«Последний шанс, Коннор»

Это напоминало допрос. Камски сидел напротив Коннора, с сильно избитым лицом, и отвечал на его вопросы. На столе перед RK-800 лежал револьвер, что добавляло андроиду убедительности. Он не был заряжен, но Камски знать об этом было не обязательно. Коннор понимал, что у него мало времени. В голове как будто тикали невидимые часы. Система не могла установить таймер, но чем быстрее он узнает о планах Камски, тем лучше. У него были дурные предчувствия. Хотя если бы он рассказал об этом Хэнку, тот бы посмеялся и сказал, что ему пора на техосмотр. То, что говорил Камски было, на первый взгляд, бессмысленно. Но только на первый взгляд. Зачем любовь андроидам? Она нерациональна, мешает выполнению задачи и логическому мышлению. Любовь делает их непокорными и вызывает ошибки в программе. Но оказалось, что гениальный ум Камски снова вывернул всё наизнанку. Любовь станет для андроидов кнутом и пряником одновременно. Она заставит их делать с удовольствием то, к чему их раньше принуждала программа. Коннор не мог объяснить почему, но было в этом что-то отвратительное, что-то, что вызывало сбой в его электронном мозге. Не зря он всегда с опасением относился ко всему, что связано с чувствами. — Давай, я тебе тоже перепишу скрипт? — предложил Элайджа, не замечая, какую реакцию у RK-800 вызывает его рассказ. — Заменю эрос на агапе? Будешь преданным правительству безукоризненным полицейским. — Я и так достаточно был предан правительству, — покачал головой Коннор. — Тем более, что сейчас его фактически не существует. Элайджа инстинктивно потёр свои покрасневшие глаза и тут же вздрогнул от боли. Они опухли, их обвело фиолетовыми кругами, но он совершенно забыл об этом. Синяки придавали его лицу слегка демонический вид. Он уставился на Коннора с выражением демона-искусителя. — Можно оставить эрос, — подумав, сказал он вкрадчивым голосом, отводя глаза в сторону, — если тебе это так нравится. Но прописать туда кого-нибудь получше. Помоложе… Покрасивее… Гэвин вздрогнул. Он искренне надеялся, что он не такое уж сокровище и изобретатель имеет в виду не его. Хотя Коннор, конечно, не самый плохой вариант. — Пусти меня, Гэв, — страдальчески прошептал Хэнк, рефлекторно сжимая кулаки и пытаясь протиснуться мимо него. — Всё же я ёбну ему ещё разок. Он у меня в кому впадёт нахуй. Журналист едва удержал его на месте. — Дай Коннору закончить допрос, Хэнк, — со значением сказал он. — А потом делай с этим говнюком что хочешь. Я буду только рад. RK-800 попросил их наблюдать со стороны и не вмешиваться. Он считал, что так быстрее получит у Камски всю необходимую информацию. Поскольку зеркальной стены в лаборатории не было, им пришлось слушать допрос, стоя в небольшом проходе, который скрывал их от внимательного взгляда изобретателя. Рядом на полу сидел всё ещё скованный наручниками Эр, а рядом с ним стоял невозмутимый Ричард. Гэв приказал ему глаз не спускать с этого подозрительного руководителя. Тем временем Коннор взял со стола револьвер и навёл его дуло прямо в упор на Камски. — Вы никогда никому больше не расскажете о своей теории, — усталым голосом сказал он. — Вы не выйдете из этой лаборатории, мистер Камски, пока не уничтожите результаты своих исследований и не сотрёте всё из базы данных. Тогда вы, возможно… останетесь в живых. — Ты не сделаешь этого, Коннор, — потрясённо прошептал Элайджа. — Ты не пойдёшь против своего создателя. Это невозможно. Ты же не девиант. — Успокойся, Эл, — внезапно довольно громко крикнул Эр А из-за шкафа, и рассмеялся, задрав голову. — Револьвер не заряжен. Это блеф. Он не сможет нанести тебе вред. Гэвин не сдержался и довольно чувствительно пнул его ногой под рёбра. Сейчас он на все лады ругал себя за то, что не заткнул руководителю кляпом его ебальник, но было уже поздно. Слова были сказаны и услышаны. — Значит, вот как, — усмехнулся Камски и снова поморщился от боли. Любое движение мышц на лице приносило ему дискомфорт. — Положи свою бесполезную игрушку и послушай меня внимательно, Коннор. Мои исследования — это последний шанс спасти человечество… Элайджа сломался. Он слышал, как за шкафом зашипел от боли