Напарницы.

Сегодняшний день у Володи не задался с самого раннего утра. Во-первых, он благополучно ошпарил себе колени чёртовой овсянкой и, естественно, угробил форму. Во-вторых, Назарова в очередной раз устроила ему приступ истерии по поводу новой составляющей их команды, медленно, но верно выедая ему мозг чайной ложечкой прямо из черепной коробки. В итоге, конечно, Соколов закипел прямо как его каша и с позором выгнал Веру из кухни, добавив очень оптимистичное «Хочешь орать — ори на новенькую». Назарова фыркнула, по старой доброй привычке воткнула его самый большой нож в разделочную доску и ушла, цокая своими адскими шпильками.  — И как вы только на этом ходите, — Щевцов вздохнул и, почувствовав дикую боль в несчастных коленках, пошёл к себе в комнату. Маша тихо, словно мышонок, подошла к двери Володи и постучала, искренне надеясь, что последует ответ.  — Входите, — несчастный повар сидел на кровати, смотря на обожженные колени и думая о том, что стоит придушить напарницу, которая ещё со вчерашнего дня всячески портит ему жизнь. Вершинина зашла в комнату и вместо приветственного поцелуя чуть не бахнулась в обморок.  — Володя, что это?! — Маша подбежала к нему, падая рядом с мужчиной и напуская на него порывы воздуха с характерным звуком, как порядочная заботливая маман. Такой комнатный вентилятор в униформе менеджера по влажной уборке. Мария заботливо гладила Илью чуть выше обожженного участка кожи. — Как же тебя так угораздило, а? — вздохнула девушка, приподнимаясь с колен. — Да каша эта чертова. Ходят всякие по кухне, отвлекают, — Шевцов в очередной раз вспомнил недобрым словом свою напарницу и, взяв Машу за руку, чуть потянул, усадив рядом с собой. — Оставь меня, несчастного, заживет, — он улыбнулся, привычно махнув рукой, потом взял её за плечи и притянул к себе, вовлекая в нежный поцелуй, осторожно сжимая волосы в кулак, позволив себе второй рукой поглаживать её талию.  — Каков шанс, что ты подождёшь, пока я схожу тебе за мазью? — спросила Вершинина, уже оторвавшись от повара и осторожно изучая его внимательным взглядом.  — Очень велик, правда. — мужчина улыбнулся, провожая её взглядом. Дверь за Машей закрылась. Надо сказать, что и Власовой сегодня завидовать не стоит. Её утренние приключения начались с того, что Никита, со всех сторон положительный молодой человек, обычно с пониманием относившийся к работе родительницы, выступил со скандалом, страстно желая на это же время командировки остаться без вездесущей бабушки.  — Мам, ну правда, а если ты уедешь на месяц? Я что, буду каждое утро есть гречку?! Нет уж, увольте, — мальчик вскинул бровь, подражая матери, и принялся разделывать на части свой любимый омлет.  — Никит, ну меня же посадят. Правда. И тебя отвезут в детский дом! — женщина села рядом, глядя на сына. Ничего отцовского. «И слава богу» — резко произнёс внутренний голос. Власова нервно хихикнула. — Ладно, черт с тобой. День через день. Договор? — Маргарита серьезно посмотрела на мальчика.  — Договор, — Никита, конечно, не очень обрадовался, но такой расклад всяко лучше, чем постоянное присутствие бабули. — Слушай, а тебе не пора? Так-то уже десять.  — Десять? А какого черта ты не в школе? — Власова аж поперхнулась своим любимым кофе.  — Возможно, потому что сегодня суббота, но я не уверен, — спокойно отреагировал Власов-младший и кивнул на её сумку. — Давай, вперёд и с песней. Рита лишь вздохнула, чмокнула мальчика в лоб, оставила ему денег, чтоб ребёнок не пропал (хотя этот не пропадёт) и, в очередной раз пожаловавшись на тяжелую жизнь, села в любимый Патфайндер и покатила в сторону «Логоса». Естественно, ничего хорошего чертов навигатор ей не принёс. Оказавшись в какой-то заднице мира, Власова сделала глубокий вдох, треснула рукой по рулю, извинилась перед машиной и ещё раз настроила GPS. Удручающее «три часа», появившееся на экране смартфона, окончательно вывело капитана из себя.  — Еб твою мать. В такой глуши не то что фашисты, монстры японской мифологии поселиться могут. — Маргарита ещё раз взглянула на свой яблокофон и, цокнув языком, взяла трубку. — Да, Галина Николаевна. Да еду я, еду, — Рита поправила рукой волосы, — Да тут без бутылки, даже двух, не разберёшься. — Власова прикрыла глаза, пытаясь абстрагироваться от крика начальницы, потом психанула и отключилась, снова заводя машину и отправляясь в долгий путь до чёртовой школы. Вера ходила из стороны в сторону по кабинету, тщательно проверяя страничку за страничкой в контрольных работах одиннадцатого класса.  — Вот дурни, а! Ну как, как Николай II мог основать Санкт-Петербург?! — Назарова махнула тетрадью, пуская свои возмущения в помещение.  — Вероятно так же, как и корень из 144 — 13. — сзади раздался мягкий мужской голос, и на талии Веры сомкнулись руки. Женщина привычно вздрогнула и выпуталась из объятий, развернувшись и посмотрев на вошедшего.  — И тебе доброе утро, Кирилл, — историчка присела на парту, чуть отдалившись от Воронцова и закинув ногу на ногу. — Ты что-то хотел? — блондинка улыбнулась. На самом деле, говорить с ним каждый раз становилось всё труднее, и эта идиотская недосказанность доводила до белого каления.  — Ммм… Хотел позвать тебя на прогулку. — Кирилл посмотрел на неё, но за руку не взял. Какой в этом смысл, если Вера постоянно дёргается, как уж? Назарова вздохнула и покачала головой.  — Прости, Кирилл, сегодня никак не получится. Может, завтра с утра вместе на пробежку? — блондинка уже бодрее улыбнулась и вернула взгляд на глаза Воронцова. Тот молча кивнул и так же молча вышел.  — Господи, ещё дура эта где-то там в Караганде разъезжает. — Вера закатила глаза и проверила телефон: ни одного звонка. Блондинка пнула стол, потом резко пожалела об этом, уткнулась лбом в тетрадку и, от души поставив Морозову пару, вышла к чёртовой матери из кабинета. Назарова просидела ровно на заднице ещё полчаса, а потом, тяжело вздохнув, пошла гулять по коридорам. Завернув в ученический корпус и надеясь встретить там Кузнецову, чтоб попросить её позаниматься с Максимом хоть чуть-чуть, она увидела приоткрытую дверь комнаты одиннадцатиклассниц.  — Чудесно. Вика… — Вера бесцеремонно распахнула дверь и застыла, пытаясь подобрать слова. Конечно, ничего такого не случилось, но Даша, лежащая на кровати поверх Андрея, знатно испугалась и уставилась на Назарову.  — Простите… Я не хотела, то есть, — историчка запиналась на каждом слове, в итоге психанула, махнула рукой и, в который раз проклянув их новую напарницу, выскочила из помещения. — И что это было? — Авдеев, чуть крепче обнимая Дашу за талию, уткнулся в её шею, вдыхая запах дорогих духов и целуя девушку. Старкова пожала плечами, возвратив свой взгляд с двери на любимого Андрюшу.  — Да понятия не имею, если честно. Зато точно знаю, что стоит закрыть дверь, — девушка мягко улыбнулась и, тщательно заперев их на замок, вернулась на прежнее место. Дарья уселась на край кровати, опускаясь на Андрея и втягивая его в нежный и долгий поцелуй. Уже ближе к вечеру, когда даже всегда спокойный Поляков начал волноваться за новую учительницу физической, прости господи, культуры, Рита наконец-то добралась до школы, припарковала свой джип и вышла из машины. Парочка вдохов, сумка в руках, и Власова, заранее ненавидя всё это, заходит в школу. Первое, что бросается в глаза, — потрясающий старинный интерьер. Однако сейчас, после долгой дороги и всяческих подмосковных экзекуций, убранство усадьбы графа Щербатова капитана волновало меньше всего. Только она собралась звонить на любезно выданный Рогозиной номер для связи со своими напарничками, из коридора раздалось бодрое: «Вера Дмитриевна, аккуратнее!». Остальные произошедшие действия не заняли и пары секунд. Громкий вскрик, удар, и вот уже Рита лежит на холодном деревянном полу, а на ней лежит весьма себе милая блондинка с благополучно задравшейся блузкой.  — Верёвкин, ты что, совсем страх потерял?! — девушка быстро поднялась с Власовой, даже не думая извиниться, и стала отряхиваться. — На самокате по школе?! — Вера посмотрела на мальчика жутким взглядом, и тот благополучно ретировался.  — Вера, ты в порядке? — когда к Назаровой уже успел побежать и Кирилл, и даже Тамара, рассматривая её разбитый локоть, Рита всё ещё валялась на полу. Наконец-то самый, вероятно, адекватный член этой школьной компании, повар Володя, поднял капитана.  — Вы в порядке? Пока Рита отряхивалась, народ медленно, но верно стал обращать на неё внимание. Особенно внимательно рыжую рассматривала Вера. Потому что она прекрасно понимала, кто это и что она тут делает. Естественно, всякое желание извиняться пропало напрочь. Назарова хмыкнула, взявшись за локоть и абстрагируясь от лепета Кирилла про то, что он повесит Верёвкина на веревках.  — Власова Маргарита Сергеевна, новый учитель физической культуры, — капитан улыбнулась, потому что её наконец-то подняли с пола. Прикидываться ковриком ей было не с руки. Вадим с удивлением посмотрел на Марго и поперхнулся. — Не понял? А я теперь кто? Дворник?  — Спокойно, Вадим, — Поляков, так вовремя появившийся, чтоб утихомирить эту заварушку, — Маргарита — преподаватель по акробатике. Твой пьедестал она не подвинет. Уваров улыбнулся.  — Тогда позвольте показать Вам Ваши апартаменты? — и любезно подставил локоть, за что словил недобрый взгляд от Веры и абсолютно убийственный от Власовой.  — Я думаю, с этим и Вера Дмитриевна чудесно справится, — Виктор очаровательно улыбнулся и кивнул блондинке, до этого стоящей весьма удрученно. Она закатила глаза, кивнула и махнула рукой в сторону лестницы.  — Ты же агент Князя, да? Или как его там, — спросила Рита, когда Назарова легонько толкнула ногой дверь в небольшую комнату.  — Поразительная догадливость. — фыркнула Вера, все ещё потирая ноющую ногу, которая, кажется, опухала. — Володина комната находится за две двери от твоей, моя — ровно напротив. Жду тебя там сегодня после отбоя.  — Только меня? Интересно, — Власова уже было хотела пошутить, пошло и грубо, как водится, но блондинка просекла фишку.  — И Володю, разумеется. Ужин через полчаса. И да, постарайся произвести на учеников хорошее впечатление. — Назарова дернула бровью и вышла из комнаты. Рита усмехнулась. За полчаса нужно было точно принять душ, достать хотя бы один комплект вещей, чтобы не показаться коллегам бомжихой с Казанского, и, конечно же, позвонить сыну. Власова с трудом нашла хотя бы гель для душа, хотя честно сама себя уговаривала, что собиралась очень тщательно. Полотенце, заботливо оставленное в душевой, да ещё и с милой запиской от уборщицы Маши, заставило Риту поверить, что в этой сраной школе есть хоть кто-то адекватный. Власова заползла под воду и определенно расслабилась. После душа рыжая набрала сыну, приготовившись слушать его нытьё по поводу любимой бабули и её потрясающей каши.  — Мам, ну это невозможно есть! Нет, правда, я все понимаю, но это невозможно! — распалялся Никитос, кажется, шурша в трубку пакетом чипсов. — Кстати, как там у тебя коллеги? Со всеми познакомилась?  — О, сыночек, поверь мне, наша бабушка — просто Фея, если сравнивать с моей напарницей.  — Что, все так плохо? — младший Власов с сожалением слушал маму.  — Ну, если кратко, то она на всю бóшку перекрытая, — хмыкнула Маргарита, в очередной раз матеря Веру. Впрочем, дальше распаляться не имело смысла, потому что желудок капитана стал издавать звуки умирающего кита, и Никита отправил мать есть. Когда Рита зашла в столовую, очень хотелось распять Рогозину, Султанова и эту блядскую Веру, потому что, естественно, место за столом осталось только рядом с ней. Володя подскочил к рыжей, решив помочь, потому что глаза у Власовой были, как у обосравшегося оленя, и потащил её за руку к столу.  — Вот, возьми это, и это, и это. Все я готовил, обещаю, будет вкусно! — Соколов бодро улыбнулся, и Рита даже слегка расслабилась. Власова присела за стол, поздоровавшись со всеми, и в глаза почему-то сразу бросился мужчина, сидящий рядом с Назаровой. Кажется, Кирилл. Дело в том, что он уже на протяжении двух минут что-то нашептывал блондинке на ухо. При всех. И никого это не смущало. Кажется, никого, кроме Вадима и, собственно, самой Риты. Они синхронно глубоко вздохнули и закатили глаза, и почему-то даже Елена Сергеевна засмеялась. В общем, под конец вечера Власова поняла, что адекватные здесь, в принципе, все, кроме этой идиотской блондинки. Увы, после отбоя пришлось идти к Назаровой, как бы сильно Риту не манила кровать. Стучаться Власова не привыкла, поэтому дверь открыла с ноги и застала Веру за весьма очаровательным занятием: она тщательно заклеивала царапинку на обнаженной ноге пластырем с принцессами.  — Я думаю, вы с Володей подружитесь. Ему тоже руки отрезали, поэтому не стучится, — спокойно сказала блондинка, выкидывая упаковку и приглашая Риту присесть на кресло. Власова фыркнула, но все-таки присела, потому что ноги не железные. Вскоре пришёл и поварёшка, поэтому о сне пришлось забыть. Причём, до глубокой ночи.