Пламя нашей жизни

      Могу только догадываться, какие мысли были у Конрада, Кёи и Мукуро, когда они вломились в дом, что арендовала Вария. Картину они застали странную, но по-настоящему впечатляющей была реакция варийцев. Они были пофигистичны, как будто каждый день у них на кухне появляется готовый к бою Туман и двое парней разбивают стекла, запрыгивая внутрь.       — Е-е-ей, босс! — опешил рыжий.       — Вро-о-о-ой, наконец-то! — воскликнул Скуало. — Вы что, лупоглазые, ее одну отпустили?!       — Я сама ушла, — сказала, достав рукой до рогалика, что лежал в куче таких же перед Занзасом.       Босс Варии глянул на меня мрачным взглядом, но маленький рогалик уже исчез. Даже такое зажатое и неудобное положение не могло помешать мне — это я и хотела ему показать.       — Кира-чан, — я не могла рассмотреть лица Мукуро, но голос у него был с укором, — это место скрыто другим иллюзионистом. Ты могла бы предупредить, чтобы я знал, где ты.       Переволновался, видать. Обычно Мукуро редко меня даже мягко отчитывал, и то это было всегда лично.       — Забирайте, — выдал позволение босс Варии, наконец-то отпустив и подтолкнув в их сторону.       — Зверек.       Я дернулась от этого слова, глянув на Хибари, смотревшего с таким знакомым нехорошим прищуром.       — Не беспокойтесь, — певуче ответил Луссурия, улыбнувшись. — Кира у нас уже позавтракала. А одежду пришлось ей выдать. Сейчас принесу ее вещи.       Мужчина вышмыгнул с кухни, видимо, чтобы забрать мою уже высушенную одежду. Так вот почему Хибари смотрел так и поджимал губы. Чужая одежда висела на мне, как на тощей вешалке.       — Что? — не выдержала я. — У меня была бурная ночка. Не рассчитала, что деловой визит затянется.       Кёя еще больше прищурился, и это был какой-то нехороший прищур. Но ничего не сказал.       Луссурия быстро вернулся, показав, как добраться до ванной, чтобы переодеться. Мукуро пошел вместе с нами, а остальных парней пришлось попросить подождать. Хотя было как-то странно оставлять их в такой непонятной атмосфере. Вроде бы и мрачная, и недружелюбная, но, казалось, драться никто не пытался начать. Так что, оставив своих сопровождающих за дверью, я попыталась быстро переодеться, а не рассматривать просторную ванную, пока ничего не случилось. Когда вернулась на кухню, услышала обрывок разговора:       — …Глаз не спускайте, — услышала я хриплый голос Скуало, сорванный постоянным ором.       — Это не твоя забота, — высокомерно и холодно ответил Кёя.       — Мусор, — донеслось грозное.       — Акира-чан собралась, — громко пропел Луссурия, который проводил меня обратно.       Попрощавшись и договорившись встретиться уже на церемонии, я отправилась вместе с парнями на выход.       — Как вы меня нашли? — полюбопытствовала я.       — Мотоцикл, — коротко и исчерпывающе ответил Кёя.       — И телефон, — добавил рыжий, увернувшись от неожиданного замаха тонфа. — Какого хрена?!       Хибари не счел нужным ему отвечать. Вместо этого он повернулся ко мне и сказал:       — Держи телефон всегда при себе.       Наверное, он не хотел говорить, чтобы в следующий раз так же меня найти. Конрад зарылся рукой в волосы, вздернув бровь. Возможно, понял, отчего был этот выпад.       Мы сели в машину втроем, так как Мукуро предпочел исчезнуть в иллюзии. Проезжая по улицам, заметила знакомую печально бредущую фигуру. Энма шел, опустив голову, в компании уверенной Адельхейд. Они нас не могли видеть из-за затонированных стекол.       — По-моему, это босс-тряпка номер два из Шимон, — заметил щурившийся Конрад.       — Энма не такой, как Тсуна, — сказала, тоже всматриваясь в ссутуленную фигуру.       Энма выглядел подавленным, но относительно целым. В смысле, его старые раны были залеплены пластырями, я же подумала в первую очередь, что хулиганы его избили и Адельхейд с ними разобралась.       Конрад, сидевший за рулем, привез почему-то в район с обеспеченными домами и остановился перед воротами особняка Хибари.       — Почему мы здесь? — спросила я.       — Я же сказал, домой ты не вернешься, — ответил мне Кёя. — В целях безопасности лучше, чтобы ты находилась под охраной.       Подумав, все же вынуждена была согласиться. По крайней мере эти сутки до церемонии я должна быть очень осторожной. Ну и весь день я посвятила тому, что сидела в доме под присмотром Кёи и Конрада, которого он впустил. Они тоже сегодня прогуливали школу, пока все остальные сидели на уроках. Я тем временем нашла себе занятие, тренируясь с пламенем Солнца. Хотя объяснить, почему я режу себе руки и ноги, оказалось непросто. Но потихоньку я начинала привыкать залечивать мелкие раны, и мне не приходилось больше для этого истекать пóтом минут десять. Мелкий порез затягивался за пару минут, но это все равно было много. Я боялась представить, что произойдет, если это будет не просто царапина, а тяжелая рана.       — Что ты делала у Варии? — поинтересовался Хибари, уже слегка успокоившийся и взявший себя в руки.       — Я же сказала: деловой визит, — повторила, не желая рассказывать. — Обсудив все это с Занзасом и подумав еще раз, решила, что пойду с вами и скажу Девятому, что вы будете выступать только как мои хранители.       Рыжий, все слышавший, просиял:       — Ей, а от этого мудака есть толк!       День прошел незаметно, ведь, по сути, начался для меня почти в обед. Вскоре солнце стало клониться к закату. Тсуна, наверное, уже у Девятого — отказывается становиться Десятым, но… что-то мне не верится, что все будет гладко. Стоит ли мне пойти домой и попытаться с ним поговорить еще раз или не стоит заниматься бессмысленным делом?       Так и не решив ничего, отправила всем сообщение, чтобы собрались в доме Хибари. Кёя был не против, так как альтернатива — ближайшее кафе, а оно не так хорошо защищено, как его особняк.       Мукуро явился быстро, чему Кёя был «несказанно» рад, и они сошлись в перепалке с обменом любезностями. Расиэль тоже прибыл, сев спокойненько, и стал наблюдать за этим, как за выступлением шутов. Его подчиненный все еще был не полностью дееспособен, и Расиэль оставил его на хозяйстве.       Рёхей и Такеши задерживались. Наверное, закрывают клубные комнаты. У них все же есть обязанности.       Мобильный телефон зазвенел от вызова. Звонил Рёхей. Стоило мне взять трубку, как тут же что-то ухнуло вниз от интонации, которой это было сказано:       — Кира-чан …              ***              В комнате ожидания перед реанимацией царила давящая тишина. Пятнадцать минут назад мне позвонил Рёхей. Взволнованным и даже испуганным голосом он передал мне, что на Ямамото напали. Вытянуть что-то из боксера, в тот момент бежавшего вслед за машиной скорой помощи в больницу, было сложно, поэтому подробности мне стали известны уже здесь.       Тсуна прибежал лишь чуть позже и был в такой панике, что хотел ворваться в реанимацию, куда вход был строго воспрещен.       Состояние Такеши было тяжелым. По словам Рёхея, у Ямамото просто огромная дыра в районе живота. Просто зашить ее не выйдет. Медики трудились над ним, но нам пока что ничего не говорили. Обнадеживало лишь ощущение пламени Солнца за дверьми реанимации, но чем больше они там «светились», тем тяжелей было ожидание.       