Пламя нашей жизни

      Пока Талботу готовили помещение, всех остальных вывели в другие комнаты, дабы могли привести себя в порядок. Ребята остались со мной, усадив меня в кресло. Тсуне, Гокудере и Хром пришлось направиться в другую комнату, так как парни были уж очень зло настроены. Вария занялась продолжением выяснения отношений, хотя я знала, что Леви, Луссурия и Мармон сидят и чего-то ждут в помещении напротив.       По сути, мы просто переместились из торжественного зала, занимавшего целое крыло, к жилым помещениям, которые, видимо, предназначались для гостей. По просторному залу, занявшему бы по размерам, наверное, весь первый этаж моего дома в Намимори, была расставлена мебель из дерева, с мягкой обивкой. Мне почему-то казалось, что я нахожусь в европейском музее. Оказывается, я привыкла к японскому минимализму, и роскошь Вонголы создавала ощущение неуютности.       Я села на диван, а затем прилегла на него, положив голову на подлокотник с подушкой. Прикрыла глаза, чувствуя сильный зуд в боку, где ускоренно заживала рана. Она не исчезла бесследно, ей все равно нужно было время для заживания, все же пламя Солнца не лечебное зелье и мгновенного действия у него нет. Парни распределились по помещению: кто остался стоять, кто облокотился о стену или присел в кресло. Царило напряженное молчание, и мне казалось, что они все смотрели на меня.       Для меня лично это означало возможность восстановиться и успокоить парней. Тех буквально трясло. Меня, конечно, тоже, но учитывая, что я себя кое-как держу в руках… Едва все более-менее успокоилось, как у них всех глаза стали дикие, и, конечно, никто не хотел оставлять меня одну с непонятным стариком. При толпе свидетелей даже высказать это никто не посмел, но едва мы остались одни, я была окружена.       — Нельзя упускать такую возможность, — привела я, по моему мнению, ощутимый довод, продолжив разговор. — Талбот, по чужим словам, редко выбирается куда-то, а к нему Вонгола вряд ли в другой раз кого-то подпустит.       — Ты сказала, что тебе будет грозить смертельная опасность, — сказал Расиэль, пока остальные, не дернув и бровью, просто молча продолжали стоять на своем, не идя на диалог. — Неужели ты думаешь, что кто-нибудь из них теперь будет беспечен?       По крайней мере мне стала ясна несговорчивость парней. Зато мои слова обернулись против меня. Я-то думала об опасности от Девятого. Но никого этим уже не переубедить. Гиперинтуиция моя несуществующая говорила — и точка. Мне казалось, единственным, остававшимся при своем уме, был Расиэль, но и тот мало того, что против остальных не пошел, кажется, их даже немного поддерживал.       Это несмотря на то, что они все были потрепаны прошедшей схваткой. Видимых ран или увечий я не заметила. Рыжий только слегка прихрамывал, но, думаю, ничего серьезного, и его подлечат. Хотя… Наш хранитель Солнца не силен в лечении.       — Как ваши раны? — спросила я, приоткрыв глаза.        — Не думай об этом, — улыбнулся Мукуро, облокотившись о спинку дивана и проведя рукой по моим волосам.        — Отдохни, — поймала я его руку, — ты тоже сильно устал.       — С нами все в порядке, не беспокойся! — громко и уверенно отозвался Рёхей.        — Ей, я достаточно крепкий! — деланно фыркнул рыжий, когда я взглянула на его ногу. — От такого не сломаюсь. Не беспокойся, босс!       Рёхей и Конрад, стоявшие у дверей, как охрана, повернули головы на тихий стук. Все парни напряглись, будто ожидая нападения. Тсуна, просунувший голову в приоткрытую дверь, тут же испуганно отпрянул.       Видимо, братец тоже ощутил убийственную ауру, хотя, может быть, ему достаточно было просто увидеть их лица. Мне так точно.       — Имото… — позвал он, через минуту приоткрыв дверь. — Ты в порядке?       — Да, всё… — только было начала я.       — Пошел вон, — намеренно спокойно и холодно бросил Кёя.       Судя по его виду, бледному лицу и поджатым губам, тот отчего-то резко пришел в бешенство.       — Я тебя уже предупреждал, Савада Тсунаёши, — ничуть не уступал ему в по-своему угрожающем тоне Мукуро. — С этого момента, если ты к ней приблизишься, будем считать все мои действия законной самообороной.       Разноглазый был вымотан до предела, что было очень заметно, тем не менее взгляд его был уж очень нехороший. Даже тени сомнения в его словах не было.       — А? — удивился Тсуна вместе со мной, а затем вздрогнул от звука затвора пистолета в руках такого же мрачного и решительно настроенного Конрада.       Тот, вопреки обыкновению, даже не кричал, что выглядело зловеще.       — Но ведь имото — моя сестра! — попытался реабилитироваться братец. — Я за нее волновался, когда узнал, что она в опасности.       — А по-моему, ты хотел спасти своего друга Энму, — хмуро сказал Рёхей. — Это экстремально не по-мужски — бросать свою младшую сестру. Задача старшего брата — всегда ее защищать.       