Пламя нашей жизни

      Белый дракон стянул кольца туже, так, что воздух с силой вышел из легких, а ребра натужно заскрипели. Теперь я понимаю, что чувствует жертва удава. Почему-то очень некстати вспомнилась какая-то энциклопедия, прочитанная в далеком детстве, в которой говорилось, что такая большая змея — это скопление мышц, и силой сдавливания она даже может сломать жертве кости. Но мои руки были плотно прижаты к телу.       Без снова предпринял попытку вцепиться в Бьякурана когтями. Казалось, что дракончик почти достал его, настолько близко подошел, а затем Без угодил в захват призрачной руки из смеси Неба и Тумана. Босс Мельфиоре поступил разумно, закрыв ему пасть так, что дракон не мог выдохнуть пламя, и лишь его языки изредка выплескивались сквозь щели, выдавая свечение. Бьякуран на этом не остановился и впечатал зверя в землю так, что раздался грохот. Камни разлетелись в стороны, будто от взрыва, оставив глубокую воронку.       — Без! — заволновалась я.       Пыль осела быстро, так как дракон продолжал попытки выбраться и взмахивал всеми конечностями. В том числе и довольно мощными крыльями.       Без не может пока что выбраться. Нужно придумать что-то самостоятельно. Кстати, белый дракон не стал выжимать меня, как мочалку. Он сжимал с силой, дышалось с трудом, но внутренности наружу не просились. Белая усатая морда, отдаленно похожая на крокодилью, расположилась недалеко от моего лица, будто предупреждая. Хотя понять что-то по морде зверя сложно.       — Я выиграл! — светясь лицом, как начищенная монета, с широкой улыбкой заявил Бьякуран.       — Еще нет, — ответила я, окинув его хмурым взглядом. — Ни одна из целей не повержена.       — Это ненадолго, — заверил он меня.       На его лице даже тени не появилось, только радость и воодушевление. Бьякуран, не отпуская Беза, попрыгал в мою сторону большими и какими-то наигранными медленными прыжками, размахивая второй рукой в такт, как мультяшный герой. Я же висела в воздухе, поддерживаемая белым драконом. Добравшись, молодой мужчина забрал мой наушник и нащупал на нем кнопку включения. Вставил себе в ухо, к чему-то прислушиваясь.       Черт! Не думала, что самым слабым и вредным звеном буду я.       — О, кажется, к тебе движется подмога, — покивал чему-то своему Бьякуран. — Шо-чан, как всегда, действует быстро.       — Кто? — внутренне похолодела я.       Я судорожно перебирала варианты. Конрад ходит с меткой, ему прятаться надо, а не появляться. Фальк занят битвой с Кикё. Тсуна нейтрализован Туманом Мельфиоре. Оставались Базиль, Гокудера и Ямамото. Не успела я сосредоточиться на своих ощущениях, как Бьякуран указал рукой на облако пыли, поднявшееся вместе с шумом, среди извилистых улиц и уцелевших домов.       Дотуда было далеко, но я все равно постаралась прислушаться к своим ощущениям, чтобы почувствовать пламя.       — Там, — сказал Бьякуран и прислушался то ли к себе, то ли к своему передатчику, вынув мой. — О, кажется, Ген-чан взялся за дело. Он всегда такой усердный!       Я вся напряглась, пытаясь хотя бы почувствовать, что там происходит, но результата не было. Слишком далеко. Даже отголоски не долетали.       — Хочешь посмотреть поближе, Аки-тан? — имитируя заботу, поинтересовался босс Мельфиоре.       — Хватит называть меня так, — не выдержала я.       Видимо, надежда, что я смогу это игнорировать и он перестанет, абсолютно беспочвенна.       — Разве тебе не нравится? — поднял он брови в наигранном удивлении.       Не дожидаясь ответа, он сжал свою руку, заставив придавленного Беза еще сильней задергаться, а затем, видимо, пережал, отчего дракончик распался языками пламени, спасаясь. Бьякуран уничтожил его, но не убил. Мелкие языки пламени втянулись обратно в раскрывшую створки коробочку. Через время Без снова сможет выйти, пока его вместилище не разрушено, но произойдет это не настолько быстро, как хотелось бы.       Отряхнув руки, довольный собой Бьякуран полетел в ту сторону, откуда долетали звуки битвы, а вместе с ним и белый дракон, которому абсолютно не мешала такая ноша в виде меня.       Начало сражения было пропущено. Когда мы оказались на месте, приземлившись на крыше одной из высоток, Генкиши уже создал иллюзии лиан, которые атаковали Ямамото с неожиданных сторон, а силой удара выкорчевывали асфальт на размеченной дороге. Но и Такеши не сплоховал. Уже открыл свои коробочки. Над ним кружилась знакомая мне ласточка, а рядом стоял незнакомый пушистый собакен. На его поясе почему-то был надет харамаки, на котором обычно крепят мечи.       Генкиши, одетый в свой доспех, заметив появление Бьякурана, слегка поклонился ему, сказав что-то Ямамото. А Такеши сложил руки рупором и крикнул:       — Кира, подожди немного и понаблюдай за моим боем, а затем я тебя спасу!       Беззаботный и легкомысленный, как всегда. Но на этот раз он был настроен серьезно. Возможно, хочет показать, что не слабее Кёи и Мукуро, что быстро нейтрализовали Генкиши. Правда, кому? Мне, что ли, показывать?..       Генкиши, от которого я отвлеклась, использовал кольцо Ада и обратился скелетом в доспехах. Его пламя выросло, но Ямамото и не думал отступать, а вот сам Генкиши снова слетел с катушек.       — Ха-а-а! — выдохнул он от усилий. — Моя сила возросла в несколько раз, но почему ты не признал ее?! Почему Торикабуто стал Погребальным Венком Тумана, когда я сильнее него?!       Бьякуран неожиданно засмеялся звонким смехом, который вряд ли долетел до сражающихся.       — Я лучший кандидат! Для защиты Бьякуран-сама! Для защиты…бога! Почему я подчиненный?!       — Ох, этот Ген-чан в своем репертуаре. Таких наивных, как он, так просто заполучить, — Бьякуран засмеялся пуще прежнего и посмотрел на меня. — На кого сделаешь ставку, Аки-тан?       — На Ямамото, — без раздумий выдала.       — М-м-м, — искривил он губы, будто испытав досаду. — Я ведь тоже хотел на него! Ладно, раз уж мы вдвоем болеем за Ямамото-куна, то иди-ка сюда.       Когда он притянул меня к себе, прямо вместе с белым драконом, сел и усадил на коленки, я едва не взвыла от чего-то такого противно сжавшегося. Наверное, это была горечь, обида или досада. Будто получила подтверждение слов своих хранителей о том, что я слабая и беспомощная! Лицо босса Мельфиоре находилось меньше, чем в пятидесяти сантиметрах от меня, а я даже руками и ногами пошевелить не могла!       — Аки-тан, не ерзай так, — вдруг попросил Бьякуран, заговорщицки подмигнув. — Мне становится слегка тесновато.       