Ранее Реборн сказал, что кто-то должен сообщить родным. Я пока не знала, как сообщить известия Тсуёши-сану, и чувствовала себя не лучше, чем Тсуна. Наверное, поэтому Реборн взял телефон и позвонил сам. Гокудера стоял у окна.       — Отец Ямамото тоже направляется сюда, — без привычного уже вызова в нем, голос Гокудеры звучал как-то иначе.       — Ясно, — глухо отозвался Тсуна, сидящий на сидении, опустив голову на сложенные руки.       Скоро старший Ямамото поднимется сюда. Он ближайший и единственный родственник. Реборн спрыгнул с лавочки и незаметно вышел, явно собираясь встретить Тсуёши-сана.       — Я первым нашел Ямамото, — Рёхей начал свой рассказ еще раз сначала, уже для всех. Он уже собрался, слегка успокоился, говорил четко, но хмуро: — Я собирался уже домой и увидел, что дверь в раздевалку бейсбольной команды была открыта. Так что я зашел внутрь проверить, а Ямамото лежал в луже крови. Я вызвал скорую и попытался исцелить его раны с помощью Гарью, но… — боксер сглотнул, — раны оказались слишком глубокими.       Хром тихонько шмыгнула носом, вытирая слезы. Плакала она тоже тихо. Такого Рёхея редко можно было увидеть.       — Черт! — громко выругался Гокудера, заставив дернуться. — Я не прощу его! Кто бы это ни был!       — Бейсбольная команда, — не дрогнув, холодно сказал Хибари, казалось, выглядевший как всегда. Он приехал вместе со мной и рыжим. — Мизуно был с ним?       Громила с бамбуковым мечом сидел среди неполного состава Шимон здесь же и тяжело выдал короткое:       — Да, — Каору взял паузу, собрался и поднял взгляд: — Мы с ним вчера тренировались бросать мяч, но я ушел раньше него.       Я продолжала смотреть на него, и, почувствовав мой взгляд, парень посмотрел в ответ. В его глазах была та же мрачная тоска, что и у некоторых присутствующих. У других была еще и злость, но не у этого парня. У Каору, когда я через минуту не отвела взгляд, в глазах появился страх. Когда человек знает свою вину и признает ее хотя бы мысленно, он боится. А этот здоровяк не умеет держать лицо, отчего заметивший это Хибари сощурился.       — Ясно, — сжал зубы от досады Рёхей. — Должно быть, на Ямамото напали, когда он был один…       Койо положил руку Каору на плечо в знак поддержки, и тот отвернулся, делая вид, что его заинтересовала лавочка.       — Вот идиот! Потерял свою бдительность! — Гокудера ругался, но он тоже беспокоился и нервно мял сигарету пальцами.       — Учитывая, что они были достаточно сильны, чтобы победить хранителя Вонголы, вполне возможно, что это те же преступники, что напали на семью Джиг.       Сузуки смотрела настороженно и напряженно. Конрад выглядел как-то непривычно спокойно. Его движения были неспешными, а взгляд цепким. Кажется, он тоже догадывался, что к чему, или имел предположения. Но озвучивать их пока еще было рано.       — В этом Адельхейд права, — задумчиво протянул Койо. — Это означает, что у нас все еще нет догадок по поводу личности преступника.       — Нет, у нас есть улика, — неожиданно раздался голос Реборна, появившегося бесшумно и незаметно. — Я проверил раздевалку, в которой напали на Ямамото.       — Вы нашли что-нибудь, Реборн-сан? — спросил Гокудера.       — Разоблачение преступника займет некоторое время, и так как это содержит секретную информацию о Вонголе, не могла бы семья Шимон ненадолго нас оставить?       — Если мы не будем введены в курс дела, то не сможем помочь, — заметила Адельхейд.       — Если нам потребуется ваша помощь, мы попросим ее, — ответил ей Реборн и неожиданно добавил: — Вам нужно быть осторожными. На вас тоже могут напасть.       Я посмотрела на него, раздумывая, почудилось ли мне. Реборн был достаточно умным и умел говорить намеками, особенно угрожающими или саркастичными. Едва Шимон покинули нас, аркобалено повернулся ко мне.       — Хочешь сказать и мне выйти, так как я не Десятый босс или его хранитель? — предположила я, поднимаясь с места.       — Нет. Ты можешь остаться, как и твои хранители.       Мне вдруг показалось, что Реборн пытался сказать мне то же самое, что и Занзас: не делай ошибки. Хотя, возможно, просто показалось.       — Думаю, остальные согласятся со мной, что твоя гиперинтуиция может нам помочь, — продолжил коротышка. — Девятый, когда я у него спросил, дал мне разрешение рассказать тебе об этом. Но сперва скажи, твоя гиперинтуиция говорит что-то?       Реборн верил в эту сказку, но и без гиперинтуиции я могла сделать выводы. Шимон. Процентов девяносто, что это были эти сволочи. Наверняка удар был в спину. От немедленного вбивания их лиц в асфальт меня останавливали оставшиеся десять процентов совпадения, ведь это действительно мог быть кто-то другой. А также то, что Шимон — просто подростки, находящиеся под давлением, а Мизуно Каору — запутавшийся мальчик, в котором Ямамото узнал самого себя. Такеши хотел разговорить его и помочь. Возможно, он видел, что собирался сделать Мизуно, но из-за того, что понимал парня, не слишком сопротивлялся. Наверняка Ямамото не пожелал бы ему зла. Поэтому я сказала себе не рубить сплеча, а хотя бы подождать, пока Ямамото не очнется и сам не расскажет все. Я хотела верить, что он все же очнется.       — Ее знаки туманны, — ответила я.       — Хорошо, — принял этот ответ Реборн и, как только все Шимон ушли, начал: — Тогда я рассказываю. Ямамото написал сообщение кровью, прежде чем потерял сознание. Большая часть была растерта, вероятно, часть, содержащая имя преступника. Кто-то пытался уничтожить любые свидетельства. Однако осталась надпись «Деритто», написанная хираганой.       — Деритто? — не понял Рёхей.       — Если перевести это в ромадзи, она читается как «Делитто». С итальянского это переводится как «Грех». С этого момента речь идет об информации, известной лишь в семье Вонгола.       Реборн осмотрел всех окружающих, желая внушить важность момента и молчания, я постаралась сделать лицо попроще.       Надпись сделал не Ямамото. Представьте ситуацию: приходит к Ямамото убийца и сообщает: «Это из-за греха»; Такеши хватается за оружие и рубит убийцу, но сам падает и выписывает причину смерти. Красиво, но глупо. Профессионалы вроде Реборна не говорят ничего, они стреляют, а потом могут что-то сказать, но это если выстрел был в голову, чтобы наверняка. А это был именно мастер, а не новичок, иначе Такеши бы как минимум поднял шум и разнес раздевалку во время боя. Или же, возвращаясь к первому подозреваемому, удар был внезапным, от кого он его не ожидал. К тому же… Судя по документам — ему весь живот разворотило, с таким Такеши не успел бы ничего написать. Каору замучила совесть и он вернулся? Ну… Ямамото очень тепло к нему относился, поэтому такая глупость вполне возможна. Также есть вероятность, что на Каору давит семья. Не в смысле, что они его к чему-то принуждают, он просто не может разорваться между своей семьей и Ямамото, с которым довольно сильно сблизился. Точно — он разрывается, возможно, это имел в виду Такеши.       — Грех — это название маленького флакона, который боссы Вонголы передают на церемонии наследования каждому следующему поколению. Грех — это то, что создал Первый в память о своих битвах. Для всех преемников семьи — это доказательство босса.       — Я думала, кольца — это доказательство, — хмыкнула я.       — Сейчас не время для этого, Акира, — одернул меня Реборн и продолжил: — В легендах говорится, что во флаконе кровь, пролитая во время битв.       