Наковальня счастья

      Они шли по стране Огня, на этот раз направляясь в страну Чая и собираясь ненадолго залечь где-нибудь там на дно. Они могли притвориться, например, отцом и сыном, отцом и дочерью, братьями, братом и сестрой, дядей и племянником, чтобы передохнуть. Хаку было всё равно, кем его считали окружающие, пока это помогало ему сохранять относительную безопасность для господина.       Они шли самыми глухими тропами, по которым редко ходили даже шиноби, что уж говорить об обычных людях. Они надеялись немного передохнуть у реки, если найдут достаточно уединённое место, которое будет плохо просматриваться со всех сторон. Поэтому, когда они услышали плеск воды и чью-то сдавленную ругань, они насторожились.       — Ну-ка проверь, — моментально оценил обстановку Забуза-сан и привычно отправил его на разведку. Самому ему лучше было не высовываться сразу же: никогда не знаешь, кем может оказаться неожиданно встреченный человек. Он может быть знакомым. Очень нежеланным знакомым, которого окажется не так-то просто убить. Хаку был таким же бесшумным и скрытным, как Забуза-сан, он прилежно тренировался, так что, если его заметят, то, значит, заметили бы и Забузу-сана, но его, по крайней мере, не узнают. Забузу-сана знали… многие. И это заставляло их быть осторожнее.       Хаку был счастлив иметь возможность оказаться полезным даже в таких мелочах, чтобы немного облегчить господину жизнь. Он сам просил Забузу-сана посылать его вперёд… И, в конце концов, он всё-таки привык использовать его и таким образом. Идеальное оружие. Хаку старался как мог, чтобы стать им.       Хаку бесшумно скользнул вниз к реке. Девушка с алыми волосами. Судя по одежде, которая висит на кустах, шиноби. Никакого знака деревни. Никакого знака клана. Тоже нукенин, как и они? Хаку намеренно стал чуть более заметным. Девушка продолжала нырять следом за палкой с прикрученным к ней кунаем и ругаться. Совсем не замечала, не притворялась… или у неё была очень хорошая выучка. Хаку нахмурился. Девушка, тем временем, раздражённо, кинула палку с кунаем на песок и вышла из воды. Хаку на несколько секунд зажмурился. Она была совсем без одежды и достаточно симпатичной… Но это совершенно точно не помешает ему выполнить задание Забузы-сана, что бы он не решил. Она глубоко вздохнула, успокаиваясь, и попыталась пройти по воде. Ещё раз вздохнула и снова попыталась шагнуть. Потеряла равновесие. Нет, не выучка, всё-таки не опасна.       — Девушка, примерно моего возраста, судя по одежде, шиноби, каких-либо отличительных знаков нет, на мой взгляд, опасности не представляет, — отчитался он, вернувшись. — Она не заметила меня, даже когда я этого хотел.       Забуза-сан никак не прокомментировал румянец на его щеках и Хаку был ему за это благодарен.       — Уверен, что это не обман, и она тебя действительно не заметила?       — Да, — без колебаний подтвердил Хаку.       — Тогда это не наше дело. Идём, нужно убираться подальше отсюда, здесь может быть кто-то ещё, — резюмировал Забуза-сан. — Но… если мы почувствуем слежку, её придётся убить тебе.       — Конечно, — чуть поклонившись, согласился Хаку. Он знал, что должен был сам исправлять свои ошибки.       Она за ними действительно не пошла. И правда… не заметила. Или они были ей не нужны. Хаку был даже этому рад. Ему никогда не нравилось убивать… особенно случайных свидетелей, которым не посчастливилось опознать Забузу-сана. Или оказаться не в то время не в том месте. Он был рад, когда ему удавалось избежать лишних убийств. А когда не удавалось — старался убивать как можно безболезненнее. Многие из них даже не понимали, что умерли. Жизнь была так хрупка… всего одна-единственная игла могла заставить человека замолчать навсегда.       Полтора года спустя идя по лесу в стране Волн, он её узнал. Быть вместе с Забузой-саном было прекрасно, и Хаку был искренне счастлив. Но иногда, только иногда, когда они бывали в городах или деревнях, совсем недолго, чтобы не рисковать, он видел своих сверстников. И, хотя ему и не хотелось думать об этом, ему совсем немного, но, всё же, было интересно, каково это, поговорить с кем-то, кто не является заказчиком или целью, которую тебе придётся убить.       Каково это — просто поговорить с другими детьми? Интересно, что они чувствуют, когда болтают о незначительных вещах и смеются? Им так же хорошо, как ему рядом с Забузой-саном, когда он рассказывает какие-нибудь истории?       Хаку хотелось узнать. Пока был шанс… и было немного свободного времени, он всё равно никак не мог найти кислицу и не был уверен, что она вообще была где-то в этом лесу. Да и не исходит же он его весь… И если она продолжит тут спать, то точно простудится…       Решившись, Хаку направился к ней.