Глаза у него красивого цвета, такие светлые и невинные. Наверняка, в детстве выглядел маленьким ангелочком. Но хитринка в них была уж слишком… просто слишком!       Почувствовав, как заалели уши, отвернулась от его лица, склонившегося ко мне, взглянув на сражение внизу. Даже Бьякуран, которого обезумевший Генкиши считал за бога, в него не верил, отчего Туманного мечника становилось жалко. Такие люди были прекрасными воинами, исполнительными и верными солдатами, но они попадались на крючок тех, кто хотел их использовать. И ладно бы просто использовать — в конце концов, все хотят получить выгоду, — но их не ценили. Бьякуран определил его в расход, это очевидно. Генкиши снова потерял контроль над своими эмоциями и только то и делал, что кричал о своей верности и всемирной несправедливости. Мукуро был прав — Генкиши не по силам кольцо Ада. Его атаки были сильными, но непродуманными. Мечник не просчитывал свои шаги, демонстрируя те же атаки и те же иллюзии, без какого-либо нововведения. Проще говоря — атаки были глупыми. Да, они все еще оставались жутко опасными, но Ямамото, который как раз был сосредоточен, давал хороший ответ на них.       Думай, Акира, думай. Даже если Ямамото справится с Генкиши, то Бьякуран ему не по зубам. Нужно выбираться. Только как?       Что у меня есть? Что я могу использовать? Смотри внимательнее.       Руки и ноги плотно прижаты друг к другу. Зажгу пламя — сама себя могу покалечить. К тому же пострадает белый дракон, но никак не Бьякуран, а тот быстро среагирует и обезвредит меня всю в ожогах. Вокруг только пустая крыша, ничего больше. Бьякуран сидит у самого края. Что бы сделал Кёя на моем месте? Пф, он бы не оказался в моей ситуации. Мукуро? Использовал свои иллюзии. Киоко? Ждала бы помощи брата. Сложно вообще кого-то представить на моем месте. Только я могла так влипнуть. Стыд-то какой! Так доказывала, что меня недооценивают, и такой провал.       Думай… Думай… О, что бы сделал Без? Вывернуться и укусить Бьякурана? Эм, еще варианты? Плюнуть в рожу пламенем! Дракончик состоит из моего пламени, фактически он — мое отражение. Если он умеет то же, что и я, то и я должна уметь то же, что и он. То есть я могу выпустить пламя не только через руки или ноги, но и через рот.       Это эксперимент, поэтому следует быть острожной. Использовать маленькие объёмы, не спешить. Действовать медленно и неторопливо. Отвернуться от Бьякурана, делая вид, что смотрю за битвой, сконцентрировать пламя где-то в районе легких и медленно выдохнуть воздух.       Ничего.       Оказывается, домашняя пушистая порода собаки носила три гарды меча, которые отдала Такеши. На этом ее работа была закончена. Ямамото выпускал через зажатые в руке гарды пламя, чтобы быстро перемещаться. Объёмные иллюзии многочисленных лиан не успевали его достать. Тогда Генкиши использовал взмахи меча одновременно с атакой слизней, появившихся из коробочки. Ямамото использовал какую-то технику уклонения. Генкиши создал десяток своих иллюзорных клонов, еще больше увеличив напор и плотность атаки. Фактически Ямамото был окружен плотным шаром атак с помощью пламени, но они вдруг все замедлились, а затем и вовсе замерли. Пламя Дождя успокаивающее, видимо, он просто настолько все «успокоил», что легко выбрался из эпицентра атак. Мне сверху хорошо было видно, что его ласточка, летающая кругами с огромной скоростью, как раз источает это пламя, падающее вниз, словно мелкие капли дождя. От этого замедлялся и Генкиши.       Воздух из моего рта оставался просто теплым воздухом. При выдыхании пламя рассеивалось. Я попыталась провести его контролировано и медленно от легких к горлу. На языке появилась горечь, но и только.       Ямамото мог подлететь к нему напрямую, что и сделал, нанеся сразу несколько ран. Доспехи Генкиши оказались пробиты, отчего пламя Тумана осело, а сам мечник упал вниз.       Что-то теплое и влажное прошлось у меня за ухом, вызвав незнакомую дрожь по загривку. Дернувшись назад, встретилась со шкодливой лисьей улыбкой и хитрющими глазами. Бьякуран знал, что делал, и ничуть не смущался этого.       Может быть, у них с Акирой из будущего действительно что-то было. Не стану этого отрицать. Но вот то, в каком положении сейчас я, и то, как действует сам Бьякуран, мне совершенно не нравится. Скорей всего, Акира просто так устала от постоянного давления, что нашла кого-то лишь для расслабления. У Бьякурана было неоспоримое преимущество. Все, что у них могло быть, явно сохранялось в тайне, так как никто из моих хранителей об этом не знал, соответственно и не было раздоров. В случае же обнаружения подобной связи вряд ли бы босса Мельфиоре легко и быстро смогли выпотрошить. Но я, как уже было сказано, не она. Я хотела, как минимум, дать ему по этой лисьей морде. И, увы, не могла. Я… переоценила свои силы.       Наушник Бьякурана располагался настолько близко, что я слышала отголоски переговоров. Генкиши говорил что-то о своей преданности, о вере в силу Бьякурана. Он говорил это гордо, с чудесным придыханием, как будто босс Мельфиоре действительно был для него божеством. Звонкий голос, кажется, Кикё отвечал ему вместо бездельничавшего Бьякурана, не снизошедшего до простых смертных. А затем Генкиши внизу вдруг закричал, будто от боли.       Над мечником загорелось фиолетовое пламя Облака, взявшееся будто из ниоткуда.       — Смотри, Аки-тан, — привлек мое внимание Бьякуран, заставив оторваться от попыток выдохнуть пламя. – Я отдал приказ Кикё поместить его семена в доспехи Генкиши и убить его, как только тот проиграет. Я, безусловно, злой и безжалостный, верно?       — Зачем? — хрипло отозвалась из-за сухости, появившейся во рту.       Бьякуран, надеюсь, принял ее за мое впечатление от картины корчившегося внизу мечника, который кричал о том, что Кикё врет и его бог не мог отдать такой приказ. Он не верил, что это правда, и призывал Бьякурана спуститься и убить Кикё за его самовольство.       — Эту историю нужно как-нибудь завершить, — я повернула голову, чтобы рассмотреть его лицо из-за серьезной интонации. — Вы ведь не можете просто так пойти и вернуться в прошлое? Вы оказались здесь, ты стала сильнее и узнала о будущем. Но это не единственная моя цель. Дракон должен быть побежден рыцарем.       Он говорил загадками, отчего было сложно понять, но общий смысл я, кажется, уловила. Если Бьякуран действительно хотел проиграть, то зачем? Повторять свой вопрос мне не пришлось.       — Увидев, что Десятый Вонгола победит такой сверкающий алмаз, как я, разве в прошлом кто-то будет сомневаться, что Тсунаеши-кун не сделает этого еще раз? — снова улыбнулся Бьякуран, но на этот раз это была очень пугающая улыбка.       Он говорил, что Вонгола за ним присматривала. То есть это все было сделано лишь для того, чтобы в прошлом Вонгола его не сдерживала? А может, Бьякуран и вовсе находился в заточении, как Мукуро, который тоже был своего рода сияющим алмазом, среди остальных Туманов? Даже не знаю, что мне теперь делать с этим знанием.       Бьякуран смотрел неотрывно в мои глаза, спокойно и серьезно, но с каким-то ожиданием. Видит бог, я подспудно знала, что сейчас произойдет, но все равно растерялась, не веря, потому, когда он прикоснулся своими губами к моим, я просто застыла.       Хоть Бьякуран был человеком умным, хитрым и жестоким, но губы у него оказались теплыми, мягкими и почему-то приторно сладкими, будто посыпанными сахарной пудрой. Я чувствовала, как он прикасается рукой к моей спине, а второй рукой придерживает затылок. Но когда он стал углублять поцелуй, я отмерла.       Внутри поднялось горячее пламя протеста, я подняла его выше, к горлу. Бьякуран широко распахнул глаза и отстранился, отскочив от меня. Почувствовал, успев избежать урона, но его белый дракон превращался в камень, который я через короткое время смогла разломать руками.       Оказывается, у меня просто мотивации достаточной не было. Или же это своего рода рвотный позыв? Хотя я не сказала бы, что все было плохо…       Терять время на всякие раздумья не к месту не стала, спрыгнув с края крыши. Подав пламя в руки, приземлилась внизу.       — Кира! — воскликнул Ямамото, заметив меня.       Он был не просто удивлен, он был растерян от зрелища перед ним. Генкиши мучился, когда прорастающие на пламени Облака стебли протыкали его тело, мечник сжимал кулаки и истекал кровью, не в силах даже подняться от ран, но продолжал кричать, что это все ложь и Кикё настоящий предатель.       Такеши был искренне поражен зрелищем этой медленной пытки, оттого глаза у него были бегающими и широко открытыми.       Наверное, Бьякуран был прав. Я не умею проходить мимо.       Я быстро оказалась возле Генкиши, присела, приложив руку к телу, и подала свое пламя, чтобы нейтрализовать чужеродное пламя Облака. Не будучи уверенной, что это ему хоть чем-то поможет, я решила просто попытаться, потратив совсем немного времени.       Вероятно, пламя Дождя со своим эффектом было бы более полезным, но Ямамото дезориентирован. Если действовать, то действовать придется быстро. Мое Небо нейтрально, как вода, оно по крайней мере не причинит вреда его телу, сойдясь в реакции с его пламенем.       Действительно, мое пламя, натравленное на сгустки пламени Облака, не влияло на его источник Тумана. Прекрасно чувствуя и находя эти сгустки чужого Облака, я быстро с ними справилась, и Генкиши только тихо засипел сквозь зубы, еще испытывая боль от ран, но уже не корчась от нее. Крови из него уже вытекла хорошая лужа, а раны серьезны, поэтому не знаю, выживет ли он. Вряд ли его сторона позволит себе скорую медицинскую помощь, а к Киоко я его не потащу. Да и не успеет он уже…       — Почему? — спросил Генкиши, едва размыкая рот.       — Глупый ты, вот и жалко тебя стало, — честно ответила.       Бьякуран приземлился неподалеку, его появление я почувствовала, поднявшись на ноги и развернувшись к нему лицом.       — Аки-тан, я, конечно, хотел его тебе подарить, но не в таком же виде, — белозубо улыбаясь сказал он. — Это оскорбление — подарить тебе такой отброс, от которого я хотел избавиться.       У Генкиши сейчас, наверное, целый мир от его слов перевернулся, но я просто глянула на него и посмотрела на Бьякурана:       — Ты использовал его как жертву для своей цели.       — Ты и правда сделал для меня много хорошего, Ген-чан, — ответил Бьякуран, делая вид, что задумался, а затем сделал свой голос более серьезным, собравшись: — Но ты мне надоел. Поэтому ты должен умереть.       — Не может быть… — глухо отозвался мечник обесцвеченным тоном.       — Генкиши! — кинулся к нему Ямамото, который, оказывается, тоже страдал сердобольностью. — Держись!       — Я должен умереть? — спросил мечник с застывшим взглядом. — Я сделаю это для моего бога…       Похоже, это были его последние слова. Я встретилась глазами с Бьякураном, улыбавшимся, но не так, как прежде. Он будто наслаждался триумфом. Но разве это триумф?       «Пламя Генкиши пропало, — донесся в динамик глухой голос Шоичи. — Это истинная природа семьи Мельфиоре и Бьякурана»       «Этого не может быть», — ответил ему ослабевшим голосом Тсуна.       Бьякуран стоял и бездействовал, будто оставляя минуту молчания. Такеши растерянно выпрямился, напрягшись в ожидании атаки от босса Мельфиоре, но то и дело поглядывал на окончательно погибшего мечника с сожалением. Он просто не мог этого не делать.       «Давайте победим, — донеслось из наушника резкое. Тсуна был решителен, хотя и говорил через силу. — Я ничего не знаю о спасении мира, о три-ни-сетте или о чем-то подобном. Но того, что я слышал, достаточно. Бьякуран ужасный человек. Он заставляет пройти через эту боль даже своих людей!»       Я смотрела в глаза Бьякурана, который стоял почти передо мной, и видела, что он был готов к этому. Думаю, я все правильно поняла. Триумф был по поводу того, что его план исполнялся. Он сделал то, чего не следовало делать. Можно было убить множество мафиози с нашей стороны, но так как Тсуна их всех в лицо не знал, то ради достижения такого эффекта пришлось бы приложить уйму сил. Они были для Тсуны никем. Убить кого-то из его друзей означает внушить еще и ужас, который может помешать плану Бьякурана. А такой маленький спектакль с одной верной ему жертвой показал гораздо лучший результат.       Шоичи почти сразу тоже призвал к действиям, отдавая указания. Он перераспределял наши силы, чтобы скорей выиграть Выбор.       — Такеши, уходим, — сказала я негромко.       — Уже, — ответил он и над головой Бьякурана закружилась ласточка, замедлявшая его движения своим пламенем.       Она выиграла для нас время и позволила скрыться. Бьякуран пытался нас нагнать, но потерял из виду.       Мы спрятались среди высоток, аккуратно взломав одну из стеклянных дверей здания с помощью меча Ямамото. Это был торговый центр, правда, полки были уже пусты. Сели между рядами, чтобы перевести дух. Почему-то находиться хоть под какой-то крышей было гораздо спокойнее.       — Что с твоей ногой? — обратил внимание Ямамото. — Давай взгляну.       — Надеюсь, что это вывих, — послушно протянула ему пострадавшую конечность, позволяя снять туфлю и прощупать ногу. Скривившись от манипуляций, добавила: — Кёя объяснял, как его вправить, но у меня не получается делать это на себе.       — Часто Хибари тебе их вправляет? — спросил Ямамото, и только я открыла рот, чтобы ответить, неожиданно дернул руками.       Я прямо почувствовала, как что-то там встало на место, но взвыла от боли, выплеснув одну нецензурщину. Хорошо хоть вовремя закрыла себе рот рукой.       — Прости, — ободряюще улыбнулся мне Такеши, натягивая туфлю обратно. — Ты, наверное, знаешь, что лучше на нее не наступать пока.       — Угу, — слабо отозвалась я со слезами на глазах. — Предупреждать же надо!       — Так еще больнее будет, — уверенно ответил. — Лучше сделать это неожиданно, чем ждать, когда будет больно.       На языке вертелось только что-то похожее на «докторà, твою мать», а в голове кроме этой мысли ничего другого не помещалось.       Через некоторое время я смогла прийти в себя. Нас пока не обнаружили, но могут это скоро сделать. Думаю, Бьякуран может все еще искать меня, и он — главная проблема. Шоичи не мог отследить его пламя по радару.       Ямамото сидел, напряженно всматриваясь в сторону улицы. Явно думал в том же русле и самостоятельно искал выход из нашего положения.       — Ты слушал, что говорил Шоичи? — спросила я, так как, сосредоточенная на исследовании лица Бьякурана, половину прослушала.       — Тсуна пытается выбраться из ловушки. Базиль спешит к цели противника. Штромберг серьезно ранен Кикё, который приближается к нашей базе. Его попытается остановить Гокудера, но пошла игра на опережение, — серьезно отозвался он, явно настолько сильно пребывая в своих мыслях, что даже маску не нацепил.       У него такие говорящие коробочки. Если они — отражение Ямамото, то они отражают его серьезность и преданность ласточкой, и милую внешнюю оболочку собакой.       Значит, игра ускорила свой ход. Понятно, что человек, победивший взрослого Фалька, вряд ли будет остановлен Гокудерой. Одна надежда, что тот его сможет хотя бы замедлить, пока довольно скоростной Базиль не доберется до вражеской цели. Уж этот парень, воспитанный ЦЕДЕФ, вряд ли будет сомневаться, убивать ли вражескую цель. Но мы… Мы можем только прятаться от Бьякурана, с его уровнем и моей травмой победа нам не светит. Вот если бы Ямамото был сильнее! В принципе, Такеши учится очень быстро и интуитивно. Ему долго объяснять не надо, достаточно, чтобы он уловил на уровне чувств. Но чему я такому могу его научить? Я не мечник, не капитан Варии и не его отец. Безусловно, я знаю много приемов с пламенем, но они все заточены под атрибут Неба.       С другой стороны, я слышала, что Туман Мельфиоре — Торикабуто — использует два типа пламени. Кёя тоже может использовать Туман в дополнение к своему Облаку. Гокудера с помощью коробочек и вовсе использует почти все типы пламени, кроме Неба, и даже может использовать два одновременно. Но коробочек у меня нет, а у Ямамото нет времени учиться, ведь овладение хотя бы еще одним видом пламени требует многих часов, дней, а то и лет тренировки. А у нас только горячее желание, да и только. Но попробовать стоит.       — Такеши, как насчет эксперимента? — поинтересовалась я.       Объяснение заняло совсем немного времени. В итоге мы поднялись на ноги, а я стала за спиной Ямамото, приподняв ему рубашку и положив руку на позвоночник, где-то в районе пупка. Связь у нас была, Небо само по себе не агрессивно, так что надеюсь, что не наврежу ему.       На всякий случай начала подавать пламя медленно, чтобы он смог его почувствовать.       — Как ощущения? — поинтересовалась.       — Я чувствую твое пламя, — сосредоточенно отозвался Ямамото, прислушивавшийся к своим ощущениям.       — Я сейчас немного разбужу твой источник Неба, чтобы ты понял, где он, — предупредила его и тут же выполнила задуманное.       Его источник Неба был слабее моего, но это естественно, ведь он не был ведущим атрибутом Ямамото. Тем не менее, этот источник впитал мое пламя, и Такеши сказал:       — Чувствую. Тепло.       — Теперь я попробую протянуть своё пламя из твоего источника к твоей правой руке, а ты попробуй так же направить свое пламя Дождя к левой, но не спеши. Они должны встретиться между соединенных рук одновременно.       Еще какое-то время мы напряженно стояли в полной тишине, следя за таким тонким процессом, невидимым для глаз. Ямамото прекрасно справлялся со своим пламенем. Сказывались, наверное, его многие часы тренировок, ведь он умел быть очень упорным.       Результат не заставил себя ждать, но все равно я смотрела на забрезжившее между его пальцев белесое пламя как на чудо. Не верилось до последнего, что это вообще возможно. Мы прервали эксперимент. Во второй раз Ямамото пробовал сам. У него не сразу получалось извлечь пламя Неба, но по аналогии со своим Дождем у него все-таки вскоре что-то вышло. Как я и думала, главное — разобраться в процессе и уметь «видеть», что ты делаешь.       Пока мы сидели в укрытии, оставался риск, что Бьякуран где-то рядом и может почувствовать пламя, но использовали мы совсем немного пламени, а босс Мельфиоре явно ушел на некоторое расстояние. Может быть, он просто стал ждать, когда мы сами выйдем из укрытия? Казалось, что так, ведь по сути он уже добился, чего хотел. Но я ручаться не могла, ведь человека, который так себя повел со мной, вообще не знала.       Мы отслеживали события по командам Шоичи и ответам парней. Ситуация накалялась. Чтобы быстрей добраться до штаба врага, находившегося на пристройке в виде веранды прямо посреди высотки, Базиль использовал пламя. Его заметили на радарах враги, и Кикё сильно ускорился, заставив Шоичи и заодно весь наш штаб нервничать. Хранитель Облака Мельфиоре уничтожал подставные маячки с пламенем с огромной скоростью, а Базиль, казалось бы, находившийся уже у вражеского штаба, не мог пробить барьер. Тсуна все еще не мог выйти из иллюзии. Он не видел врага, чтобы атаковать его, а иллюзия заставляла его летать по кругу в лесу из высоток. Вероятно, если бы Тсуна добил его сразу, ситуация была бы другой, но чего он не мог сделать, того не мог — физически или морально.       