Тсуна, когда все посмотрели на него. — Я же говорил, что я не босс! Я ни разу не сказал, что я — босс!
У Реборна, как всегда бывает, когда Тсуна начинал громко истерить, терпение быстро закончилось.
— Дурак, ты думаешь, что теперь сможешь отвертеться? Хочешь, чтобы я снес тебе башку? — для подтверждения своих слов Реборн достал пистолет.
Тсуна тут же замахал руками снова, прося остановиться, после чего сел, положив руки на колени, и сидел с примерным видом, пока репетитор не спрятал оружие. Когда истерика прошла, Тсуна обратился за помощью ко мне, чтобы выяснить о боевых способностях Бьякурана, и к Шоичи за помощью в стратегии действий, если Тсуна проиграет. Шоичи посматривал на меня, но я была уверена, что все закончится на одной дуэли. Он тоже успокоился, собрался с силами и на всякий случай составил план, хотя считал, что этот случай обязательно наступит. В победу Тсуны никто не верил, даже сам Тсуна.
— Не бойся, — решила его поддержать. — Если что, я тоже вмешаюсь. Моя нога уже почти зажила, так что все вместе мы их точно одолеем. У тебя же есть оружие, так что и сражаться можешь, верно?
— Натс, — кивнул Тсуна, достав коробочку.
Подумав, братец выпустил своего льва-собаку. Но Натс от такого количества незнакомых людей забился под бок Тсуны, плотно прижавшись к нему. И как бы братец ни пытался убедить его отлипнуть, тот не слушался.
Кстати, а Без ведь тоже должен уже восстановиться.
Дракончик выбрался из коробочки, осмотрелся вокруг… и сразу же заметил Скуало.
— Даже не думай! — предупредил тот, заметив его взгляд. — Только попробуй.
Без облизнулся, но глупым не был. Он нашел кое-что поинтереснее, а именно Натса. Подошел к льву-коту, тронул его кончиком слишком большой для Натса лапы. Снова тронул, затем придавил, что кот жалобно мявкнул.
— Эй, прекрати! — потребовал Гокудера. — Отзови его!
— Он знакомится, — отмахнулась я.
Без походил возле забившегося Натса, понял, что интересного ничего не будет, глянул на Тсуну, покрывшегося холодным потом, и пошел дальше. Повернулся к Гокудере, готовому атаковать его, и развернулся, хлестанув хвостом по лицу, будто нечаянно. Подрывник с красным следом на лице проводил его добрым нецензурным пожеланием. Подошел к Юни, заставив Гамму напрячься, обнюхал ее и пошел дальше. Проходя мимо Ямамото задержался, так как Такеши решил его погладить. После чего наш бейсболист открыл коробочку с собакой и эти двое принялись также знакомиться. Базиль, чтобы не уступать, выпустил своего дельфина. Гамма решил открыть коробочку с лисами, для отлаживания взаимодействия предложив Базилю потренировать дельфина, чьей отличительной способностью было сообщаться телепатически с другими коробочками.
Я отвлеклась буквально на минуту, чтобы съесть готовую зефирку идеальной степени прожарки, повернулась — а там уже какой-то хаос. Собаки Конрада и Ямамото гоняются за кошкой Гокудеры. Сова Мукуро и Наги клюет Натса. Дельфин Базиля затушил соседний костер. Лар Милч ругается на лис Гаммы, которые задели ее током. А сам дракончик нашелся рядом со Скуало, который сидел с стоическим видом непонимания происходящего. Завидная выдержка, учитывая, что Без, кажется, пытался проглотить его голову или же раскусить ее, я не поняла. От острых зубов у Скуало стекали несколько капель крови с царапин, но в целом дракончик только примеривался.
— Без, — позвала я, помахав палкой с зефиркой.
Освободившись от плена, Скуало поднялся на ноги и по лесу разнеслась сирена:
— ВРО-О-О-О-О-О-ОЙ!
— Сволочь бесовская! — продолжил он ругаться, выпустив душевный вопль. — Я его точно урою!
— Ты ему просто нравишься, — заверила я. — Это его проявление симпатии.
— Бесовской, — подсказал Гамма.
— Драконьей, — поправил его рыжий.
— Ты посмотри, какой он безобидный, — указала я на своего зверя, не спускающего глаз с зефирки, облизывающегося и притопывающего от нетерпения.
Скуало снова выпустил поток итальянской брани, указывая на свои волосы и стекающую с них слюну Беза. Да, некрасиво вышло. Без тоже заметил, мигом оказался возле Скуало, лизнул его макушку и вернулся к костру. И все это настолько быстро, что мечник еще секунду стоял, соображая, что произошло. После чего, извергая потоки брани, отправился к лесу, где вдруг начали валиться деревья. И раны мечнику вот совсем не мешали.
Думаю, через час у нас будет готовое поле боя.
— Имото, не могла бы ты попросить своего Беса не делать так больше, — взволнованно обратился Тсуна.
— Так он Без или Бес? — не понял Ламбо.
— Бес! — ответили ему сразу на несколько разных голосов.
— Без, — сказала я, но увидев, какую рожу скорчил дракончик, предложила: — Бес? — Дракон, кажется, кивнул. — Ладно, Бес.
В конце концов, мне тоже не нравятся некоторые варианты произношения моего имени.
Еще некоторое время мы потратили на обсуждение стратегии действий. Я рассказала Тсуне об атаках Бьякурана. Не думаю, что это ему поможет, ведь у Тсуны, кажется, только Х-баннер есть да ближний бой. По его словам, Натс давал ему возможность защититься от атаки врага и еще один способ атаки, концентрируя пламя в одной руке.
Что ж, будем надеяться, что я права и все закончится быстро, а если нет… Бьякуран пожалеет об этом.
***
Еще ночью вдруг явился весь остальной офицерский состав Варии. Выглядели они умопомрачительно. Груди колесом выпятили, подбородки задрали, прямо памятники самим себе. И сбоку парень-подросток в шапке-лягушке, с пофигистическим видом.
Прибавление в численности обрадовало многих, но пока до боя было еще немного времени, варийцы, явившиеся уже со своими зверьми из коробочек, стали прятать их обратно.
Скуало, разошедшегося настолько, что площадка для боя уже превращалась в стадион, тут же попытался успокоить Луссурия, чьим зверем был красочный павлин с сияющим желтым светом хвостом. Скат Леви завис в воздухе над его головой. У Бельфегора был лохматый хорек, чьих глаз тоже не было видно за шерстью. Разве что мальчик в шапке не выпустил зверя.
— Вот, как и обещал, — подошел он ко мне, вручив шоколадку.
Но я, конечно, была занята другим. А именно присела перед львом Занзаса, покрытым сейчас почему-то черными полосами. Рассматривала его, рассматривала, и не выдержала — как только выдался момент, полезла обниматься и гладить. Лев морду воротил и всячески делал вид, что пока что меня терпит, но я же чувствовала, как у меня под руками что-то внутри льва урчало, как огромный двигатель! Слышно ничего не было, так что и Занзас не возражал, видя показное сопротивление своей коробочки.
— Лев — он же большой кот, да? — улыбнулась я, без страха заглядывая в алые глаза льва. Меня не пугали ни огромные зубы, ни когти. Я чувствовала его настрой, а если бы он вдруг разозлился, я бы смогла дать отпор.
— Он лигр*, — поправил меня негромко Занзас и пошел в сторону от всех, где для него уже обустраивали остальные хранители временный лагерь.
Лигр, в отличие от своего хозяина, вел себя получше, поэтому его не ждала жестокая месть, которую я еще должна придумать. Лигр, вообще, как и любое животное, любил ласку и тепло. Наверное, все же звери из коробочек немного отличаются от своих хозяев.
Когда уже окончательно посветлело, явился Бьякуран со своими хранителями, тоже перебинтованными после предыдущего боя, и Бестера Занзас позвал обратно в коробочку.
Веники были так уверены в своей силе до того, а сейчас посматривали на нас настороженно. Раньше их совершенно не смущал численный перевес. Похоже, мы опустили их с небес на землю.
Они потеряли в прошлом бою двоих: Дэйзи и Торикабуто. Утверждали, что они самые слабые из них, но было видно, что потери сбили с них спесь. Дейзи полег в прошлом бою от действия кольца Ада Мукуро, которое заставляло плоть «бессмертного» гнить заживо. С Торикабуто и Кикё сражались Наги и Хибари. Хохо повезло, а вот туманнику нет. С нашей стороны были более серьезные раны, но, чему я очень радовалась, потерь нет. Возможно, сыграл роль опыт. Веники Бьякурана не вели себя как бойцы, четко выполняющие свою роль, а вели себя как гражданские, получившие огромную мощь прямо с неба. Их в основном-то и спасала сила да знание наших специфичных для каждого приемов.
