The Last Thing

Реакция Кэйнана удивила Геру. Она даже не успела изложить все детали, когда он отказался. Дело было не в самом плане — не могло быть. Ведь Кэйнан раньше совершал и более рискованные поступки. — В чем дело? — мягко спросила она. Раньше ей так хорошо удавалось читать его. Но теперь весёлый блеск в его глазах угас. Ей придется учиться узнавать его заново. — Ты давно не озвучивала подобного желания. Гера хотела объяснить, как он ошибается: после присоединения к Сопротивлению, она каждое утро просыпалась наполненная энергией, стремясь сделать что-то хорошее, — но разговор был не об этом. Она понимала, что Кэйнана беспокоит что-то иное. — Не волнуйся, — успокоила его она. — Мы проведем разведку на каком-нибудь из миров Среднего Кольца, где никогда раньше не были. Мы уже много раз подделывали документы, так что Империя нас не узнает. А Эзра с помощью связи между вами убедится, что мы не потеряемся. Нам всего лишь надо, чтобы нас поймали… — Поцелуй, — произнес Кэйнан. Гера слегка отпрянула, от резкого движения лекку ударили по спине. — Я думала, тебе понравится эта часть плана. — Не припомню, когда ты в последний раз с таким воодушевлением говорила об этом, — ответил Кэйнан, в голосе у него звучало недовольство. — И это только ради задания. Испуганное выражение лица Геры смягчилось. Она протянула руку, коснувшись лица Кэйнана. Он не отвернулся. Гера ощутила, как под её пальцами напряженные мышцы расслабляются. — Кэйнан… Кэйнан сделал шаг назад. Прочь от неё. Разрывая контакт. Гера не умела просить прощения. А если она и находила слова, они звучали из ее уст как насмешка. Неестественно. И если она хорошо знала Кэйнана, он всё равно не захотел бы слушать извинения. — Прости, — наконец сказал он. — Я скучаю по тому, какими мы были до присоединения к Сопротивлению? Когда мы были вдвоем против целой галактики. Это было... так давно. Гера улыбнулась. — Тогда, любимый, перед этим заданием нам придется многое наверстать. Не хотелось бы провалить всё из-за недостатка практики. *** Полёт был коротким. — Уже приземляемся? — спросил Илай, не сдержав саркастичного смешка. — Я думал, вы везете меня на Корусант. Лидер — по крайней мере, Илай считал его лидером, потому что он единственный говорил с ним, — бросил через плечо: — Ошибочное предположение. Илай вздохнул. Он изо всех сил старался напустить на себя самый раздраженный вид, но это всё было притворством. Сердце в груди тяжело колотилось. Частые вздохи были всего лишь результатом мелкого дыхания. Всё было абсолютно неправильно. Если его отозвали по официальному делу, почему не прислали за ним в каюту? Или не во время дежурства? Почему они дожидались, пока он войдет в лифт… и не произнесли ни слова, пока не оказались на борту? К чему такая секретность? Прежде чем он смог собраться с мыслями, дверь грузового отсека открылась, наполнив помещение пробирающим до костей холодным воздухом. Илай поднялся, рассматривая мир, в который его доставили. Земля была покрыта желтой высохшей травой, колышущейся от порывов холодного ветра. Небо было серым, затянутым темными облаками, тянувшимися вниз, к поверхности планеты, словно пальцы. — Если позволите, коммандер, — сказал лидер, жестом приказывая Илаю следовать за собой. Илай пошел вслед за ним, нахмурившись, когда остальные члены группы образовали вокруг них кольцо. Не хорошо, не хорошо. Но что он мог сделать? Мир был бесплодным. Куда бы Илай не повернул голову, он ничего не видел. Только желтую сухую траву, карабкающуюся по черным камням. Единственным признаком цивилизации здесь был чудовищных размеров заброшенный завод. Половина окон была выбита, а металлические панели давно проржавели. Окружившие его люди ясно дали понять, что Илаю не сбежать, но сердце всё равно пыталось приободрить его. Луч света пробил тучи, и Илай посмотрел наверх. Солнце планеты — по крайней мере одно из ее солнц — было ярким и удивительно багровым. По сравнению с самой планетой, это было прекрасно. В груди у Илая всё сжалось. Раньше он уже слышал об этом мире. Название он не помнил, но отец рассказывал истории о нём: когда ему было столько же лет, сколько Илаю сейчас, он перевозил грузы между мирами вокруг Лайсатры. В атмосфере планеты было нечто, из-за чего звезда с поверхности казалась багровой… но эта планета… отец рассказывал, что она была заброшена. Колонии на ней были уничтожены во время Войн