Другая история

      Орихиме закончила лечение всех троих достаточно быстро, но ей нужно было время, чтобы немного прийти в себя. Она присела на один из выступов, стерла пот со лба и с содроганием наблюдала за Атанабаши, который гладил Нелл по голове и просил не волноваться, после чего поднялся и в том же заверил Тацуки. Та практически не смотрела ему в глаза, поджимала губы и силилась снова поверить в то, что все закончится благополучно для него. Он уже чуть не умер на ее глазах, и пережить такое за короткое время даже для нее было сложным испытанием. Но она больше не пыталась отговорить его.       Как только все слова закончились, и атмосфера стала слишком удушливой, Кохуро и Гриммджоу переместились в другое место, и по всплеску реацу можно было понять — битва началась. Орихиме невольно сглотнула, но старалась больше не думать о плохом. Он справится, ему должно было хватить грусти в глазах Арисавы, чтобы не допустить подобного вновь.       Тацуки тем временем подошла к Орихиме, стараясь держать спокойствие на лице, но подобный обман был бесполезен сейчас.       — Ты как? — спросила она сухо.       Орихиме изумленно посмотрела на нее, на руки, которыми она нервно подминала ткань штанов.       — Что-то не так?       — С одной стороны, мы должны дождаться Атанабаши, ведь ему снова потребуется твоя помощь… при любом исходе, — со вздохом Арисава прикрыла глаза, но совсем ненадолго, вновь натянула напускное безразличие. — Но Кучики и Садо… если ты не поможешь им, они точно умрут.       Орихиме прикусила губу, вновь вспомнила те неприятные слова от Куросаки, которыми он наградил ее не так давно. Это притянуло за собой столь знакомое отчаянье, но у нее не было времени упиваться им. Она решительно поднялась.       — Идем. С твоими способностями мы вернемся еще до того, как Атанабаши-кун закончит.       Тацуки даже невольно изумилась такой решимости, но всего на несколько секунд — ее взгляд снова приобрел тот же оттенок отрешенности. Она призвала свои способности.       — Ты знаешь, где они могут быть? — спросила Арисава.       Орихиме покачала головой.       — Придется ориентироваться по ощущениям, — с недовольством заметила Тацуки.       После чего попыталась подхватить Нелл, чтобы усадить ее на плечо Орихиме, но ребенок воспротивился, отбежал на некоторое расстояние, которое посчитал безопасным.       — Перестань, наши друзья нуждаются в помощи, — нахмурилась Арисава.       Орихиме тоже попыталась поймать Нелл, но она отбежала и от нее.       — Так идите, — злоба совсем не шла этому милому лицу с розовой полоской под глазами.       Она явно была недовольна таким решением, поэтому не позволяла себя схватить. Орихиме знала, что Тацуки сложней находить общий язык с детьми, поэтому решила стать переговорщиком в их споре.       — Нелл-чан, мы обязательно вернемся к Атанабаши-куну, как только поможем друзьям, — она присела, улыбнулась ребенку и протянула руку.       Но натолкнулась лишь на презрительное фырчание.       — Ты предлагаешь бросить тебя здесь?! — взорвалась Тацуки. — Одну, посреди поля битвы?!       — Я хочу остаться с Кохуро, — насупилась Нелл.       — Ты понимаешь, что тебя может задеть во время их сражения? С нами ты будешь в безопасности, — чуть успокоившись, напирала Арисава.       Но эффекта это не производило. Тацуки злобно посмотрела на Орихиме, хотя вся ее злость была скорей реакцией на такое упрямство.       — Влюбилась она что ли в этого Кохуро? — со скрежетом зубов спросила Тацуки. — Нашла время упрямиться.       Орихиме лишь вяло улыбнулась. Действительно, у них совсем не было времени, чтобы уговаривать Нелл пойти, но и оставить ее здесь, возле эпицентра сражения они никак не могли. По крайней мере, если считали себя ответственными подростками. Но что если отступиться от некоторых правил ненадолго?       — Если мы быстро вернемся, — сам собой сформировался компромисс, пусть и совсем неприятный для их совести, — мы могли бы где-нибудь спрятать ее.       — Ты в своем уме? Ее может задеть. — И будто в подтверждение за спиной Орихиме пролетел большой камень, отколовшийся от стены соседнего здания.       — Поэтому я и предлагала спрятать ее, — начала оправдываться Иноуэ, опустив голову и поджав руки под грудью.       — И это тебя устроит? — со вздохом спросила Тацуки Нелл.       Та оживилась, согласно кивнула.       — Я хочу остаться с Кохуро, — повторила она для лишней убедительности.       