Так вот в чем дело. Видать, Тсуна был шокирован «предательством» Энмы и никак не мог в него поверить, ведь ставил между собой и Энмой знак «равно». Но они не были одинаковы, так казалось лишь Тсуне. Видимо, Тсуна был слишком занят попытками собрать свою реальность обратно; вернуть все, как, по его мнению, должно было быть, так что парням казалось, будто братец наплевал на мое спасение. Действительно неприятно, что меня не бросились спасать сразу же, но таков уж братец. Ему нужно время подумать и переварить все. К счастью, кроме него у меня еще есть несколько надежных и быстродействующих «спасателей». Возможно, мой враг вернулся бы, так как его иллюзия подпространства не исчезла. Он потерял концентрацию на некоторое время, что позволило Мукуро меня вытащить, — и всего-то. Так что все случилось ну очень вовремя. Дальнейший бой я, скорей всего, не выдержала бы.       — Забавно, и-щи-щи, — засмеялся сквозь сжатые в появившейся знакомой полубезумной улыбке зубы Расиэль. — Осознай это, глупая челядь. Ты жив лишь благодаря титулу короля, который тебе не к лицу. Чувствуешь, что только он тебя спасает?       — Ребят, он же мой брат, — напомнила я, подозревая, что кто-то может сейчас просто сорваться.       — Если бы ты знала, что он все время чувствует в отношении тебя, ты бы так не говорила, — мягко обратился ко мне Мукуро, видимо, не желая ранить этими словами.       — Я привык, что ты всегда в порядке и с тобой все хорошо, — быстро выпалил заволновавшийся братец. — Мне казалось, что моя имото не нуждается в защите, Рёхей-семпай! Но сегодня я понял, что те, кто рядом с ней и кому она доверяет, люди ненадежные. Все-таки я знал, что они жестокие, и никогда бы не смог им доверять. Я думаю, что имото ошибается на их счет!       Обстановка сразу же еще больше усугубилась. Это я понимаю, как со стороны выглядит мое доверие к далеко не гражданским людям, но парни слышали совершено другое. Думал бы он, перед кем оправдывается и на кого переводит стрелки.       — И мне тоже? — прямо спросил Рёхей.       — Но ты же, семпай, как Ямамото! — быстро замахал руками Тсуна. — Вы же не убийцы!       У него стало такое лицо, как будто он мысленно добавил про себя: «Но Рёхей-семпай все равно пугает».       — Если бы кто-то похитил Киоко, я бы ему все кости сломал, — сказал Рёхей, будучи также непривычно собранным и серьезным. — Уверен, Ямамото без колебаний сделал бы то же самое.       — Не думаю, — возразил рыжий. — Меч в его руках — как влитой. Он бы на суши таких людей порезал.       Тсуна стушевался. Он оставался уверен, что эти-то двое обычные школьники, которые совершенно случайно попали в передрягу с Вонголой. Все-таки про Тсуёши-сана и семейку Сасагав я не стала ему рассказывать, так как это было личное. Да, ребята большую часть жизни провели в Намимори как самые обычные дети — это было правдой, где, как всегда, существовало «но».       — Я бы тебя убил просто из жалости, — сказал рыжий, скривившись.       — А я бы с удовольствием, — прозвучал низкий голос, и Тсуна подскочил, обернувшись назад.       Из-за приоткрытой двери мы смогли увидеть приближающегося по просторному коридору босса Варии. Тсуна при виде него не смог и слова вымолвить, что было правильным решением. Уж очень большой численный перевес был, и ребята еще не отошли от произошедшего.       — Мусор, — пройдя мимо, как будто не заметив Тсуну, обратился Занзас, заходя в комнату, — вышли все, я хочу с мелочью парой слов перекинуться.       Парни сразу же будто ощетинились. Но Занзас продолжил, вздернув бровь, и для весомости своих слов собрал в руке шар из пламени Ярости:       — Думаете, я не смогу ничего сделать, если будет еще одна попытка похищения?       В просторной комнате внезапно стало жарко и душно.       — Ребят, подождите за дверью, — попросила я, видя, что босс Варии будет стоять на своем, пока не получит что хочет, а уж парни в упрямстве могут посоперничать.       На меня так посмотрели…       — Если это снова тот Туман, то ты труп, — пообещал Хибари, подходя ближе к боссу Варии.       — Тебе доказать? — с вызовом поинтересовался Занзас.       — Давайте без драк, — вклинилась я между ними, подбежав и тут же схватившись за занывший бок. — Это точно он. Говори при всех или не говори, сам видишь, какие дела.       Занзас, кажется, понял и немного расслабился, усмирив пламя. Я вопросительно посмотрела на него, даже не имея догадок, по какому такому делу он ко мне пришел, но он при других говорить не захотел. Девятый опять что-то придумал? Все-таки Занзас показал при всех, что он с ним на ножах.       Он застыл на месте статуей самому себе и смотрел на меня непонятным взглядом. Я тоже, так как ждала хоть каких-то пояснений.       — Будь осторожней, мелочь, и не думай, что предупреждать было бестолку.       Сказав это, резко развернулся и пошел прочь. Почему мне показалось, что он хотел сказать что-то другое? Потому что это было как-то просто. Ну правда — неужели Занзас поднял свою задницу с кресла и прошел некоторое расстояние, чтобы сказать мне это?       