Чудачество любви не помеха.

–Хороший денёк для двойного суицида, согласен, Чуя-кун?– спрашивает Осаму у одноклассника, стоявшего на крыше школы и спокойно попивавшего фруктовое молоко. –Отвали, скумбрия, достал.– ворчит рыжеволос, смотря в даль и о чём-то думая. Они замолчали на долгие две минуты, каждый думал о своём, наслаждаясь(?) присутствием друг друга. –Коротышка, что-то, ведь, случилось?– тихо спрашивает Осаму, серьёзно смотря на друга. –Я же сказал отвали. И вообще, тебя это не касается,– фыркает рыжий, кусая трубочку и сменная уже пустую коробочку. –Если ничего не случилось, то прекратить делать задумчивый вид и грустно смотреть вдаль. Раздражаешь.– цыкает парень, откидывая голову назад, давая лёгкому ветерку перебирать его волосы. Дазай глянул на друга и улыбнулся уголками губ,– Выкладывай. –У меня сегодня встреча с родителями,– рыжик опустил взгляд, – они сказали, что собираются забрать меня у сестрицы, а после они хотят переехать заграницу, чтобы я получил хорошо образование. Я сказал, что подумаю и, скорей всего, наверное, я думаю согласиться.– выпалил Накахара на выдохе. –Чего?– Осаму глупо улыбнулся, непонимающе смотря на друга.–Ты серьёзно? –Да. –Стой, вот прям серьёзно-серьезно?– не веря своим ушам, он спросил ещё раз. –Ты придурок или притворяешься?! Я же уже сказал, что да, я серьёзно!– психанул рыжий, поворачиваясь к одногодке и топая ногой, как маленький ребенок, которому отказываются купить игрушку. Они снова замолчали. Чуя пытался успокоиться, всё ещё пуская в шатена молнии, и провёл пятерней по убранным в хвост волосам. Дазай смотрел в пол, он то поджимал, разжимал губы, что-то обдумывая. Летний ветерок гулял в волосах парней, проникал под тонкие рубашки, заставляя чувствительную кожу юношей покрываться мурашками. –Почему ты хочешь согласиться?– тихо, почти шепотом, спрашивает Осаму.– Ты...почему ты снова хочешь уехать от меня?– уже громче и чётче спросил парень, поднимая свои карие глаза на рыжего. Накахара молчит, стараясь не смотреть на суицидника, краем уха слышит, что звенит звонок, оповещающий о начале занятий. –Нужно идти на урок, иначе Эдогава-сэнсэй опять будет ворчать,– говорит юноша, разворачиваясь на пятках и пытаясь как можно скорее уйти, чтобы не отвечать на этот вопрос. –Я настолько тебе противен?– Дазай хватает его за запястье, сжимая. –Ты мне не противен,– спустя какое-то время молчания, отвечает голубоглаз, не поворачиваясь к одногодке лицом. –А что тогда? Почему ты оставляешь меня одного, как тогда, в детстве? –Отпусти, мне больно,– тихо отвечает парень, смотря в пол. –Ответь, Чуя, прошу тебя. –Мне больно, отпусти мою руку, – чётко проговаривая каждое слово, цедит рыжий. –Ответь мне и я отпущу твою руку. Накахара тихо выдыхает и медленно поворачивается к шатену. Губы Чуи дрожат, а в глазах бесконечная печаль, тело бьёт дрожь. У Осаму перехватывает дыхание, а в глаза испуг, когда он видит такого Чую Накахару. –Ты мне не противен... Я не хочу бросать тебя, потому что я...ты мне... –Чуя,– мягко зовёт Дазай. –Не перебивай, придурок! Ты хоть понимаешь, как мне сложно говорить о том, что я...ты и я... –Чуя,– Осаму кладет одну руку на талию, а второй поднимает лицо парня, держа за подбородок.– я тоже. А после губы Накахары оказываются во властных губах и требовательного языка Дазая, который без колебаний проникает в рот, как только чувствует неуверенные движения в ответ. –Ацуши-кун, что ты здесь делаешь?– улыбаясь как кот, спрашивает Рампо. –Ох, Эдогава-сэнсэй, я ищу Дазай-сана, он обещал вернуть мою книгу. –Я, кажется, видел его с Чуей-куном на третьем этаже, пошли,– Эдогава подзывает к себе ученика и они вдвоём отправляются на поиски недалёкого суицидника. –Ох, вот он! Даз...– блондина обрывают, тянут назад, куда-то неподалеку за угол и закрывая его глаза ладонью.–Эм...Эдогава-сэнсэй? –Тссс, у Дазая с Чуей очень личный разговор,– мурлычет брюнет. –А зачем вы закрыли мне глаза? –Затем, что ты ещё мал для этого. Просто не бери в голову, тебе нельзя на это смотреть. –Они ссорятся? –Скорей мирятся,– хихикает учитель, наблюдая за поцелуем Чуи и Дазая.