Клонов. И… раз здесь был его отец… Значит это Дикий Космос. Настолько далеко от Корусанта, насколько это возможно. Почему его привезли сюда? Да еще по приказу с Корусанта? Лидер привел их к единственному современному объекту в здании — блестящей двери. Горло у Илая сжалось. Это хороший знак? Может, они пытаются снова населить колонию? Может, всё как в прошлый раз, когда его взяли на планету, куда изгнали Трауна, — потому что кому-то в Империи понадобился совет Илая, бывшего родом из Дикого Космоса, в надежде, что он что-то знает об этом мире? Они вошли внутрь здания. Внутри было ненамного теплее, но теперь Илай хотя бы мог расслабить плечи, потому что не нужно было больше защищаться от ветра. Коридоры были низкими и сумрачными, Илай понял, что здесь ведутся, хоть и недостаточно быстро, какие-то ремонтные работы. — Сюда, — сказал лидер и на мгновение умолк. — Вы кажетесь… взволнованным, коммандер Вэнто. — Я был бы благодарен, если бы кто-то сказал мне, что происходит. — Возможно, — ответил тот. Илай постарался не испугаться. Они двинулись дальше, но прошли недалеко, и Илай так и не смог понять, что же он тут делает. Они остановились перед еще одной блестящей, недавно установленной дверью. Лидер вставил в терминал свой кодовый цилиндр, и они вошли. Это был кабинет. Помещение было маленьким, но каким-то образом вместило всех. Илай не понял, сам он упал в кресло, когда вся группа попыталась втиснуться внутрь, или его толкнули, но стоило ему сесть, как с каждой стороны от него встало по офицеру. Молчаливое напоминание о том, что вставать он не должен. Лидер сел за стол напротив него и улыбнулся. — А теперь, коммандер Вэнто, начнется слушание. *** — Эй вы! Чтобы привлечь внимание штурмовика потребовалось две минуты. Разумеется, Гера помнила, что это Среднее Кольцо. Уютно устроившееся на ладони Империи. Где любые отклонения от нормы тут же бросались в глаза. И тем не менее она была впечатлена. Гера открыла глаза, медленно отрываясь от губ Кэйнана, и повернулась на голос. — Предъявите идентификационные карты. — Конечно, — согласилась Гера, говоря с явным акцентом. Кэйнан тоже подчинился, протянув поддельные документу патрульному, заметившему их. Штурмовик взглянул на них. Подделки его обманули. — Ты. Идешь со мной. Он указал на Геру. Не на Кэйнана. — Какие-то проблемы? — спросил Кэйнан. — Вали отсюда. Сердце у Геры забилось быстрее. Они… отпускают Кэйнана? Но… закон объявлял межвидовые отношения нелегальными. Почему же они отпускают его? Он же тоже нарушил закон! Внезапный страх охватил ее — Кэйнана тоже должны были арестовать. Это было важной частью плана. Кэйнана должны арестовать, и тогда Эзра проследует за ними туда, куда Империя отсылала заключенных… Без Кэйнана она в буквальном смысле потеряется. Ей нужно было что-то придумать. — Вы думаете, я проститутка? — яростно спросила она у штурмовика. — Этот человек мой муж. Вот. Это прояснит все недоразумения. Шлем штурмовика опустился — он вновь проверил идентификационные карты. Потом взял одну из карт — Кэйнана — и протянул обратно ему. — Идите отсюда. — Что вы собираетесь д… — начал Кэйнан, но штурмовик резко оборвал его. — Сэр, я сказал вам: хорошего дня. Если вы не уйдете, я буду вынужден арестовать вас за препятствие правосудию. — Правосудию? — прорычал Кэйнан. — Я хочу знать, что вы собираетесь делать с моей женой! — Имперское постановление номер TR-130-8B. Изучите его. Но Кэйнан ухватился за приманку — бросился к Гере. Он потянулся к ней, — это выглядело действительно драматично, — а потом один из штурмовиков ударил его прикладом по затылку. Гера испуганно вскрикнула — в конце концов, это было частью игры — и внутренне содрогнулась. Сила, несомненно, помогла Кэйнану увидеть, что должно случиться, но он все равно дал сбить себя с ног. «Пожертвовал собой ради дела», — подумала Гера. — Отправьте его в дистрикт 3 для оформления, — приказал сержант. — Препятствие правосудию и неприемлемое публичное поведение. Штраф — сотня кредитов. Если не сможет оплатить, останется там на ночь. Гера переводила взгляд с одного штурмовика на другого. А… где же обвинение в нелегальных отношениях? Новое преступление, достаточно серьезное, чтобы его демонстрировали по всему ГолоНету. Они что просто не дали им поцеловаться на людях? «Неприемлемое поведение»? Или… — А эту, — сержант повернулся к Гере. — Отведите на транспортник к остальным.