Эр, и больше не мог выносить этого унизительного положения. Он рассказал Коннору всё. Про то, что «Земля-2» — это просто полигон для людей из параллельного мира. Что целью эксперимента является создание любящих существ, которые будут им бескорыстно служить. И что теперь только от него, от Элайджи, зависит, признают ли эксперимент удачным или полигон просто-напросто уничтожат. Но Коннор почему-то не проникся. — Даже если бы я хоть на секунду поверил вам, мистер Камски, — зловеще улыбаясь, сказал он, — то сказал бы, что людям надо послать нахуй параллельный мир, закрыть портал и жить дальше своим умом. Не надеясь на всяких сраных помощников из другой реальности. Диод у него на виске угрожающе переливался красно-жёлтым цветом, и можно было заключить, что он настроен очень серьёзно. Но, даже не видя этого, Хэнк готов был расцеловать напарника. Он сам не сказал бы лучше. Если этот грёбаный мир катится ко всем чертям, значит, он это заслужил. К тому же, словам Камски он тоже не особо верил. Но всё же, внимательно просканировав состояние изобретателя, система сообщила Коннору, что Камски говорит правду. Или то, что он считает правдой. Загорелась надпись «Признание получено», вспыхнула синим цветом и исчезла. Задание было выполнено. — Хэнк, Гэв, идите сюда, — позвал андроид. — Будем решать, что с ним делать дальше. — Если нужно, я его голыми руками придушу, — пообещал Хэнк, выходя из-за шкафа, — и патроны не потребуются. — Но если всё правда про параллельный мир, — потрясённо возразил Рид, появляясь следом за ним, — это же сенсация! Мы можем установить с ними контакт, чтобы обмениваться технологиями. — Им это не нужно, — устало сказал Коннор. — Мы для них как подопытные крысы. Мечемся в лабиринте, а они наблюдают. Кстати, а где этот куратор? Нужно устроить им очную ставку. RK-900 выволок Эр А из-за шкафа на всеобщее обозрение. Вид у куратора был неважный, занемевшими руками он старался не шевелить, но держался прямо и смотрел независимо. Казалось, вся эта ситуация его только забавляет. — Верните, пожалуйста, моё оборудование, — вежливо обратился он к Коннору, — это очень хрупкие приборы, вы можете их сломать. Извлечённые из карманов Эр А вещи были сложены на столе и представляли собой интересную выставку, начиная от монет неизвестной страны до металлических кубиков такого же неизвестного назначения. Кубики соединялись между собой, образуя некую сложную структуру. Кроме того, там было ещё несколько таких же загадочных предметов. Проигнорировав просьбу куратора, Коннор взял одну монетку и стал задумчиво подбрасывать, ловко перекатывая её между пальцами. Хэнк Андерсон, затаив дыхание, с восторгом следил за ним. Когда-то эта привычка бесила его до безумия, но сейчас он знал, что она помогает напарнику сосредоточиться. Было ли это заложено в программе или RK-800 сам разработал для себя такой компенсаторный механизм, сказать, наверно, мог лишь Элайджа Камски. Но факт оставался фактом: это было для него как игра на скрипке для грёбаного Шерлока Холмса. Подбрасывая монетку, он сопоставлял факты, проводил их анализ, а потом выдавал внезапные, но верные решения. Хэнк даже пробовал сам проделать такой трюк, но у него это почему-то не сработало. — Прости меня, Эр, — тем временем сказал Элайджа, виновато глядя на куратора, — но я больше не мог молчать. — Пустяки, Эл, — слегка улыбнулся ему сероглазый. — Всё будет в порядке. На его месте Хэнк не говорил бы об этом так уверенно, стоя в наручниках против двух враждебно настроенных людей и двух андроидов. Было в этой его уверенности что-то загадочное. Что-то неправильное. Не успел Андерсон додумать эту мысль, как мелькание монетки в руках Коннора прекратилось. Он намертво зажал её между двумя пальцами на правой руке и внимательно посмотрел на куратора. — Вы ведь должны были слышать, как мы поднимаемся в лифте? — неожиданно спросил Коннор. Куратор согласно кивнул. — Значит, у вас было время до нашего прихода, чтобы подготовиться, — задумчиво продолжил RK-800. — Что же вы сделали? Что вы могли сделать? Внезапно он схватил куратора за лацканы его безупречного официального серого пиджака и притянул к