— Все, — обратился Тсуна, глотнув таблетку для перехода в гипер-режим. — Пожалуйста, доверьте это мне.
Наставления, насколько смогла, я дала ему раньше. Но заявлять так не следовало, так как наши гордые мужчины после таких слов точно не придут на помощь, если что-то пойдет не так. И мне не дадут, так как четко и ясно в один голос сказали сидеть на одном месте и не лезть никуда. После Чойса даже Рехей и Мукуро стали более категоричны.
Противники вышли на подготовленное поле боя. Победа была нашей, даже если этот поединок будет не за нами — это понимали даже враги. Но Веники верили в Бьякурана и смотрели на него с надеждой. Сам Бьякуран светился, как бенгальский огонь. В буквальном смысле. За его спиной появились крылья, состоящие из пламени. Они и сверкали, отбрасывая свет. Ранее появились похожие, но не столь оформленные крылья у его хранителей. Это была какая-то техника для сбережения большего количества энергии. Я собирала ее сгустками внутри тела, что было явно менее эффективно.
А дальнейшее… Тсуна атаковал. Простая проба сил, хотя он, возможно, так не считал, появившись за спиной Бьякурана для удара. Физические атаки не принесли его противнику никакого урона.
— Он переполнен Грозой, так ты его не пробьешь, — крикнула я братцу.
Тсуна меня услышал и сформировал Х-баннер, но слишком медленно. Бьякуран от него уклонился, не став даже блокировать ответной атакой. Будущий покоритель мира вообще вел себя иначе, чем в нашем сражении. Был каким-то пассивным.
— Напомни еще раз, почему я не должен пристрелить этого хлыща прямо сейчас, — недовольный ожиданием и бездействием сказал Занзас.
Перед боем мы ознакомили Варию с планом. Они были не в восторге, но управление не стали перехватывать.
Блин, и что я должна ему ответить? Типа, у него есть какой-то план, и Бьякуран вообще не берет себе за цель победить, и они зря пришли нам на помощь? Да Занзас тут же психанет и сделает все по-своему!
Единственный ответ, который я смогла быстро придумать, был такой себе, но я его озвучила:
— Ну, они с Акирой из будущего были достаточно близки…
Я не стала заканчивать, почувствовав, как дыхнуло на меня жаром. У босса Варии опять шрамы по лицу поползли. Он неясно отчего сильно разозлился, что бывает с ним довольно часто, но оттого не менее неприятно. Меня тут же рыжий попытался утащить в сторону. Хибари предостерегающе достал оружие.
— Кажется, Занзас-кун тоже хочет драться, — заметил его пламя Бьякуран, смотря в нашу сторону и при этом успевая отбивать атаки Тсуны без напряжения.
— Босс, ты же дал слово, — напомнил ему Луссурия о сказанном, так как Бельфегор уже с готовностью достал стилеты.
— Пожелай мне удачи, Аки-тан! — Бьякуран послал мне воздушный поцелуй, пинком отправив Тсуну к земле.
Занзаса перекосило. Погодите…
— Это что, братские чувства? — уточнила я, пораженная этой догадкой.
Не знаю почему, но офицеры Варии все как один подскочили и дернулись. Наверное, почувствовали ту же перемену, что и я. Занзас не взбесился еще больше, а тяжело дыша, прикрыл глаза, успокаиваясь. Ого, в будущем он действительно лучше держит себя в руках!
Он протянул руку и положил ее мне на голову, сказав:
— Балда.
Ну и что это вообще должно значить?! Дайте мне переводчик с занзасового на человеческий! Но я тоже должна взять себя в руки и переключиться на что-то другое.
— А ты ведь когда злишься, то тоже чувствуешь жар от пламени Урагана? — заинтересовалась я, вспомнив, что от Дождя я чувствовала холод.
Использование других атрибутов тоже накладывало свой эффект. Солнце — давало энергию, как от десятка кружек кофе. Туман приносил спокойствие, как от наркоза. Облако заставляло ощущать себя в окружении большого количества подушек. А Гроза дарила незабываемое ощущение легкого электрического покалывания.
— Да, — коротко ответил Занзас, продолжая сверлить взглядом сражающихся.
— А шрамы тоже болят? — посмотрела я ему в лицо, проверяя реакцию и наличие тех шрамов.
Босс Варии посмотрел на меня таким тяжелым взглядом, что я поняла — еще как болят. Но ответил мне Скуало:
— Вро-о-ой, не доставай босса такими глупыми вопросами!
К счастью, переводчик со скуалиного у меня был. Мне кажется, капитан Варии хотел сказать, чтобы я не смела сочувствовать или жалеть, так как для него это может быть оскорбительно.
Поединок Бьякурана и Тсуны получается односторонним и не слишком интересным. Даже Натс и его камбио-формы не могли улучшить ситуацию, ведь у Бьякурана был его белый дракон. Поэтому босс Мельфиоре, кажется, вообще не напрягался.
— Это начинает надоедать, — скучающе сказал он. — Если я к чему-то теряю интерес, то пора с этим заканчивать.
Тсуна, открыв второе дыхание, нейтрализовал льдом белого дракона и, воодушевленный этим успехом, предпринял новую попытку. Натс превратился в дополнение к перчатке и помог Тсуне сформировать что-то похожее на Серо. Атака скручивалась из языков мощного пламени вокруг его правой руки и слетела с обновленной перчатки.
Бьякуран поймал ее ладонями, нейтрализовав давлением рук. О-хре-неть. Выглядело очень мощно, но, может быть, атака вышла слишком рассеянной? Или же дело в поглощенном пламени Гоуста.
Бьякуран не стал ждать. Он атаковал физически, отправил Тсуну снова ударом ноги к земле, а затем появился за его спиной. А потом просто взял и зажал его шею в захвате. Тсуна затрепыхался, пытаясь вырваться. Зрители приготовились вступить в общий бой. Меня просто вытеснили за спины! Нечестно!
— Я легко могу сломать твою шею, — хмыкнул Бьякуран.
— Остановись! — звонкий девичий голос снова привлек внимание.
Юни вышла вперед, держа в руке нож перед своим горлом. Не знаю уж, где она его прятала, но нож был складным и небольшим.
— Остановись, Бьякуран, иначе я убью себя!
Вообще отчаянная. Видя, что Тсуна не может противостоять Бьякурану, она уже не могла надеяться на помощь кого-либо другого. Может быть, так она хотела хоть на что-то повлиять, ведь после общего сражения, ей достанется в любом случае. Либо Бьякуран ее задавит, либо наша сторона порешит вместе с ее семьей, как пособников Бьякурана. Маленькая бедная девочка, оказавшаяся в сложной ситуации.
— Принцесса! — бросился к ней Гамма, чтобы остановить, но та отступила от него, предупредив, чтобы не приближался. — Не делай этого!
— Остановись, — обратилась я к Юни. — Ты уже ничего этим не решишь. Сделаешь только своим людям хуже.
Она взглянула своими большими перепуганными глазами на меня, а затем снова на Гамму, Назару и Тазару. Те определенно не хотели ее терять, и спустя мгновенье она просто выронила нож, расплакавшись.
— Пожалуйста, прошу, помогите мне! — сквозь слезы просила девочка.
— Юни! — воскликнул Тсуна, чьи струны души, видимо, она задела.
Тсуна засипел и упал на землю лицом, так как Бьякуран выпустил его из захвата. Но братец был определенно без сознания. Бьякуран не сломал ему шею, хруста не было, но, кажется, перекрыл воздух, создав обморок. А говорил что-то о проигрыше.
— Ребят! — настороженная, призвала я к действиям.
— Постой, Аки-тан, — выставил руки Бьякуран, когда все достали оружие наизготовку. — Мне пришлось изменить план. При такой расстановке сил довольно сложно достоверно проиграть. Я уже не говорю, что безумно скучно.
— И что ты придумал? — осторожно поинтересовалась, выглядывая из-за спины Хибари, который держал меня рукой для надежности.
— Так как Торикабуто не может мне помочь, могу я попросить Мукуро-куна? Я признаю проигрыш, и мы все можем мирно разойтись, как ни в чем не бывало, но для тех, кто вернется в прошлое, будет иная версия событий.
— ЧТО?! — вскинулся Гокудера, напряженно всматривавшийся в Тсуну, лежащего без сознания. — Думаешь, мы на это согласимся?!
