Оружие

… — На заре Творения была пустота. Затем — бум! — Большой взрыв. И в девственный космос устремились шесть первородных кристаллов. Шесть Камней Бесконечности, и каждый из них отвечает за свой аспект бытия. — Пространство, Реальность, Сила, Душа, Разум… и Время. Плавным движением рук чародей раскрывает амулет на своей груди, и воздух буквально гудит от напряжения. Зеленое сияние мягко, но ощутимо толкает Тони, и мелькает мысль, которую он не мог сформулировать последние полчаса. Ох, блять. Это как нельзя лучше характеризует все происходящее. То есть, этот парень управляет временем? В таком случае, зачем ему вообще обращаться к мстителям или к кому бы то ни было? Краем уха он слышит волшебника, что-то в духе: «От своих слов про необразованность не отказываешься?» — и сдержанное кряхтение толстяка. Но звуки извне доносятся до Тони приглушенно, как сквозь толщу воды — так происходит всегда, когда его мозг начинает работать на высоких оборотах. Очень медленно до него доходит, что дела обстоят серьезно. Такими силами, какую таскает на шее этот тип, не шутят. Равномерный зеленый гул давит на виски, и Тони поднимает взгляд на волшебника. Тот понимает мгновенно и легким касанием закрывает амулет. Да, так гораздо лучше. — Напомни его имя? — Танос. Он чума, Тони… На самом деле, ситуация нервирует его, до желания занять руки первым попавшимся предметом. Замечательная большая ваза, пускай будет она. Брюс на взводе, а эти двое — какие-то колдуны не от мира сего, которым на голову свалился Халк, и они нуждаются в объяснениях ничуть не меньше, чем сам Тони. Это автоматически возлагает на него всю тяжесть мозгового штурма, и… и, о черт. Это было нужно ему меньше всего. Он просто хотел провести вечер с Пеппер. Хотел попытаться привести свою жизнь в подобие порядка, в сотый раз. Но когда его желания учитывались? Пора бы уже привыкнуть, спустя столько… — А что за манера опираться о котел… — звонкий шлепок заглушил наверняка мудреное название, и Тони ушам своим не верит. Его как будто выдергивают из аквариума, и предметы вокруг обретают резкость. Он поворачивается к этому, Стрэнджу? — как будто впервые его видит, и натыкается на серьезный сосредоточенный взгляд. — Ладно, спущу на первый раз, — Старк, тебя заносит, ты же контролируешь это, правда? — Если Таносу нужны все шесть, размолоть этот, и дело с концом… — Не пойдет. Господь всемогущий, как же он его раздражает. Когда они слышат — сначала скорее чувствуют кожей — этот рокот, не предвещающий ничего хорошего, Тони едва не выдыхает с облегчением. Разобраться с конкретной проблемой, прямо здесь и сейчас, гораздо больше ему по душе, нежели строить планы, основанные на минимуме информации. И это в тысячу раз проще, чем позвонить Стиву-черт-бы-его-побрал-Роджерсу. По правде говоря, в эту минуту Тони предпочел бы десяток конкретных проблем без перерыва, чтобы все начисто забыли о том, что он должен кому-то там позвонить. И, кроме прочего, ситуация не оставляет ему возможности ляпнуть: «Приторновато — самый отстойный комплимент, который я когда-либо слышал в свой адрес». Почему-то ему кажется, что Мистер Серьезность не оценил бы. Обычно незнакомым людям требуется больше времени, чтобы Тони начал учитывать их мнение, но… — Старк, ты теряешь хватку, — бурчит он себе под нос и повышает голос. — Пятница, что происходит? — Пока не знаю, выясняю. Ответ звучит смятенно, и Тони бросает через плечо, как-то внезапно привычно: — Док, вы бы камешек спрятали в задний карман! — Он мне пригодится, — краем глаза Тони замечает странные пассы руками и едва удерживает на языке: «Какой же ты упрямый хогвартский придурок». Словно парируя, Стрэндж складывает руки, охваченные энергетическими браслетами, в очередной жест и набрасывает невидимый барьер в радиусе пары километров. Тони понимает это по наступившей тишине — только крики и автомобильные гудки доносятся откуда-то издалека. И мурашки по спине и рукам. Определенно, магия его напрягает. Больше напрягает только долгий ответный взгляд Стрэнджа. « Ответный? Ты что, все-таки пялился на эти фокусы?» И… подмигивание. Тони находит в себе силы лишь на то, чтобы криво усмехнуться и отвернуться. Знакомство, конечно, не задалось, но в этой минутной заминке ему чудится что-то обнадеживающее. Что-то вроде: «Да, ты меня тоже раздражаешь. Но мы будем над