*.*.*

      Лачужка была достаточно маленькая, состояла всего из одной комнаты и была настолько сильно перекошена, что даже она со своим достаточно маленьким ростом не могла стоять в одной части комнаты, приходилось нагибаться. Окно было всего одно и то наглухо заколочено. В принципе, это было даже хорошо: ей придётся запирать только дверь. Дверь закрывалась удивительно плотно, и сквозь неё ничего нельзя было рассмотреть. В общем, ей досталась этакая тёмная мрачная нора, самое то для какой-нибудь злой старой бабушки, которая заманивает к себе детей и ест их.       Рэна потрясла головой в надежде, что странные ассоциации исчезнут оттуда. Зато вокруг её хижины росла календула. Рэна даже удивилась такому подарку: растение было весьма полезным. Внутри неожиданно была… плита. И даже стол, без стульев. В углу стояла бочка для воды и тазик. И к стенам были прибиты деревянные полки. Правда, на этом обстановка заканчивалась, но это уже было не столь важно. А ещё внутри было очень пыльно.       Пришлось сходить на рынок, купить немного еды, стул, пару тряпок, ведро, веник, бутылочки для мазей, пчелиный воск и персиковое масло. Она нашла у них персиковое масло! Она была счастлива. Насколько она помнила, с ним можно было делать всякие мази, и оно само по себе было достаточно полезным. Нужно же поддерживать образ полезной травницы. Воспоминания радостно подкидывали ей, что можно было бы делать мази и на нутряном жире, но даже небрезгливой Рэне хотелось поморщиться от мыслей, что ей придётся возиться с жиром, а потом ещё и им мазаться… Она решила, что лучше уж масло. Оно и без добавок много для чего могло пригодиться. А с пчелиным воском из него можно сделать отличную мазь.       Удивительно, при полном отсутствии какой-либо сантехники в доме, в нём был свет. Одна-единственная дохленькая лампочка скудно освещала помещение, но это было лучше, чем ничего. Туалет она нашла на улице за домом… кто бы не жил здесь до неё, он явно не слишком-то нуждался в удобствах. Что ж, по идее и бабулька не сильно должна в них нуждаться. К тому же тут были общественные бани, которые почему-то работали почти круглосуточно, так что жить было можно. Главное ходить туда тогда, когда там будет поменьше народу, например, в обед, чтобы было меньше шансов столкнуться с кем-то. Она была очень неуверенна в своём хэнге… вдруг ещё слетит! Так что осторожность, осторожность и ещё раз осторожность.       С месяц она где-то обустраивалась, почаще мелькала на рынке, чтобы люди к ней привыкли… Страна Волн пока ещё совсем не походила на бедную страну. Она, наоборот, была вполне себе обеспеченной. Жизнь начинала налаживаться. Немного удручало отсутствие нормального общения, но для поддержания легенды и ради собственной безопасности приходилось с этим мириться. К тому же, ей нужно всего лишь подождать, пока придут Хаку и Забуза. Неужели она не сможет потерпеть год-два, чтобы встретиться с ними и попытаться спасти? Она была решительно настроена во что бы то ни стало попробовать сделать это. И за это время она, может быть, сможет получше разобраться со своими способностями. Главное — быть осторожной!       Подстава пришла на второй месяц оттуда, откуда она её не ждала: от организма. Она как-то совсем об этом забыла, а замещение сознания, а после и путешествие, похоже, вызвали сильный стресс, так что менструации включились только спустя столько времени… Ну, логично, что они должны были быть, грудь-то была, но к хорошему быстро привыкаешь. Единственное, что её радовало в её новом теле на все сто процентов, это тотальное отсутствие волос везде, кроме головы. Она помнила, что в другом мире таким счастливчиком была её… ой… Ну, кто-то, кого она хорошо знала. Пришлось перетряхнуть свиток с лекарствами, в надежде найти необходимые вещи. Какое же облегчение она почувствовала, когда нашла нужное! Они выглядели немного иначе, чем она привыкла, но они хотя бы были! Вот пополнять запасы придётся аж в другой стране, этот городок был слишком маленьким, чтобы ещё одно хэнге не вызвало подозрений. А бабулька, покупающая прокладки, выглядела