Да ладно? Кровь бы свернулась за все это время. Говорить очевидного я не стала, продолжив молча слушать. Реборн считал, что преступник охотится за этим флаконом, так как флакон появляется лишь во время церемонии наследования. Однако Тсуна уже отказался от нее… и, едва услышал, что преступник придет на церемонию, поднял глаза и сказал твердо:       — Я попрошу Девятого возобновить церемонию.       Казалось, что-то с щелчком соединилось и пазл сложился.       — Слушай, незачем так спешить, — дернулась я, нахмурившись. — Девятый найдет другого преемника и проведет свою церемонию. Ты не должен этого делать.       — На себя намекаешь?! — взвился Гокудера, уже взбудораженный известием об отказе Тсуны, в упор не замечая желаний «Десятого» до последнего.       Гокудера верил до последнего, что Тсуна передумает, и действовал так, будто никакого отказа не слышал.       — Преступник может снова напасть на кого-то из моих друзей, — Тсуна поднялся на ноги, посмотрев на меня довольно решительно. — Неважно как, я поймаю того, кто напал на Ямамото! А затем откажусь!       М-м-м, потерянный случай. Вот поймет Тсуна, что это ребята из Шимон, которые такие же подростки, и что потом? Он уже как-то смирился с фактом войны с другой семьей в будущем, но Мельфиоре были взрослыми и сильными бойцами, а Шимон, если это, конечно, они — почти что друзья. Энму Тсуна точно считает другом.       — Я тоже хочу поймать его, но наивно считать, что можно согласиться и затем отказаться. Тебя весь мир мафии увидит, — не сумела я укрыть снисхождения в тоне.       Хотя, по сути, я была готова сделать ту же ошибку, пойдя на поводу чувств.       — Мы выполним задуманное, — братец упрямо продолжал гнуть свое. — Пока преступник здесь, мы должны его поймать, а затем я буду думать про церемонию. Ты мне поможешь?       — Делай, что хочешь, — скрестила я руки на груди. — Преступника я в любом случае поймаю.       Стало ясно, что о церемонии он сейчас даже не хочет думать. Она казалась ему совершенно не важной. Тсуна отбросил все сомнения, сдвинул такое важное для его будущего событие, когда услышал о нападении на Ямамото или же увидел самого Такеши всего в крови. Не стану его за это винить. По сравнению с пережитым, какая-то там церемония кажется незначительной. Кажется, будто с ее последствиями будет легче разобраться и что от какой-то там церемонии никто не пострадает, зато есть шанс найти нападавшего. Но…       Смотрю я на него и понимаю, что отказать не могу. Я, блин, уже продумываю, как мы через пару дней после церемонии вламываемся к Занзасу с предложением провести еще одну церемонию для него лично. Тсуна и так уже лицо известное в мафии, будет еще известнее, только и всего. Даже если он к этому не готов, я напомню, в пользу чего он сделал выбор. И выбор сделала я.       Тсуна упрямо хмурился, из-за пережитых потрясения и боли готовый сделать все что угодно. Наверное, иначе и быть не могло.              ***              Церемония, оказывается, назначена была проводиться в целом замке. По крайней мере, при взгляде на здание и возвышающиеся шпили у меня возникла именно эта ассоциация. Вообще-то это был просто дорогой и просторный стилизованный особняк, принадлежащий кому-то из Вонголы. У него был просто обалденный двор с подъездной дорожкой, где уже стояло множество дорогих черных лакированных автомобилей с затонированными стеклами, несмотря на то, что до начала назначенного события еще два часа. Даже самый большой супермаркет в Намимори не мог похвастаться такой парковкой.       Заходить в здание пока было нельзя. Гостей проверяли на оружие, прося все сдать, и пропускали к куче столиков, на которых были разные закуски. Возле особняка было просторное пространство, окруженное невысокими живыми изгородями из кустарника, и там уже находилось множество серьезных людей. В основном мужчины в костюмах: молодые и старые, бородатые и усатые, с экстравагантными прическами и сияющие лысиной на солнце. Женщины были и в костюмах, и в платьях. Среди мужчин они выделялись и сверкали. Все такие серьезные и опасные, переговариваются, держатся группками, перемещаясь к соседям, которым посчастливилось тоже побывать на таком важном событии. В общем, ведут себя важно, представляя свою семью.       Я задрала голову, проследив за вертолетом, который пролетел слишком низко, прогнав слабую, но ощутимую волну ветра, взъерошившего волосы.       — Какое славное местечко, — протянул Мукуро, подойдя слева.       — Так и хочется испоганить? — понимающе улыбнулась ему.       — И-щи-щи, — раздался смех. — Когда ожидается веселье?       — Скоро, — пожала плечами. — Думаю, когда начнется церемония, а до того времени постарайтесь не нажить себе кровных врагов.       Я обернулась, осмотрев всю нашу группу, которая будто разделилась на несколько частей. Тсуна с Гокудерой и Хром стояли отдельно, то ли они, то ли все остальные выдерживали расстояние с ними. Кёя из-за своего характера стоял тоже чуть в стороне. Все были одеты в официальные черные костюмы, как и все здесь присутствующие. Своеобразный дресс-код мафии.       — Сегодня нас будут видеть как Феникс, — посчитала нужным предупредить. — Я надеюсь на вас.       Все парни были мрачны и молчаливы. Едва я обернулась, как заметила мужчину не старше тридцати пяти лет с татуировкой ящерицы на щеке. Он спускался с лестницы в здание и махал нам, приближаясь.       — Прошу прощения, Девятый предупреждал о том, что хочет переговорить с вами лично. Мое имя Найброу, я — хранитель Солнца Девятого.       — Я пойду с Акирой, а вы все держитесь вместе, — Реборн решил взять командование. — На таком мероприятии я не могу отступать от своего подопечного ни на шаг.       Я даже не успела дойти до общего столпотворения, не то что найти варийцев. Как бы странно это ни звучало, я чувствовала бы себя уверенней, будь рядом этот бочонок с тротилом.       — Реборн-сан! — встрепенулся Гокудера, заволновавшийся от такой ответственности. — Доверьте защиту Десятого мне! Но почему Вы уходите?       — Я дал обещание, — поправил шляпу коротышка.       — Я тоже пойду, — сказал Кёя бескомпромиссно.       — Нет, — возразила. — Я возьму Мукуро и Расиэля, а вы пока осмотритесь, кто уже пришел.       Мукуро мог помочь сбежать с помощью иллюзий и оградить от влияния чужого Тумана, а Расиэль мог заметить то, что не увидят другие. Кёя же не столь гибкий. Он умеет держать лицо, но он вспыльчив и прямолинеен в большистве случаев.       — «Нет»? — повторил Хибари, повернувшись ко мне с явным намерением стоять на своем до гроба.       Так, будто спрашивал, уверена ли я и не послышалось ли ему. Словно давал мне возможность передумать, пока не поздно.       — Нет, — повторила я, нахмурившись, чтобы передать мою уверенность в правильности этого решения. — Поверь мне.       Хибари выглядел до жути недовольным и несогласным. Но все же на его лице появились сомнения. Внутри него, похоже, происходила борьба упрямства и доверия. Мне пришлось пойти на крайние меры, чтобы склонить его в нужную сторону.       — Со мной ничего не случится, — сказала я, и лицо Хибари разгладилось, превращаясь в обычную маску.       