— Ты не понял, Гокудера-кун, — любезно отозвался Бьякуран. — Тебя не станут спрашивать. Конечно, я сделаю исключение для Аки-тан.
Гокудера проглотил обиду, хотя и хотел высказать, потому что был в меньшинстве. Ямамото благоразумно помалкивал.
— Зачем тебе это? — напряженно поинтересовался Мукуро.
— Я хотел бы, чтобы Аки-тан помнила меня и у нас все снова получилось, — широко улыбнулся Бьякуран.
— Пристрелим его, — предложил рыжий, снимая предохранители.
Поддержали его не только Рехей и Кёя, но и Занзас, которому не терпелось подраться. Варийцы вообще все горели желанием наконец-то кого-то убить.
— Подождите, — замахал руками Бьякуран. — Ведь я рассказал Аки-тан о том, кто ее убьет. Я спонсировал Шоичи в исследованиях путешествия во времени много лет. Я хотел бы быть с вами в одной команде. Посмотрите, вы смогли объединить свои силы без разладов внутри. Такое практически невозможно между настолько сильными людьми. Я отлично подхожу общей команде.
— Пытаешься показаться нам безобидным агнцем?! — спросил Гамма, настроенный всецело против.
— Бьякуран-сама скорее дьявол в теле человека, — гордо хмыкнул Кикё.
— Это так, но все же не начать ли нам с чистого листа? — продолжал попытки переговоров Бьякуран с нетерпеливой улыбкой. — Это должно быть безумно интересно!
— Заменяя воспоминания, он просто хочет, чтобы в прошлом его способности недооценили и он смог создать Мельфиоре, — подала я голос, видя, что наша сторона склоняется к жестоким убийствам. — Вообще-то, хоть ты и видишь будущее, Бьяку, но твоя версия событий тоже не совсем сходится. Мой убийца все еще не найден. Хочешь быть полезным и в команде — смотри еще.
Вроде бы у меня получилось заставить наших не рубить сгоряча. Силы Бьякурана эксклюзивные, как и у Юни. Но, честно, я предпочту иметь дело с этим лисом, чем с неясной девочкой-ромашкой и ее способностью выборочного видения будущего. Она могла предсказывать события, но не могла контролировать это и в результате получала не всегда полезные знания о будущем и не всегда вовремя. Например, она еще ночью перед боем сказала, что видела раньше эту дуэль, но до сих пор не знает, чем она закончится.
— Поэтому я и предлагаю вернуть тебя обратно в прошлое с твоей полной памятью событий в будущем, — пояснил Бьякуран с улыбкой. — Мы с тобой объединимся, найдем и остановим убийцу.
Наша сторона уже стала сомневаться.
— А можно и мне оставить все, как есть? — посматривая на Мукуро, поинтересовался Ямамото с волнением.
— Даже если я сотру память, я изменю лишь события этого боя, — покачал головой Рокудо, который, кажется, уже был согласен.
Обсуждение этого всего, деталей и последствий заняло еще некоторое время. Все описывать слишком утомительно, но вопрос стоял лишь в том, чтобы убедиться, что все подвохи обнаружены. По большому счету, всем было плевать на Бьякурана. Брать в «команду» его никто не хотел. Мне вообще кажется, что, едва мы вернемся в прошлое, этого Бьякурана из будущего все же убьют.
Ну и, конечно, возник вопрос — как же Тсуна может победить?
— Мукуро-кун, придумай там что-нибудь, — легкомысленно отмахнулся Бьякуран. — Второе дыхание открылось или сила предков проснулась.
Закончили довольно быстро, Тсуна не успел даже прийти в себя, но мне показалось это переливание из пустого в порожнее вечностью.
— Вы вернетесь в прошлое вместе с памятью о другом развитии событий, — пояснил мне чуть позже Мукуро. — Я покажу тебе.
Он прикоснулся обеими руками к моим вискам, и в моей памяти появилось две версии произошедшего. В одной мы все еще всей толпой сидели в импровизированном лагере. В другой — из кольца Тсуны, как и при «испытании», появился Первый Вонгола, сказавший, что кольца еще не раскрыли свою полную силу и поэтому после его духовного позволения, теперь-то уж точно, его наследник станет всех сильней. Аркобалено возродились с помощью Юни и сказали, что своей магической неизведанной силой вернут всех обратно. А еще этой же магической силой, принцип работы которой они ни за что не расскажут, запечатают силу Бьякурана, чтобы будущее, наконец, стало радостным и все ели мороженое.
— Ничего получше не мог придумать? — приподняла я бровь, с сомнением посмотрев на сильного иллюзиониста с такими бредовыми идеями.
— В такой ситуации… — тяжело выдохнул Мукуро, прикрыв глаза. — Мы решили все дипломатически, обойдясь без жертв. Ты предпочтешь показать им жестокую бойню? Если сработало то испытание, то даже Вонгола поверит в это. Мы заменим кольца, я помещу в них вложенные воспоминания той битвы. Как только вы вернетесь обратно, они отправятся ко всем присутствующим здесь. Наги мне в этом поможет. Чем больше свидетелей, тем достовернее кажется информация. Сделаем это необъяснимым феноменом.
Мне оставалось только почесать затылок, ведь Мукуро уже сделал почти всю работу вместе с Франом — тем пареньком в шляпе, который оказался его учеником, — и был уверен в надежности своей работы. Как оказалось, Фран не уступал в силе своему учителю. Кстати, половину подаренной Франом шоколадки слопал Мукуро, с которым я поделилась. Для восстановления сил, разумеется. Рокудо же в ответ протянул мне сжатую в кулак руку, а когда открыл ее, на его тонкой бледной ладони лежали семь колец Вонголы. Настоящих. Тех, что из двух половин.
— Им больше нельзя появляться. Пусть будут у тебя, — улыбнулся Мукуро, когда я удивленно подняла на него глаза. — Думаю, остальные будут не против.
Пока Мукуро и Фран заканчивали дело, Конрад договаривался об изготовлении новых колец, которые были в иллюзии, а все остальные, кроме погруженных в сон подростков, сидели возле костров, поглядывая на другую сторону лагеря. Бьякурана и его Веников близко не подпускали. Они вроде бы сидели с нами, но и отдельно.
Наконец, это длинное путешествие подходило к концу. Когда кольца сделают, мы вернемся обратно. Я тяжело вздохнула.
— Сделать ромашкового чая? — предложил Фальк, придерживая свой бок. Посмотрев на всю ситуацию, так и дрожащую от неисчезающего напряжения, пояснил: — Он успокаивает.
Кивнула ему, обратившись к Шоичи, который все еще был в некотором шоке от того, что Бьякуран хочет быть союзником.
— Имело ли это все смысл? Я имею в виду, отправить меня в будущее, чтобы найти своего убийцу, сделать ребят сильнее и избавить Бьякурана от внимания Вонголы.
— Честно говоря, — тот неловко взъерошил рыжие кудри. — Когда я думал, что Бьякуран-сан хочет развязать войну и разрушить мир, то считал оправданным риск уничтожения этого мира от такого долгого путешествия во времени…
Понятно. Бедняга подавлен от новых поворотов. Его игры со временем могли обернуться очень плохо, а Шоичи, в отличие от Бьякурана, слишком ответственный, чтобы отбросить это знание. В итоге это все было просто игрой Бьякурана.
Закончилось все как-то совершенно не так, как должно было. Без огромной битвы с превозмоганием, без истинной полной силы, без выкриков о «силе дружбы». Все это осталось лишь в воспоминаниях, как и злодей Бьякуран, который сейчас с воодушевленным видом жарил зефирки над костром. Даже его оставшиеся хранители помалкивали, полностью доверившись его воле.
Чай в казанке, снятом с костра, остывал на удивление быстро. Свою кружку я выпила, остальные в основном не захотели, поэтому там осталось еще больше половины.
Заглянув внутрь, задумчиво почесала щеку. Затем взяла казанок и, стараясь не привлекать внимание, приблизилась к Занзасу, который сидел у костра в огромном кресле (как же без него!) со стаканом алкоголя в руке. Варийцы не особенно обратили внимание на меня, всего лишь отметив присутствие. Но мне и не надо было подходить вплотную.
Казанок перевернулся легко, и все его содержимое выплеснулось боссу Варии на голову, продолжая стекать по плащу, рубашке и штанам. Бельфегор нервно улыбался, Скуало перекосило от взгляда на Занзаса, Леви-а-тан покраснел от злости и попытался помочь боссу вытереться, но его вовремя остановил Луссурия, вглядывавшийся в босса с опасением.