бы очень странно. Надо было прикидываться тёткой помоложе и отделаться от нежелательных попутчиков заранее, чтоб сменить хэнге… Но, хорошая мысль, как и всегда, пришла слишком поздно. Зато её знали все лодочники. Она цеплялась к ним под предлогом поторговать на другом берегу и, помимо покупки необходимого, умудрялась также немного подзарабатывать. Что характерно, всякие мази и настойки также можно было купить в магазинах, но часто они стоили… неоправданно дорого, на взгляд местных жителей. Понятно было, почему её великодушно оставили в городе: с ней было намного проще договориться, да и цены у неё, как оказалось, были заметно ниже, чем в магазине, а эффективность её мазей и настоек была такой же, так что выгода городу была очевидной. Не то что бы у них не было своих травников, но их было мало… и они далеко не всегда охотно шли на контакт и часто имели скверный характер. В общем, вполне себе отзывчивая и мирная бабулька со странностями не вызывала ни у кого лишних вопросов, а даже немного нравилась. Рэну сложившаяся ситуация тоже вполне устраивала.       У неё было много свободного времени. Рэна училась смешивать мази, вспоминая, как делала это, тренировала контроль чакры, и даже пробовала медицинские дзюцу на дохлой рыбе. Пришлось попотеть, но в итоге, за год тренировок, она достигла вполне себе сносных результатов для того, чьим учителем была всего-навсего чужая память. Рэна смогла разобраться с печатями, и, по крайней мере, научилась распечатывать вещи из имеющихся свитков и запечатывать их обратно. В свитке со свитками, как оказалось, были не только свитки с информацией, но и пустые, для того чтобы использовать их для чего-нибудь. На них она и практиковалась. Много практики со свитками и печатями у неё не было: покупка снаряжения была достаточно щекотливым вопросом для шиноби без протектора деревни, а рисковать, используя хэнге, она не стала. А ну никак снаряжение тоже непростые люди продают? Вместо этого она больше времени уделяла дохлой рыбе и тренировкам с чакрой. Даже решилась пройти по дереву, несколько раз чуть не свернула себе шею, но тело вовремя реагировало и правильно группировалось. К десятому падению с дерева она даже привыкла реагировать самостоятельно, а не полагаться на встроенный в подсознание предохранитель, спасающий её от нелепой смерти в последнюю секунду.       Рэна даже познакомилась с Кайзой… мировой был мужик, первый парень на деревне, всегда поможет, расскажет и найдёт для всех страждущих немного личного времени. Смелый, решительный… повезло Инари с отчимом. Она даже пыталась придумать, как же его спасти… но не срослось. Гато объявился внезапно. К этому не было практически никаких предпосылок, все знали, что он был и что был богат… и, когда он пришёл и принёс с собой страх и кровь, все были в ужасе. Она тогда задержалась в лесу, можно сказать, почти потерялась и, когда, наконец, вернулась в город, была уже глубокая ночь. Утром следующего дня Рэна узнала, что Кайзу казнили, а Гато творил, что хотел. Молодые девушки его вполне себе интересовали… и Рэна была счастлива, что выбрала личину бабушки, как никогда. Его головорезы зашли, посмотрели на неё, фыркнули, сломали для проформы стол и ушли. Пришлось потом просить его чинить у одного из своих клиентов.       С того момента атмосфера в городе изменилась. Смерть Кайзы сильно ударила по ним. Даже она, практически его не зная, чувствовала опустошение. Люди стали зажатыми, запуганными… они были сломлены. И радовались, если все они выжили, а их дочери и жёны не пострадали. Они не умели сражаться, а она ничем не могла им помочь: каким образом она должна была безжалостно перерезать столько народу? Она не была уверена, что у неё будет достаточно для этого навыков, и тихо бесилась. Может быть, она и не смогла бы их убить, но вот напугать, отлупить да выгнать… Но нет. Она просто тихо сидела в своей норке, как мышка, смешивала мази, делала настойки, собирала да сушила траву.       