Пленники Монолита

Они все же смогли поймать двух предателей Монолита. — Прицел, это ведь наши братья! —Скелетон недоверчиво вылупился на своего напарника. — Нет, Скелетон, уже нет… — Братья, — повторил, не соглашаясь, монолитчик и отрицательно покачал головой. А вот это он зря… — Ты защищаешь предателей Монолита, Скелетон? — Прицел перевел на него холодный взгляд. — Эти черви отвергли Великий Путь, а ты защищаешь их? Грохнул выстрел и связанный, стоящий на коленях, человек упал лицом вниз. Прицел подошел к другому. Тот что-то мычит, рот его надежно завязан. Больше этот предатель не осквернит Монолит своими мольбами! И Прицелу совсем не интересно, что хочет сказать это существо.       А вот его брат, что сейчас стоит перед ним в смешанных чувствах, напротив, очень интересен… — Эти твари пытались сбежать. Это из-за них мы не слышим голоса Великого! — зло выпалил Прицел. Вдруг снайпер резко придвинулся к Скелетону и впился пальцами тому в плечи. Заглянул в глаза и тихо спросил: — А ты, брат? Ты по-прежнему верен? А? — Прицел встряхнул поникшего монолитчика. — Я спрашиваю ты верен? Снайпер ждет ответ, смотрит куда-то в сторону. — Верен? — шепотом повторил вопрос Прицел, и перевел глаза на напарника. От такого взгляда и вкрадчивого шепота, Скелетона пробрала дрожь. Он яростно закивал. — Верен, брат. Не сомневайся во мне… Правильно… Или не правильно. Другие же отступившиеся братья, вновь вернулись к истинному Пути… Почему же эти… Нет. Они предатели… Предатели! Прицел все же прав. Блядь, почему молчит Великий?!       Прицел долго и пристально смотрит на него, его взгляд, кажется, проникает вглубь его души, ищет там что-то, сканирует. Но вот он тянет рот в улыбке… Мне пиздец, — вспышкой проносится в голове у Скелетона.       Но снайпер вдруг хмыкнул, расслабился и повернулся спиной к напарнику. Ногой толкнув мертвое тело со снесенной, напрочь, верхушкой черепной коробки, монолитовец задумчиво разглядывает бело-красное месиво. Чуть погодя он снова заговорил: — Это испытание, брат. Испытание Верой. Только достойные снова узрят Совершенство Монолита. Прицел убрал пистолет, немного помолчал, вновь повернулся к напарнику и тихо заговорил: — Но пришел тогда «первый» от Монолита и сказал: «Вразумитесь!» Но не слушали они…       Голос и интонация Прицела совсем, как у Проповедника — монотонная и бесцветная, заставляющая широко раскрыть глаза и уши, оплетающая будто сетями, затрагивающая самые дальние закоулки души…       Снайпер стоит совсем близко к застывшему сейчас брату, он не отрывает своего взгляда от лица Скелетона, зрачки внимавшего ему монолитовца, расширились во всю радужку. Скелетон не отрываясь, смотрит на своего напарника, а глаза Прицела словно две голубые льдинки, пронзают насквозь — гипнотизируют, подчиняют. Скелетон опустился на колени, склонил голову, прерывисто вздохнул и прикрыл глаза. Сейчас существовал только голос его брата… — И придет день и воссияет вновь Монолит во славе своей… И в тот день, когда будет признан достойный, Монолит вернется и возрадуется… Он возрадуется… Мы возрадуемся… Монолит — это Свет и Знание, Знание и Свет. Он вернется… Вернется… Придет время, избранные спасутся. Монолит даст им Совершенство… Снайпер вдруг встряхнул его, и завороженный монолитчик открыл глаза. — Возрадуешься ли ты, Скелетон? Будешь ли ты достойным, «Первым» от Монолита, как другие верные братья? Выполнишь ли ты свое Предназначение? — закончил Прицел. Скелетон сглотнул, заморгал, потряс головой и наваждение спало. — Ну ты даешь, брат! — Скелетон потрясенно уставился на снайпера и поднялся на ноги. — Круто… Великий снова озарил меня своим Светом. Слава Монолиту! — Слава Монолиту! — ответил Прицел и улыбнулся. — Проповедник сказал, что у меня большой потенциал… — он немного помолчал, опять взглянул труп. — Надо сообщить об этом инциденте. Скелетон согласно кивнул. — Давай, Прицел. Я пока их снарягу соберу… Скелетон не видит, как снайпер задумчиво смотрит на него, качает головой и резко отводит глаза. — Проповедник. Это Прицел. — говорит в микрофон снайпер. — Обнаружены два предателя Монолита. Я принял решение ликвидировать их. Оба врага Монолита уничтожены. Повторяю. Это Прицел. Оба врага Монолита уничтожены. — Принято. Слава Монолиту! — Слава Монолиту! — Прицел отключился. Интересно, где Харон? — подумал он.       Когда стало известно о предательстве некоторых братьев, Прицел и Скелетон патрулировали восточные окраины Припяти, параллельно занимаясь сбором артефактов. Хотя это занятие и стало приоритетным — неверные в Припять больше не рвались, однако патрулирование и дежурство на заслонах никто не отменял. Беглецов заметил Скелетон. Два брата, почему-то опасливо озираясь, почти бежали по дороге. — Смотри… Чего это они? Может? — Пойдем, — сразу отозвался Прицел. Как оказалось эти два брата тоже пытались сбежать… Предатели… Им дали второй шанс, а они не оценили Его Великое Милосердие. Больше такого не будет.       Великий Монолит по-прежнему молчал. Лишь Знание о Совершенстве Великого согревало сердца верных вестников Его воли. Братья много молились, преклонив колени возле имитации Великого. Все они умоляли Его вернуться, и иногда им казалось, что они слышат Его прекрасный голос.       Прицел молился вместе со всеми. Он верил и постоянно повторял братьям, что Монолит всегда с ними. Что Он был, есть и будет всегда. Он просто наказывает их — своих детей, за то что позволили неверным так близко подобраться к нему, ведь те принесли с собой скверну… — Будьте достойными, братья. И Монолит вернется…       Однажды Проповедник положил ладонь на его голову. Прицел посмотрел вверх, и его лицо озарила одобрительная улыбка брата, несущего Слово Совершенного… — Продолжай, брат… — еле слышно шепнул Проповедник, и сердце снайпера замерло от восторга… Монолит вернется… Прицел неистово верил в это, и вера его была непогрешима и нерушима. Вера в Великого была для братьев основой их бытия. Всем… Прошлым. Настоящим. Будущим. Пространством и Временем. Великий Эволюционный Кристалл стоит в центре мироздания. Монолит. Но верили, как оказалось не все… Предатели… Жалкие крысы… Прицел ненавидел их всей душой. — Нужно найти остальных… — сказал Скелетон — его, усомнившийся на краткий миг, брат. — Никуда они не денутся, брат. Мы не можем оставить Великого без охраны, — будущий проповедник злорадно улыбнулся. — Но они вернутся. Вернутся. Им некуда идти. Они вернутся или их всех уничтожат…