Конечно, разумней не идти, но и прятаться не хочу. Интересно, что Девятый вдруг захотел мне сказать прямо перед церемонией? Он ведь что-то задумал на ее счет. Хорошо, что в одиночку мне идти не придется: кроме Реборна будут еще Мукуро и Расиэль. Таким образом я смогу обезопасить себя со всех сторон.       Девятый действительно ждал в одном из внутренних помещений вместе с уже знакомым мне хранителем Грозы, Ганауком, и незнакомым хранителем Дождя, чье лицо все было покрыто резаными шрамами. Оба достаточно молодые, по сравнению с Девятым. Тот третий, худощавый и с татуировкой ящерицы, который остался по ту сторону дверей, тоже не был стариком.       — Проходите, я ждал вас, — приглашающе махнул рукой старик, а когда я настороженно осмотрелась, расплылся в доброжелательной улыбке: — Акира, тебе наверняка интересно, зачем я тебя позвал. Не стану томить неизвестностью — я хочу тебе кое-что показать.       Смерив его внимательным взглядом, подозрительно посмотрела на Ганаука, который скорчил выражение лица, долженствующее означать невинность и доброту намерений, а затем, видимо, чтобы не нервировать, отошел к стене. Странно, что старик начал сразу с того, что подготовил, а не с вопроса о хранителях. Значит, он уверен в решении этого вопроса?       Подошла, увидев рядом с Девятым на столике шкатулку. Мукуро и Расиэль стояли чуть позади, осматривая присутствующих хранителей. Фактически рядом со мной остались лишь Девятый и Реборн.       — Это — Грех Вонголы, о котором тебе должен был рассказать Реборн, — сказал Девятый, открывая шкатулку и отступая в сторону, позволяя рассмотреть. Аркобалено из-за маленького роста с любопытством задирал голову, стараясь делать это незаметно. — Мне неизвестно, что это. Восьмая передала мне, что это кровь войны. Взгляни на него и скажи, что думаешь.       Хоть я и собиралась отказаться от его предложения с обменом хранителями, но узнать что-то новое никогда не прочь. Было, конечно, ощущение обязательного подвоха из-за Девятого, смотревшего на меня с ожиданием, но также было и огромное любопытство. Несмотря на то, что я могу опять не оправдать чужих ожиданий. И Реборн смотрел с таким же выжиданием, что становилось ясно: скорей всего, именно он натолкнул Девятого на такие мысли.       — Опять эксперименты, — с неудовольствием заметила, бросив взгляд на него и Реборна. — Что я могу сказать такого, чего бы Вы сами не заметили? Этот флакон у Вас уже много лет в руках находится, неужели Вы не разобрались, что это такое?       — Просто взгляни, — снисходительно улыбнулся Девятый, — и скажи, что думаешь. Разве это не говорит о моей вере в силу твоей крови Вонголы?       Вот же блин. Красивые слова, но мало ли что там может быть внутри. Причуды Реборна, оказывается, заразны. Ладно, я просто сделаю умный вид и скажу, что ничего не знаю. Мне, конечно, тоже интересно, что это такое, но сомневаюсь, что я могу тут что-то сделать.       — Кровью оно, конечно, не может быть, уже давно бы свернулась за все это время. Могу я взять его в руки? — уточнила.       Хранители Девятого следили за действиями своего босса, когда тот выпутывал небольшой флакон из завязи, в которой тот висел, чтобы не разбиться. Осторожно приняла флакончик размером с палец из его рук и посмотрела на свет. Ярко-алая тягучая жидкость всколыхнулась по стеклянным стенкам, поблескивая под светом лампы. Выглядит действительно похоже на кровь, причем только что вытекшую, потому что ни следов свертывания не видно, ни потемнений.       Сверху флакон закрывался вычурной металлической защелкой. Надо же, даже не пробкой, значит, не вакуум.       — Могу я его открыть? — уже с большим интересом повернулась к Девятому, на самом деле сомневаясь, что он позволит мне это.       А Тимотео на удивление кивнул, продолжая молча наблюдать за моими действиями, параллельно обласкивая меня добрым покровительственным взглядом. Удивительно. Ладно, раз мне столько всего позволяют, надо воспользоваться. Посмотрев на него еще некоторое время, чтобы убедиться, открыла крышку с щелчком.       — Осторожней, — заметил Мукуро.       — Не вдыхай его, — посоветовал Расиэль.       — Не под руку, — шикнула на них, так как рука, держащая флакон, действительно подрагивала от волнения.       — Дай я его открою, — предложил Рокудо.       Передав флакон в руки иллюзиониста, стала ждать. Едва он открыл крышку, в тот же самый момент я поняла, что это. Я его почувствовала.       — Это пламя, — выдохнула, подняв над открытым флаконом ладонь.       — Этого не может быть, — напряженно отозвался Ганаук, заставив обратить на него внимание. — Оно жидкое и неподвижное.       — Да, это жидкость, — не стала я отрицать, — и от этого еще интереснее, как его перевели в это состояние.       Прикоснувшись к краям бутылочки, похожей на пробирку, потянула своим пламенем, загоревшимся на конце ногтя, и добилась того, что жидкость поднялась из флакона, зависнув в воздухе, все так же продолжая сверкать насыщенным цветом. Заметив, что Девятый затаил дыхание и напрягся вместе со своими хранителями, решила не доводить и, воспользовавшись контролем над жидкостью, осторожно вернула сгусток обратно во флакон, закрыла, забрала у Рокудо и протянула Тимотео.       — Это все, — сказала ему. — Кстати, я не видела отца. Он придет на церемонию?       Девятый дрожащими, не иначе как от старости, руками забрал флакон и закрепил его обратно в шкатулке, а затем посмотрел на меня. Как он с такими руками еще оружие умудряется держать? Или же все дело в том, что я едва не расплескала целую реликвию? Перенервничал старикан, едва флакон был открыт. Там действительно не яд, а Грех настоящий.       — Он присматривает за делами в Италии на время церемонии.       — Понятно, — кисло выдохнула, опечалившись данному факту. — Что ж, тогда мне остается сказать это только Вам.       Вдохнув воздуха, собралась с силами и постаралась выглядеть непоколебимо. Так, как говорил Хибари — с полной уверенностью в своих словах. Как говорил его отец — с уверенностью в своей силе.       — Мои хранители на церемонии будут со мной. А хранители Тсуны, сколько бы их ни было, будут с Тсуной, как и положено.       Девятый приподнял брови, хотя не выглядел особенно удивленным. Смотрел на меня так, будто примеривался и оценивал. Возможно, сейчас он выносил мне приговор, но меня это не волновало.       Хотя ладно, вру: еще как волновало! Но я была готова к этому. Ведь иначе поступить не могла.       — Если это все и у Вас нет возражений, то я вернусь обратно в общий зал и посмотрю, что Вы там приготовили с семьей Шимон.       Я упомянула это неслучайно, все еще надеясь выведать что-то еще. Раньше он охотно отвечал, не отмалчиваясь, и даже если попытается увильнуть, что-то да ответит. Но Девятый молчал. Я не могла понять, почему и что с ним. Видно было лишь то, что он о чем-то размышляет, смотря мне в глаза.       — Ничего особенного, — неожиданно отозвался старик, когда я развернулась, чтобы уйти. — Мне очень жаль, что так получилось с Ямамото Такеши, — я замерла, обернувшись. — Я вовсе не хотел, чтобы так все обернулось. Наверняка это была просто случайность. Кто-то разнервничался и сделал глупость. Я возьму всю ответственность за этот инцидент на себя и сделаю все возможное, чтобы исправить последствия. Лучшие медики Вонголы трудятся сейчас, чтобы мальчик встал на ноги.       