— Надо же. Ромашковый чай действительно успокаивает, — хмыкнула я.
Мгновенно стало жарко, стакан в его руке треснул, разлетевшись на осколки. Сейчас мне наверняка прилетит по шапке, поэтому я тут же сорвалась с места в воздух.
Адреналину мне не хватало. Финального боя, да? А убегать от выстрелов разъярённого Занзаса не хотелось? Но все равно я была довольна, как слон, и счастливо улыбалась. Моя месть свершилась, что еще нужно для чувства полного удовлетворения?
Уже где-то через час, когда мы оба достаточно вымотались, я смогла подобраться к боссу Варии достаточно близко и сбить его к земле всем весом своего тела. Когда все затихло, то лежала прямо на нем, чувствуя на лице и во рту слой пыли. Причем ощущала, как грудная клетка Занзаса тяжело вздымается и опускается. Наверное, я это сделала зря — он же точно убьет! Фактически я сама к нему в руки попала!
Но спустя минуту меня не сдернули за шкирку, не откинули в сторону, даже никак не обозвали. Решив, что Занзас, наверное, потерял сознание от приземления, ведь фактически весь урон взял на себя, осторожно подняла голову…. И встретилась с алыми глазами, наблюдающими за мной.
У меня сердце в пятки упрыгало, как бы банально это ни звучало. Не знаю, чего Занзас ждал все это время, но затягивать больше не стал и снял меня с себя за шкирку, поднялся на ноги и закинул на плечо. Нес, как добычу, конечно, чтобы показать, кто тут победитель. Если подумать, то я не против: спорить еще дольше у меня выносливости не хватит, а так еще и почти с комфортом в лагерь вернусь.
Правда, если бы Занзас полетел по воздуху, было бы быстрей, но он почему-то решил пойти по старинке. Неужто не хочет вернуться к своему обожаемому дорогому креслу поскорей? Но с момента приземления босс Варии и слова не вымолвил, отчего было немного страшно нарушать эту тишину. Ему или мне стоит только рот открыть — тут же подеремся. К тому же, я чувствовала что-то такое, чего раньше не видела от него. Легкое напряжение, которое, наверное, осталось после того, как Занзас усмирил свой гнев. Ощущения немного иные, наверное, он все же немного изменился за десять лет, и от этого я чувствовала неловкость, не в силах привыкнуть к повзрослевшему Занзасу и объяснить его поведение. Как бы там ни было — это хорошо, что убивать меня он больше не пытается, а значит, можно наслаждаться видом леса вокруг.
Правда, вскоре мне это надоело. Вид довольно однотипный, перемежающийся со следами боя, но все равно. Тогда я опустила глаза, став рассматривать его высокие ботинки, брюки, не скрывающие, кхм, мышц, и плащ Занзаса, который тот перекинул через другое плечо для удобства. Там было что-то. Белый краешек какой-то бумаги выглядывал из внутреннего кармана.
Пытаясь сделать это незаметно, потянулась рукой, но учитывая ширину плеч босса Варии, сделать это оказалось непросто. Пришлось приподняться и кончиками пальцев я почти достала. Задела край ногтями, вытащив бумагу на каких-то пару миллиметров, и удивленно замерла, выпустив. Это была не плотная бумага, а фотография. Рассмотреть ее не было возможности, нужно было достать полностью, что я и попыталась сделать. К сожалению, было поздно — Занзас заметил мои поползновения, забрал плащ и перепрятал небольшую фотографию в передний карман брюк.
Что, интересно, у него там может быть? Что такое босс Варии может носить во внутреннем кармане форменной куртки? Фото важного мафиози или будущая жертва убийства? Нет, это мог бы носить и кто-то из его подчиненных. Девятый? Не смешите, его фотографию он скорее бы сделал побольше, чем десять на десять сантиметров, и повесил на доску для дартса. Может быть, совместная фотография попойки в Варии? Внебрачный ребенок? Фотография старого, потертого, но такого любимого кресла?
Кто там?
Любопытство снедало меня изнутри, но Занзас не хотел, чтобы я это видела. Он принес меня в лагерь и сбросил на землю, прямо на то место, где я сидела раньше. И лучше не спрашивайте меня, о чем в тот момент думали наши союзники.
***
Мы отдохнули, собрались с силами и на следующее утро были готовы. Но, прежде чем отправляться обратно, у меня было еще одно небольшое дело, которое, я чувствовала — должна выполнить. С просьбой проведать Нану я обратилась к Мукуро. Он должен был знать, где ее держат. Но кто же знал, что Рокудо в будущем стал таким коллективным? Он сказал об этом исключительно моим хранителям, и в итоге ничего не оставалось, как отправиться толпой.
У нас была пара часов до назначенного времени, но мы успели слетать в санаторий, расположенный в глуши. Как и положено для подобных «санаториев», здания окружал высокий забор в два с половиной метра, обтянутый колючей проволокой.
Окно палаты было зарешечено, как и все остальные окна здесь. В небольшой комнатке всем вместе взятым было тесновато, хотя мебели практически не было: кровать, небольшой столик и тумбочка для личных вещей.
Нана выглядела сильно постаревшей, хотя ей всего лишь было чуть больше сорока. Связанные в неаккуратный пучок волосы с сильной проседью казались выжатыми и обессиленно выбивались из прически. На лице, застывшем в отсутствующей гримасе с открытым ртом, множество морщин. Она смотрела на меня пустыми глазами, будто призрака увидела.
— Обычно она ведет себя так же, поэтому не волнуйтесь, — пояснила доктор, которая провела нас сюда. — Она не из буйных.
Нана поднялась с кровати и медленно подошла, не спуская с меня глаз. Обхватила мое лицо руками. Ее глаза повлажнели.
— Девочка моя…
Нана прижала меня к себе, отчего внутри меня что-то сжалось. Она раскачивалась и подвывала, повторяя это.
— Если что, я в коридоре. Дверь открыта, — сказала доктор и тактично удалилась.
С ней вместе вышли Рехей и Конрад, прихватившие с собой Фалька. Хибари с Рокудо замерли возле меня. Наверное, они меня уже никогда в покое не оставят. А сейчас очень хотелось этого покоя, потому что в горле сжимался предательский комок. Я ничего не смогла сделать, а затем стало поздно.
— Ты вырастешь в чудовище, — неожиданно вымолвила Нана, отчего мои глаза удивленно распахнулись.
Я отстранилась, с непониманием рассматривая ее искаженное лицо. Кажется, она вообще плохо понимала, где находится и что происходит.
— Ты была такой невинной, такой маленькой… — продолжила она. — Я думала, хотя бы тебя не коснется весь этот ужас. Но ты стала даже хуже. На твоих руках наверняка было много крови. Ты стала убийцей, как и отец, чья кровь тебе досталась.
Я уже не могла это слушать и отстранилась, отойдя на пару шагов. Нана бредила. От прежней матери осталось совсем немного.
— Ты не знаешь, о чем говоришь, женщина, — холодно бросил Хибари, опустив руку на мое плечо.
— Не думаю, что это была хорошая идея приходить сюда, Акира-чан, — осторожно заметил Мукуро.
— Мне жаль, что так вышло, — Нана посмотрела выпученными глазами на свои руки. — Я спасла тебя, взяв на себя грех.
— Грех? — пересохшим горлом переспросила я.
— Что ты сделала? — ледяным тоном спросил Кёя, тоже что-то почуявший.
Мукуро не стал дожидаться ответа, которого, скорей всего, и не последовало бы. Нана только и делала, что стояла и смотрела на свои руки. Иллюзионист подошел к ней, прикоснувшись ладонью к ее переносице. Нана вдруг запаниковала и принялась отбиваться, но Рокудо схватил ее за руки и продолжил. На шум сбежались все остальные с коридора.
Мукуро понадобилось всего пара минут. Я знаю, что Нане не должно было быть больно. Туман проникает, а не ломает. Доктор бросилась к ней, что-то быстро вколов. Она быстро успокоилась, сев обратно на кровать, и опять оказалась в своем мире.
— Простите, не знаю, что на нее нашло.
— Ничего страшного, мы узнали все, что хотели, — ответил ей нейтральным голосом Мукуро с лицом белее простыни.
Едва мы вышли оттуда в прихожую, где было место для посетителей, уставленное цветами в горшках и мебелью, я тут же потребовала:
— Покажи, что ты видел.
— Всем покажи! — дополнил взволнованный Конрад.
