Кровь и слёзы Кёнигсберга.

Аннемари проснулась в тишине. Она оглядела комнату, все её вещи были собраны по чемоданам, только на столе лежали платье и крест. Аннемари оделась и хотела спуститься по лестнице в гостиную. Было темно, тучи сгустились на небе. Свет еле проникал в окна. Довольно странная погода для июля. А может, сама погода говорит о том, что день не чего хорошего не принесёт. Гилберт стоял у двери, грустный, поникший. Будто ждал чего-то. Будто сейчас придёт его смерть. Аннемари уж побежала спрашивать, что случилось, но дверь открылась. В дом вошёл высокий парень. Его светлые волосы, пальто и длинный шарф развевались на ветру. Он мило улыбнулся. -“Ах, сколько в этой улыбке фальши и злобы ” – думала Аннемари. Этот образ, он был ей знаком. Но, она не как не могла вспомнить откуда. — Я пришёл. За ней. – произнёс парень этим четыре холодные фразы. Гилберт вздохнул и тихо позвал Аннемари. Она спустилась и стала разглядывать гостя. Пруссия взял её руку и не много полоскав передал её парня в шарфе. — Вот. Аннемари. — Хмм.. – оглядел он девушку и взял её руку – Маша значит. Будем знакомы – я Иван. Россия. Иван поцеловал руку девушки, но той стало противно. Её назвали не по имени. И более того, она вспомнила, кто это. — Я Аннемари. Кёнигсберг. И мы знакомы. – проговорила девушка. — Я мечтал встретиться с вами. И, по договору, вы теперь моя. Так ведь, Гилберт? — не отрываясь от девушки, спросил Россия. «Аннемари? Ну уж нет! Ни за что! Она моя! Ты её не получишь!» — размышлял прусак. Но он сказал этого вслух. Гил просто положительно мотнул головой и тихо прошептал Аннемари “прости”. — Гилберт, это правда? — обернулась к нему Кёнигсберг. Тот лишь виновато опустил взгляд в пол и повторил – “Прости”. — Ты ей не говорил? — Говорил. Она знает. – сказал Пруссия и обнял девушку. Прижимал её к себе сильнее и сильнее. Не хотел отпускать. Он тихо прошептал девушке – Прощай, Аннемари. Я .. — Хватит! Я дал тебе год на прощанье. — Иван резко дёрнул за руку Аннемари и вывел из дома, где уже их ждала машина. Россия насильно затащил Кёнигсберг туда. — Гилберт! Гилберт! – в слезах кричала она. Но тот не слышал её. Почему же Аннемари забрали? Она не знает? Нет, она просто не помнит.