Базиль продолжал атаковать барьер, но по его докладам, тот поддавался очень медленно. Ему нужно было еще пару минут, чтобы увеличить трещины. Кикё уничтожил все маячки и обошел оборонную систему базы. В буквальном смысле обошел. Гокудера, опять же лишь по докладам, остался без коробочек, так как их обвили лианы, выращенные Облаком, и подрывник не смог их даже просто открыть. Кикё задерживаться на нем не стал и полетел дальше. Оборонная система из орудий, установленных в штабе, пыталась его еще немного задержать. Конрад вообще засел за пулемет. Его задача — не подпустить врага близко, но он и сам был целью.       — У нас нет времени, — нахмурился Ямамото, не выдержав этого. — Мы не можем больше ждать.       — Ты прав, — кивнула, всматриваясь в светлую улицу. — Я задержу Бьякурана, а ты иди к нашей базе.       — Ты ранена, — сказал он очевидное.       — Летать я все еще могу, — продемонстрировала ладони.       Требовалось убедиться, что Ямамото сделает так, как следует, но на его лице все еще отражались сомнения и упрямство сделать иначе.       — Поспешим, — резко выдохнул.       Он резко поднялся, помогая и мне встать. Вместе мы дошли до выхода, оказавшись на пустынной улице, а там…       — Я задержу Бьякурана своим пламенем Дождя, как только он погонится за тобой. А ты лети к нашей базе. Я уверен в том, что у тебя получится остановить Кикё.       Ямамото удивил своими словами, и еще несколько мгновений я пыталась переварить услышанное, но времени, опять же, больше не становилось. Тратить время на споры уж слишком расточительно. Буду надеяться, что Ямамото не пострадает.       — Не волнуйся, с этой новой техникой, — будто уловив мои колебания, Такеши приподнял гарду меча, — я уж точно стал сильнее.       Я кивнула, хотя Ямамото еще требовалось время для ее оттачивания, но первые результаты уже были.       — Я нашел тебя, Аки-тан, — веселым голосом пропел появившийся над нашими головами босс Мельфиоре.       — Но победа будет за мной, Бьяку, — не сдержалась, а затем сорвалась с места.       Оторваться получилось не сразу. Пламя Дождя действительно задерживало Бьякурана, делая его медлительней. Он атаковал Ямамото, чтобы остановить его слишком ловкую ласточку, и Такеши пришлось уклоняться. Получалось у него вполне успешно с тремя гардами, выпускавшими пламя. Бьякуран опять попытался меня нагнать, но та же картина вновь повторилась.       Вскоре нас разделяло некоторое расстояние. У меня будет по крайней мере минут пять, прежде чем босс Мельфиоре появится на горизонте. До нашего штаба путь неблизкий, но скорость, которую давало пламя в полете, все же была приличной.       Всего лишь через несколько минут я преодолела большое расстояние, но, когда я оказалась на месте, увидела лишь разрушения. Здесь была битва Облака Мельфиоре и Грозы Феникса. Картина была до боли похожа на мое сражение с Бьякураном, разве что здания, порушенные и побитые, продолжали стоять на местах.       Нашу базу, кажущуюся маленьким шестиугольником с высоты, заметила не сразу. Сперва почувствовала пламя Облака и увидела Кикё, зависшего над ней. Половина передвижной базы отсутствовала, а сама она лежала накрененной, видимо, от выстрела пламени. В одну сторону от нее бежал Шоичи, а в другую — Конрад с Киоко на руках. Киоко на ходу пыталась его подлечить, так как рыжий был обильно полит кровью.       Кикё решал, за кем ему гнаться. Он собрал пламя в руке с кольцом, отчего его кисть засияла очень похоже на то, как собирал силу для выстрела пламенем Бьякуран. Вряд ли Облако будет столь же разрушительным, но тем не менее и Конрад, и Шоичи хромали, не в силах развить нормальную скорость.       Тем не менее, я знала, что случится через мгновенье. Но я не могла выбирать между Конрадом, ответственно отнесшимся к приказу, и Шоичи, который столько всего для меня сделал. Поэтому я разогналась до максимальной скорости, сжав зубы от приступа боли в ноге… и врезалась плечом в спину Кикё.       Тот был не промах — мое пламя почувствовал, и, если бы я использовала дальнобойную атаку — наверняка сумел бы увернуться. Но случилось так, что он протаранил своим телом асфальт вместе со мной. Едва мы остановились, не поднимаясь, развернулась, придавив ногой его правую руку с кольцом, а рукой прижала затылок.       — Это проблематично.       Несмотря на слова и на уже не такой лощеный вид, подпорченный приземлением, Кикё хохотнул своим высоким голосом. Было очень похоже на «хо-хо», поэтому он быстро получил свое прозвище.       — Не рыпайся, Хохо. Иначе твои мозги поджарятся.       — Босс! — воскликнул Конрад, заставив найти его взглядом.       Лицо рыжего было все в крови, а костюм был рваным, но скалился он как обычно. Краем глаза я заметила движение. Шоичи, до того тоже выдохнувший от облегчения, внезапно упал навзничь.       — Похоже, у старого друга Бьякуран-сама сели батарейки, — самоуверенно хохотнул Кикё.       — Одну минуту! — появилась из своего укрытия одна из Червелло. — Мы должны засвидетельствовать, что цель не может больше участвовать в Чойсе.       Она проверила свои наручные часы, а затем побежала искать пульс Шоичи. Все замерли, ожидая вердикта, я же просто не могла подняться с врага, который был у меня, если так можно выразиться, на мушке.       «Докладываю! — прозвучал в микрофоне голос Базиля. — Вражеская цель мною повержена!»       Червелло возилась над Шоичи, на груди которого не сияло пламя маркера, одновременно тоже переговариваясь со своей товаркой через микрофон. Пока шла эта долгая минута, появился Гокудера. Ему тоже досталось. Он держался за несильно кровоточившее обожжённое плечо. Затем прилетел Тсуна, преодолевший практически все поле на тяге пламени.       — Целевой маркер Ирие Шоичи упал ниже двух процентов, — вынесла свой вердикт, выпрямившаяся девушка в черной маске. – Цель Мельфиоре в том же положении, но она была нейтрализована на две секунды раньше.       — Значит, мы победили? — с надеждой и неверием переспросил Тсуна, желавший это услышать.       Он приземлился на землю и вышел из гипер-режима то ли специально, то ли от нахлынувших чувств. Поздравления от активизировавшегося Гокудеры прервал появившийся Бьякуран, вместе с Ямамото, который прекратил его задерживать.       — Не совсем.       Такеши присоединился к нам, а босс Мельфиоре медленным шагом подошел ближе, глядя то ли на меня, то ли на Кикё.       — Простите, Бьякуран-сама, — повинился Кикё. — Поражение целевого маркера Ирие Шоичи не моих рук дело.       — Понимаю, — кивнул тот, по-лисьи улыбаясь. — В конце концов, твоим противником была Аки-тан. Если бы на ее месте была взрослая версия, даже у меня появились бы сложности.       — Простите, — вновь привлекла всеобщее внимание присутствующая судья. — Поступили новые сведения. Целевой маркер мистера Дейзи снова горит.       Так вот почему Бьякуран выглядел так, будто чего-то ждет! От наплыва чувств я не смогла усидеть на месте. Поднялась и обвинительно ткнула пальцем, чуть ли не задохнувшись:       — Читер!       Бьякуран звонко рассмеялся. Хохо тоже поднялся на ноги, отряхивая форму, и пояснил с улыбкой:       — У Дэйзи есть маленькая особенность, называемая «бессмертное тело». Он странный случай… Его наибольшая проблема — неспособность умереть.       То есть они знали, что этот псих с пламенем Солнца обладает такой живучестью! Конечно, они знали, что не проиграют так быстро! Их Солнце, Дэйзи, наверняка не смог бы восстановиться от более серьезных повреждений, например, если бы его расчленили или раскатали в лепешку, но с условиями Чойса — его восстановление реально. Солнце на то и Солнце, чтобы стимулировать жизненные силы организма.       — Так нечестно играть! — возмутилась я снова, опустив руку.       — Но, Аки-тан, это не жульничество, — с улыбкой отверг обвинения Бьякуран.       — Как же это не жульничество! — я бы могла назвать свое негодование праведным.       — Сражались ведь все на равных условиях. Кто виноват, что вы не смогли поразить нашу цель раньше, — театрально развел он руками. — Все условия были четко озвучены в самом начале.       Невооруженным взглядом видно, что разыгрывает комедию. Еще и удовольствие от перепалки получает.       — Мы можем огласить победителя, — попыталась привлечь наше внимание Червелло.       — Нет, ты специально использовал эту лазейку, — уже спокойней, но все еще злая от негодования, сказала я.       — По результатам анализа силы маркеров цели, мы оглашаем победителем семью Мельфиоре, — бесстрастно объявила Червелло.       — Это называется грамотным планированием, — возразил мне с улыбкой Бьякуран.       Я хотела было ответить, что планирование не грамотное, а хитрозадое, но тут меня сгребли в сторонку. Оказывается, зрители прибыли. Мукуро, развернув к себе лицом, сразу же осмотрел меня на предмет повреждений, Кёя оказался быстрее — он схватил лодыжку и принялся ощупывать ее.       — Не трогай! — взвыла я. — Такеши уже вправил!       Кёя меня не слушал. Поджал губы, закончил со своей работой и освободил место Рехею, который быстро прошелся по травме своим пламенем.       — Конраду лучше помоги, он весь в крови, — принялась ворчать. — И Киоко проверь, и вообще, Шоичи как там?       — Нет, босс, сначала ты, — возник рядом рыжий. — Рана серьезна?       — Уж не серьезней твоей! — возмутилась я.       Дел невпроворот, а меня еще и во все стороны дергают. Все вокруг вообще как-то завертелось и быстро пришло в движение. Зрители со стороны Мельфиоре тоже прибыли, отчего оба лагеря разделились и выстроились, как на торжественное вручение приза. Быстро закончив со мной, Рехей пошел к Шоичи и уже склонившейся над ним Киоко. Ее надо бы успокоить, хотя держится она на удивление хорошо. В ступор не впала, еще и пытается что-то делать. Шоичи пришел в себя и даже что-то пытался рассказывать, бормоча о том, что Бьякурана можно уничтожить только сейчас, что это все вина Шоичи, что будущее ужасно и что нужен реванш. Даже пытался потребовать его у Бьякурана, ссылаясь на давний долг в игре.       — Не помню ничего такого, — легкомысленно отозвался на это босс Мельфиоре.       — Протестую!       Звонкий девичий голос заставил не одну меня повернуться к медленно, но уверенно идущей к нам девочке. Я ее не знала. Возраст примерно тот же, что и у нас сейчас, то есть около тринадцати-четырнадцати. Одета странно: под белым плащом с наплечниками с гербом Мельфиоре была короткая кофта, оголяющая живот, и такие же короткие шортики. На ногах высокие ботинки, а на голове огромная шляпа, по размерам не уступающая шляпе «Лягушонка» из Варии.       — Я, как босс Блэк Спэла Мельфиоре, согласна на реванш.       — Юни-сама! — активизировался Гамма, доселе стоявший в сторонке и не отсвечивавший.       Он со своими двумя подопечными подбежал к девочке и застыл возле нее, настороженно и опасливо посматривая в сторону Бьякурана и его Веников.       Судя по реакции Бьякурана, он не был рад появлению этой девочки. Смотрел на нее так же настороженно. А вот сама девочка, будучи боссом бывшей семьи Джиглио Неро, улыбалась.       Улыбка, с первого взгляда видно — натянутая специально. Такая теплая, мягкая, приятная, да еще и на таком ангельском лице с большими кристально-голубыми глазами. Но оглянувшись назад после перешептываний ребят, по их смущенным лицам поняла, что эта улыбка кажется неестественной только мне. Хару, все еще думающая о Тсуне как о будущем муже, и вовсе была поражена тем, что Тсуна покраснел, глядя на симпатяжку.       — Это и правда ты? — спросил Реборн, чья пустышка светилась желтым светом. — Ты повзрослела.       На шее девочки была похожая пустышка оранжевого цвета, подвешенная на ленте.       — Да, дядя Реборн, — смущенно улыбнулась девочка уже более искренне, что было видно по глазам.       — ДЯДЯ?! — переспросил Тсуна, присев за спиной аркобалено и указав пальцем на него для надежности уточнения.       Меня смутила не родственная связь, тем более что Реборн просто мог быть знаком с ее родителями, что он и подтвердил знакомством с ее бабушкой. Но родителей как раз в округе не было, и раз девочка получила титул по наследству, то и не появятся. А вот чего от нее ждать, теперь даже Бьякуран не мог предвидеть. Очевидно, ее в его плане не было, но тот быстро сориентировался.       — А вот и принцесса, — растянул губы в улыбке Бьякуран. — Хорошо, что ты вернулась, Юни-чан.       Я переводила взгляд с него на нее. Судя по всему, даже дружеских отношений между ними нет. Он называет ее «Юни-чан», хотя с ее-то возрастом мог бы обозвать, как и меня, «-тан».       — Со мной все в порядке, — опять натянуто улыбнулась девочка ради успокоения Гаммы, который был весь на нервах. – Все это время моя душа была в другом мире, поэтому я в порядке. Похоже, у меня есть сила, похожая на твою, Бьякуран.       Без приставок, но она явно иностранка. Говорит на японском, тем не менее, очень хорошо.       — Я рад, что ты вернулась, но твое заявление слишком прямое, — ответил ей Бьякуран. — Ты, наверное, забыла, что мы решили тогда. Право принимать решения есть только у меня, — Юни нечего было на это ответить, значит, это правда. Бьякуран подытожил: — Разговор окончен.       — Это так, — выдохнула девочка и прикрыла глаза, будто собираясь с силами. — В таком случае я ухожу из семьи Мельфиоре.       Слова, сказанные твердым голосом, имели серьезный эффект. Молчали все: что Бьякуран, что Гамма, что наши любители восклицать и переспрашивать. Но молчание длилось недолго, девочка быстро продолжила, повернувшись в сторону Реборна и Тсуны:       — Савада Тсунаеши-сан, я прошу, — Тсуна удивленно с непониманием дернулся, а она сложила молитвенно руки, — пожалуйста, защитите меня.       — Э-э-э?! — братец даже на пару шагов отступил, выставив руки. — «Защитить»? Разве ты не босс Блэк Спэл?       Все остальные помалкивали, пока боссы вели свой разговор. А я пока не знала, что и думать. Я уже поняла, почему она просила защиты. Ее семья уступала в силе и влиянии организации Бьякурана. Будучи ее старше и сильней, он надавил на ее семью, и у нее не было выхода, кроме как подчиниться, иначе ее семья, как и она сама, была бы, скорей всего, уничтожена. Она не могла ее отстоять, и будь на ее месте кто-нибудь постарше, не знаю, справился ли бы он. Смущала меня лишь ее игра на публику. Не знаю, учил ли ее кто или же она это впитала с молоком матери, но актриса похлеще Мукуро. Она, конечно, не старик Девятый, но и с ней стоит быть настороже, пока не пойму, что истинное, а что наносное.       — Не только меня. Я прошу защитить и их.       Она достала из складок плаща пустышки аркобалено, владельцы которых в этом времени погибли. В ее руках они все сияли в резонансе, будто все аркобалено были здесь.       — Юни-чан, ты не можешь их забрать, — возразил Бьякуран. — Они из моей коллекции.       Очевидно, пустышки были украдены, и Бьякуран сделал несколько шагов, намереваясь их забрать, отчего Гамма со товарищи встали в защитные позиции, приготовившись к неравному бою.       — Не приближайся ко мне! — воскликнула девочка насколько требовательно, настолько и тревожно.       — Что? Услышать такое от тебя? — Бьякуран давил на нее, ощущая свою силу. – Ты не сможешь уйти с ними.       В ее глазах появился страх.       — Так что давай, вернись обратно, — он требовательно протянул руку, отчего Юни пошатнулась.       — Тсуна-кун! — не выдержала этого зрелища Киоко. — Пожалуйста, помоги ей!       Тсуна потел и метался, не зная, что ему делать. Ситуация была неясная. Вроде бы и враги они нам, но и возможные союзники, раз пошли против Бьякурана. Тут налицо видно, что девочка давления долго не выдержит. Даже Гамма не сможет остановить Бьякурана, и оба это прекрасно понимают.       Прежде чем кто-либо успел сориентироваться, раздался выстрел. Стрелял Реборн, отчего Бьякуран вынужден был сделать шаг назад.       — Реборн?! — удивленно воскликнул Тсуна от вмешательства репетитора, который обычно сидит в стороне.       — Дядя! — обрадовалась Юни.       — Неважно, кто ты и что происходит, — отчеканил Реборн с неприкрытой угрозой, отчего даже Скуало, скрестивший руки в сторонке, взглянул на коротышку. — Если ты попытаешься сделать что-нибудь боссу аркобалено, я не буду стоять и смотреть!       Так она тот, с кем меня хотел познакомить Реборн! Ну, конечно, помню — пустышка Неба.       — Ты хочешь побыть «рыцарем», сильнейший аркобалено Реборн? — спросил Бьякуран.       — Бьякуран-сама, пожалуйста, не волнуйтесь, — сказал Кикё, стоящий по правое плечо его босса. — Мы немедленно заберем Юни-сама.       Рыцарь? Принцесса… Разумеется, вариаций этой истории много, но в стандартном виде, она выглядит так: рыцарь убивает дракона и спасает принцессу. Но «рыцарем» в плане Бьякурана должен быть Тсуна, а братец… Да, хватается за волосы и спрашивает, что все делают. Тем временем тройка старших хранителей Бьякурана сорвалась с места, чтобы атаковать Гамму, но их остановили капли Дождя, взорвавшиеся с силой перед их носом. Это вмешался Скуало, расценивший, что враг моего врага — мой друг. В одном я с ним была согласна — надо было сматываться.       Видимо, о том же подумали и мои хранители, быстро организовавшие прикрытие для отступления.       — Он мой, — предупредил Мукуро, с плотоядной улыбочкой посматривая на Бьякурана, — остальных разберете сами.       — Подвинешься, — фыркнул Кёя.       Рехей просто вскинул кулаки в перчатках, с видом, словно готов всех порешить. Его лицо по мрачности могло посоперничать с обычной рожей Фуюки.       — Эй, остынь, Кикё-чан, — притормозил своего помощника Бьякуран. — Юни-чан все еще немного в шоке, только и всего.       Хохо был в растерянности и прекратил любые действия, как и рыжеволосый хранитель Урагана, мгновенно поскучневший лицом.       — Бьякуран, я знаю, почему я тебе нужна, — подала голос Юни.       — Хм… — протянул он, с намеком посмотрев на братца. — Но ключевой игрок, тот, кого ты выбрала себе в защиту, испуган значимостью Юни-чан.       Пора было заканчивать это кружение по одному месту. Бьякуран подводит все к своему плану, Юни намекает всеми способами, что она в доску наша, а Тсуна рвет на себе волосы и не знает, что делать.       — Достаточно, — вмешалась я. — У меня тоже есть право голоса, как у босса Феникса. Все развернулось слишком неожиданно. Я предлагаю мирно разойтись по обе стороны улицы и обсудить все, а затем будем решать. Десять минут.       — Хорошо, Аки-тан, — улыбнулся мне Бьякуран. — Сделаем тайм-аут!       Не думала, что все так быстро согласятся, но едва Бьякуран сбавил давление, все разошлись по обе стороны и отволокли раненых. Юни повела своих людей к нам и снова начала свою шарманку с просьбой о помощи.       — Пожалуйста, защитите меня. Моя семья и я. Мы не можем защитить пустышки, как и кольца Маре. Но они не должны попасть к Бьякурану. Он использует их силу, чтобы развязать большую войну.       Тсуну никогда так не просили о чем-то. Он тушевался, смущался и экал, поэтому даже если что-то уже додумал себе, то сказать толком ничего не мог. Судя по пустышке Лар, которая хоть и была уже изрядно просроченная, пустышки действительно имели в себе некий запас энергии, как большие накопители. Очень большие. Если найти способ извлечь из пустышки энергию, то можно очень существенно увеличить свою силу. Старик Девятый не зря свою трость с таким набалдашником таскает, и не зря на перчатках Тсуны такие полусферы.       — П-почему ты не попросишь Акиру, например? — перевел стрелки паникующий братец, не знающий, куда ему деться.       — Тсуна, ты единственный, кто не согласен, — одернул его Реборн словами так, будто хлестанул чем-то. — Юни попросила тебя ее защищать. Решай сам.       Братец сглотнул. Решение сложное, но я уже знала, что он скажет. Пойдет с толпой, отбросив все сомнения и мысли. Так ведь проще. И Реборн — знаток и Тсуны, и манипуляций, — сказал так специально.       — Я бы на твоем месте хорошо подумала, — покачала я головой.       — Почему?! — повысил голос Гамма. — Ты ведь хотела союза с нашей семьей!       — До того, как познакомилась с Юни, — я взглянула в глаза девочки, увидев тревогу и страх.       — Но ведь наше дело правое! — воскликнул молодой подчиненный Гаммы, кажется, Нозару. — У тебя, говорят, глаза видят все насквозь, так почему?!       Его старший товарищ придержал его за плечо, дав понять, чтобы тот не лез.       — Это потому, что у Савады Акиры из этого времени была связь с Бьякураном. Они вместе проводили время.       Не знаю, как у остальных, а у меня плечи напряглись. Я будто услышала звук порвавшейся струны и ее трагичный «треньк». Возникшая жажда убийства в ауре пламени на разные лады прямо душила.       — Какого характера связь? — намеренно мягко уточнил Мукуро.       Я боялась даже взглянуть на него.       — А! — воскликнул Бьякуран, наблюдавший вместе со своими Венками на приличном расстоянии, отчего не должен был ничего слышать. — Вы там случаем не тайну открыли? Жаль, жаль. Аки-тан не хотела, чтобы кто-нибудь знал, но думаю, это уже не важно.       Я все-таки обернулась взглянуть на своих хранителей. У всех лица мрачные, зверские, не хватает разве что рукой у горла с намеком провести — такими взглядами на босса Мельфиоре смотрят.       — Не отвлекайтесь, — прокашлявшись, попыталась остудить их. — Это действительно уже не важно.       — Поговорим об этом потом, — пообещал мне Хибари, и кажется, на этот раз в воспитательной беседе будут участвовать несколько человек.       Надо было брать все в свои руки. Но прежде я еще раз взглянула в большие, такие открытые глаза. Тревога, напряженность, надежда, но вместе с тем и решимость в том, что она должна сделать.       — На этот раз я тоже приму участие в твоей защите. В твоем положении, я понимаю, сложно выбирать. Ответственность на твоих плечах большая, но, несмотря на возраст, ты несешь ее твердо, не отступая. Поэтому это единственный раз, когда я позволю тебе сделать это. Если ты еще раз попытаешься манипулировать Тсуной, пеняй на себя.       Не позволю этого Девятому, не то что ей. У нее красивые глазки и ангельская мордашка. Если за этим лежат хорошие мотивы, я прощу их, но если это вновь повторится…       — Не дави на нее, — выступил вперед Гамма, загораживая девочку.       Мужику тоже не позавидуешь. Жизнь зависит от этой девочки-подростка, а его силы не идут в сравнение с силами Бьякурана.       — Могу дать непрошенный совет, — задумчиво посмотрев на Гамму, все же сказала: — Пока возраст и опыт слишком мал, найди советников из своей семьи и прислушивайся к их словам. У тебя есть взрослые и сильные мужчины, доверься им и позволь помочь, не взваливай все на себя.       Совет простой и не является каким-то откровением, но, тем не менее, для девочки, что в возрасте восьми лет получила такую ответственность, может стать таким.       Я с ожиданием посмотрела на Тсуну, на котором опять скрестились все взгляды, отчего братец снова стушевался. На этот раз мужчины были распаленные неожиданными новостями и их ауры пламени давили сильней. Даже Рехей, кажется, готов был проверить на крепость лицо Бьякурана своими кулаками. Так, чисто посмотреть, достоин ли.       Кстати, Бьякуран, кажется, открывал занавес и для своих хранителей. Те были шокированы, хотя и слова не сказали против. Одна Блюбелл надула щеки и губы.       — Тогда… Иди с нами! — громко сказал Тсуна и обернулся, чтобы проверить, что все согласны: — Все! Давайте защитим ее.       Братец для надежности схватил ее за запястье, а у Юни даже слезы появились от облегчения. Хару опять была возмущена, ревниво поглядывая на небольшую близость.       — Тогда предлагаю решить все меньшей кровью, — влезла я с рацпредложением. — Предложим Бьякурану дуэль за Юни, семью Джиглио Неро и пустышки. Если мы обезвредим Бьякурана, то победа будет наша.       — Он не согласится, — выдохнул, слегка пришедший в себя Шоичи, которого прислонили к стеночке вместе с пришедшим в себя Спаннером.       — Согласится, — уверенно подтвердила. — Численный перевес на нашей стороне. К тому же это способ решить все быстро. Битва боссов.       — Савада Акира-сан знает о Бьякуране много, — кивнула Юни, как мне показалось, желая заполучить пару плюсовых очков с моей стороны, но этим она заставила меня только недовольно прищуриться.       — Но если Акира из будущего действительно была с Бьякураном, то он не захочет с ней сражаться всерьез, — подвел свой итог Реборн.       Тсуна икнул, когда все снова посмотрели на него.       — Нет-нет-нет, — замахал он руками. — Они сражались друг с другом! Он определенно может сражаться с имото! Я не смогу победить! Лучше давайте вообще сбежим с Юни!       Нет, Бьякуран все равно будет преследовать. Но братец, несмотря на происшествие с Генкиши и на сцену Юни, все равно не дошел до кондиции «рыцаря». Может быть, и план Бьякурана не стоит выеденного яйца, конечно, но нам действительно нужно хотя бы выиграть время. МНЕ нужно время, чтобы пламя Солнца подлечило ногу, как и остальным.       — Это только отложит неизбежное, но хорошо, — пожала плечами.       План отступления сформировали быстро. Целые и невредимые прикрывают отход, все остальные бегут к телепорту, настройки на котором, по словам Шоичи, не должны были успеть поменять. Это же подтвердила Юни. Нужно просто переключить их в обратную сторону.       Так и сделали, неожиданно бросившись в отступление. Конечно, за нами погнались. Но численность, как уже говорила, на нашей стороне. Мы успели и раненых загрузить, и сами влезть. Мукуро вообще взялся за дело всерьез, закрутив такую огненную иллюзию, что через нее разве что Бьякуран смог пролезть, поэтому ему пришлось взяться за оружие. Я не переживала за свой Туман, ведь с ним был Хибари.       Вскоре мы все оказались вновь у храма Намимори.       Несмотря на то, что мы после сбили систему телепортации, чтобы нас не смогли быстро преследовать, она успела сработать. Вначале исчезла, а затем вернулась, окончательно разлетевшись на части, но все же перенеся с собой несколько людей, которых разбросало где-то над лесом у города.