Я продолжала смотреть на него, поджав губы. Даже не знаю, что могу ему сказать. Некоторое время назад я говорила с Тсуёши-саном, для которого случившееся оказалось большим ударом, и теперь он практически все время был либо в додзе, либо в больнице. Ресторанчик суши на время закрылся. Конечно, никто ему не мог принести извинения. Тем более не Тсуна, который вообще при виде Тсуёши-сана язык проглотил и сжался. Он-то мог сказать разве что: «извините, что втянули вашего сына в это»; но братец не знал всего. Тсуёши-сан знал, куда влез сын, да еще и по его вине, но я вроде бы убедила его не рубить сплеча и подождать, хотя бы пока Такеши не очнется. Потому что здраво опасалась за жизнь мужчины, который от горя и вины мог даже себя убить. Мечники — они такие, чуть что — сразу харакири. Я не преувеличиваю. Такеши значит для Тсуёши-сана очень многое, и то, что старший Ямамото вынужденно втянул сына во все это, нешуточно его терзало. Особенно после случившегося.       Врач сказал, что операцию они закончили и внутренности Такеши собрали обратно, но ударом, возможно, повредился хребет, и остался риск, что он не сможет ходить. Что там и как окажется, будет известно, лишь когда наш улыбчивый бейсболист очнется.       — Зачем Вы все это делаете? — не выдержала и спросила. — Почему бы просто не сделать все самостоятельно? Не хочется руки марать?       — Вонгола — моя семья, — не дрогнув, медленно отозвался Девятый.       Я поняла, что он хотел этим сказать. Занзас тоже любил Вонголу, в которой вырос. Так и у Девятого рука не поднималась. А для Тсуны мафиози Вонголы лишь безымянные бандиты и убийцы.       — Все еще пытаетесь быть милым и добрым дедушкой? — не скрывая сарказма, напомнила ему, как его называл Тсуна. — Это случилось из-за Вас. И раньше, и сейчас, и в будущем.       — Я тоже часть Вонголы, — глядя мне в глаза, не стал он отрицать, — но это не значит, что я желал такого развития событий.       Снова хочет сказать, что это получилось случайно? Что исполнители сами проявили инициативу или перенервничали? А старик ни при чем, ему всего лишь жаль.       — Я знаю, что ты думаешь, — добавил Девятый, которому я продолжала смотреть в глаза с гневом, который испытывала. — Хочу тебе сказать, что придет и мое время уйти на покой. Поверь мне. Но я хочу, чтобы после меня остался хороший след.       Совесть его, что ли, заела? Это ведь он Шимон привел и на них надавил чем-то так, что у них нервы, видать, сдали. Или что это он, для меня тут «след» оставляет? Пытается передо мной выглядеть лучше, чтобы поверила, что он не враг? Да кто я такая, чтобы целый босс Вонголы передо мной белым и пушистым пытался казаться? Я же не Тсуна, ничего не наследую. Это, наверное, уже в его сущности — создавать и поддерживать образ.       — Скажи мне лишь, как ты это сделала?       Ну, кто бы сомневался.       — Вытянула «Грех» из флакона? — уточнила я. — Просто взяла и подняла, только не рукой, а пламенем. Вы разве так не делали? — показала жестом, как подняла, и получила отрицательное качание головой. Кажется, Девятому просто раньше в голову не приходило открыть флакон. Глядя на то, как над ним тряслись, не удивительно. — Да ладно, Вы же пламенем управляли. Это примерно то же самое, что делал Тсуна, поглощая пламя, только не втягивая в себя, а просто поднимая.       — Для этого требуется сверхвысокий контроль пламени, — заметил Реборн. — Ты требуешь от других то, что умеешь сама, но это не такой уж распространенный навык.       Если подумать, то из нашей компании только Тсуна так умеет. Бьякуран и то использовал Призрака. Да ладно?       — Но Вы же запечатывали мое пламя и пламя Тсуны?! — уставилась на Девятого, который, кажется, очень прибеднялся.       — У меня были записи Первого, и я изучал их всю свою жизнь, — как-то так очень по-доброму улыбнулся Тимотео и как-то так по-стариковски обласкал меня взглядом снисходительным, будто глядя на ребенка, что рассказывает, как забрался на высокое дерево.       — Да ладно, хватит Вам уже шутить надо мной, — возмутилась я, слегка даже разозлившись по этому поводу, пусть и была взбудоражена, как на иголках. — Не хотите говорить, что задумали насчет Шимон, не надо.       — Почему же? — вновь остановил меня Девятый, едва я собралась развернуться. — Шимон выполнили свою основную задачу, пусть и не так, как задумывалось изначально. Тсунаёши-кун согласился на церемонию наследования.       Реборн даже не дернулся, в очередной раз признавая право так действовать за Девятым. А вот его хранители, кажется, были удивлены. Хотя тоже вряд ли что-то скажут по этому поводу.       — Остался второй акт, где Шимон вмешиваются в церемонию и Тсунаёши-кун проявляет себя, останавливая их. Главное, я уже сказал твоим хранителям и скажу тебе: не вмешивайтесь. Дайте Тсунаёши-куну проявить себя.       Когда это он успел сказать? И ни один мне ни словом не обмолвился?! Нет, я, конечно, знала от Адельхейд все, но если Девятый надавил на парней, то разве не нужно сказать мне, что моему брату никто не поможет?! Или просто не хотели, чтобы я опять злилась из-за того, что они не горят желанием помогать?       Догадываюсь, конечно, как эта «просьба» прозвучала. Примерно так же, как звучит и для меня. Очень, я бы сказала, настоятельный совет. Не портите мне планы, иначе я испорчу жизнь. А боссы Вонголы, видимо, привыкают, что любое их пожелание исполняется. Занзас, наверное, быстро это смекнул.       — Ты не выглядишь удивленной, — заметил Девятый. — Выходит, знала об этом, не так ли? Неважно, кто это рассказал, но ты не собираешься вмешиваться, верно?       — Если Тсуна хочет стать Десятым, то кто я такая, чтобы ему мешать, — хмуро отозвалась я.       — В таком случае мы проведем церемонию с текущими хранителями Тсунаёши, а после нее найдем недостающих, — спокойно кивнул старик. — Ты здесь в качестве гостя, поэтому наслаждайся зрелищем.       Мы разошлись, покинув здание, и вышли на улицу. Девятый фактически настоятельно попросил меня сидеть на попе ровно и не вмешиваться. Реборн выглядел сосредоточенным и серьезным, явно думая о чем-то своем.       Снаружи было очень много опасных людей, и многие из них даже не скрывали своего пламени. Тут и там я чувствовала его, что вызывало чувство напряженности. Мукуро и Расиэль вели себя более спокойно и сдержанно, видимо, все еще находясь под впечатлением от встречи с Девятым боссом Вонголы.       — Найди остальных, я поищу Тсуну, — сказал Реборн и исчез в толпе, пользуясь своим маленьким ростом.       Скорей всего, Тсуна и Гокудера разделились с остальными. Хоть я и сказала им держаться вместе ради безопасности, но слабо верится, что ребята ходили бы за ними по пятам и не рассорились.       Прошло еще пять минут, а я не могла решить, куда идти. Я просто не могла отыскать за множеством разнообразных источников пламени те, что мне знакомы. Мое внимание привлек шум.       — Эй! Вы думаете! — передразнил какой-то мужчина. — Кто вы такие, отродья?!       Этот мафиозо, видимо, был с группой людей, которая стояла рядом с ним. Все взрослые и суровые, возрастом от тридцати лет. Этот мужчина пнул ногой в живот низкорослого парня со знакомой растрепанной шевелюрой. Энма, а перед мафиозо стоял именно он, согнулся пополам и упал на землю, но мужчина не остановился, яростно принявшись его пинать. На помощь бросились Адельхейд с толстяком Рауджи, оттащив Энму.       — Никогда не слышал о такой семье, — хекнул мафиозо. — Здесь не место для таких отродий, как вы!       Возможно, он был прав. Адельхейд ответила, что раз они получили приглашения, значит, имеют право прийти, но на самом деле что? Церемония назначения следующего босса Вонголы — событие, сравнимое разве что с частной вечеринкой, где выступает музыкальная группа мирового класса. Приглашение просто не может попасть кому-то даже среднего пошиба. Со стороны кажется, что Шимон попали сюда жульничеством, и этот мафиозо своим презрением привлекал к себе внимание, рекламируя свою «справедливую и правильную» по меркам мафии семью. Все здесь, наверняка, пыжились и пришли просто набить себе цену.       — Они действительно приглашены, — помахала я рукой, подходя ближе.       Мафиозо остановился, исследуя меня и моих сопровождающих оценивающим взглядом. То же самое делали его друзья и все любопытные наблюдающие. Мукуро на время церемонии набросил на свой красный глаз иллюзию, сделав его копией синего глаза. А Расиэля пока никто не знал, схожесть с его братом можно было уловить только по лицу, наполовину закрытому челкой, все остальное было другим.       Несмотря на оказанную помощь Шимон, я просто сгорала внутри от нежданно вспыхнувших эмоций после разговора с Девятым. Все еще свежи были воспоминания, поэтому, проходя мимо, я специально с силой толкнула рукой Каору, и сделав вид, что потеряла равновесие, завалилась на него сверху. Да так удачно, что одной ногой стала на его грудную клетку. Мощный мускулистый парень, что все еще был с тем же бандитским багетом на голове, кажется, веса вовсе не почувствовал, или же он не доставил ему особых проблем. Но моей целью не было сломать ему пару ребер. Хотя стоило бы.       — И ты и я знаем, что это твоих рук дело, — сказала я, воспользовавшись тем, что руками упираюсь в землю, а говорить могу на ухо. — Но судить тебя я пока что не буду. Первоочередное право у Такеши. Если ты думаешь сбежать вместе с остальным Шимон после всего, то зря надеешься. Девятый вас не прикроет.       Сказав это, выпрямилась, отряхивая одежду.       — Прости, я случайно, — с трудом натянула улыбку.       Мукуро подошел ближе, обеспокоенно присматриваясь, действительно ли я осталась невредимой и не испачкалась ли. Расиэль с интересом рассматривал долгим взглядом поднявшегося следом Каору. Парень, чуть ранее вступивший в бейсбольный школьный кружок, вдруг негромко вскрикнул и дернул рукой, в которой оказались воткнуты несколько деревянных шпажек. Несколько капель крови выступили, но вскрикнул он скорее от удивления.       — Ты прикоснулся к ней, — расплылась широкая полубезумная улыбка на лице Расиэля. — Я имею право тебя наказать.       После этих слов еще одним коротким движением кисти он отправил в парня следующую порцию шпажек. Каору отскочил в сторону, уклонившись.       — Достаточно! — выступила вперед решительно нахмурившаяся Адельхейд. — Он ничем не навредил Саваде.       Я подняла руку, останавливая слишком инициативного принца. После моего задания он выдал мне отчет по первым результатам его исследования работы Альянса, и, должна сказать, они были впечатляющими, учитывая то, сколько времени это заняло.       Почувствовав взгляд, заметила новое лицо среди Шимон. Седьмой член их маленькой группы был парнем в шляпе с очень цепким взглядом. Заметив, что я смотрю, он безоружно улыбнулся, мгновенно преображаясь. Последний член Шимон, не любящий показываться, явно имел смешанную кровь и восточные корни, судя по разрезу глаз. Но парень выглядел довольно современно в шляпе и с небольшой бородкой.       — Никогда не слышал фамилию Савада, — напомнил о себе мафиозо, скрестив руки перед собой.       — Услышите позже, — пообещала я. — Моя семья называется Феникс. А теперь извините, но не могли бы вы пойти остыть.       Мужчина нахмурился, но лезть на рожон не стал. Конечно, он не слышал ни о каком Фениксе, но я вела себя слишком спокойно и уверенно, чем заставила его засомневаться. Он побоялся попасть впросак. Я видела, как он смотрел на меня, решая это, и в конце концов, переглянувшись со своими товарищами, сказал:       — Раз вы ручаетесь за этих отбросов, то мы, семья Бруно, оставим их в покое, — сохранив таким образом лицо, группа мафиози удалилась в толпу.       — Спасибо, — тихо сказал Энма, смотря чуть опустив голову.       Было видно, что его расстроил этот инцидент, но он не стал для него чем-то неожиданным. Вряд ли он понимал, что виной тому стало его поведение. О Фениксе тоже никто ничего ведь не слышал.       Пока я смотрела на мрачное выражение лица Энмы, смотрящего с тоской куда-то вниз, его позвал Тсуна, появившийся из той же толпы:       — Энма-кун!       Парень поднял голову, смотря на подбегающего Тсуну, радостного от встречи с другом. Гокудера спешил следом, пытаясь делать это серьезно и внушительно, потому оглядывался по сторонам. Хром боязливо семенила за ним.       — Ты их босс, — заметила я. — Даже если ты не хочешь с кем-то ссориться, ты — лицо своей семьи.       — Ты слишком много требуешь, имото, — встал на его защиту Тсуна. — Я видел — эти люди были жуткие.       Энма чуть взбодрился от такой поддержки Тсуны. Они смотрели друг на друга понимающе, явно находясь на одной волне.       — Надо тебя познакомить с Варией, — задумчиво изрекла, смотря на Энму. — Тогда ты никого не будешь бояться, — еще немного подумав, добавила: — Кроме них.       — Вот этого уж точно не надо, — кисло заметил братец, мгновенно скривившись.       — Ей, босс, — возник передо мной Конрад с разнесчастным видом, будто я его бросила, как привязанную у магазина собаку. — Почему я должен ходить с ним? Давай я до начала церемонии побуду с тобой.       Рёхей шел с рыжим с видом мрачным и решительным, таким он выглядел обычно, будучи серьезным и сосредоточенным. Он вел себя молчаливо и сдержанно, наверное, понимая, где находится.       Секунду назад Хибари не было видно, но вот он скользяще выплыл из расступившейся толпы, источая убийственную ауру, как будто стоял здесь уже давно:       — Если уж кто и должен ее защищать, так это я, а не хохлатый, — процедил Кёя, обмениваясь взглядом с расплывшимся в довольной улыбке Мукуро.       — Если все, то и я тоже! — воскликнул Рёхей.       — Остановитесь, — подняла я руки. — Все остаются на своих местах. Конрад, у нас нет другой Грозы. Ты же не думаешь, что я приму предложение взять Ламбо? — рыжий скис, так как действительно это предполагал и ранее получил по морде за это. Просто за невинный вопрос, а точно ли я его беру. — Кёя, у меня нет другого Облака, ты единственный и неповторимый. Рёхей, никто никуда не собирается.       — Хм, значит, хохлатого заменить можно, — кровожадно улыбнулся Хибари, отчего у Мукуро появился такой же дружелюбный змеиный оскал.       — Нет, никого заменить нельзя, — отрезала я, успев опередить ядовитый ответ иллюзиониста. — Мукуро у меня тоже в единственном экземпляре.       Извинившись, Адельхейд сказала, что им пора. Я как-то не обратила внимания, как они смотрели на иллюзию Ямамото, что создала и поддерживала Хром. Хотя, если остальные ничего не заметили, то ничего и не было. А напряжение, царившее среди Шимон, могло иметь сразу кучу причин.       