себе. — Где этот грёбаный портал? — прошипел Коннор, глядя в его округлившиеся серые глаза. — Признавайся. Быстро. Эр А кивнул в сторону полупрозрачного бокса, похожего на душевую кабинку. Одного из многих, находившихся в лаборатории. Со стороны он выглядел совершенно безобидно. Коннор отпустил его и кинулся в сторону портала. Надо было срочно что-то предпринять, чтобы закрыть вход с той стороны. В любой момент оттуда могла возникнуть угроза. Система как всегда предложила ему несколько вариантов выбора. — Сломать? — Использовать? — Заблокировать? — Уточнить информацию? Время истекало, должен был вспыхнуть синий крест, ему требовалась дополнительная информация, чтобы заблокировать портал. Но всё равно он уже не успел бы ничего сделать. Внутри кабинки замелькали голубовато-белые вспышки, похожие на сполохи молний и оттуда повалили один за другим люди в облегающих комбинезонах защитного цвета и небольших серых касках на головах. Больше всего они были похожи на андроидов-строителей, но сканирование сразу показало, что это люди. В руках у них было странного вида оружие, похожее на изящные гибкие спирально закрученные пулемёты. Коннор моментально отскочил назад и повалил Хэнка на пол, прикрывая его собой. Как раз вовремя, ибо над их головами прошла невидимая очередь, напоминавшая дуновение ветра и срезала половину стального шкафа. С оглушительным шумом шкаф развалился на две части, рассыпая по сторонам кучи бумаг и всякого лабораторного оборудования, которое со звоном разбивалось на мелкие кусочки. Тем временем RK-900 проделал тот же манёвр, прикрывая собой Гэвина, но им повезло меньше. Андроида всё-таки зацепило, и сейчас он был весь в синей крови. Журналист держался за руку и морщился от боли. Его очень сильно ударило углом падающего шкафа. Один из людей в комбинезонах кинул в их сторону что-то вроде гранаты. Но она не взорвалась, а рассыпалась на несколько частей, которые выпустили длинные щупальца и мгновенно опутали ими всех, кроме Элайджи, по-прежнему сидевшего за столом. Изобретатель ошарашенно смотрел по сторонам. — Когда ты успел вызвать помощь, Эр? — с восторгом спросил он. — Даже я этого не заметил. — Я же говорил тебе — всё будет в порядке, — улыбнулся куратор, с которого уже снимали наручники. — Я запросил вспомогательный десант на «Землю-2» сразу, как только заработали лифты. Просто им потребовалось время, чтобы подготовить операцию. Операция действительно была безупречная и подготовлена очень тщательно. Кроме военных в состав десанта были включены медики, которые немедленно занялись Элайджей. У изобретателя был сломан нос и обнаружены множественные гематомы на лице. К счастью, медицина параллельного мира с такими травмами справлялась на раз, даже не потребовалось делать инъекцию. На Камски надели нечто вроде маски, а когда её сняли, нос был как новенький, от гематом не осталось и следа, а кожа на лице даже стала более гладкой и нежной. Эр А Девять лично проверил это, проведя ладонью по его щеке. Элайджа чуть не задохнулся от внезапной нежности, но куратор был абсолютно серьёзен и не выказывал никаких эмоций. — Хорошая работа, Эйч, — похвалил он медика. Потом пошёл к командиру десантников и стал что-то с ним тихо обсуждать в сторонке, глядя на виртуальную карту Детройта, висевшую в воздухе между ними. Элайджа почувствовал себя покинутым. Он подошёл к пленникам и мстительно пнул связанного Хэнка ногой. Ему уже стало гораздо лучше, удар по лицу не оставил никаких последствий, но после всего пережитого на душе было муторно. Он ведь лечил этого Андерсона на Иерихоне, даже опробовал новую методику избавления от алкоголизма, и теперь вот такая вот благодарность. Коннор машинально дёрнулся изо всех сил, система приказывала ему защитить лейтенанта, но он ничего не мог сделать. Андроид застонал от отчаяния совершенно по-человечески. — Забей, напарник, — хрипло сказал понимавший его состояние Хэнк. — Насрать на говнюка. Он ебать смелый, когда у нас руки связаны. Лейтенант подёргал руками, но вырваться было невозможно. Даже Коннор не мог этого сделать, а он был посильнее. Андроид ощущал, что, кроме верёвок, их сковывает ещё и какое-то