По указанию Мукуро мы собрались плотной кучкой, и он окутал нас пламенем Тумана. Я видела это все так, будто стояла за плечом Наны. Будто была в компьютерной игре, но ничем не могла управлять.
Свой дом в Намимори я узнаю в любое время, даже ночью. Тем более, что прихожая и гостевая на первом этаже ничуть не поменялись. Все прекрасно освещалось лампой торшера, оставлявшей не слишком темный полумрак.
Взрослая Акира, прямо такая, как на фотографии, только жутко уставшая и измученная, быстро стянула туфли и скинула пиджак, развязав галстук на костюме. Она плюхнулась на диван и сказала:
— Прости, что так поздно. Я не думала, что окажусь здесь, в Японии, поэтому и не смогла раньше предупредить.
Нана стояла у лестницы, в полутьме, и подошла ближе, чтобы лучше рассмотреть потрепанный костюм, весь изрезанный и частично порванный, с каплями крови.
— Ты ранена? — спросила она.
— Все в порядке, я уже залечила мелкие раны, — ответила взрослая Акира, не предпринимая попыток двигаться, настолько усталая. — Я наконец нашла того человека, которого давно разыскивала, и он устроил мне горячий прием, прежде чем мы поговорили. Я бросила всех в Италии, никому ничего не сказав, но оказалось, что все напрасно — у того человека нет мотива.
Кажется, она разговаривала сама с собой. Взрослой версии просто надо было выговориться, пусть Нана понимала едва ли половину. Хотя про то, что никому ничего не сказала, она услышала.
— Я останусь тут на ночь, а завтра сяду на самолет, ты не против?
— Конечно, — отозвалась Нана. — Хочешь чаю или поесть?
— Да, не откажусь.
Нана удалилась на кухню, принявшись прямо в халате, накинутом на пижаму, быстро разогревать и готовить. Вернувшись, поставила на низкий столик тарелки и чайник с чашкой.
— А остальные где? — спросила взрослая Акира, взявшись за еду с аппетитом.
— Спят, ночь же. Ты не слышала, что случилось с Ланчия-саном?
— Что?
— Сегодня сюда пришел тот разноглазый мужчина. Он искал тебя, — Нана роняла слова с трудом. — А когда не нашел, убил Ланчию-сана.
— Что?! — взрослая Акира была поражена новостью и разозлилась. — Я поговорю с Мукуро! Черт! Только доберусь до него!
Акира помассировала руками лицо, пытаясь убрать злую гримасу, и взять себя в руки. Воцарилось молчание. Нана, кажется, была испугана.
— Ты так соскучилась по моей готовке, — попыталась она сменить тему. — Сметаешь все, прямо как твой отец после командировок, — хотя и не видела, готова поклясться, Нана горько улыбнулась.
— Ты с ним еще держишь связь? — уточнила будущая Акира, прожевав. — Он же сейчас работает за двоих. За себя и за Тсуну. Они вообще тебя проведывают? — нахмурилась она.
— Года три назад Тсуна подарки привез. Ничего, ко мне прилетели Ламбо с И-пин-чан, вот и не скучаю.
— Вот же мудаки, — отозвалась Акира. — Хотя я не лучше, конечно. Дел невпроворот, а время быстро летит.
— Вы все еще с теми ребятами пытаетесь сделать свое дело? — понимающе уточнила Нана. Похоже, взрослая Акира ей все же кое-что рассказывала. — Кёя-кун казался таким приличным мальчиком, честным и порядочным. Я думала, он женится на тебе и вы сделаете мне хотя бы одного внука.
Взрослая Акира, чтобы не отвечать, напихала в рот побольше еды.
— Хочешь добавки? — посмотрев на нее недолго, уточнила Нана, на что Акира кивнула.
Нана отправилась на кухню и принялась готовить уже всерьез. В конце концов, и с этим она закончила, сложила все на тарелки большими порциями и собиралась было отнести, как постояла, подошла к шкафу и достала небольшой нож, который положила в карман халата.
Господи, неужели я-взрослая могу есть настолько много? Нет, у меня никогда не было жалоб на аппетит, но все же… Настолько много, действительно, разве что отец лопал за раз!
— Твоя спальня все еще свободна, — сказала Нана. — Я оставила все так, как было.
— Спасибо, — сказала взрослая Акира, поднимаясь на ноги.
Нана подошла и неожиданно обняла ее.
— Я скучаю по моей маленькой девочке, — всхлипнула она. — Даже, если было бы так же трудно, я бы хотела, чтобы все были дома вечно: ты и Тсуна. А маленькие Ламбо-кун и И-пин-чан шумели и просили сладкого.
Акира неловко обняла ее в ответ, решив некоторое время постоять, ради поддержки.
— Дети растут, мам, — сказала она и удивленно распахнула глаза, выпустив изо рта странный звук, похожий на хрип.
Нана отошла и опустила глаза на окровавленный нож в ее руке. Взрослая Акира умерла мгновенно. Ее глаза остекленели, а тело через секунду упало. Нож в руке трясся, как трава на ветру. Нана упала рядом, будто ноги ее не держали. Развернула нож к себе, но не смогла воткнуть его в себя. Бросилась к взрослой Акире, пытаясь ее реанимировать, но было уже поздно. Кровь стремительно растекалась по ковру. Тогда Нана схватилась за телефон. Позвонила Емитсу, в панике не сумев толком ничего объяснить. Отец пообещал скоро приехать, но он был слишком далеко, чтобы появиться немедленно. Тогда Нана, несколько часов погоревав, увидела, что за окном уже светает, и позвонила другому.
Тсуеши-сан прибежал с воинственным настроем, также не сумев по телефону понять, что происходит и какая помощь тут нужна. Очевидно, номер телефона Тсуеши-сана был на быстром наборе. Акира специально связала их, чтобы пока она далеко, кто-то мог прийти на помощь.
Увидев всю картину, Тсуеши-сан опустил руки и застыл. Тело на полу уже было белое, а кровь успела подсохнуть. Нана сидела с отсутствующим взглядом на полу у дивана.
— Что ты наделала? — только и спросил он, мгновенно все поняв.
Затем все завертелось. Приехал Емитсу, и они стали спорить с Тсуеши-саном. Нана не реагировала на то, что происходит вокруг, но общий смысл спора я уловила. Отец пытался убедить старшего Ямамото молчать и никому не говорить о произошедшем. Он не хотел, чтобы знал Тсуна, поэтому предложил скрыть это даже от Феникса. Все равно уже ничего нельзя было изменить. Обо всем остальном Емитсу пообещал самостоятельно позаботиться.
Тсуеши-сан, напротив, считал, что они имеют право знать, а взрослая Акира заслуживает нормальных похорон. Там был замешан и Такеши, который все же был хранителем Тсуны, но Ямамото-сан не сдавался. И тогда прозвучал выстрел, заставивший Нану крупно вздрогнуть. Мечник не успел схватить оружие.
— Я обо всем позабочусь, — повторил Емитсу, посмотрев на труп Акиры из будущего с горечью и тревогой.
На этом воспоминания прекратились. Но я никак не могла прийти в себя, мысленно пребывая в той гостиной.
— Емитсу, что называется, замел следы. Он выполнил свою работу настолько хорошо, что нашли меня лишь Вендиче.
Я медленно опустилась на диван в полной тишине. Мужчины все молчали, не зная, что сказать. Мы нашли убийцу, но все было так запутанно.
— Прости меня, — неожиданно прямо передо мной Мукуро опустился на колени. Он стоял с опущенной головой, а его голос имел необычную дрожащую тональность. — Пожалуйста, прости меня.
— За что? — заторможено уточнила я.
— До меня дошла информация от Бьякурана, что тебя убили. Он предвидел это. Я не поверил, но ты пропала в тот же самый день. Я был зол, ты же знаешь…
Если бы Мукуро не пришел туда в тот день, Нана, возможно, не дошла бы до того состояния. А может быть, и дошла бы.
— Это стечение обстоятельств, — я помассировала руками лицо, пытаясь прийти в себя.
Это было горько. Это было больно. Это перевернуло внутри меня что-то, во что я хотела верить. Я доверилась Нане, давным-давно приняла ее как свою мать. Я хотела сделать ей как лучше, но то, что она дошла до такого состояния — моя оплошность и ничья больше.
Мукуро поднял на меня повлажневшие и покрасневшие глаза на белом, как мел, лице и вдруг сказал:
— Лучше бы ты разозлилась на меня. Это все моя вина. Ты меня всегда прощаешь, несмотря на то, что я такой.