Едва Шимон исчезли прочь приводить Энму в порядок и обрабатывать ему ссадины, как к нам подошел мужчина лет пятидесяти.       — Савада Тсунаёши? — на японском с сильным акцентом обратился он. Его лицо наполовину было закрыто густой бородой, а костюм был явно слишком плотным для солнечной погоды сегодня, — видимо, с подкладкой. — Очень рад представиться. Я — член семьи Джиг. Вы недавно спасли члена моей семьи. Примите мою благодарность.       — Оу, что Вы, — тут же пошел на попятную растерявшийся братец. — Это был не я.       — Но мне сказали, что Вы пришли на помощь, — нахмурился незнакомец, решительно наступая. — Тот человек — мой племянник. Он пришел в себя ненадолго, сказав, что чувствовал пламя Неба, которое придало ему сил и этим спасло его жизнь. Семья Джиг не может оставить спасителя без своей благодарности.       — Я Вас вовсе не обманываю! — еще более взволнованно замахал руками Тсуна. — Это Акира! Она вот здесь!       — Эй, перестань давить на Десятого! — среагировал Гокудера на истеричные вопли.       Мужчина проследил за знаком Тсуны и в итоге с подозрением прищурился, рассматривая меня внимательным и вновь оценивающим взглядом. Наверное, все здесь так смотрели друг на друга. Принято так, что ли?       — Мне не нужны благодарности, — отказалась я, видя, что в качестве спасителя не слишком радостно воспринята. — Разве тот мужчина не сказал, кто на него напал?       — Верно, — кивнул мужчина, говоривший тоже на японском, и посмотрел на Тсуну, так и не решив, с кем говорить. — Мы, семья Джиг, пришли высказать свое почтение Десятому. Хоть так позвольте исправить свою ошибку. Мы желаем и далее сотрудничать с Вонголой. Я расскажу все, что слышал, но услышал я немного. Это была какая-то молодая женщина.       — Одна? — удивился Гокудера, на что мужчина кивнул.       Все же пострадавших из семьи Джиг было трое, и только один чудом выжил. Напавший на них и тот, кто планировал сорвать церемонию, по данным того мужчины, что все еще находится в реанимации, похоже, довольно силен. Если так подумать… Я знаю только одну девушку в Намимори, что могла бы такое провернуть. И даже не столько силой, сколько умениями, как делал это Кёя. Пока не ясно, почему Джиг решили, что она планирует сорвать церемонию. Возможно, как-то прознал про план Девятого насчет Шимон, но тогда выживший мужчина проснется нескоро. Он все еще в тяжелом состоянии, хотя Реборн и передал, что мужчина медленно идет на поправку.       — Позвольте спросить, — не дождавшись вопросов, повернулся он вновь ко мне. — У Вас тоже пламя Неба, ведь так? Если все правда, то я в долгу перед Вами, но как Вы объясните то, что нашли моего племянника?       — Почувствовала пламя, — пожала плечами, пытаясь выглядеть спокойно, так как, похоже, меня восприняли подозреваемой.       — Вы были рядом?       — Недалеко, — расплывчато ответила. — Но не я напала на них, если Вы об этом подумали.       Мужчина чуть прищурился, исследуя меня внимательным взглядом, который я с трудом, но выдержала. После он кивнул:       — Не могли бы Вы сказать мне свое имя?       — Акира, — сказала я, умолчав о фамилии. — Увидимся позже.       Если этот мужчина знал о Тсуне больше, чем другие — возможно, он знал и о Емитсу. А значит, мог выйти и на меня. Рано, слишком рано. Мне сейчас достаточно и того, что со мной знакомы.       Стараясь делать это как можно естественней, я исчезла, абсолютно не выбирая пути. Этот мужчина явно близок к Вонголе и знает слишком много, а здесь слишком много ушей.       Мои хранители потянулись следом. Я услышала отчетливый хмык Реборна, появившегося в неизвестный момент — уж очень коротышка был незаметен.       — До начала церемонии еще есть время, — сказал Мукуро. — Пойдем еще осмотримся или перекусим?       Еда или любопытство? Дайте все сразу.       — Осмотримся, конечно, — прокашлялась я, взяв с ближайшего столика закуску.       Мы пошли вперед, огибая столики и высматривая… даже не знаю — кого-нибудь особо важного, кто привлекал бы внимание? Тут были и женщины в красивых европейских платьях, переговаривавшиеся на итальянском и на английском, и еще бог знает на каком языке. На самом деле речь шла отовсюду разнообразная, но именно итальянский и английский больше всего. Тот мужчина, например, сразу же заговорил на японском, так что вряд ли этот язык никому не известен.       К чему я? На женщин обращали внимание. А я была в деловом костюме, потому что я тут в качестве босса, а не сопровождающего, потому не особенно выбивалась из толпы. Также, несмотря на гораздо большее количество людей старше тридцати, присутствовали и молодые люди.       Меня заметил Каваллоне, принявшись проталкиваться через толпу.       — Йо! Кира-чан!       Сделала вид, что не вижу его и жутко заинтересована чем-то в стороне. Пара молодых женщин неподалеку принялась обсуждать Дино, не обойдя вниманием ни его семью, ни внешность, ни финансовое положение. У блондинчика репутация была в полном порядке, и, похоже, он завидная партия. Спасибо, конечно, папаше за такой достойный выбор, даже немного жаль, что Каваллоне меня совершенно не привлекает. Ведь он действительно при всем своем положении и репутации обладает еще и добрым, безобидным характером.       — Не знал, что ты тут будешь, — он ослепительно улыбнулся мне белоснежной улыбкой, оказавшись достаточно близко. — Здесь много неприятных личностей. Хочешь, я составлю тебе компанию?       Мукуро уже улыбнулся, чтобы что-то сказать, но первым успел Расиэль, желающий, видимо, проявить себя:       — И правда, черни тут несказанно много, и-щи-щи. Именно поэтому я, особа королевской крови, сопровождаю это Небо.       — Думаю, он хотел посоветовать тебе ручки убрать, — миролюбиво улыбнулась я, увидев зажатые между пальцев Расиэля шпажки из закусок.       Удивительно, как только он успел. Хоть у нас при входе отобрали его оружие и обыскали, но оружие Расиэля и так было обычными иглами или шпильками. Бросая их в определенные точки, он мог как убить, так и отправить в сон противника. Как он это делает, ничего, по сути, не видя, так и не признался.       — Ха-ха, — неловко засмеялся Каваллоне, сделав небольшой шаг назад. — Разве это не Бельфегор? Откуда у тебя тут такие сопровождающие?       — Мое имя Расиэль, и я попрошу не упоминать моего младшего никчемного брата при мне, — ядовито улыбнувшись, заметил парень.       — Нам не нужно твое присутствие, поэтому будь добр и исчезни, — с мягкой угрозой сказал Мукуро, в то время как Дино продолжал неловко улыбаться.       — Конь, — появился Кёя, державшийся на некотором расстоянии и потому где-то затерявшийся, — тебе нечем заняться? Стало скучно?       Хибари приподнял бровь, медленно приближаясь с неприкрытым намерением подраться, пусть даже без оружия. Дино тут же стушевался и выставил перед собой открытые руки:       — Кёя, сейчас немного не до этого, — нервно улыбнулся Каваллоне.       Избавившись от Дино, я хотела уже отправиться дальше, как заметила столик, возле которого стояла знакомая компания. Собственно, я их и заметила из-за голоса Скуало, который на удивление не орал, что-то втемяшивая незнакомой компании мужчин. Там же стоял Луссурия с нашитым на воротник пиджака декоративным мехом, Бельфегор с такой же диадемой, как и у брата, и Мармон, зависший в воздухе. А стол рядом с ними просто ломился от мясных закусок. Побольше, нежели тех, что были вокруг, и, казалось, еще более аппетитных.       