Тацуки сдалась. Орихиме прекрасно понимала ее чувства и сама разделяла их, но иначе было нельзя. Они могли забрать ее силой, но больше времени потратили бы на успокоение и поимку ребенка. Может, и неправильно поступать так, но как-то же она выживала прежде. Возможно, не все так плохо, как могло показаться.       — Я, наверное, схожу с ума, — успела произнести Тацуки, как между ней и Орихиме пролетел Кохуро, сильно ударившись об несколько выступов.       Но практически сразу поднялся на ноги. Он собирался вернуться к смеющемуся противнику, но неожиданно остановился, перевел взгляд на Арисаву. Кохуро будто прочувствовал ее состояние и теперь хотел выяснить причину.       — Мы собирались идти к Кучики и Садо, но Нелл хочет остаться. Орихиме предложила спрятать ее здесь, — скороговоркой выпалила Арисава, лишний раз подчеркнув злость на себя.       Но Кохуро не собирался ее ругать.       — Идите, я присмотрю за Нелл.       — Ты в своем уме? Ты сражаешься! — напирала Тацуки.       — Ты больше времени тратишь на разговоры, — парировал он ей, но старался делать это мягко, в добродушной манере. — Если я буду знать, где она, я смогу защитить ее от случайных ударов.       Тацуки осмотрелась. У здания, где они находились, уже давно снесло крышу, поэтому на полу было много свалившихся плит. И между несколькими из них просматривался неплохой зазор, в котором можно было спрятаться кому-то очень маленькому. Это подходило для Нелл. Тацуки молча указала туда. Кохуро кивнул и вернулся к сражению. А Нелл покорно забралась туда, заверив подруг, что будет прятаться, если увидит летящие в нее камни. И хоть им было не по себе, они ушли.       Орихиме сразу же забралась на спину подруги, держалась за шею, в то время как та удерживала ее ноги. Так они и передвигались, стараясь вычленить те места, где пропала реацу их друзей. Орихиме чувствовала, как сильно билось сердце в груди, как ощущалась та битва, которую они только что покинули, и ей было немного не по себе. Она могла еще долго меланхолично перебирать все пазлы в голове, стараясь лишний раз подчеркнуть болезненное состояние и надежду, что все это скоро закончится и перельется в полное благополучие, но неожиданно Тацуки заговорила достаточно спокойно:       — Забери это, — с этими словами она протянула мобильный, который им отдал Гриммджоу. — Сможешь в нем разобраться?       Орихиме радовалась, что ее волосы при беге уносило назад, и она могла спокойно видеть перед собой. Но в дрожи перед глазами ей сложно было выцепить хоть что-то на экране, пусть она и старалась.       — Но зачем тебе это? — спросила Орихиме после того, как поняла, что это вызывало у нее лишь трудности.       — Хочу набрать этому рыжему. Есть у меня разговор к нему, — более грубо произнесла Арисава.       — Я попробую, — заверила Орихиме, вновь сфокусировалась на экране.       Стала беспомощно жать на кнопки. Вроде бы что-то произошло, послышались гудки, причем достаточно громкие. Орихиме невольно затаила дыхание — хоть бы она звонила туда. Облегчение пришло вместе со знакомым голосом.       — Ты слышишь меня, Куросаки? — чуть громче обычного заговорила Тацуки, перебиваемая случайными потоками.       Орихиме старалась придерживать телефон у ее щеки, но рука постоянно дергалась, поэтому она невольно ударила подругу несколько раз, пусть и несильно.       — О, конечно. Чем могу быть полезен?       — Я хочу знать, что за игру ты ведешь? Если, конечно, у тебя хватит смелости ответить прямо и честно, — на ее лице заиграла усмешка, но такая легкая и привычная, что Орихиме могла быть только солидарна ее раздражению.       — Хорошенькое начало, но не стоит мне приписывать того, чего я не делаю, — посмеявшись, ответил Ичиго. — Я, если мне не изменяет память, отговаривал вас отправляться в Уэко Мундо. А теперь еще и оказался виноват в том, что с вами произошло.       — Ты предлагал мне бросить подругу, ты в курсе?       — Лучше же пожертвовать всеми остальными? Ради одной… Или я чего-то не понимаю? — Куросаки и не пытался грубить ей. Напротив, казалось, он сглаживал углы. — Извини, но мне не понять этого.       Он замолчал, но ненадолго, не дал вставить ни слова.       — Если ты о Кохуро, то я ничем не мог ему помочь. Я подозревал, что Гриммджоу заинтересован в нем, но… давайте будем честны, если не Гриммджоу, то кто-нибудь другой. И к тому же, как вместе с вами оказалась Иноуэ? Кто привел ее туда и зачем? — последние вопросы казались бессмысленными, но лишь до тех пор, пока не начинал анализировать произошедшее.       