Сильный иллюзионист в раздрае чувств — это почти апокалипсис. Для надежности дохождения информации я обхватила его лицо руками и, собравшись с духом, заставила свой голос не дрожать:
— Это просто стечение нескольких обстоятельств. Взрослая Акира была уставшая. Она знала о состоянии Наны, которое продолжалось не первый год. Все просто так неудачно сложилось, что Акира ушла разыскивать того человека, а затем оказалась в Японии.
Наверное, он сам все это знал, но звучало как оправдания. Рокудо было горько. Даже в прошлом, в его поведении и действиях нет-нет, да проскальзывало что-то такое. Он считал себя ужасным человеком, признавал это и да, действительно, иногда творил нехорошие вещи. Теперь я вижу, что ему самому не нравится таким быть, но он считает, что не может все вернуть обратно. Я думала, он справился с этим, когда присоединился к нам. Мукуро всегда говорил, что мафия ужасна, и при этом был в ней. Но он не псих.
— Ты виноват только в том, что сделал с Ланчией, — нахмурилась я. — Но не в моей смерти.
— Косвенно, — понимающая горькая улыбка появилась на его лице. — За любое преступление следует расплата.
Я погладила его по щекам и по волосам, пытаясь успокоить. Как ведет себя нестабильный иллюзионист с кольцом Ада, я уже видела. Но глядя в переполненные болью глаза, не могла подобрать нужных слов.
— Мукуро, я вернусь в прошлое и этого никогда уже не случится. Обещаю, тех же ошибок не будет.
Я видела, что слова сейчас ему мало помогают, поэтому прижала его к себе, обнимая. Он даже не попытался подняться, висел, как тряпичная кукла, разве что слабо обвивая меня руками в ответ.
И тут, без какого-либо предупреждения, Хибари просто пнул его, отбросив в сторону. Я тоже упала на диван, а Кёя набросился на разноглазого с кулаками, принявшись с силой бить его костяшками пальцев, на которых быстро появилась кровь. Его бросился удерживать Рехей, но оттаскивал самый физически сильный из нас Хибари с трудом.
— Оставь его! — рявкнул Конрад. — Он заслужил.
— Прекратите! — повысила я голос.
Фальк бросился к ним, остановившись перед рыжим, и четко, спокойно вымолвил:
— Не при боссе хотя бы. Вы забыли, что тут не одни и есть еще о ком заботиться?
Наверное, как только я вернусь в прошлое, они все друг друга точно поубивают. Разлад уже начался. Остается только надеяться и верить, что развития у этого будущего больше не будет. Я вернусь и все изменю.
Кёя выпрямился, поправляя рукава пиджака и рубашки, бросил на меня взгляд. Они не успокоились, но остановились на время. Мукуро не двигался, продолжая лежать, и я бросилась к нему проверять.
Иллюзионисты никогда не бывают особо физически сильными. Мукуро, скорее, исключение из правил со своим трезубцем, но и он отнюдь не вынослив. Кёя разбил ему лицо в кровь и порвал рубашку, но Рокудо был в сознании. В своих мыслях, правда, но глаза открыты. Смотрит в потолок. Кажется, он отнюдь не против расправы над собой.
— Ты мне нужен, — попыталась я его растормошить. — Ты пытался меня защитить так же, как все остальные. Ты меня всегда поддерживал.
Мукуро промолчал, смотря на меня с болью во взгляде, и вряд ли это от ран. Мне тоже было больно от этого. Оставалось только повторять, убеждая себя: все изменится и ничего этого не будет. Все можно исправить, верно?
— Нам пора возвращаться, — отстраненным голосом сообщил Хибари, поднимая меня за подмышки и ставя на ноги.
Сил сопротивляться почему-то не было. Даже когда Кёя развернул к себе и усадил на руку, как раньше. Мне вообще хотелось бы остаться одной, поэтому я уперлась лицом в пиджак Хибари и закрыла глаза.
Всю дорогу обратно я лежала с закрытыми глазами. Хотелось заснуть и проснуться уже в прошлом, чтобы стало легче, но не получалось. Даже есть не хотелось, даже сладкого. В результате на место сбора я собиралась идти вялая и никакая.
Новые кольца сидели на пальцах у путешественников во времени. Все были воодушевлены. Ямамото отволок в сторону на приватный разговор Скуало. Возможно, и на приватные тумаки. Гокудера искал по всей округе свою кошку, Ури, которая по-прежнему его слушалась через раз. Хром была в компании банды Мукуро, появившейся буквально сегодня же. Только Хром, кроме меня, знала настоящее развитие событий, но она достаточно молчаливая. Мукуро был уверен в ней.
Кёя завязывал мне галстук и проверял, как смотрится новый костюм с новыми перчатками.
— Будь осторожней, — давал он последние наставления. — Носи этот костюм как можно чаще, он защитит тебя.
Удовлетворившись увиденным, он отошел на шаг и решил:
— Пожалуй, упакую тебе еще защитной повседневной одежды.
Выдохнув, решила с ним не спорить. Лишним ведь не будет.
В результате я стояла в официальном костюме и с рюкзаком за плечами. Среди своих мрачнолицых хранителей я не особенно выделялась, а вот по сравнению с воодушевленными Тсуной, Гокудерой и Ямамото была кислее лимона. На все вопросы отнекивалась, сказав, что виновато возвращение в прошлое и что-то вроде ностальгии. Зацикливаться на мне особо не стали, так как подошли остальные девочки, живо перетянувшие все внимание.
— Чего нос повесила?
Вария тоже присутствовала, но особняком. Они стояли на расстоянии, но я хорошо услышала Занзаса. Он вальяжно подошел, игнорируя Тсуну, внезапно побледневшего и покрывшегося испариной. Гокудера реагировал на босса Варии, как собачонка за забором: было видно, что ему хочется гаркнуть на него, чтобы тот отошел, но Занзас может гаркнуть в ответ еще сильнее.
Шоичи заканчивал последние приготовления, настраивая вместе со Спаннером и Ламбо технику.
— Опять мусор твой достал? — предположил Занзас. Я не ответила, проглотив горький комок. — Что эти подонки вытворили? На этот раз я добрый и отмудохаю их сам. Пользуйся моей щедростью, мелочь.
— Не они, — отрицательно качнула головой. — Я узнала, кто меня убил.
Босс Варии промолчал. Подняла на него глаза, удивившись тому, что у него не нашлось слов, но тот просто смотрел с ожиданием продолжения.
— Это личное, — отвернулась, проверив, не закончил ли свою работу Шоичи.
— Не понял, — Занзас с силой развернул меня к себе, дернув за плечо. Смотрел требовательно и отказ явно бы не принял, а затем решил: — Идем-ка.
Босс Варии потащил меня за собой. Но никто! Никто не попытался его остановить, ни Тсуна, ни мои хранители, на которых Занзас предупреждающе наставил пистолет, ни даже Реборн, с любопытством за всем следивший своими черными глазками.
— Постойте, но я же почти закончил!.. — воскликнул тревожно Шоичи и замолчал, когда босс Варии зыркнул на него алыми глазами.
Вышли мы из зала лаборатории очень быстро, и тут же Занзас запер дверь гостиной, куда меня забросил. Я поежилась от неудобства и поправила одежду.
— Рассказывай, — потребовал он.
Сомневалась я недолго. С одной стороны, хотелось оставить все при себе, с другой — слова так и рвались наружу. Я присела на подлокотник кресла и вывалила все. Я пыталась успокоить Мукуро, но меня тоже трясло. Эта дрожь будто получила волю и становилась только сильней.
— Я понял, — прервал меня Занзас, прикрывший глаза.
Я отвернулась, ведь практически закончила. Думаю, ему не нужно рассказывать о том, что творилось с Мукуро дальше. Рокудо пришел прощаться вместе со всеми, но выглядел бледным привидением. Остальные хранители тоже были бледными и мрачными, поэтому он особенно не выделялся, но определенно — разноглазый был очень подавлен.
Занзас узнал все, что хотел. Думаю, теперь отстанет, поэтому я поднялась на ноги, собираясь вернуться обратно. Но он меня остановил, преградив путь. Только смотрел, долго не начиная говорить и оставляя меня в непонимании.
— Я считал Девятого своим стариком, — наконец сказал тяжело, будто камнем придавил. Низкий голос стал еще ниже. — А он меня использовал и хотел убить. Несколько раз.
Сглотнув комок, я выдавила из себя:
— У тебя все проще.
— Думаешь, от этого легче? Я в него верил, в этого мудозвона. Знаешь, что я понял? У тебя есть другая семья. Даже этот хохлатый мусор. Я бы ему тоже преподал урок, но он и так, как тряпка. Его разорвут. Может быть, прямо сейчас.