Тадзуна начал строить свой мост, выбив одобрение от самого дайме. Гато бесился, но казнить его так же, как Кайзу, не мог. Мало того, что Тадзуна был известным архитектором, так он ещё и обставил всё так, что дайме сказал своё веское «хочу». Какой бы важной шишкой не был Гато, отменить «хочу» дайме не мог даже он. Естественно, сразу убрать Тадзуну не получилось, а когда прошло достаточно времени, и дайме поостыл к идее, которую так долго реализовывали, Гато нанял убийц. Тадзуна, чудом выжив и почувствовав, что запахло жареным, бросился нанимать шиноби.       Рэна была в предвкушении встречи… и очень, очень напряжена. Она думала, думала и никак не могла придумать, каким образом ей вообще с ними знакомиться? Да Забуза же просто прибьёт её, если услышит что-нибудь вроде «здравствуйте, я знаю, кто вы!»… блин! Но даже для того, чтобы сказать какую-нибудь глупость, их надо было найти.       Проблема неожиданно решилась сама собой. Она всегда выходила собирать травы очень рано, ещё засветло. В последние дни она была слишком уставшей, долго не могла уснуть из-за того, что пыталась придумать, как же ей их найти и при этом не умереть, поэтому благополучно уснула прямо на одной из полянок, рядом со своей корзинкой.       На её плечах лежали чьи-то руки, и кто-то осторожно её звал:       — Просыпайся. Ты так простудишься… Просыпайся. О.       Рэна поморщилась, облизала пересохшие губы, поёжилась. После услышанных слов её не покидало ощущение зябкости. Вокруг щебетали птицы и шелестел лес, пахло дикой мятой, под ней была мягкая, уютная трава… Трава?! Она, что уснула в лесу и её кто-то нашёл?! Совсем расслабилась!.. Она же без хэнге, она ведь уснула и техника прервалась, какой кошмар! Рэна дёрнулась и открыла глаза. Руки тут же исчезли с её плеч. Рядом с ней, поправляя волосы, одетый в розовое кимоно, сидел Хаку.       Рэна села и подзависла. В полумраке леса, они были достаточно далеко, восходящее солнце едва-едва пробивалось сквозь плотную стену деревьев, он казался таким прекрасным, таким сказочным… Она была в восторге. Ей очень хотелось его потрогать, чтобы убедиться, что он ей не привиделся спросонья, всё-таки она думала о нём в последнее время чаще обычного и… Но он выглядел слишком по-человечески… слишком реальным, а не как на картинке.       Когда Хаку улыбнулся, Рэна поняла, что ещё немного, и от умиления она просто перестанет себя контролировать и начнёт его тискать. А это вряд ли закончится чем-то хорошим.       — Ой… — выдавила из себя она, не в силах отвести от него взгляда. Кажется, она даже перестала моргать.       — Не стоит спать здесь в такое время, к тому же на земле. Ты можешь простудиться, — повторил ей он, видимо, сомневаясь, что она услышала его предыдущую фразу. На самом деле смысл этих его слов доходил до неё куда дольше, она слишком сильно залипла на его голос.       — Ва-а-а-а-а-а-ау, — вырвалось у неё, стоило только ему договорить. Хаку смотрел на неё с интересом. — Ты такой красивый, — восхищённо заметила Рэна. — И очень милый… Такой лапочка, а ведь парень… Оказывается, такие как ты действительно существуют…       — Почему ты решила, что я парень? — настороженно поинтересовался явно удивлённый Хаку, уже привыкший, что его очень многие путают с девушкой. Особенно когда он распускал волосы и надевал кимоно светлых оттенков.       — О, ну, — смутилась Рэна, судорожно пытаясь придумать, как же ей оправдать своё заявление. — Понимаешь, я же сама девушка, вот и… — она оглядела его с ног до головы ещё раз. — У тебя плечи шире, чем мои… И руки у меня немного иначе выглядят, смотри, — она вытянула вперёд руку, закатывая рукав своего синего кимоно. — Через пару лет вряд ли кто-то спутает тебя с девушкой. Ну и я просто… немного разбираюсь в медицине. А ну… хочешь, я встану к твоей спине, и ты сравнишь?..       — Нет, не нужно, — покачал головой Хаку, всё так же мило улыбаясь. — Объяснений вполне достаточно.       Рэна наконец-то пришла в себя настолько, чтобы осмотреть не только самого Хаку, но и то, что их окружало. Рядом с её корзинкой стояла вторая, очень похожая. Рэна почувствовала призрачную возможность побыть с Хаку подольше, оценив ассортимент набранных им трав.       — О, ты тоже разбираешься в травах? — задала риторический вопрос она, кивая на его корзину. — Я знаю много хороших мест в этом лесу!       Она была так рада наконец-то его увидеть! И за этот год она так мало нормально общалась с людьми, стараясь разговаривать с ними только по делу или несла какую-то несусветную чушь… Как же давно она не чувствовала себя нормальным человеком! Ей хотелось вцепиться в него и не отпускать, чтобы хотя бы поговорить!       — Ты знаешь, где растёт то, чего мне не хватает? — снова улыбнувшись, спросил Хаку, поднимаясь и подхватывая левой рукой свою корзинку. Видимо, её взгляд был слишком умоляющим, раз он решил побыть с ней ещё немного. Или ему просто очень было нужно недостающее растение.       — Да! — радостно воскликнула она, вскакивая следом за ним и хватая его за руку. Хаку даже не вздрогнул, только мимолётно взглянул на их руки.       «Ух ты… я держу Хаку за руку», — мысленно восхитилась Рэна. Она машинально, по старой привычке, погладила его кисть большим пальцем и, насторожившись, подтянула его руку поближе к себе, чтобы лучше её рассмотреть.       — Ох… — вздохнула Рэна.       Какие же у него исцарапанные руки, холодные и обветренные… Это всё из-за его хьётона, да? Пусть его пальцы и были красивыми и тонкими, но из-за состояния его рук ей хотелось плакать. Совсем себя не бережёт.       — Твои руки… — жалобно заметила она.       — Всё в порядке, это не важно, — всё так же добродушно отозвался Хаку. Судя по выражению его лица, ему действительно было абсолютно всё равно на многое, пока оно не становилось критическим повреждением, которое помешало бы ему выполнять приказы. — Мне просто некогда за этим следить. Я привык.       «Эх, Хаку, а для Забузы травы тебе собрать есть когда… хоть немного бы из них на себя тратил, явно ведь этого не делает, пока совсем не прижмёт», — расстроилась Рэна.       — Это ведь причиняет неудобства… Хочешь, я сделаю тебе мазь? Я знаю хороший рецепт… Принесу через пару дней, сюда же… Рецепт очень простой, я даже могу тебя научить, если ты захочешь.       — А… зачем? — удивился он, явно сбитый с толку её внезапным предложением.       — Дай мне корзинку, — попросила она его. Получив её, она продолжила. — Теперь потрогай свою руку, — Хаку выполнил её указания. Ему явно было интересно, что именно она хочет объяснить ему таким образом. — Теперь потрогай мою, — предложила ему Рэна. — Видишь разницу?       — Но я парень, а ты девушка, — не оценил её объяснений Хаку.       — Это совершенно не важно, когда дело касается здоровья, — не согласилась с ним Рэна, возвращая ему корзинку и поднимая с земли свою. Она так и не выпустила его руку, пока объясняла, держа её на виду перед самым его носом, чтобы он точно оценил разницу. — За собой нужно хотя бы немного ухаживать… Это не будет занимать у тебя много времени, можно ведь наносить мазь перед сном… Ну, я потом расскажу тебе, как её использовать и почему она тебе не помешает. Можешь считать это благодарностью, — нашла выход из положения она. — Ты разбудил меня, чтобы я не простудилась, а я помогу тебе подлечить твои руки. Это для меня совсем не сложно, я постоянно делаю такие мази, — улыбнулась она. — Так, идём, я отведу тебя в нужное место!       А ещё она могла бы попробовать полечить его с помощью мистической руки, но заявление «я немного владею ирьёниндзюцу, можно я попробую тебе помочь» приравнивалось ею к «я шиноби, убей меня, а то вдруг я Забузе угрожаю своим существованием и пытаюсь втереться к тебе в доверие». Пришлось выбрать альтернативный вариант.       Удивительно, он даже не пытался высвободить свою руку. Рэна, порядком соскучившаяся по простым прикосновениям, втихую наслаждалась. И изо всех сил одёргивала себя каждые несколько минут: ей очень хотелось его пообнимать. Какая-то часть неё всё ещё не верила, что он по-настоящему настоящий. Но это была плохая идея. В своих восторгах она может проговориться, что знает, кто он такой.       «Надо срочно выбираться из жизни одинокой чокнутой бабульки», — мысленно содрогнулась она. — «А то так недолго и на самом деле ею стать».       — А… сколько тебе лет? — решила уточнить Рэна, чтобы немного отвлечься. К тому же идти в тишине было несколько неуютно. И она, правда, была не слишком уверенна в его возрасте.       — Пятнадцать, — охотно отозвался Хаку. Кажется, ему тоже хотелось поговорить с кем-то, кого ему не придётся убивать. И этот вопрос не предполагал раскрытия какой-либо важной информации о его личности.       Ох, неужели, одногодки! Может быть, она и была чуть старше там, но здесь она была другим человеком. За всё время, проведённое, в этом мире, она много раз замечала, что воспринимает свой возраст согласно возрасту своего тела.       — О, мне тоже, — совершенно искренне обрадовалась Рэна. — И ты уже выше меня… эх, я чувствую себя совсем маленькой.       — Но ты же девушка, — немного неуверенно заметил Хаку. — Разве не хорошо быть не очень высокого роста? Ты всегда сможешь надеть обувь на каблуке и при этом выглядеть мило.       Услышав его слова, Рэна споткнулась. Что он имеет в виду? На фоне Хаку любой девушке трудно будет выглядеть мило, по крайней мере, сейчас.       — М-мило? — неосознанно уточнила она.       — Разве девушкам не положено быть милыми? — невинно уточнил Хаку.       Рэна не представляла, куда деться от таких выводов. Ей было очень жарко. И немного стыдно.       — Наверное, положено, — осторожно согласилась она.       — Тогда тебе не о чем волноваться, — заключил Хаку.       Они пробыли вместе совсем недолго: слишком близко находилось нужное место.       — Ты угадала, — заметил Хаку, когда они туда пришли. Она должна была бы радоваться, что смогла помочь, но слишком легко рвалась нужная трава. Слишком быстро. Помогая ему набрать нужное количество, она заранее расстроилась: ещё немного и он уйдёт… ещё немного.       — Спасибо, — улыбнулся Хаку, когда они закончили. — Мне пора.       — Через два дня, на той полянке, где ты меня разбудил, — решилась напомнить о своём предложении Рэна. — Ты придёшь?       — Хорошо, я приду, — обнадёжил её он, поворачиваясь, чтобы уйти. — На рассвете.       — На рассвете, — заворожено повторила Рэна, провожая его взглядом.       «Так, Рэна, соберись», — похлопала она себя по щекам, стоило ему только скрыться за деревьями. — «Ты почти полтора года жила под видом бабки в непонятном месте, чтобы только дождаться их прихода. Ты сможешь подождать два дня, не надо киснуть!»       Легко было сказать, а вот сделать… Он оказался ещё милее, чем она себе представляла! Если до этого ею двигало желание его спасти от несправедливой и жестокой смерти, то сейчас она с уверенностью могла сказать, что почти влюбилась в него. Или, по крайней мере, была им очарована. Ах! Она как никогда жалела, что ей не снились сны, ни разу за всю её жизнь… Придётся самостоятельно его себе представлять. Никакой надежды на подсознание не было.       Рэна сложила печати для хэнге. От волнения едва не перепутала их порядок, но всё-таки каждодневное использование техники давало о себе знать. Она нехотя отправилась в сторону своей лачужки. Как никогда хотелось оттуда поскорее уйти. Интересно, Хаку следил за ней? Наверняка. Забуза бы очень сильно разочаровался в своём ученике, если бы он её не проверил. Значит, стоит идти немного пободрее. Не стоит задерживать его в лесу дольше необходимого. К тому же, ей ещё нужно было готовить мазь. Мазь для Хаку!       — Я так и не спросила, как его зовут! — осенило её спустя несколько минут. — Зато возраст спросила, молодец! У-у-у. Ну что за дура!..       «Надо будет спросить в следующий раз… а то вдруг я оговорюсь и тогда он меня убьёт… потому что это будет подозрительно, а всё, что подозрительно — риск для безопасности Забузы», — продолжила сокрушаться она, только уже мысленно. — «Тогда мне можно будет выдать приз за самую нелепую смерть».       Пока она готовила ему мазь из календулы, какая-то не слишком рациональная часть неё всё время порывалась налить побольше персикового масла и испортить рецепт, да-а-а. Пришлось быть в два раза внимательнее, чем обычно. Может просто всего его персиковым маслом для профилактики вымазать? Оно само по себе полезное… и пахнет приятно. Интересно, он сильно удивится, если она притащит ему бутыль этого масла? Или это всё-таки будет слишком? Наверное, всё-таки слишком.       