Добро пожаловать в преступный мир.

По тёмному переулку Нью-Йорского квартала бежала девочка, постоянно оборачиваясь назад, задыхаясь и пытаясь найти укрытые от преследователей. Четверо нетрезвых, что пытались догнать девочку, выглядели довольно-таки массивно: высокий рост, широкие плечи и ухмылка, которая так и шептала « Тебе не скрыться, малолетняя дрянь ». Как бы громко девочка не кричала, прохожим было все равно на оборванку. Её спутанные волосы цвета грязного граната закрывали глаза, из-за чего девочка задевала продуктовые лавки на её пути, разбивая ноги до крови. Добежав до укромного темного тупика и спрятавшись за мусорным баком, она притаилась и пыталась восстановить дыхание, но преследователи достигли девочку. — Воровка. А, воровка? Тебя не учили, что брать чужое - плохо? — Один из четверых преследователей схватил девочку за воротник её рваной рубашки и приподнял вверх. — Я, — пытаясь отдышаться, девочка хотела объяснить, что кусок хлеба, который она взяла у них, был бы спасением для неё и пищей на оставшуюся неделю. — Я - сирота, мне нечего... Она не договорила, как почувствовала резкую боль в животе. Другой преследователь ударил девочку кулаком. — Молчать, дерьмо. Тебе не говорили, что взрослых перебивать нельзя? — мужчина вынул из кармана большой платок и принялся завязывать сиротке рот. Она пыталась кричать, но второй удар пришелся выше: по молочным железам, которые только-только начали формировать ( или намекать) на грудь. — Вчетвером-то мы тебя точно проучим, — преследователь, что держал девочку за рубашку, ослабил хватку и швырнул сиротку на асфальт. Белый платок, прикрывавший обветренные губы малышки, окрашивался в алый цвет.        — Реви!        Девочка лежала на асфальте и не чувствовала боли. Четверо мужчин избивали её, насиловали поочередно и при этом не планировали заканчивать. Она ощущала жжение по всему телу, чувствовала противный запах пота и немытых гениталий.        — Реви! Ты меня слышишь?        Беспомощная, одинокая. Она смотрела на звезды своими мокрыми от слез глазами и не понимала, почему ей никто не хочет помочь.        — Реви, блять, опять напилась на ночь, вставай! Соня. Девочка открыла глаза: — Я проснулась, Датч, — я повернула голову и увидела гору потушенных бычков и пустую бутылку виски. — Опять плохой сон приснился. — Звонила Балалайка, работка есть, — Датч протянул мне бутылку простой воды и вышел из комнаты. У меня давно другая жизнь. Я больше не та робкая и неуверенная сиротка, но кошмары мне иногда сняться, заставляя нормально пропотеть. Я сплюнула слюну в пепельницу и прикурила сигарету:        — Как жаль, что те четверо не видят меня сейчас, я намного сексуальнее, — улыбнувшись, я вспоминала, как через два года после изнасилования украла у них пистолет и пристрелила, пока они напивались и снимали очередную шлюху. А того, что схватил меня за рубашку и снял её, пристрелила Эда.