Адова экзорцистка

      Хоть многим жителям Намимори этот день казался прекрасным, а для кого-то обычным, Савада Джиро, гуляющий на данный момент по парку, думал иначе. День у него не задался с самого начала, точнее, не задалась сама жизнь после приезда зловредного садиста-репетитора. Кто вообще додумался дать этому чудовищу разрешение над работой с детьми — Савада искренне не понимал. Хотя, зная Реборна, разговор явно был короткий — все же дуло у виска довольно хороший аргумент, Джиро лично испытал это на своей шкуре, да.       В том, что новоявленный репетитор — если не посланник Дьявола, то его сын точно, прямиком выбравшийся из полыхающих глубин Ада, Джиро убедился сразу же, стоило тому разбудить его. Путем обливания ледяной водой, после чего шел заряд электричества. Как после этого Савада жив остался, он сам откровенно не знал. Зато в голове так и вырисовывалась картина: Сатана, нежно обнимающий Реборна и говорящий что-то из разряда:       — Сын мой, я скучал по тебе!       И Реборн, малость охуевший Реборн, весь вид которого так и кричал: «Какого хера?!»       Собственно, после веселого пробуждения, от которого, без всяких сомнений, так и хотелось жить (нет), Реборн потащил его в зоопарк. И ладно бы, невелика беда, это же всего лишь безобидный зоопарк! Но Джиро знал, что там, где поблизости находится Реборн — безопасно не бывает вообще. По крайней мере, на памяти у Савады подобного еще не было, а память у него было весьма и весьма хорошей. Чуйка, кстати, не подвела, потому что они, прости Господи, пошли кормить крокодилов. Ебучих крокодилов, Карл! Которые, кстати, если бы не волшебные пули репетитора, сожрали бы его заживо!       И вот сейчас, когда только-только перевалило за полдень, Савада Джиро, тихо шипящий ругательство себе под нос, медленно бродил по парку в поисках спокойствия и, возможно, душевного равновесия. И это, что не удивительно, помогало, да и музыка, что играла в наушниках, также вносила свою лепту.       Но начавшееся было подниматься настроение, как рукой сняло. Стоило Саваде направиться к приглядевшейся ему лавочке, как его толкнули. И весь тот шквал дерьма, что копился в нем с самого пробуждения, вылился наружу.       — Ты, блядь, какого хера творишь?! Тебе вообще нахуя гляделки даны, а?! — Резко развернулся он и… И чуть не упал. Потому что эти холодные глаза, цвета плавленой карамели, он узнал бы где угодно. Глаза, что смотрят сквозь тебя.       Свою сестру, Саваду Тсунаеши, он ненавидел всеми фибрами души. Потому что она была странная. Неправильная. У нее были мертвые и холодные глаза, не смотря на яркий цвет радужки. Это пугало его. Заставляло на инстинктах держаться как можно дальше, потому что, блядь, ощущение, словно ты смотришь в Бездну. И Бездна утянет в свою непроглядную, кромешную тьму. Савада Джиро до трясущихся пальцев боится темноты.       — Прости. Я случайно, — она прикрыла глаза, словно бы извиняясь жестом (на самом деле Джиро знал, что она не хочет его видеть) и отошла от него на два шага. Джиро вздрогнул, взяв себя в руки.       — Свали обратно в свою дыру, откуда вылезла, — прошипел он. Сестра (ему мерзко от того факта, что эта ненормальная является его сестрой) безразлично пожала плечами и направилась куда-то дальше. Савада не хотел думать, куда и зачем она собралась, потому что, ну, интуиция орала благим матом, что знать ему явно не стоит.       Передернув плечом, Джиро все же дошел до злосчастной лавочки и плюхнулся на нее, задрав голову.       День явно выдавался хуевым.