Атанабаши был повержен Улькиоррой и чуть не погиб. Если бы Гриммджоу не привел Орихиме, уже как минимум один из пришедших умер, не дождавшись какой-либо помощи. И благодаря выходке Джагерджака, они могли помочь и другим раненым. Все это скорей говорило в плюс, нежели в минус. Но на душе все равно будто кошки скребли.       — И как только ты ухитряешься так себя обелить при всем дерьме, что делаешь? — выдохнула Арисава злобно, но с каждым новым вздохом черты лица ее выравнивались.       Ичиго ответил не сразу.       — Я не понимаю, про что ты. Я действую так, как считаю правильным. Если наши системы ценностей не сходятся, наши принципы отличаются, это еще не значит, что кто-то из нас хороший, а кто-то плохой, кто-то несет добро, а кто-то творит зло.       Он снова замолчал, послышалось странный гул, похожий на щелканье пальцами. Орихиме тем временем положила голову на макушку подруги и не знала, как реагировать в целом. Вмешаться в их разговор? Промолчать? Ей особо нечего было ответить на это, но она чувствовала, что готова принять обе стороны сразу. Куросаки был прав в своем, Тацуки — в своем, и это подтверждало двойственность образовавшейся ситуации.       — Понимаешь, Арисава, я рос немного не в тех условиях, что и ты. Мы жили в одном городе, это правда, но видели его с разных сторон. Для меня мое детство — трудное время, когда нужно было думать о собственной защите, выживании и тяжелых тренировках. Я ходил в школу и постоянно следил за обстановкой вокруг — вдруг надо бежать, вдруг появится кто-то, кто захочет приложить мою голову о бетонную стену. И даже такой подход не помог мне… я, помнится, упоминал про похищение.       Тацуки выдала глухой звук, похожий на цоканье, но Орихиме не была уверена. Понимала лишь одно — точно пора вмешаться.       — Не нужно ссориться из-за меня. Пожалуйста, — ее голос хоть и хрипел, но выдавал все те чувства, которые она хотела бы передать, вложить в их затуманенные умы.       Тацуки немного повернулась в ее сторону, но ничего не сказала.       — О, у нее есть право злиться на меня, — более задорно произнес Куросаки. — Для нее я тот, кто бросил тебя на смерть.       — Не могу сказать, что это неправильное решение, — поежилась Иноуэ.       Что-то до боли знакомое кольнуло грудь.       — Орихиме!       Она хотела возразить, но вмешался Куросаки.       — Ни к чему, Арисава. Вы можете уберегать ее от правды до бесконечности, но именно она втянула вас во все это. И хорошо, если она это понимает, — он замолчал, но на несколько мгновений, чтобы увести их от неприятного разговора: — И раз уж мы втроем, и вы явно несильно заняты, я хотел бы задать тебя один вопрос, Иноуэ.       Она поднесла трубку ближе к себе, выразила готовность слушать.       — Скажи, кто убедил тебя пойти в Уэко Мундо?       — Выбирай выражения! — взбеленилась Арисава, но быстро успокоилась, явно понимая, что ничего не сделает ему в нынешней ситуации.       — Я не знаю, как его зовут, — стараясь говорить громче, ответила Орихиме.       — Мне достаточно описания.       Орихиме попыталась припомнить каждую деталь столь, с одной стороны, примечательной, а с другой — обыденной внешности. Лишь только его поведение и хищный оскал врезались в память. Все остальное было обычным, даже в какой-то степени незаметным на фоне тех же арранкар. Но Орихиме пересказала все, как запомнила, стараясь не выдавать что-то лишнее.       — Так я и думал… — голос Ичиго потяжелел. — Он говорил обо мне?       Орихиме чуть не выронила трубку. Настолько в точку попал вопрос. Но постаралась унять дрожь, которая начала волновать подругу, и утвердительно ответила.       — Все сходится. Определенно…       — Почему ты вообще послушала его? — устало спросила Тацуки.       — Он сказал, что Айзену нужна помощь с Конекутой. Я думала… думала, что смогу уничтожить ее… — стараясь заглушить подступающие слезы, произнесла Орихиме.       Арисава лишь вздохнула, увела взгляд в пол.       — В этом ваша проблема… — вздохнул Куросаки. — Вы действуете на эмоциях, не продумываете свои действия наперед. Я до сих пор удивляюсь вашей удачливости, — с холодным смешком добавил он. — Ладно, сделанного не воротишь. Спасибо за честный ответ. Я еще нужен?       — Нет, — выдавила из себя Арисава.       После этого звонок прервался тихим скрежетом. Орихиме вздохнула и обхватила телефон покрепче, ожидая, когда знакомая реацу Садо или Кучики наконец-то начнет отзываться в груди.

