Гробовщик

Найто не любил бумажную волокиту, но для поступления в новую школу требовалось уточнить несколько вопросов лично, а не через посредников. Именно поэтому он стоял в кабинете директора школы и подписывал очередные документы. — Теперь, когда все формальности улажены, не мог бы ты отнести эти бумаги к Хибари Кее в приемную комнату этажом ниже, Найто-кун? — натянуто улыбнулся директор. Кажется, ему не очень хотелось связываться ни с Найто, ни с этим загадочным Хибари Кеей. — Конечно, господин директор, — улыбнулся восьмой Томасо и поспешил смыться куда подальше из скучного кабинета, прихватив с собой папку. Приемная оказалась просторным помещением с диванчиками и кофейным столиком. Был и стол побольше, заваленный стопками документов. За ним сидел черноволосый парень немного постарше Найто. Хибари Кея, а это был именно он, поднял глаза на вошедшего. По мере разглядывания нежданного гостя взгляд серых глаз становился все недовольнее и недовольнее. — Ты ведь Кея-кун, верно? Я Найто Лонгчемп, новенький. Меня попросили занести сюда документы-ы-ы… Хэй, а вы с Пантерой не родственники случайно? Во всяком случае, целиться не умеете оба. — Найто указал на воткнувшуюся в стену возле его головы стальную тонфу. — А теперь еще и ремонт в школе делать… Хорошо, что не мне! — Ты вошел без стука, травоядное, — угрожающе произнес Хибари, распространяя вокруг темную ауру приближающегося камикороса, но Найто продолжал беспечно болтать. Жизнь среди Семьи Томасо закалит даже самых слабонервных, а проживающий вторую жизнь Найто себя слабонервным не считал. Разве что немного сумасшедшим. — Травоядное? Я не травоядное, Кея-кун. Уверяю тебя, сегодня на завтрак у меня были сосиски, хотя, кто знает эти японские сосиски, может в них вообще мяса нет… А ты разбираешься в сосисках, Кея-кун? — Еще раз назовешь меня так, травоядное, и я загрызу тебя до смерти. — мрачно пообещал ему Хибари и начал вставать из-за стола. — Что-то ты какой-то агрессивный, Кея-кун, может, тебе валерьяночки накапать, а? У меня с собой есть. Да и это твое загрызу… Неужели в Японии действительно все так плохо с мясом? Ты, если что, обраща-а-а… — Лонгчемп увернулся от стремительно идущей на сближение тонфы и выскочил в коридор. Раздраженный Хибари последовал за ним, намереваясь покарать говорливое травоядное, посмевшее побеспокоить его. Виртуозно уклонившись от еще пары ударов тонфа, Найто встал около распахнутого окна и поднял руки над головой. В правой все еще была зажата несчастная папка с документами. — Так, ладно-ладно, я осознал, что ты любишь пожестче, больше не буду звать тебя Кеей-куном. С этого момента переименовываю тебя в БДСМ-сана! — сказав это, Найто кинул в замершего то ли от шока, то ли от переполняющей его ярости Хибари папкой и выскочил в окно третьего этажа с громким криком «ДЖЕРОНИМО!». Добежав до ворот школы, он остановился и, обернувшись, послал разгневанному Главе Дисциплинарного Комитета воздушный поцелуй. *** Реборн заявился на пороге комнаты Тсунаеши на утро следующего дня. Пережив побудку и тренировку в стиле Вонголы, уставший школьник был огорошен не очень веселыми новостями. — Мои информаторы сообщают, что в город прибыл наследник Семьи Томасо. — заявил Реборн, сидя на плече у Ямамото. Они вчетвером: Савада, Ямамото, Гокудера и Реборн ели в Таке-суши. Тсуна подавился рисом. — Что еще за Томасо, Реборн?! — Томасо… — передернул плечами Гокудера. Паникующий Тсунаеши повернулся к своей правой руке. — Ты знаешь что-то, Гокудера-кун? — В Италии всем известно про Томасо, Джудайме, — мрачно ответил тот. — Семейка отъявленных психов, вот что я скажу. Их даже Альянс опасается, настолько они непредсказуемы. Но и сделать им ничего нельзя, потому что их услуги часто бывают нужны даже Вонголе. Савада нервно икнул. — А недавно Босс Томасо послал в Японию своего младшего сына. Никому не известно, зачем он это сделал, ведь Наследник ведет весьма активную жизнь в Сицилии. Берет очень много заказов и каждый выполняет идеально. — К-какие еще заказы? — заикаясь спросил Тсуна, не уверенный, что хочет услышать ответ. — Зачистки, сокрытие следов, выслеживание и убийство жертвы… Много чего. Тем более, у Томасо всегда были… особые предпочтения в заказах. — продолжал нагонять жути на своего ученика Реборн. — Чаще всего связанные с кладбищами и трупами. — Звучит довольно интересно, — беспечно рассмеялся Такеши, до этого молчавший. — Заткнись, бейсбольный придурок! — моментально вспылил Гокудера. — Этот Найто сумасшедший маньяк! Возможно, он прибыл в город, чтобы свести старые счеты их Семьи с Вонголой и убить Джудайме! — Стой! — вдруг вскочил Савада из-за стола. — Как ты его назвал? — Найто, — повторил Гокудера. — Его зовут Найто Лонгчемп, он довольно часто бывал на приемах у моей Семьи. Я с ним, правда, никогда не контактировал, но сейчас, говорят, он довольной известный мафиози. — Вот его фотография, — и Реборн кинул на стол небольшую карточку с изображением, тем самым забивая последний гвоздь в крышку гробы Тсуны. Тот таращился на фотографию минуты три, нервно вздрагивая, а потом с обреченно-испуганным «Хи-и-и-и-и» сполз под стол и уже оттуда прошептал: — Я труп. — парень на фотографии был точной копией незнакомца, встреченного им вчера. Незнакомца, который нес к себе домой доски для гроба, угрожал ножом и намекал ему о том, что знает, кто он. Кажется, Тсунаеши знал, кому предназначался гроб. *** Найто шел к себе в Бюро прогулочным шагом. Ремонтные работы скоро должны были закончиться, школьные вопросы улажены, новые заготовки уже наверняка подсохли, а Пантера как раз дошивал свою форму. Короче, день был прекрасным во всех отношениях. Найто остановился около автомата с напитками, чтобы купить себе газировки, когда его настиг громкий крик. — РЕБО-О-ОРН! С силой своего предсмертного желания я буду тренироваться, чтобы меня не убили враги Вонголы! — обернувшись, Найто увидел, как мимо него в одних трусах пронесся его недавний знакомец. На лбу у Тсунаеши горел оранжевый огонек пламени предсмертной воли. — Джудайме! — кричал бегущий следом за парнем пепельноволосый блондин на этот раз в одежде, но с маленьким ребенком в черном смокинге на плече. Процессия скрылась за поворотом и Найто откупорил банку с газировкой. На его лице была широкая ухмылка. — Вот тебе и тихий городок Намимори, — сказал он, отпив. И засмеялся. — А ты все-таки оказался Избранным, Тсу-чан. Вонголой. Закончив пить, Найто прицельным броском отправил банку из-под газировки в мусорку, и, насвистывая какой-то прилипчивый мотивчик, как ни в чем не бывало пошел дальше по улице все тем же прогулочным шагом. Через три дня кончался март.