этим работать». Окей, нужно признать, что в очередной раз он сталкивается с кем-то более дипломатичным, чем он сам. Уж это он переживет. Волшебники отлично вписываются в его ритм, и к переговорам они подходят как первая линия мстителей, как сработавшаяся команда. Поэтому Тони наглеет, надеясь, что голос не дрожит, как его нервы. Посланники Таноса выглядят очень уж самоуверенными, и он напрягся бы гораздо сильнее, если бы не был плечом к плечу с Халком. На колдунов надежда не велика, что там у них есть, кроме эффектных порталов, эффектных камней и эффектных мужчин … «Речь, конечно же, не о Вонге. О боже, Тони, лучше бы ты заткнулся…» — Хранитель, от чьего имени он стрекочет, от твоего? — От своего я скажу сам: у вас нет прав на этот город и эту планету, — Стрэндж шагает вперед, совершает пару отточенных жестов, и великолепные энергетические щиты разрезают воздух. Ого, даже так? Тони внезапно чувствует себя более уверенно, чем с Халком. Возможно, увереннее, чем с любым другим членом команды. Этот колдун не просто знает, что делает — он знает это лучше всех присутствующих, вместе взятых. Тони даже позволяет себе на долю секунды залюбоваться магической защитой — сложные мандалы, звенящие от напряжения, рассыпающие огненные искры… Впечатляюще. Он давно не припомнил, чтобы его впечатляло чье-то оружие, помимо его собственного. Определенно, после всей этой заварухи он расспросит поподробнее… Когда Халк вдруг начинает артачиться, Тони больше огорчает необходимость оторваться от разглядывания магических штук. Собственно, нулевая боеготовность напарника не волнует его до того момента, пока он не натыкается на недоуменный взгляд Стрэнджа. — Брюс, перед колдунами позоришь, — Тони вроде бы уже не подросток, но впечатлить хочется. Хотя, если уж на то пошло, эта задача была провалена еще в первые минуты в Санктуме. Проклятый какой-то-там-котел, не перевернулся, и на том спасибо. Тони вздыхает, оставляет Брюса на попечение Вонга и легким постукиванием активирует костюм. Охренительное чувство. Только в этот момент он понимает, что наэлектризован донельзя и не прочь навалять, например, парочке космических пришельцев. Если честно, он был на взводе все это время, с того самого момента, как отпустил руку Пеппер, пообещав ей вернуться к ужину. Поэтому, когда щит принимает первый удар, и броня гудит, он чувствует себя на высоте. Генераторы раскрываются у него за спиной, и один-единственный залп протаскивает соперника по асфальту. Между лопаток чешется от удивленных взглядов. — Вот это мощь! Откуда? — Тони надеется, что Брюс выражает общее мнение, и старается ответить небрежно: — Нанотехнологии, из последних разра… Какая-то невероятная сила выдергивает у него из-под ног землю. А потом об эту же землю прикладывает. И еще раз. И сдавливает в тисках… Когда он командует Паркеру: «Давай за колдуном, бегом!» — ему все еще кажется, что все будет нормально. А еще у него есть четкое понимание того, что Стрэндж с его камешком — это их главный козырь в очень, очень серьезной игре. Тони кажется, что он осознает, насколько высоки ставки, поэтому он готов сделать все и еще больше, чтобы защитить это оружие. Ему даже кажется забавной двусмысленность «Вонг, будете почетным гостем на свадьбе» — с каких пор такие фразы приобрели подтекст? Когда он говорит: «Поддай газку, Пятница» — ему еще кажется, что все идет по плану. Какой-то сбой он чувствует лишь тогда, когда холодные, без тени улыбки глаза чародея приковывают его, а в голове отдается: «Если передо мной встанет выбор… камень, вы или вот он… я без колебаний пожертвую любым из вас, ибо на кону судьба вселенной». О чем, черт возьми, речь? Он не должен говорить и смотреть так, как будто им действительно могут понадобиться такие жертвы, как будто они могут проиграть. Потому что… потому что они всегда побеждают. Так ведь, Старк?.. А окончательно мир рушится тогда, когда эти нечеловеческие, всезнающие глаза смотрят на него в последний раз: «Тони, не было другого пути». И другие, мальчишеские, умоляющие: «Я ведь не умру?.. Я не хочу умирать… Ну пожалуйста! Простите…» И его, зачем-то еще живого, придавливает к земле, что-то, чему он не знает названия, раскалывает его железную броню, вытаскивает и ломает его железный хребет. Оставляет его задыхаться ржавчиной, пылью и пеплом. … Снова, и снова, и снова.