***

      Кохуро не мог даже вздохнуть, не то, что просто обдумать происходящее. Враг действовал быстрее, явно превосходил Атанабаши в скорости, поэтому первое время реакции не хватало, и он лишь выхватывал удары, не в силах ответить. Один раз сильно приложился спиной к стене, второй раз пересчитал несколько выступов, в третий раз пожевал песок, провалившись вниз. Бой этот можно было назвать честным, ведь Гриммджоу не вмешался, когда совсем ненадолго он заговорил с подругами, но слишком быстро получал новый удар, толком не оправившись от предыдущего. И что же могло так заинтересовать арранкара в Атанабаши? Он едва ли мог найти ответ на свой вопрос.       — Не хочешь воспользоваться маской, а? — грубо бросил ему Гриммджоу, уложив катану, словно биту, себе на плечо и наклонив голову в бок. — Или так и будешь притворяться инвалидом, чтобы тебя не били?       Кохуро и сам не заметил, как злость окрасила лицо. Он начинал уставать от того, что никто не воспринимал его всерьез. И раз этот арранкар хотел получить в ответ, то стоило ему это обеспечить. Кохуро коснулся привычной линии чуть выше челки и потянул вниз. Реацу образовало вокруг лица маску, в глазах появился столь привычный запал, а по телу прошлось приятное тепло. Вот теперь стоило начинать настоящее сражение.       Гриммджоу сильней оскалился, явно довольный таким настроем, резко бросился вперед. Атанабаши ответил ему тем же, полоснув руку. На том они и разошлись. Кохуро насупился, сильнее обхватил рукоять. Проблема его зампакто в том, что скорость атак подразумевала прицельное действие на малоподвижную цель. Он убедился в этом в бою с Кучики. Если цель перемещалась на него, Атанабаши мог ответить. Но если ему приходилось при этом угадывать ответную силу, то мощь огня оказывался слабой или практически ничтожной — об этом сулили незначительные повреждение на открытых участках кожи противника. И маска практически не облегчала ему задачи, пусть противник был рад возможности более-менее ответно проводить эту битву — его удары тоже перестали доставать Атанабаши.       «Придется попробовать это», — решил Кохуро, стараясь сократить дистанцию.       Прежде он держал противников на расстоянии, потому что все его атаки дальнего действия и вблизи могли задеть и самого Атанабаши, но в бою с внутренним пустым Кохуро открыл для себя неожиданную правду — у него есть и техники для близкого расстояния. Точнее всего лишь одна, вытягивающая множество внутренних сил. И он мог бы сетовать на то, что слишком рано использовать этот козырь, если бы не одно но — предыдущий бой, в котором Кохуро чуть не погиб.       Гриммджоу охотно сократил дистанцию, скрестив их мечи. И это был шанс. Кохуро влил в зампакто реацу, постепенно, как того и требовала техника. Под гнетом воли, меч стал краснеть, постепенно оплавляя сталь противника. Тот ошарашено отступил, изумленно разглядывая поврежденное лезвие.       — А ты думал, на маске мои способности заканчиваются? — насмешливо спросил Кохуро, сам не узнав своего голоса.       Прежде он не разговаривал, надев маску, поэтому не ожидал, что его голос будет походить на тот, что он слышал от любого пустого. Будто его что-то заглушало и полностью меняло на более холодный, утробный. Чем-то он напоминал голос его внутреннего пустого, но был больше копиркой голоса Кайки, который отдавал знакомыми нотками легкого тона самого Кохуро.       Гриммджоу криво усмехнулся. Подобное не могло надолго занять его мысли, лишь тешило надежду более утонченно сокрушить противника.       — И ты прятал это? — с заметным самодовольством спросил он. — Все еще надеешься избегать битв?       — А ты предлагаешь махаться с каждым? — грубо бросил ему Атанабаши. — Я не собираюсь растрачивать свои силы зря.       — Все еще веришь в свое благородство? — Гриммджоу вновь атаковал, вынудив снова оплавить его меч. Но это лишь раззадоривало его. — Пора признать, что единственная причина вступать в эту, любую другую битву — желание сразиться. У тебя было миллион способов убежать вместе с твоими подружками, но ты не сделал этого. Почему? Все просто! Ты — шинигами, я — пустой. И сражаться между собой смысл наших жизней!       Кохуро сам атаковал, постаравшись поплавить клинок. Он надеялся доломать его до того, как Гриммджоу решит использовать все его свойства, а не просто будет бить.       — Что за чушь? — хмыкнул Атанабаши недовольно. — Единственное, ради чего я поднимаю меч, — это защита. Если бы я не сделал этого сейчас, из-за тебя бы пострадали другие.       Гриммджоу рассмеялся.       — Пока вы болтали с Куросаки, вы тратили свое драгоценное время на побег, я ведь не держал ее, — настаивал он. — Все еще пытаешься найти оправдание? Бессмысленно. Пора принять себя.       Кохуро нахмурился, позволил себе выпустить несколько язычков пламени в противника.       — И какой смысл бежать? Ты бы догнал нас, — напирал Атанабаши, сам не зная почему.       И все больше ловил себя на мысли, что оправдывался больше перед собой. Что ему даст изменившееся мнение Гриммджоу? Пора прекратить любые препирательства. Джагерджак тоже был согласен с этим, поэтому порезал ладонь своим лезвием со словами:       — Гран Рей Серо.       В сторону Кохуро отправился большой поток синего пламени. Поначалу он просто увернулся, но неожиданная мысль вынудила его продолжить следить за траекторией серо — она неслась в сторону той колоны, на которой сидела Нелл. Кохуро чертыхнулся и воспользовался шюнпо, встал прямо перед потоком:       — Хи но Шики!       Он перебил лишь часть силы, другую принял на себя, чуть изодрав одежду. Но Нелл не пострадала, виновато глядела на него из укрытия.       — Ты в порядке?!       Она уверенно закивала. Кохуро стало спокойней, он вернулся к Гриммджоу, который, видимо, заскучав, неожиданно принял то решение, которое опасался Атанабаши, — высвободил меч с кличем:       — Загрызи его, Пантера!       Кохуро мог лишь повторно чертыхнуться. Он только благодаря маске продолжал удерживать позиции, но что произойдет, если потенциал арранкара увеличится в несколько раз? Желудок скрутило, но тут он припомнил, как обещал победить. Особенно, видя ту грусть в глазах Арисавы, ее боль и до сих пор слыша тот крик.       Он встал на песок, окружив себя огнем. Раз выхода не было, придется понадеяться, что сможет поплавить части пустого Гриммджоу, которые аккуратно легли на его бежевую кожу, из-за чего своим видом он стал напоминать прямоходящую кошку. Джагерджак пытался пробить эту оборону, но изначально безуспешно — как только пламя исчезало, Кохуро призывал новое. Еще раз и еще, понемногу откалывая от пустого его броню. Но слишком медленно, поэтому быстро понял, что оборону сможет держать недолго. Отступил и забрался на одну из соседних башен.       — Теперь убегаешь? — усмехнулся Джагерджак.       — Лишь меняю тактику, — грубо ответил Кохуро, дождавшись, когда противник приблизится на достаточное расстояние. — Хи но Шики.       Сила пламени окутала их обоих, из-за чего Кохуро пришлось ненадолго закрыться рукой, но это было во всех смыслах опрометчивое решение: маска практически полностью слезла, а Гриммджоу схватил его за горло, сильно пережав столь необходимый воздух. Этот вариант оказался игрой в свои ворота.       Пронзило знакомое чувство. Где же он испытывал это? Точно, в битве с Кенпачи. Тот же животный страх, безысходность.       Какое горькое дежавю.       Но он больше ничего, как ему казалось, не мог противопоставить противнику.       — Какой же ты проблемный парень, — протяжно заметил Хирако, подсев к Кохуро во время перерыва.       Атанабаши тогда охотно поглощал принесенную Роузом еду, даже не чувствуя ее вкус. Хотелось просто есть, заглушить слишком въедливый голод. И в такие моменты возникало страстное желание побыть одному, без новых пинков и нравоучений, но Шинджи не собирался уходить, более въедливо разглядывал его.       — Что ты хочешь? — сдался Кохуро. — Могу я хотя бы во время перерыва не слышать ваших нотаций?       — Можешь, конечно, — улыбнулся Хирако. — Но не вини нас, если в последующем бою тебе оторвут голову.       Атанабаши лишь закатил глаза. Он и сам прекрасно понимал, что все ему помогали и не хотели лишний раз докучать, но вот он уже больше двух недель тренировался у вайзардов, а толку было не очень много — Хиёри легко выбивала его маску за десять секунд.       — Все-таки послушай, — со вздохом заговорил Шинджи вновь. — Тебе недостает скорости.       — Это я и без тебя понял.       — Дело не в удержании маски, Кохуро, — Шинджи на удивление обладал примерно таким же терпением, как и Рюу. Вроде бы готов был ударить, но в то же время все спокойно разжевывал. — Ты слишком полагаешься на свою силу, и поэтому твоя скорость замедлена. Если продолжишь в том же духе, то с быстрыми противниками не успеешь даже пальцем шевельнуть, как они воткнут в тебя свой меч.       — И что ты предлагаешь? Я могу передвигаться быстрей, только когда не использую Кайку, — Кохуро нахмурился. Ему на секунду показалось, что он обвинил в этом собственный зампакто, и от этого стало немного не по себе.       — Тебе никогда прежде не говорили про тактики?       — Рюу вбивал в меня это несколько дней.       Шинджи невольно рассмеялся, но быстро прекратил под гнетом недовольного взгляда Кохуро.       — Видимо, ты противишься, когда с тобой поступают таким образом. Тогда я просто дам тебе совет. Позволишь?       Кохуро не сводил с него глаз, но не знал, что сказать. Пусть уж дает, раз так хочет.       — Если не можешь догнать своего врага, тогда подумай, как поймать его.       Кохуро дернул мечом, почувствовав, как сильней сдавливали его горло, как росло разочарование в словах Гриммджоу. И в этот момент нового отчаянья, ему пришла в голову достаточно странная идея. Враг был потрепан, но в то же время быстр. Но оставался один способ поймать его и сокрушить одним мощным ударом.       Кохуро махнул мечом и тем самым смог высвободиться, отдышался. После взглянул в сторону Гриммджоу, чем разозлил его.       — Прекрати на меня так смотреть. — Но Атанабаши не прекратил, лишь усилил напряжение на лице. — Прекрати! Я терпеть не могу, когда на меня смотрят так, такие как ты! — с этими словами он бросился вперед.       Атанабаши не шевелился, выжидал. Дыхание стало выравниваться, а картина вокруг будто бы замедлилась. Такая необходимая безмятежность. Кохуро невольно улыбнулся, что под вернувшейся в момент маской не было видно. Оно и лучше.       Чужая рука вгрызлась в его живот с приметным хрустом. Это было нестерпимо больно и так знакомо, но благо удар не смертелен. Он сможет продержаться с ним некоторое время. Кохуро схватил Гриммджоу за руку, крепко сжал, чем ввел того в оцепенение, но не стал выжидать, сразу же схватился другой рукой за его лицо, сильнее вжал ладонь.       — Серо, — появился красный свет, и ударная волна в мгновение вырубила противника.       Кохуро знал, что его обучение этой технике не закончено, поэтому и не рассчитывал снести голову. Ему нужны были всего лишь несколько секунд, чтобы образовать вокруг них пламя и произнести:       — Хи но Шики.       После чего они полностью погрузились в оранжево-красные язычки, закрывшие их и от всего мира, и друг от друга.