Трудности нового амплуа

— Мы просто сходим за продуктами, сходим за продуктами, — бубнил себе под нос Гэвин, роясь в шкафу и периодически выкидывая себе за спину предметы гардероба, — И не произойдёт ничего неординарного. Даже при том, что ты не хочешь надеть ничего нормального, а опять попрешься в этой своей дурацкой униформе, — Это уже было обращено к андроиду, который как истукан стоял чуть поодаль и наблюдал за действиями. — Но вам нравится моя униформа. Рид замер и резко выпрямился, оставляя свое занятие, чтобы обернуться и недовольно зыркнуть на Ричарда. — И что с того? Все хорошо в своё время и на своём месте. И нет, магазин не подходит под определение того самого места ни по одному критерию. Но ты ведь такой твердолобый, так что хрен тебя убедишь вести себя по-человечески. — Я же не че… — Ой, закройся, — отмахнулся Гэвин, не желая выслушивать очередную демагогию, которая так или иначе придёт к одному финалу — они снова ни о чем не договорятся, мужчина будет злиться, потому что ему будет казаться, что Девятисотый его специально бесит, а андроид будет хлопать своими длинными ресницами с видом «моя хата с краю, ничего не знаю». Метафор он, видите ли, не понимал, прототип продвинутый. Рид сплюнул. Угораздило же влюбиться в антисоциальный кусок пластика. — Лучше составь список покупок. И продиктуй потом. Чтобы не как тогда. — Есть, сэр, — кивнул Ричард, чем вызвал очередной усталый вздох со стороны шкафа, в который теперь Гэвин залез практически полностью. И где эти чертовы носки? Через минут десять шебуршения человека в вещах, приглушенных ругательств и периодических болезненных охов, когда Рид не рассчитывал свои габариты и прикладывался о полки разными частями тела, андроид не выдержал даже со своим идеальным терпением, подходя ближе и заглядывая внутрь, мигая желтым диодом. — Вам помочь? — Мне помочь, — устало выдохнул Гэвин, даже не отрицая того, что запутался. В прямом смысле этого слова. Запутался, в чертовых цветастых штанах, которые хрен пойми откуда у него в гардеробе вообще взялись, — Я проебал носки, тостер. Можешь поржать, но только после того, как найдёшь их, ясно? — Ясно, — снова кивнул Ричард, на губах которого расцвела легкая улыбка. И Рид отметил, что все же эмоции стали даваться андроиду получше, чем вначале. И хер с ним, с фактом, что сейчас Девятисотый потешался над ним самим. Пусть хоть так, — Но я могу сразу сказать, что они лежат за стиральной машиной, потому что после стирки вам было лень их повесить, и вы положили на крышку. И нечаянно смахнули. Мужчина поджал губы. Потому что опять в очередной раз он сам же выставлял себя каким-то умалишенным беспамятным идиотом. Хотя, кажется, андроиду вот вообще по барабану было, насколько часто его человек тупил. Даже когда Ричард указывал на очевидные и нелепые промахи Рида, в его голосе не звучало упрека — он просто констатировал факты и все. На удивление с девиацией к Девятисотому пришла мягкость характера, и в какие-то моменты он даже напоминал Гэвину Коннора (но все равно во всем был лучше, по нескромному мнению самого же детектива). — Принесешь? — Разумеется. Отлично. Пока Ричард свалил разбираться с носками, у Рида появилась возможность самолично выпутаться из тряпок и хоть в этом плане не падать лицом в грязь. Фортуна, конечно, обожала поворачиваться к человеку пятой точкой, особенно в последнее время. Но в этот раз мадам смилостивилась, позволяя Гэвину отделаться малой кровью, буквально выпадая из шкафа и хорошенько прикладываясь локтем об пол, выдыхая тихое: «Блять». И в то самое время вернулся Ричард, когда детектив невозмутимо валялся на полу, будто бы так и было задумано с самого начала. — Охрененно, — выдал Рид, поднимаясь на ноги с грацией подстреленной лани, и забрал из рук андроида пресловутые носки. — Сейчас я наведу марафет, и мы валим. А ты пока зачитай список.