— Я бы не хотела этого, — покачала я головой.
— Видишь? — усмехнулся он. — Даже после всего, что он сделал, признавая, что он виноват, ты все равно его прощаешь. Черт, лучше бы ты его пристрелила нахрен, но он же твоя, нахрен, семья! Их всех часто хочется перестрелять, но в другой момент кажется, что лучше этого мусора быть не может.
Больше я не смогла терпеть — обняла его со всей силы, упершись лицом в рубашку, и разрыдалась.
— Не реви, — недовольно сказал Занзас. Думаю, ему было неудобно. — Я тебе не носовой платок, чтобы сопли собирать.
— Честно, я пытаюсь, — сквозь слезы ответила. — Но ты был такой трогательный.
— Я не трогательный! — сразу же рявкнул, отлепив меня от себя без усилий.
Правда, здоровый такой, грозный. Это сильнее меня. Вытирая влажность рукавом, не смогла не улыбнуться:
— Правда, очень чуткий.
— Прекрати это делать! — рявкнул он снова, а затем неожиданно достал красиво расшитый алый носовой платок из кармана. — Возьми хотя бы его.
— У тебя еще и платок с собой есть?! — поразилась я.
— Запомни, я тебе не пай-мальчик, мелочь, но и не бродяга! — рявкнул он еще громче, разозленный тем, что я его посчитала таковым. — Я рос в особняке самой большой и влиятельной семьи мафии! Бери платок, пока я не передумал, и никому об этом ни слова! Практичная вещь пиздец как! Кровь врагов с лица вытираю!
Я посмотрела на суровый алый платок с подозрением, но крови врагов там определенно не было. А вот небольшое пятно томатного кетчупа или соуса, кажется, действительно было. Видимо, во время обеда платок тоже очень полезная вещь.
После такого я уже не могла стоять там с похоронным видом.
— Уже лучше, — удовлетворился результатом босс Варии. — Но об этом никому ни слова.
Я посмотрела ему в глаза и прямо предложила способ оплаты:
— Если Бестера дашь.
— Даже не надейся, он — мой, — фыркнул Занзас, скрестив руки на груди.
Затем посмотрел на меня внимательно, я ответила ему честным взглядом.
— На пять минут его выпущу, сойдет?
Я горячо закивала, жалея лишь о том, что уступила. Но лучше что-то чем ничего. Такой зверь, такой зверь!
Со зверьми было жалко прощаться. Они не просто сильное оружие, но и почти близкие друзья. Как будто наши отражения, а как можно попрощаться с самим собой? Но коробочек в прошлом не было, забрать их не было возможности. Поэтому наши ребята договорились с нужными людьми и для наших зверей сделали небольшие вместилища в виде колец. Еще меньше коробочек, зато открывать не надо. И Занзас, видимо, за компанию, сделал для Бестера такое же кольцо.
Мы помахали на прощанье. Шоичи включил машину, засиявшую ярким белым светом, и огласил:
— Давайте по одному. Тсунаеши-кун, пойдешь вперед?
— Л-ладно! — воскликнул братец, жутко нервничая.
Он исчез во вспышке света, ударившей в него широким лучом. Реборн пропал вторым. Следом отправился Гокудера, а за ним Наги. Базиль исчез почти без перерыва, отчего перед глазами заплясали круги. Наверное, это и есть свет в конце туннеля, по крайней мере слепит он знатно. Затем Хару, И-пин, Киоко…
— Погодите-ка, — кое-что сообразила я, оглянувшись вокруг. — Почему это я последняя? Шоичи?
— Простите, Акира-сан, — повинился Шоичи. — Меня попросил об этом Хибари-сан. У меня не было другого выхода, после всего, что было во время Чойса.
— Не волнуйся, — подошел ко мне взрослый Кёя. — Я просто хотел отдать тебе это и попрощаться.
Он протянул мне письмо, скрепленное сургучной печатью. Это была личная печать Хибари, которая когда-то еще стояла на его письменном столе в школе. Кроме того, письмо еще было подписано его именем, так что в адресате сомневаться не приходилось.
— Хочу попытаться исправить все, что натворил здесь, — сказал мне он. — Может быть, после этого я не стану совершать тех же ошибок. Главное — дай ему шанс и не сердись из-за меня.
— Ей! Хибари! — воскликнул рыжий. — Почему ты ничего не сказал?! Я тоже хочу отправить самому себе письмо!
— Мне тоже есть что сказать себе-подростку, — почесал затылок Рехей.
— Десять минут, — решила я, закинув в рюкзак письмо Кёи.
Хибари долго смотрел на меня, а затем присел на одно колено, чтобы быть вровень со мной, и крепко обнял. Не ожидая от него такого проявления чувств, я даже дар речи потеряла и ничего не сморозила по этому поводу.
— Мне будет тебя не хватать.
Послышалось ли мне? Кёя сказал это очень тихо, или же это просто ветер в моей голове разгулялся?
Даже когда Хибари выпрямился, я все еще задавала себе вопрос: «Это точно Хибари Кёя?». Но, кажется, он позволил себе подобное лишь потому, что мы видимся в последний раз. И все свидетели этого не будут помнить. Долго и серьезно смотрел своими серыми глазами с непонятным выражением лица, под которым становилось неловко.
Следующим принес письмо Конрад. Каракули у него были страшные, я бы даже не опознала в надписи его имя.
— Здесь пару советов самому себе, — пояснил рыжий, а затем, видимо, вдохновленный примером присел на колено и тоже крепко обнял, задержавшись на более долгое время.
Он зарылся носом в мое плечо, глубоко вдыхая, будто хотел запомнить запах.
— Все, хватит, не наглей, — предупредил его Кёя, хлопнув по плечу рыжего.
Рехей отдал мне письмо, будучи слегка смущенным. Присел, дружески крепко обняв, что едва ребра не раздавил — Кёя опять сказал «хватит». Фальк подошел с листом и дал пояснения:
— В том времени я еще не в общей команде. Это мой почтовый адрес и телефон. Я был сорвиголовой, но ты уж там позаботься обо мне.
Положив листок во внутренний кармашек, я выпрямилась и встретилась с разноцветными глазами. Мукуро протянул мне свернутый рулоном лист, перевязанный лентой.
— Если захочешь, можешь прочесть, — сказал он тихо.
— Я думаю, что знаю, о чем там написано, — покачала головой и поманила его, чтобы он наклонился.
Рокудо присел на одно колено, и я обняла его, поцеловав в щеку. Всего на мгновение, почти неуловимо, а он смотрел на меня округлившимися глазами.
— Я думаю, ты получил хороший урок, верно? — приподняла брови.
Он не смог ответить, поэтому просто кивнул. Хотелось бы мне забрать его с собой, утешает лишь то, что в прошлом меня ждут они же, только более молодые. Все равно буду скучать по этим балбесам. Я развернулась к Шоичи, дав ему знак. Лучше не затягивать, иначе еще сложнее будет прощаться. Тсуна вернется, Шоичи сказал, что его смерть инсценировали. Но не я. Вместо меня ничего не останется.
В рюкзаке лежала одежда, все письма, шкатулка с кольцами Феникса и на самом дне — контрабанда в виде половинчатых колец Вонголы. Кажется, я ничего не забыла.
— Возьми еще это, — дернули меня за лямку, когда я уже собиралась подойти к Шоичи.
— Здесь кольца Варии и кольца со зверьми, — Занзас протянул мне довольно большую шкатулку с усмешкой. — Смотри, Бестера мне отдай.
— Конечно, отдам, ты за кого меня принимаешь! — возмутилась я.
Но, отвернувшись и расстегнув рюкзак, не смогла не открыть шкатулку. Внутри все кольца были разложены попарно. Кольцо с Бестером так блестело! Но задерживаться надолго было подозрительно, поэтому я положила шкатулку внутрь, а рюкзак закинула за плечи.
— Теперь все, — выдохнула.
— Нет, еще возьми письмо, — я удивленно воззрилась на босса Варии, протягивающего мне еще одно письмо, тоже с сургучной печатью. — Ты думала, я упущу шанс сказать самому себе в прошлом пару слов? Смотри, доставь ему в руки и не открывай.
— Разумеется, почтовая тайна и все такое, — проворчала я, ведь прочесть как раз очень хотелось.
Насчет содержания писем остальных я примерно догадывалась. Но что написал себе Занзас? Даже Скуало был удивлен.
— Был бы тут Мармон, наверняка передал себе результаты ставок, — засмеялся Бельфегор.