Глядя вслед, взъерошила волосы и вздохнула, предчувствуя, что мне еще придется побороться с парнями за право наблюдать за Талботом.              ***              Талбот спросил у Девятого разрешения занять комнату внизу под особняком, а всем остальным посоветовал отдохнуть в это время и обработать раны. Конечно, к нему мало кто прислушался — уж точно не парни, которые ждали за дверью.       В подвальной комнате он расставил на столе свои приспособления: небольшую наковальню, горелку, кучу каких-то непонятных емкостей и чаш, ведерко воды и еще какие-то жидкости, порошки, шкуры и травы. Сам сел за стул и сказал:       — Следи, чтобы этот любопытный ребенок не трогал ничего со стола.       — Ладно, — с укором посмотрела я на Беса, принюхивавшегося к какому-то порошку.       — Я к твоему дракону обращался, — ощерил он беззубый рот в улыбке, и я, просто на всякий случай, отошла от кувшина с непонятной жидкостью.       Бес показал мне язык и скинул лапы со стола. Мы отошли в сторону, ожидая действа. Но старик был таким медлительным, а его действия до того скучными и обычными, без каких-то вспышек пламени, разных дымков и прочих спецэффектов, что вскоре мы сели, дожидаясь, когда подготовка закончится.       Старик принялся стучать черепом на трости, используя его как молоток. Неопределимое пламя слабенько вспыхнуло — наверняка деду не хватало сил, чтобы бить по нагретому металлу. Мы было заинтересованно подняли головы, но потом снова заскучали под монотонный звук ударов. Пламя было настолько слабое, что даже не определить, какого оно типа.       Бес вначале сидел, обвив себя хвостом, а затем лег, положив голову на сложенные лапы. Я тоже села на табурет возле него, продолжая наблюдать.       Дед наконец закончил подготовку, положив на столешницу кольцо Тсуны, и открыл флакон с красной жидкостью, капнув на небольшую наковальню, приговаривая:       — Примо, как ты себя чувствуешь?       — Ты с Первым Вонголой разговариваешь? — уточнила я, скосив на него глаза.       — Верно, — не стал тот отрицать.       — И как? Отвечает?       Старикан снова замахнулся своей тростью, но легко, без напряжения, поэтому я так же легко уклонилась, откинувшись назад.       — Он здесь, я знаю. Молчит.       Хм, судя по интонации, Талбот не слишком этим доволен. Дед что-то принялся выковывать, но едва я придвинулась к столу, чтобы посмотреть, как он шикнул на меня, отмахнувшись тростью-молотком.       — Девятый тоже говорил что-то подобное, — нахмурилась, припомнив. — В записях где-то упоминается о возможности существования духа внутри кольца.       — Это чистая правда, — медленно ответил Талбот, сосредоточившись на чем-то своем. — Первый был очень интересным человеком.       Дух? В кольце? Должно быть, печальная судьба его ждала. Хотя в какой-то фантастической литературе я встречала идею помещения в предмет не духа, а отпечатка личности. Это не полноценная сущность, а значит, куковать ему там не так грустно. Но вообще, далеко не факт, что там что-то есть — никто же никогда его не видел.       Одна за другой появлялись заготовки. Но не колец. Дед что-то все выковывал, брал из коробки уже готовое и присоединял, пока не поднял то, что получилось, и не отложил в сторону.       — Что это вообще такое? — прищурилась, придвинувшись ближе, чтобы рассмотреть то, что вышло у старика.       А вышел пока что красный, горячий металл, но размерами чуть больше кольца. Состояла побрякушка из двух частей, связанных между собой цепочкой. Я прищурилась, всматриваясь в горячие очертания, пышущие жаром.       — Кольцо для Десятого Вонголы, — несильно стукнул он меня тростью по затылку, отгоняя от незаконченной работы.       Тряхнув головой, я отстала, чтобы чуть позже рассматривать действительно кольцо. Точнее два кольца — побольше и поменьше, — связанные между собой цепочкой. На большом кольце был и символ Вонголы, такой же, как на перчатках, и сверху маленькая, но хорошо угадывавшаяся мордочка Натса. Помню, что видела, как он доставал заготовки из коробки.       Следом Талбот создал какую-то бляшку с тем же знаком, огромным леопардом, чем-то похожим на Ури Гокудеры, и стилизованными стрелами. Видимо, маленькая кошечка выглядит слишком мило для такой побрякушки, поэтому она превратилась в грозного леопарда. Потом дед положил широкий браслет, который, наверное, можно было бы натянуть на предплечье. На нем были боксерские перчатки и свирепая морда Гарью. Следующей стала снова металлическая бляшка с изображением добермана по ободу — похоже, это для рыжего повязка на глаз. Затем старик положил серьгу с тремя висюльками, на креплении которой был выгравирован иероглиф «пять». Путь человека Мукуро?       — Эм… Дед, а ты не слишком увлекся? — решила спросить я на всякий случай. — Это уже не кольца. Да еще и с животными из коробочек, откуда ты знаешь, как они выглядят?       — Для тех, кто умеет видеть и слышать, нет тайн, хе-хе-хе, — хрипло засмеялся старик. — Не переживай, эта форма лучше подходит для каждого. Они отражают их способности с лучшей стороны.       — То есть у Тсуны сильные пальцы, у Рёхея — плечи, у рыжего — глаз, у Мукуро — ухо, а у Гокудеры… эм… бедра?       — Их форма будет для них удобна. К тому же, позволь старику сделать все красиво, — мы встретились взглядами, если так можно выразиться. Я смотрела на черную повязку на его глазах, а он, готова поклясться, — на меня. Через долгое мгновение дед перевел внимание. — Пора браться за твои кольца.       Талбот снова взялся за работу — откуда в нем только столько сил? Уже, наверное, часов шесть магичит тут, при том, что он в основном берет уже готовое, разбирает кольцо, соединяет заново и рихтует. Пока все эти мелкие стальные детали выковал, куча времени ушла. У меня уже спина начинала болеть, так я сижу и двигаюсь, а он стоит, согнувшись.       — Дед, а сколько тебе лет? — спросила я через некоторое время. — Ты, говорят, еще Первого Вонголу застал.       — Скоро придет и мой черед уйти, — ответил он вновь как-то туманно, — но пока еще не время. У меня много работы на благо Вонголы, и пока я ее не закончил, мне рано уходить.       — А каким он был? Первый? — полюбопытствовала я.       Все-таки Реборн, не скрываясь, сравнивал меня с ним, видя во мне чуть ли не его перерождение, а до того, — а может, и сейчас — они с Девятым видели его в Тсуне. Хотя, судя по иллюзии при «испытании Вонголы», Девятый или тот Туман, что его делал, понятия не имеет, каким Примо был.       — Я встретил его юным, — неторопливо начал Талбот, продолжая работу. — Ему было около семнадцати. Он только начинал создавать Вонголу и собирал единомышленников. Непростое было время, да. В стране не было порядка, и в городах был хаос. Даже люди высшего сословия не чувствовали себя в безопасности, так как власть менялась почти ежедневно. Он умел найти подход к людям любого статуса и характера, да так, что они ему верили. Стоило ему посмотреть в глаза, и он будто уже знал, что ты замышляешь. Для меня всегда были загадкой его способности, но он был очень сильным, — старик повернул ко мне голову, будто снова посмотрел через повязку, но видеть-то не мог, — и любопытным. А еще мягким, как твой старший брат.       Хм, значит, Тсуна все же похож на него? Ну конечно, я-то тут при чем? Напридумывают, понимаешь, и Реборну, помешанному на этой тематике, верят.       — Он так и не смог закончить начатое дело, передав все Второму. Вот второй, да… — протянул старик. — Он закончил эту войну, выйдя победителем. На долгое время Вонгола стала сильнейшей, воцарился порядок…       — …«пока не» что? — не поняла я, услышав недосказанность.       Дедок, кажется, не такой уж отрезанный от политики мафии. Свое мнение явно имеет и не отгораживается от всего вокруг происходящего, занимаясь своим делом.       — Пока не пришел черед Третьего, а за ним Четвертого, и так далее до Девятого.       — Мне казалось, вы с Девятым в хороших отношениях, — заметила я. — Он тебе не нравится?       — Они с Десятым похожи, — сказал он, пожевав сухие губы, и добавил: — Не удивительно, что Девятый растерялся, едва все пошло в бездну. Корить себя стал за содеянное, ведь считал себя выше «грязи» Вонголы, а в итоге делал то же самое.       — Каяться стал? — уточнила я, увидев подтверждение моим наблюдениям, в которые не хотелось верить.       Слишком уж Девятый был хитрым манипулятором и хорошим актером. Тут не знаешь, каков он настоящий на самом деле.       — Есть себя стал, — кивнул Талбот. — Сопли распускать, как паршивый мальчишка. И сына своего приемного не пустил в кресло, а ведь малец подавал большие надежды. А троих «сыновей», что сгинули раньше, подобрал себе под стать… и это хорошо, что ушли они раньше, чем назначили церемонию наследования.       — Может, им помогли? — предположила я.       — Может, и помогли, — согласился дедок, пожав плечами.       Видно же, что что-то знает, но не скажет. Мутная история с тремя наследниками, сразу понятно. Кажется, Талботу ни Девятый не нравился, ни его трое убитых сыновей, ни Тсуна. Второй ему нравился, и, похоже, Занзас пришелся по вкусу. Но у Занзаса после двух переворотов и шанса нет, пока живы Девятый и Десятый, как минимум. Его тоже могут принять в кресло босса как последний вариант, но попадут ему в руки только остатки Вонголы.       — Может, еще придет время Занзаса сесть в кресло босса Вонголы, — сказала я, наблюдая за методичным постукиванием по наковальне, где рождалось что-то пока что не слишком понятное.       Дед собирался использовать осколки кольца, наплавляя их сверху. Надеюсь, он не присобачит мне герб Вонголы или тот же символ, что был на перчатках Тсуны.       — Разве что еще через десять лет, — недовольно проскрипел Талбот. — Ныне пришло время Десятого Вонголы Савады Тсунаёши, достойного преемника Девятого и Первого боссов Вонголы. А Вонгола не так уж сильна, как была раньше, доживет ли она до того момента? — тяжело вздохнул он, с сипом выпустив воздух.       — Нормально все будет, — отмахнулась я. — Тсуна передаст титул. Конечно, хорошо бы Занзас чуть старше стал, чтобы дурь подростковая вышла, но братец мой не хотел титул принимать... Обстоятельства заставили. И когда вся эта чехарда с Шимон закончится, уверена, он откажется.       Талбот аж остановился, посмотрев на меня с интересом. Хотя почему «посмотрев», просто голову поднял — он же слепой. Может, конечно, «видит» пламя, в смысле, чувствует его, как я.       Затем очнулся, вернувшись к работе, и продолжил беседу:       — А себя ты где видишь?       Хм, вообще-то, хотелось бы просто пережить свой порог в двадцать лет, но дед вряд ли об этом спрашивает. Думаю, расскажу ему, что я видела.       — В будущем я создам свою организацию. Она уже есть в самой маленькой версии, но сейчас все эти ребята просто пошли за мной из-за обстоятельств или желая лучшей жизни. Зачем я превратила свою организацию в нечто настолько большое, я пока не очень понимаю. Думаю, пройдет время, и я найду причину, — пожала плечами.       — Может быть… — начал старик медленно. — Ты хочешь защитить их всех от чего-то? Ты сказала — их заставили обстоятельства, выходит, все было не так уж гладко?       — Да, но получается, что наш враг слишком сильный, — кивнула, нахмурившись. — Сопротивляться такому сложно в одиночку, поэтому они доверились мне.       — Значит, вам нужна сила, — утвердительно произнес старик.       — Да, но смысл в ней? Достаточно и того, что есть. Стать хитрым, чтобы занять такую позицию, когда наш враг оставит нас в покое и мы сможем жить своей жизнью, занимаясь тем, чем нравится.       Несомненно, меня тянуло к возможностям пламени. Я хотела раскрыть его возможности и узнать, на что еще оно способно, а не развивать его, думая, как применить новые умения в бою. Кто-то хотел играть в бейсбол, кто-то заниматься боксом, кто-то до всего этого хотел просто выйти замуж и знать не знал о пламени Солнца, кто-то просто хотел наслаждаться жизнью, а не бегать от тюремщиков, а кто-то желал контролировать все вокруг, пусть и стремился к самой высокой планке. Чем плохо мое желание?       — Со временем ты поймешь, что этого недостаточно. Эти планы при встрече с реальностью разобьются. Никто не захочет оставлять тебя в покое и позволять заниматься тем, что нравится, — вымолвил Талбот, наверное, наученный опытом всей своей длинной жизни.       — Если у тебя есть достаточно силы, ни один враг не сможет убить тебя, а ты сможешь защитить своих близких, — продолжил дед, методично стуча молотком. — Должна быть территория, где будет твой дом, и ты эту территорию должен защищать всеми силами. Дать возможность своим людям жить в мире и процветании — разве не это задача босса?       Дом? Дом в Намимори крепостью не назовешь. Даже в особняк Хибари может кто-то в любой момент ввалиться. Нет, он имел в виду не четыре стены. Территория, где будет царить твой порядок и твои правила. Может быть, это пыталась создать взрослая Акира из будущего? Набрать достаточно силы и влияния, чтобы создать спокойную и мирную территорию, где более мелких и слабых не будут грызть, а внешний враг не рискнет насаждать свои правила. Хитрость хитростью, но чтобы постоянно извиваться, надо быть удачливым виртуозом.       — Я хочу такое место, — решила я. — Потребуется время… и силы, чтобы потеснить остальных несогласных. Собрать их всех вместе, возглавить и жить дальше. Так просто оказалось как-то, — растерянно протянула, чувствуя, что это не все.       — Ничего простого… — едва слышно протянул Талбот, судя по тону, слишком увлеченный работой.       — Но не означает ли это, что на пути к такой цели… — нахмурившись, подумала я вслух. — Нет, прекратить текущее положение вещей в мафии невозможно, слишком масштабы большие. Тогда означает ли это, что, чтобы сделать мою цель реальной, мне придется возглавить семью? Подняться на уровень Вонголы, — я беспорядочно скользила глазами по уставленному всякими принадлежностями столу. — Не можешь прекратить — возглавь? Старый, как мир, принцип.       — Возможно, этого будет недостаточно? — остановился Талбот, отвлекшись от работы. — Возможно, с помощью Вонголы придется возглавить весь теневой мир?       — Нет, — тут же покачала я головой. — Дед, ты не понял, я не собираюсь подниматься в Вонголе. Если я присоединюсь, то стану такой же, как они, какими бы ни были мои помыслы. Я хочу создать нечто новое.       Верно, таким путем пошел Девятый, чтобы в итоге понять: ничего у него не вышло. Возможно, когда-то он был молод и амбициозен, но сейчас он разуверился в Вонголе.       Талбот, казалось, вовсе забыл про работу, на что я вопросительно приподняла бровь, только через секунду вспомнив, что вообще-то дед не может меня видеть. Наверное, он сам вспомнил о прерванной работе, вернувшись к ней.       Я больше не стала его отвлекать, пока он не положил передо мной еще одну подвеску. Правда, уже с одной крылатой тварью, скрутившейся вокруг круглого медальона с изображением языков огня.       