***
— Мы дома. — оповестил Йегер соседей, что уже вели активную деятельность на кухне уютной квартирки. — Мы привезли продукты. — в коридор вылетела Саша, у которой всегда было много идей чего бы приготовить. — Я сейчас ещё раз пойду, нужно кому-то что-то? Может пиво? Снеки? — спросила Микаса, поправляя растрепавшиеся волосы. Услышав список желаемых продуктов, Аккерман, взяв подмышку второго Аккермана, направилась к машине, так как магазин с нужными продуктами находился далеко от дома. — Не против, если мы ещё кое-куда заедем? — не услышав возражений, брюнетка пропустила пару поворотов и приехала к цветочному магазину. — Посиди, я быстро. И действительно, через пять минут сероглазая уже клала несколько красивых душистых букетов на заднее сиденье машины, а ещё спустя семь минут они оказались на кладбище. — Я понесу. — предложил свою помощь Леви, пропуская Микасу вперёд. У могилы каждого близкого им обоим лежало по букету прекрасных цветов. Петра, миссис и мистер Аккерман, миссис и мистер Леонхарт, миссис и мистер Йегер, память их всех была почтена. Скорбь не уйдёт никогда, она лишь ослабнет, сколько бы лет тебе не было и каким бы «сильным» ты ни был. Даже сейчас, люди, у которых было достаточно проблем в их жизни, стоят и скорбят по ушедшим. Даже сейчас, спустя столько лет. Они оба плачут, обнимая друг друга, давясь горем друг друга. — Она была лучшей сестрой, Леви. — прошептала в грудь парня брюнетка. — Все они были лучшими в своей жизни. — он нежно погладил её по голове и вытер выступившие слёзы. Он успокоился, а у неё истерика, слишком много накопилось и слишком малому она давала волю. Она кричала от боли, а он впитывал и проглатывал её печаль. — Прости. В пустоту. Ему не за что прощать её, каждый заслужил прорыдаться в грудь родному человеку, который способен пропустить это через себя, способен вынести и успокоить. Они шли к машине полностью опустошенными. То самое приятное чувство после любого выплеска эмоций. Словно ты очень долго держал стакан под струёй воды, а потом, когда вода стала переливаться через край, ты перевернул стакан вверх дном и вся жидкость ушла. Так и с эмоциями — выплеснув всё дерьмо из себя, появляется пустота, в которой потом будет снова копиться то дерьмо. Замкнутый круг. Она докурила вторую сигарету, а он и не спрашивал, почему сразу две, он понимал. — Прости. — Тебе не надо извиняться. Я всегда рядом и я буду успокаивать тебя, если тебе нужно это. Я здесь и никуда не уйду, можешь доверять мне — я всегда с тобой. — он ласково притянул её к себе и поцеловал в лоб. — Когда будешь готова — поедем, я боюсь Саша рвёт и мечет, ожидая свою еду. — Думаю она готовит сейчас. — девушка села за руль, откинувшись на спинку кресла. — Леви, я люблю тебя. Люблю тебя сильнее, чем кто-либо…***
— Мы дома! Помогите с пакетами. На голос девушки пришли Жан и Конни. — Три пакета? Что вы накупили? — удивилась Саша, прискакавшая с кухни. — Я готовлю кацудон и темари. Мисо-суп с шиитаке готовит Хистория. — Мы купили всем пива и другого алкоголя на всякие поводы, к пиву закусок и ещё чего-то вкусного, мы клали в корзину не глядя, если честно. Потому что я забыла, что ты просила, Саш. Надеюсь мы хоть с чем-то угадали. Когда недавно пришедшие помыли руки и сели в зал на большой диван рядом с шатеном, Эрен всё-таки спросил: — Вы не только в магазин заезжали? Просто вы долго как-то. — Да, мы съездили на кладбище, я прошла ко всем и положила по букету. Немного протёрла плиты. В общем, слегка прибралась вроде и навестила. К твоим тоже сходила и к родителям Энни. Их могилы выглядят так, словно по ним табун прошёлся. Хотя в тех местах в принципе не хожено, я более менее привела в порядок их, как смогла. — в течение монолога брюнетка встала и прошла к подвесным полкам, проверяя слой пыли на них, мазнув по одной подушечкой пальца. — Спасибо. — тихо поблагодарил Эрен. На немой вопрос о том, почему его настроение так упало он сказал: — Я не могу найти сил сходить к ним снова. Я боюсь, что не выдержу. И мне даже страшно туда идти, не потому что там «призраки» и прочее. — он изобразил кавычки. — Я правда боюсь видеть могилы родителей. — Эрен, — нежно сказала Аккерман, присаживаясь на колено рядом с сидящим на диване парнем. Он поднял опущенную в пол голову, — я сегодня тоже не смогла, я расплакалась у Леви на груди, но знаешь, — она положила холодную ладонь на его, согнутую в локте, руку, — он меня поддержал, потому что любит, и я доверяю ему. Тебя любим все мы, твои родители тоже любили тебя. К ним нужно сходить, не бойся растеряться, мы все поможем тебе. — она перешла на шепот. — Не надо бояться выражать свои чувства, мы все люди и нам всем больно. Ты можешь обратиться к любому из нас за помощью и тебя никто не отвергнет. Не бойся. — закончив монолог, девушка встала и потрепала вновь опущенную в пол голову друга по волосам. — Спасибо. Иногда мне кажется, что меня никто не любит и мне правда порой очень не хватает той теплоты родительской заботы и любви. Мне невыносимо тяжело. На меня всё сваливается, как снег на голову. Постоянно… — шептал Эрен в спину сероглазой, что внимательно слушала друга. В комнате не было никого кроме этих троих, они могли обсудить всё без лишних ушей. — Трудно справляться. Мне порой так нужны объятия мамы. Не хватает их обоих. И главная проблема в том, что я и понятия не имею, что с этим делать. — Это состояние за всю жизнь хоть раз было у любого, называется выгорание. — прокомментировал Леви, проведя рукой по выбритому затылку. — Связано со стрессом. Даже небольшой источник стресса пагубно влияет на психику, если вовремя не дать отдых голове, о чем часто люди просто забывают в этой суматохе, то психика перегружается и ломается. Как сервер, на который сразу зашло много людей. — Тебе нужно чаще выговариваться и не циклиться на мысли о том, что тебя не любят. Ты накручиваешь себя, создаешь стресс. Если ты будешь проще, то увидишь, что тебя любят и ценят. Повисло недолгое молчание, разбившееся голосом Саши, твердящим, что еда уже готова и стынет на столе. Микаса, что стояла, облокотившись на стену рядом с полками легко улыбнулась и позвала мальчиков есть.Во время ужина
— Есть у кого-нибудь аллергия на собак? — Она хочет завести собаку. — предупредил Жан, в которого в следующую же секунду прилетели куски недожеванных свиных отбивных с таким желанием погруженных в рот Блауз. — Саша, блять! На всю кухню раздался весёлый смех учеников и вопли недовольного Кирштейна, что бубнил на Конни, который доблестно вступился за свою булку.