***

Сраная осень. Сраный ледяной ветер, продувающий буквально все насквозь, сколько бы слоев одежды на себя не напялишь. Сраный моросящий дождик, который вечно заливал за шиворот и попадал в глаза, в какую сторону не отвернись. И сейчас Гэвин был даже благодарен андроиду за то, что буквально силой заставил мужчину напялить перед выходом шарф. Но перчатки и шапка все равно остались уныло покоиться на тумбе у входной двери. И Рид определённо завидовал Ричарду, который, мать его, не чувствовал всего этого погодного пиздеца. А сам то и дело дул на руки и передергивал плечами. Черт его дернул предложить прогуляться до магазина. Пусть и до ближайшего. Все равно было уже очень херово. Под ноги попался камушек, и мужчина зло пнул его куда-то в сторону. Андроид проследил взглядом траекторию и качнул головой. — Вы сердитесь. — Блядский холод, — буркнул Гэвин себе под нос вместо ответа, в очередной раз стараясь согреть руки дыханием, вырывающимся изо рта облачком пара, — Когда ж это все кончится. Он немного помолчал, игнорируя взгляд Ричарда, обращенный к нему. — Сержусь? Ну что ты, я, блять, счастлив. Просто в восторге от того, что мои пальцы уже не мои, ведь я их нихера не чувствую. — Я предупреждал, детектив, что вам следовало надеть перчатки. Внешняя температура: девять целых три десятых градуса Цельсия. И для комфортного… — Девятисотый замолк, ловя взгляд недовольно уставившегося на него человека. — Простите, сэр. Позвольте мне помочь, — качнул головой Ричард, протягивая раскрытую ладонь Риду. — И как же ты поможешь? Трансформируешься в варежку? — усмехнулся Гэвин, но все же положил руку на ладонь андроида. На удивление приятно теплую ладонь, которая сжалась и обхватила его заледеневшие пальцы. Это было определённо лучше трансформации в варежку. — Боюсь, такая функция мне недоступна, поэтому я могу предложить только тепло моих терморегуляторов, детектив. В голову к мужчине закралась шальная мысль. А что, андроид сам сказал про тепло своего тела. Ладно, ладно, пусть не так сказал, но суть то была та самая. Обниматься Ричард вот совершенно не умел от слова совсем. Если Гэвин совершал поползновение в сторону андроида с целью объятий, то тот просто стоял как истукан, позволяя обнимать себя, но ничего не делая в ответ. Концепцию он не понимал. То есть он сделал это единожды, в тот самый момент, когда «признался» человеку в своих чувствах, если это можно было так назвать. И сжал тогда так крепко. И уж Гэвин никак не мог подумать, что именно с этим у андроида возникнут проблемы. Но с того момента как отрезало. — Гм, — задумчиво протянул Рид, рассматривая их сцепленные руки, — Знаешь. Мне кажется, что я вообще весь целиком замерз. Ричард вздохнул. Ну конечно же замерз. В лёгкой весенней куртке. И кому он говорил одеваться теплее? Хотел даже озвучить прогноз погоды, но был остановлен отмашкой. Ну да, ведь Гэвин всегда и все знал лучше всех на свете. И трава красная и небо жёлтое, если бы он так сказал. — Вероятно, мне не стоит напоминать вам о том, что я предупреждал вас о таком исходе ещё до выхода из дома, верно? — слегка укоризненно начал он, склоняя голову к плечу и все ещё сжимая руку человека. Андроид всегда так делал, когда испытывал хоть какие эмоции, любого рода. Рид сразу это подметил и поначалу только по этому невербальному жесту понимал, что Девятисотый что-то там ощущает, когда у того совсем туго с самовыражением было. — Верно, верно, жестянка… Но мне блять просто холодно на тебя смотреть в этом твоем дурацком пиджаке. Это же охренеть можно! И… — Гэвин замолчал. Он как-то перевел тему, хотя не планировал. И нужно было вернуться в первоначальное русло. — Так вот. Ну и что ты мне теперь нотации читать будешь? До магазина уже все равно ближе, чем до дома. Да и я уже не оделся теплее, чего ты мне на мозги капаешь? А холодно то мне сейчас. Ричард бросил на человека вопросительный взгляд. Он не понимал, чего Рид от него ожидал и зачем все это говорил. — Я хоть и передовая модель, но погодой ещё не научился управлять, — заметил он, мигая диодом. Все же, это даже звучало абсурдно. Вряд ли Гэвин мог намекать на это. И абсурдность высказывания Девятисотого подтвердилась нервным Ридовским смехом. — Нет, ну все же и тугодум ты, конечно, Ричард, такой тугодум, что пиздец. Андроид снова мигнул диодом. Мужчина упоминал пиджак парой предложений ранее. — Вы хотите, чтобы я отдал вам свой пиджак? Он вряд ли согреет в такой ситуации, даже ваша куртка более… — О господи, — теперь уже искренне рассмеялся Рид. У всех девианты как девианты, а у него какой-то недоразвитый. Как ребёнок малый, честное слово. Да любой бы дурак… Мужчина помотал головой. Любой не любой, а этот уже свой собственный. — Просто обними меня, окей? Раз ты такой весь теплый, немерзнущий и замечательный. Согрей меня собой. На лице Ричарда отразилось понимание. Это было… довольно рационально. Так что он в своей привычной манере отточенным движением кивнул, а Гэвин шагнул ближе, первым обхватывая грудную клетку андроида и утыкаясь носом куда-то ему в грудь. Действительно — теплый. Приятный. Девятисотый не заставил себя долго ждать, обхватывая мягко человека, правда просто согревая его. — Да ты хренова портативная грелка, Рич, — позволил себе фыркнуть сокращенное имя Гэвин, поднимая глаза на андроида, — Хренли раньше скрывал? — Поводов не было, сэр. И… мы стоим прямо на проходе, не хотите ли вы… — Не хочу, — отрезал мужчина, только крепче прижимаясь к Ричарду. Было приятно, уютно и комфортно. И не хотелось думать ни о чем. И плевать было, что развалились прямо посреди тротуара. И плевать было, если бы кто-то увидел. Потому что Рид был доволен. И в его довольстве весь мир мог подождать. — У вас дыхание участилось, — тихо заметил Девятисотый через пару минут, все еще не выпуская Рида из объятий, — Вам нравится? — Представляешь себе, — как-то глупо усмехнулся он, снова поднимая голову, — Людям приятно, когда они стоят вот так вот, обхватив друг друга руками, с тем, кто им нравится, жестянка. Это глупо, нерационально и нелогично, но прими уж как данность ещё одно несовершенство людей как биологического вида, ладно? И Гэвин чувствовал себя неимоверно глупо и странно, озвучивая какие-то очевидные вещи, которые и сам объяснить толком не мог. Но это чувство глупости с лихвой оправдывалось осознанием, блеснувшим в глазах андроида. А только и нужно было, что вслух сказать…