Вообще-то здесь что-то вроде шведского стола. Никаких сидячих мест нет, только ходи вокруг и хватай со столов все, что понравится. Ну, я подошла и взяла одну большую тарелку, принявшись уминать миниатюрные мясные закуски на шпажках.       Подошел какой-то доброхот и шепотом заметил:       — Это стол Варии, не стоит брать отсюда что-либо.       Скуало, услышав голос, обернулся и завопил, как пожарная сирена:       — ВРО-О-ОЙ! — я свое занятие не бросила, взявшись за еще одну шпажку. — Положи обратно, чертяка! Ты думаешь, что можешь делать все, что тебе вздумается?!       — Обожаю этих придурков, — прожевав, сказала, повернувшись к доброхоту.       — Ши-ши-ши, что это за грязь, прилипшая к ботинку Савады? — сделал стойку Бельфегор, заметив свою копию, отличавшуюся от него лишь прической. — До меня долетела информация, что ты жив, братец.       — Неужели Вария взяла хорька на привязи, и-щи-щи? — не остался в долгу Расиэль. — Всегда знал, что ты годишься только для грязной работы наемника, братец.       — Какие очаровательные братские взаимоотношения, — вымолвила я, заранее ожидая зрелища горячей встречи.       — Вро-о-ой, ты меня слышала?! — вновь закричал Скуало, заметив, что я взяла уже другую тарелку. — Тебе сейчас влетит, ты это понимаешь?!       Из-за отсутствия меча, Скуало попытался было замахнуться открытой ладонью, но рядом со мной стояли хранители, резко напрягшиеся при этом жесте, и капитан Варии сменил свои намерения, опустив руку.       — Он по тебе уже плачет, Скуало, — сказала я в перерыве поглощения пищи.       — Кто? — не понял мечник.       — Бес по тебе плачет, — повторила я, отчего Скуало скривился и фыркнул в сторону, явно не восприняв угрозу.       А я что? Нет ничего лучше для улучшения настроения, как поесть что-то вкусное, наблюдая за каким-то зрелищем. Ну и стресс заодно заесть.       — Мальчики, не ссорьтесь, — предпринял попытку разнять близнецов Луссурия.       — Парни, разногласия нужно решать экстремально по-мужски — с помощью своих кулаков! — загорелись глаза у Рёхея.       — Как раз этого не стоит допускать, — попытался остудить его пыл Луссурия.       Вария стоит, но их босса не видно. Ну, я и решила шепотом, поддерживая конспирацию, спросить у Скуало:       — А где мудака потеряли?       — Черта с два бы он сюда вообще пришел, если бы не ваша семейка чертовых боссов. Я не верил до последнего, хотя и знал с самого начала. Ищет винный погреб, где еще, — практически не размыкая рта, хриплым шепотом ответил капитан Варии, не спуская глаз с начинавшегося цирка двух братцев. — Хочешь, чтобы он все сорвал?       Думаю, вопрос риторический. И правда, это очень удивительно, что Занзас вообще явился. У него же желчь к лицу подкатывала, едва он Девятого видел, а тут еще такое событие.       И вдруг они все разом застыли, замолчав. Сюда приближалось что-то темное и удушающе горячее. Занзас шел мрачнее тучи, сверкая алыми глазами, словно горящими углями. Над его головой чуть ли не вороны падали на последнем издыхании, а люди словно разбивались волнами, как о борт нефтяного танкера.       Варийцы тут же все побросали свои дела и отвернулись с видом, будто тут ничего не делали. Чуть ли не свистели прямо. Расиэль — и тот отступил, явственно почувствовав атмосферу, и замер, пытаясь понять причину. После контакта с моими хранителями он стал куда более осторожным в этом вопросе.       Занзас окинул их убийственным взглядом, пребывая явно в опасном настроении, которое чувствовали и все окружающие мафиози, создавшие вокруг него круг отчуждения метров в десять. Некоторые даже толкались.       Он посмотрел на офицеров, подошел к столу, взяв одну из закусок, закинул ее в рот и почти не жуя проглотил. Варийцы ощутимо выдохнули, я продолжала жевать, и тут он как накинется на меня, как прижмет к себе, что вдохнуть нельзя, как сдавит ладонью голову, даже не пытаясь отнять поднос. Я просто опешила.       — Ты опять ешь мою еду!       Я сразу же поняла, что это не всерьез. Не знаю точно, как, но поняла. Возникло ощущение, что он просто хотел сбросить пар, так как церемония бесила его еще до начала.       — Кто тебе сказал, что она твоя или с этого стола?! — ответила я, пихнув его локтем в бок.       — Гиперинтуиция, — рыкнул в ответ, с силой ероша волосы на моей макушке.       — Она не твоя, и вообще, хватит жадничать!       Мукуро меня отобрал, воспользовавшись пламенем Тумана, а босс Варии, к удивлению, отпустил, криво ухмыляясь.       — Это очень низко — срываться на Акире, — хмурясь, недовольно сказал Мукуро, прижимая меня к себе и параллельно приглаживая волосы. — У тебя для этого есть подчиненные. Не позволю тебе трогать мою прелесть, Занзас.       Ага, вижу я по опухшей и мрачной физиономии Леви, который пришел вместе с боссом Варии, как он срывается. Но, видимо, не помогает.       — Да ладно, ничего страшного, — заверила я Мукуро, предпринимавшего попытки привести мою прическу в порядок и вплести выбившиеся пряди обратно в косу.       — Почему у меня чувство, что ты мне какую-то задницу приготовила? — прищурившись, не скрывая подозрения, поинтересовался Занзас.       — Тебе кажется, — легко отмахнулась я.       Судя по взгляду, Занзас только уверился в своих подозрениях. Ну да, я уже представляю, как мы с Тсуной будем уламывать его на кресло босса и как я смогу с этого поорать. Вообще, у меня уже целый список причин для мести боссу Варии, но, к сожалению, пока нет возможности.       Хибари, видимо, оставивший Каваллоне в покое, подошел и остановился слева, возле моего уха тихо сказав:       — Клан здесь.       Кивнув, что услышала, вернулась вниманием к варийцам.       — С хранителями вопрос я решила. Вероятно, сейчас Девятый меняет план.       — Ты виделась со стариком? — хмуро переспросил Занзас, став выглядеть еще более угрожающе, будто собирался меня придушить.       — Да, — не стала отрицать и пожала плечами: — Меня позвали, едва я пришла.       — Что он сказал? — потребовал ответа босс Варии, а варийцы, как я вдруг обратила внимание, прислушались, выстроив круг, отгонявший одним своим видом любопытных наблюдателей.       На нас уже начали обращать внимание, и я не могу точно сказать, хорошо это или плохо. Наверное, все же хорошо. Варии лучше быть в центре внимания. Вообще-то я рассчитывала на небольшую стычку братьев-близнецов. Мафиози не смогли бы игнорировать летящие острые предметы и изощрённые измывательства. Но оба брата притихли, будто нутром чуя, что рядом с разозленным боссом Варии лучше сидеть ниже травы и тише воды. Занзас сам прекрасно справлялся с задачей — быть в центре внимания.       К сожалению, мне много внимания противопоказано. Пока я еще не та фигура, чтобы достойно встретить интерес мафиозных семей.       — Ничего особенного, — пожала плечами. — Все по тому же плану. Он уверен, что все пройдет гладко.       Занзас был хмурый, но нахмурился еще сильнее, слегка выпятив при этом нижнюю губу. Пока я задавалась вопросом, что это должно было значить, он посмотрел куда-то в сторону. Следом я тоже обратила внимание, что двери открылись и мафиози неспешно потянулись к восточному крылу здания.       — Пора, — озвучила я очевидное.