Бес с интересом всмотрелся в него, а затем превратился в огненный сгусток и исчез в медальоне. Тот потеплел в моей руке. Кажется, ему там неплохо.       — На этом работа завершена? — обрадовалась я.       — Еще нет. Придвинь-ка ко мне вон те коробки.       У стены действительно стояло несколько коробок с неясным содержимым. Я хотела сунуть свой нос раньше, как только мафиози их сюда принесли, ничего не объяснив, но Талбот запретил. Конечно, когда я подняла одну из них и понесла, заглянула внутрь. Там лежала куча сваленного непонятного металла, покрашенного кое-где в красный цвет. Что это, понять не удалось, но едва я поставила картонную коробку на стол, дед принялся оттуда все доставать и раскладывать по одному ему известному порядку. Ясно различаю наручи и короткие поножи, явно крепящиеся аж на обувь. Ага, дед достал коробочку поменьше, а из нее — очки. Следом сложил крест-накрест кожаные перевязи с динамитом и опять достал маленькую коробочку, из которой вынул что-то, похожее на тонкий стальной цилиндр.       — Э-э-э… — догадка меня просто сразила. — Это что, Гокудеры? Что ты с этим собираешься делать?       — Его, родимого, — хмыкнул Талбот. — Конечно, зачаровывать, чтобы при активации кольца появлялось обмундирование и настоящее оружие.       — То есть это сделал уже кто-то другой? — опешила я. — И как давно это все готовили?       — А ты что хотела, чтобы такой старик, как я, такой работенкой занимался? — укорил меня он и тут же захохотал каркающим смехом: — У меня есть помощники помоложе.       Нет, конечно, я бы не поверила, если бы Талбот вышел через пару часов и сказал, что сделал кучу побрякушек. Но поверят ли в это остальные?       — Погоди… — вдруг сообразила я, припомнив, как шест Мукуро появлялся в его руках будто по волшебству. — Тебе нужно пламя Тумана для такого фокуса или ты знаешь другой способ?       — Мастера раскрывают свои секреты лишь своим лучшим ученикам, — снова укорил меня дед.       — Но в этом нет никакой тайны, — возразила я. — Мой Туман так делал. Получается, то, каким образом Мукуро вытягивает из иллюзии шест — это, по сути, то же самое, что и преображение в перчатки варежек Тсуны. Тот же принцип ты хочешь сделать и для колец. При их активации будут появляться броня и оружие, изготовленные заранее. Ты привязываешь свою иллюзию к этому предмету, и она уже работает, используя пламя носителя?       Дед растянул сухие губы в усмешке:       — Разве тебе еще нужен ответ? Лучше принеси все остальное, когда скажу, и не лезь под руку.       — Хорошо, — слегка растерянно отозвалась я.       Все-таки не так уж все неожиданно было. Просто и гениально.       Наверное, Девятый сам не ожидал, что для создания такой ерунды, как кольца, придет сам Талбот, а не кто рангом пониже. Хватило бы, наверное, и подмастерий, что изготовили все это. Или же нужен был именно Туман? А какой уровень должен быть у Тумана для такого фокуса? Мукуро считается одним из лучших. Генкиши тоже не зря заслужил свое кольцо Маре, пусть и поддельное.       Я нахмурилась, но пожала плечами. Дед имел право на свои секреты, которых у него должно быть немало. Разве стоит трубить о наличии атрибута Тумана на каждом шагу? Но я все равно внимательно следила за тем, как постепенно испаряется весь комплект в уже не скрываемом пламени Тумана. Талбот стоял сосредоточенный, сжимал в руках свою клюку и слова не проронил. Наконец, подобные индивидуальные комплекты для каждого испарились. Напоследок дед будто специально вновь оставил амулет для меня, явно тихо насмехаясь.       — Хочешь достать все сама? — спросил он и, готова поклясться, искривил сморщенные губы в ухмылке.       Разумеется, я хотела! Пока несла, заглянула, а потому сразу же достала что-то, отблескивавшее ярко-голубым. Камни, похожие на те, что на трости Девятого или перчатках Тсуны… и это тоже были перчатки. Но новые перчатки братца были похожи на рыцарские латы, а не старые кожаные. Мои же будто были старым вариантом: тоже из темной кожи, со стальными вставками, но уже с оголенными пальцами. Они оказались повыше и застегивались на защелки наподобие тех, что я надела на бой с Девятым.       — Такими были перчатки Первого, хотя никто точно не может сказать, почему у них открытые пальцы, — тихо просипел Талбот, пока я рассматривала похожую на перчатки братца копию.       — Потому что это не оружие, а приспособление для защиты рук… — еще раз взглянув на камни, добавила: — С дополнительными аккумуляторами.       Дальше я достала чуть менее массивный аналог тех же наручей и поножей. Сразу же отложила их в сторону — я давно уже перешла ту грань, когда такая защита мне больше помогала, чем мешала. Будь моим противником Занзас или даже отец Кёи — вряд ли мне поможет такая броня. Шлем с сожалением тоже отложила, хотя он и был сделан красиво, имитируя ушастую голову Беса. А вот защиту для спины оставила. Так и знала, что Реборн был в курсе — кто еще мог настучать Девятому о моих тренировках?       