— А со мной попрощаться?
Узнав этот голос, я мгновенно обернулась. Бьякурана выпроводили, чтобы не мелькал перед глазами с риском порушить тонкую работу мозга у путешественников во времени.
Бьякуран быстро подлетел ко мне, не успел никто очухаться, и наклонился, снова меня поцеловав. На этот раз это было лишь легкое прикосновение к губам. Ровно секунда, именно столько задержала среагировавших нянек его призрачная рука. После чего Бьякуран отпрыгнул, уклоняясь от удара тонфа и выстрелов.
— Это поцелуй на прощание! — засмеялся Бьякуран, помахав мне ручкой в белой перчатке. — Не волнуйся за меня, Аки-тан, мне все равно нужно выпустить поглощенную Гоустом энергию.
Мгновенно возникшая боевая аура на этот раз вызвала чувство ностальгии. Как только я уйду, они начнут драться, без сомнений. С этим ничего не поделаешь, Бьякуран сам виноват и, кажется, совсем не против выйти одному против толпы.
Пора было отправляться. Я еще раз взглянула на всех взрослых мужчин. С ними я еще увижусь, но это будет совсем другое будущее.
Конец первой части
*Немного после*
В больнице, где должна быть тишина и порядок, назревала буря. Шла вторая неделя бесплодных поисков, и у некоторых сдавало терпение. В данный момент раздражение и подозрения достигли своего апогея.
— Как ты объяснишь то, что пропал в том числе и Реборн? — спокойно поинтересовался старик.
Его хранители стояли перед ним в защитной позиции, но не нападали на них отнюдь не поэтому. В руках Девятый держал свою неизменную трость.
Занзас ощерился и выкрикнул грозно:
— Это ты мне объясни! Ни один человек не может настолько бесследно исчезнуть!
— Врой! Если что-то знаешь, говори! — вторил ему Скуало, ощерившийся ничуть не хуже, хотя на его виске вздулась венка от напряжения.
Офицеры элитного отряда убийц были готовы к бою, но не начинали его. Знали, что попытка нападения будет дорого им стоить, но сделали бы это. Ждали лишь приказа босса.
Каваллоне стоял в стороне. Он оказался тут случайно и предпочел бы исчезнуть, но не мог этого сделать. Для этого ему наверняка пришлось бы сделать дыру в стене и прыгнуть в нее. Хотя этаж был первый.
— Это же я мог бы спросить у вас, — так же спокойно, как будто разговаривает с нерадивым ребенком, ответил Девятый. — Наследник, которого я выбрал, пропал.
— Вас не смущает, что пропал и наш союзник? — спросил Бельфегор, вопреки обыкновению, без широкой улыбки.
— Этому поступку от Занзаса я не удивился бы.
— Ты…! — не выдержал босс Варии, на лице которого появились шрамы, а в руке засветилось пламя Ярости.
Хранители Девятого Вонголы достали оружие, напряженно всматриваясь в легендарное пламя Второго. Девятый предупреждающе зажег пламя на своей трости:
— Не пори горячку, Занзас.
Неожиданно в свободное пространство между ними ударило пламя, но странное. Белое. Оно почти мгновенно превратилось в ледяные кристаллы, вспоровшие доски холла. Не было никакого плавающего белесого облака — только острый лед.
— С ними все в порядке.
Они все одновременно обернулись, увидев аркобалено Солнца у входных дверей. Он сидел на плече Ямамото Такеши, который также «пропал» и сейчас осматривался, будто ища что-то. В его руке железный меч превратился обратно в бамбуковый. Без сомнений, это была его атака.
— Акира еще не пришла? — спросил он.
— Бейсбольный придурок, ты уже тут?! — донесся из коридора голос Гокудеры Хаято.
Вскоре он сам появился в дверях с непониманием, возникшим на лице:
— Десятого тоже нет.
— Я здесь, Гокудера-кун! — появился запыхавшийся Савада Тсунаеши. — Почти все пришли. А Базиль-кун?
— Мы пришли немного раньше, — неловко отозвался парень, стоявший тут изначально, с опаской посматривая на все еще воинственно настроенных людей. — Докуро-сан куда-то исчезла.
— Значит, нет только Акиры, — подытожил Ямамото и тут же неловко улыбнулся. — Только не говорите мне, что…
— Затискали до смерти, — вынес вердикт довольный Реборн и пояснил для Девятого со свитой и варийцев. — Понимаю, в это сложно поверить, но мы были в будущем. Воспоминания об этом должны были дойти до некоторых из вас. Я объясню все подробней позже, Девятый.
— Пройдем со мной, — кивнул напряженно старик и направился на выход. — Койот, Ганаук, проследите здесь за всем.
Реборну ничего не оставалось, как проследовать за ним в ближайшее пустующее помещение. Девятому не терпелось получить ответы и у аркобалено не было выбора, кроме как дать их. Сейчас или чуть позже — какая разница. По правде, ему самому не терпелось. Он быстро обрисовал условия попадания в десятилетнее будущее и перешел к самому главному — новым кольцам и новому оружию.
— А что насчет той атаки. Это ведь был Ямамото Такеши? — уточнил Девятый.
— Никаких сомнений. До Выбора я тренировал его и уверен на все сто процентов, что Скуало не мог обучить его этому навыку. Это произошло во время Чойса. Есть основания полагать, что это сделала Акира.
— Шутишь? — приподнял брови Девятый в недоверии. От напряжения у него стекла капля по виску. — Почему ты так уверен в ней? Эта атака похожа по описанию на атаку Асари Угетсу — Хранителя Дождя Джотто Примо. Никто и никогда так и не смог повторить эту технику.
— А самостоятельно овладеть столь же уникальной техникой Прорыва Точки Нуля? А как насчет техники собранной энергии в форму сферы? Ее тоже никто никогда больше не видел, так что даже названия не смог дать. Сильнейшая атака Примо стала сильнейшей атакой Акиры, и она это сделала своими силами.
— Этого не может быть, — Девятый все отрицал, пытаясь переварить. Слова аркобалено были твердыми и уверенными, в них никогда не приходилось сомневаться. Но сейчас…
— Можешь мне не верить, Девятый, — Реборн спрыгнул с дивана на пол. — Но я верю, что она узнает, как снять проклятие аркобалено, раньше тебя.
— Реборн! — старик тоже поднялся на ноги, более взволнованный, чем прежде. — Ты хочешь разорвать контракт?
— Я подписал его и свое обещание не нарушу, пока Тсуна не станет боссом Вонголы. Прервать его можешь только ты. Девятый, — Реборн сделал паузу, решая, говорить или нет. — Для меня это не играет роли, но Тсуна в будущем стал боссом Вонголы, а Акира стала прекрасным лидером.
— Хочешь сказать, она стала членом другой семьи? — уточнил Девятый, но аркобалено посчитал вопрос риторическим.
— Еще одно, — остановился собиравший вернуться обратно в холл Реборн. — Ямамото Такеши владеет уникальной техникой Вонголы и знает об этом. Не советую на него давить, чтобы не потерять ее.
— Ты сказал ему? — свел брови к переносице Девятый.
— Кто-нибудь рано или поздно это бы сделал, — пожал плечами аркобалено. — Нам лучше вернуться, пока детишки не натворили глупостей.
Девятый последовал его совету, ступая по коридору обратно к источнику шума. Занзас, как всегда, был несдержан, и Скуало ему в громкости не уступал. Похоже, они тоже получили свои ответы.
Стоило ли пересмотреть свой план из-за новой составляющей? Он думал, что она просто пешка Занзаса. К тому же, пока Тсунаеши-кун сражался с Бьякураном один на один, Савада Акира стояла в тылу.
Но аркобалено Солнца прав, забыть о дочери Емитсу будет большим упущением. Технике Прорыва Точки Нуля она могла обучиться и у Тсунаеши, или же Занзас мог достать ей записи, но… Верил ли в это он? Не слишком достоверно звучит, так как ему понадобилось семь лет, чтобы сделать это по записям. Так значит, техники Первого Вонголы снова возвращаются к жизни? Услышали ли его сверху, действительно послав ему спасение Вонголы?
Когда он подошел к дверям, ведущим в холл, то замер следом за Реборном, будто увидев призрака. На какое-то мгновение, не иначе сознание сыграло с ним большую шутку, ему показалось, что он увидел Первого.
Но спустя это мгновение он понял, что и рост низкий, и блондинистые волосы не настолько густые. И вообще, во всем виноват черный костюм.
— Слушайте, вы прекратите шуметь? Почта из будущего пришла!