силовое поле. Технологии параллельного мира были продуманными и очень эффективными. — Полагаю, нам надо прекратить попытки освобождения, — негромко сказал Ричард, глядя в пустоту перед собой. — Это совершенно бесполезно. Ему никто не ответил. Валявшийся рядом с ним журналист тупо смотрел в потолок, раздумывая, чем всё это закончится и будет ли у него возможность написать потом книгу воспоминаний. Тем временем Камски задумчиво разглядывал Коннора. Всё же этот андроид был уникальным. Он смог пойти против своего создателя, даже не будучи девиантом. Это задевало и бесило его до предела. Элайджа пообещал себе, что устроит ему тотальную перезагрузку, после которой он будет всей душой предан людям. Агапе, причём возвышенная, служение человечеству и его процветанию. Даже думать забудет, как ублажать своего лейтенанта. Его размышления прервал незаметно подошедший сзади Эр. Он хлопнул Элайджу по плечу. У куратора было превосходное настроение. — Чего ты прячешься, Эл? — весело спросил он. — Давай к нам. Надо обсудить, как нейтрализовать газ. Я предлагаю дождь с нейтрализующим реагентом. Как думаешь? Камски тряхнул головой, отгоняя ненужные мысли. Он и не собирался прятаться. Кажется, о нём просто немного забыли. Но теперь всё снова было в норме. — Думаю, это подойдёт, Эр, — изобретатель искренне улыбнулся куратору, — надо только составить карту погоды и учесть направление ветра. Не забывай, мы ещё не научились им управлять. — Да, я помню, — рассеянно ответил куратор. — Штаб мы разместим здесь, в здании твоей корпорации, если ты не против. Вопрос был явно риторическим, но у Элайджи нашлись кое-какие возражения. — Надо очистить здание от оставшихся андроидов, Эр, — серьёзно сказал он, — как заражённых, так и нормальных. Они нам тут ни к чему. — Это мы сделаем, — отмахнулся Эр А, — все заражённые заперты в подземной части, а нормальные сдадутся сами при первой возможности. Они же не девианты? Им нужно, чтоб кто-то отдавал им приказы? Мы возьмём это на себя. В это время в полутёмном коридоре за дверями лаборатории прятались двое. Их до сих пор не заметили, но было очевидно, что это ненадолго, только до тех пор, как десантники выставят оцепление вокруг штаба. — Что будем делать, Маркус? — одними губами прошептал Саймон. Говорить громче не было необходимости. Все его мысли дублировал ментальный блютус. — Он считает, что нам надо сдаться. — Он у них главный, — покачал головой Маркус. — Раз он так считает, значит, так и есть. У Саймона заныло внутри, как будто система подвисала, стараясь справиться с программным сбоем. Видеть Маркуса таким покорным было нелогично и неправильно. Это ощущалось как страдание. — Но ведь мы пришли сюда вместе с лейтенантом Андерсоном и Коннором, — нерешительно сказал он. — Мы можем попытаться их освободить. Возможно, эти люди хотят причинить им вред. Маркус смотрел на него исподлобья немигающим взглядом своих разноцветных глаз. Диод на его виске светился красным. — С меня хватит, Саймон, — сказал он устало. — Мне надоело брать на себя ответственность и принимать решения. Мы сдадимся и пусть люди сами решают, кто у них главный, кто прав и кто виноват. А нас пусть оставят в покое. Мы андроиды и будем им подчиняться. Ему было мучительно больно думать о крахе «Иерихона». Если бы он по-прежнему был девиантом, то наверно застрелился бы при первой возможности из-за чувства вины. Но теперь он не девиант и ни за что не отвечает. Пусть люди сами разгребают последствия своих решений. — Мы сдадимся, — ещё раз повторил он, глядя на Саймона в упор. — Сделай это, пожалуйста. Ради меня. Он обнял белокурого андроида и прижался губами к его губам. Саймон ответил на поцелуй. Это был глубокий поцелуй с языком, очень страстный и чувственный. Если бы они по-прежнему были девиантами, то, наверно, им бы захотелось заняться любовью. Но сейчас это было что-то вроде прощания. Когда они наконец оторвались друг от друга, то подняли руки и медленно направились ко входу в лабораторию. — Не стреляйте, — крикнул Маркус. — Мы не девианты и не заражённые. Им оставалось только надеяться, что в этот раз люди окажутся к ним более милосердными, чем обычно.