Все остальное я перебрала, но вернула в коробку. Складной посох с выдвижным лезвием, короткий нож и пистолет.       Вообще-то самым интересным тут оставались камешки на перчатках. В них можно было накопить некоторое пламя. Шесть камешков поменьше располагались вдоль защиты для спины.       — Вот это, — подняла глаза на Талбота.       — Уверена? — уточнил он. — Может, хотя бы какое-то оружие выберешь?       — Не мой стиль, — отказалась я. — Предпочитаю, чтобы руки оставались свободны.       Еще какое-то время понадобилось, чтобы перчатки и защита исчезли в подвеске.       — А теперь уже все?       — Нет, осталось создать каменные оболочки, — на мой недоуменный взгляд дед пояснил: — Надо поднять их дух. Пусть приложат силы, чтобы не чувствовать, будто все это досталось им без каких-то усилий с их стороны.       — Дед, а ты с чувством юмора, — не удержалась я от смешка. — Ты этим напоминаешь мне одного моего друга. Ты его видел — такой с разными глазами.       — Может быть, может быть… — снова увлекся он работой, взявшись лепить вокруг новых побрякушек серую глиняную смесь, по цвету похожую на цемент, которую он намешал раньше.       — Слушай, дед, а кровь Первого — это же его пламя, верно? — припомнила я.       — Во времена Примо Вонгола все Огни называли кровью, — отозвался Талбот.       — Так это получается… — задумалась я, составляя для себя систему. Кажется, Бьякуран говорил про то, что мои кольца Феникса А-ранга. Чтобы они стали S-рангом, их должны проносить несколько поколений. — Получается, если капнуть концентрированным пламенем на кольцо, можно проскочить этот период ношения колец из поколения в поколение. Это же каждое поколение, используя его, улучшало кольцо или делилось с ним силой. Если взять эту «кровь», которая настаивалась сотню лет, то мы эту сотню лет и проскочим, верно?       — Верно, — степенно кивнул старик, не отрываясь от своего занятия, но явно отвлекшись на меня. — Всегда есть обходной путь. На твою подвеску, как и на все остальные предметы, попала эта капля. Первый Вонгола поделится с вами своей силой.       Класс! Так значит, Бес еще и усилился.       Дело двигалось к своему завершению. Талбот гораздо быстрее справлялся и доделывал последние образцы.       — Дед, если ты слышал об этом, то скажи: правда ли то, что говорили Шимон? Про предательство и прочее? А мне сказали что-то про Емитсу и месть ему через меня. Что папаня натворил, ты знаешь?       — Был один случай. Немногие знают об этом инциденте, где Внешний Советник обвиняется в убийстве отца, матери и младшей сестры Козато Энмы, — огорошил меня данным известием старик. — Что касается прошлого Первых боссов Вонголы и Шимон… Действительно, имело место предательство.       Хм, а он многое знает. Нет, я не удивлена поступком Емитсу. Работа у него не слишком приятная, да и частично нелегальная. Он часть мафии, но в обществе живет почти честным человеком — по крайней мере, для связей с общественностью, иначе репутация людей при власти будет существенно подмочена известием, что они работают с преступниками и убийцами. Нет, они работают, но так подловить их на этом будет сложнее — это мне объяснил Реборн. Понятно было изначально, что как только кто-то узнает про детей Внешнего Советника, тут же вылезет куча его врагов, желающих ему отомстить. Так что немного странно выглядит то, что Емитсу сделал это лично. Ведь если бы он провернул все чужими руками, то подростки из Шимон не смогли бы узнать, кто за этим стоит...       Дед закончил с последними побрякушками и поставил на стол еще один огромный булыжник с простым и незамысловатым изображением молнии. Я подошла ближе, чтобы рассмотреть их получше. Ребята сразу догадаются, что хватать.       — Тебе стоит кое-что знать, — старик вытер пот со лба, тяжело выпрямляясь. — Однажды Вонгола и Шимон уже встретились в бою. Один раз прадед Козато Энмы уже пытался вернуть долг Вонголе, но не преуспел в этом и был заперт в тюрьме Вендиче по договоренности Первых боссов Вонголы и Шимон. Шимон вновь была погребена, едва подняв голову, правда, и со стороны Вонголы были проигравшие.       Дед вдруг замолчал, раздумывая над своими словами, и скрипуче продолжил, когда я на него взглянула:       — Это своего рода испытание. Сможет ли босс Вонголы пожертвовать своими подчиненными, чтобы добиться победы? Поймет ли он, что выживают лишь сильнейшие? Выживет ли он сам?       — Дед, ты странные вещи говоришь, — заметила я, отступая на шаг от стола, который нас разделял. — Будто сам в этом испытании участвовал.       — Ты мне напомнила времена моей молодости, — неожиданно улыбнулся он широкой щербатой улыбкой. — Я сразу не заметил тебя. Хотя ты тоже имеешь право поучаствовать в этом испытании.       Нет, дед, конечно, своеобразный, но подобное даже для него слишком. Только что умные вещи говорил, а теперь снова чушь какую-то. Сейчас снова с кольцами и духами начнет разговаривать. Перемыкает его, что ли?       — Так даже будет интереснее, — продолжал он улыбаться щербатым ртом, где не было большей части зубов, но эта улыбка показалась мне очень знакомой. — Посмотрим, на что вы оба способны и кто из двоих выживет. Тем более что хранители у вас общие.       Я нахмурилась, уже ощутимо почувствовав, что что-то тут не так.       — Кто ты такой? — напряженно поинтересовалась, на всякий случай приготовившись к бою. — Твое пламя мне не знакомо.       — Доброжелатель, — ответил дед, а потом вдруг расплылся клочьями Тумана. Сильного Тумана, уже мною однажды виденного. Затем он поднял руку с кольцом, в котором, видимо, был камень-накопитель с чужим пламенем Тумана. Его пламя, которое он перестал скрывать, я тут же узнала, так как не смогу никогда забыть.       Это был мужчина, я бы дала ему около тридцати. Высокий, худощавой комплекции, одетый, как франт века восемнадцатого-девятнадцатого, во что-то вроде военного мундира и белые брюки; с прической, похожей на прическу Мукуро, с немного другим, двойным, пробором, короткой челкой, но с тем же хохолком. И с той же сладкой заговорщицкой улыбочкой.       — Никому не говори наш с тобой секрет, — приложил он палец к губам. Его голос перестал быть скрипучим, став высоким и четким. — Возьми все это и поднимись наверх. Увидимся позже, юное любопытное дитя. Приходи вместе со всеми, а если не придешь… — он шкодливо улыбнулся, хитро и с угрозой блеснув синими глазами, — я убью их всех. И Шимон, и Десятое поколение Вонголы.       Он взял и исчез — тот человек, что напал на меня во время церемонии. С него слетела иллюзия в тот раз, всего на мгновенье, но уже тогда я поняла, что он не тот, за кого себя выдает. В принципе, мне было все равно, ведь я его не знала, но теперь… Кто он, черт возьми, такой?!       Безумно сильный Туман, которому просто не хватило времени меня добить. Если бы не Бес, доставивший ему немало проблем, то он вполне мог бы убить меня. Он почти это сделал, надежно заперев и обездвижив в своей иллюзии. Сейчас он вполне мог бы завершить начатое. И такой работает с командой Шимон? Не думаю. Этот тип слишком уж хитрозадый, наверняка подростки и не догадываются о его настоящей личности. Мужчина ими умело вертит — я даже не сомневаюсь в этом. И задумал он что-то свое: хотел бы убить меня — уже убил бы.       Но… Он ведь мог говорить чистую правду. Лучшие лжецы, как говорил Мукуро, всегда сплетают вместе правду и ложь. То есть детишки Шимон, накачанные мнимой справедливостью, вполне могут не только пытаться соперничать с Десятым поколением, подходящим им по возрасту. Да, в борьбе они могли бы их даже убить, доказывая силу своей семьи и таким образом возвращая былой авторитет, но вряд ли они подозревают, что эта бойня и для них. А те, кто выживет, но окажется стороной проигравшей, обречены гнить в тюрьме. Спасибо, прадеды, за договоренность, ничего не скажешь.       Так, но мне-то что делать? Помешать этому козлу строить свои планы, конечно. Он будет ждать вместе с Шимон, я думаю, значит, я должна пойти со всеми и поймать его. С новым кольцом у меня станет больше силы… правда, зачем он принял облик Талбота и усилил кольца? Не ожидает ли меня какой-то сюрприз? Черт, Бес уже там… и по моему зову смог беспрепятственно выйти из подвески, недоуменно на меня посмотрев, мол, что тебе надо, хозяйка? Я же только что ушел спать?       Ребята за дверью ждали свои новые кольца и верили, что с ними они смогут победить Шимон. По крайней мере, верил Тсуна, который чувствовал свое бессилие против того, кого он считал другом, а остальные вполне могли бы пойти с обычными кольцами рангом послабее, но все равно тоже будут более воодушевлёнными с сильными кольцами. Тогда что? Довериться незнакомому типу? Вряд ли он на стороне Шимон, вертел он этих подростков, как хотел. Правда, про боссов Вонголы рассказывал так, что я не усомнилась: он ими восхищался и верил в силу Вонголы. Ему не нравились Тсуна или Девятый за мягкость, но если Девятый был тем еще жуком, то Тсуна вообще не подходил под его идеальный тип босса — Второго.       Получается, он вроде бы за Вонголу, но против Тсуны, а значит, вполне может его убить. Тогда… это испытание? Может, это для Тсуны? Чтобы пробудить в нем те качества босса, что хотел бы видеть этот тип? Поэтому он вполне мог позволить Тсуне и всем остальным усилиться. Или это усиление ничего не будет стоить? Ведь, по сути, все плюшки дал Девятый; Талбот, или как его кличут, только спрятал все в иллюзии для удобства.       С ума сойти! Да у меня тут выбор вообще есть?! От меня хоть что-то зависит?! Да он меня сейчас мог скрутить в бараний рог!       Ну что ж… если этот тип что-то задумал, ничего другого все равно не остается… Я еще от первого потрясения не отошла, а тут новое — и мне еще следует его переварить до конца.       И я покатила наверх тележку с камнями, в которых были спрятаны новые побрякушки Вонголы.       Главное, не сболтнуть, что мой несостоявшийся убийца получил возможность убить меня еще раз, иначе парни, кажется, с пеной у рта в новом приступе истерики запрут меня где-то.