Эти два дня тянулись медленно… просто ужасно медленно! И клиентов было мало… С приходом Гато, их, конечно, становилось всё меньше и меньше в каждом месяце, хотя она и не всегда брала деньгами, одежда, еда или помощь в доме вполне её устраивали. Тяжело было смотреть на то, во что могут превратить страну некомпетентные власти и один идиот с амбициями. Периодически она даже отдавала мази и настойки просто так: у них был ограниченный срок хранения и лучше было помочь кому-нибудь, чем просто их выкинуть.       Рэна так сильно хотела снова его увидеть, что так нормально и не поспала. Выскочила из дома под хэнге за пару часов до рассвета и понеслась на место встречи. Чего она точно не ожидала, так это того, что Хаку выйдет ей на встречу. Она была так удивлена, что потеряла концентрацию, и хэнге слетело с неё. Он не должен был быть здесь так рано! Она надеялась отменить технику, когда придёт на поляну. Ну почему, почему она такая непродуманная?       «Какая опасная ситуация», — в ужасе думала Рэна. — «И как мне ему это вот объяснить. Привет, я шиноби? Отличная идея… замечательная идея, чтобы быстро умереть! Буду молчать, пока сам не спросит».       — О! Так ты шиноби? — заинтересованно спросил Хаку, останавливаясь на приличном от неё расстоянии. По выражению его лица было очень сложно понять, о чём же он думает.       «Мироздание, ты серьёзно?» — мысленно взвыла она.       — А ну… я… не очень шиноби, на самом деле, — неловко призналась Рэна, не зная, чего ей хочется больше, выложить ему всё как на духу или провалиться сквозь землю.       — А почему ты здесь? Ты ведь должна принадлежать к какой-то скрытой деревне, — ничуть не удовлетворился её ответом Хаку.       — Я здесь, вроде как, живу, — передёрнула плечами она. — Прячусь… как травница, ну, старая, безумная бабулька, ты вот её как раз видел.       — Если ты прячешься, почему говоришь об этом мне? — поинтересовался Хаку, приближаясь к ней. Рэна поёжилась. Предрассветная пора стала казаться ей какой-то уж слишком холодной. И она не понимала: она его больше боится или всё-таки восхищается. Он был безумно прекрасен сейчас, и при этом, наверняка безумно опасен. Она бы очень удивилась, если бы он хоть куда-то выходил без оружия. В принципе, чтобы убить её, ему вряд ли понадобилось бы оружие.       — Ты уже увидел, так что, если захочешь, и так расскажешь всем, что я не та, за кого себя выдаю. Не так уж и сложно узнать, где я живу, — заметила она. — Так что, какая разница…       — Но ты ведь шиноби, можешь просто меня убить, — совершенно серьёзно предложил ей он. Рэна вздрогнула, удивлённо на него взглянув.       Воспоминания тут же подкинули ей информации о прошлом: девочка, которая была Рэной-до-неё, убивала несколько раз. Добивала даже, можно сказать. И ничуть не жалела об этом. Трудно было сожалеть о чьей-то смерти, когда этот кто-то пытался тебя убить несколько секунд назад. Но вот Рэна этого не ожидала. Её память была… странной. Она выдавала ей необходимое только тогда, когда она прицельно об этом думала. Это было и удобно… и неудобно одновременно.       У неё подкосились ноги. Она зажала себе рот рукой и покачала головой, повторяя про себя одну и ту же фразу: «Это была вынужденная самозащита. Вынужденная самозащита… Вынужденная самозащита!»       Но вокруг была кровь. Она была на её руках, одежде, она вытекала из перерезанного горла, из пробитого сердца, и всё вокруг тонуло в крови…       — Что с тобой? У тебя шок, — обеспокоенно заметил подхвативший её Хаку, опуская её на траву. — Эй?       — Это была вынужденная самозащита, — вслух повторила она пустым голосом, смотря невидящим взглядом мимо него. Значит, она и сама причиняла смерть. Наверное, она и сейчас поступила бы также, попади она в ситуацию с угрозой для собственной жизни и не будь у неё выбора. И это было ужасно. Рэна знала, что смерть никогда не была правильным ответом, но, похоже, в этом мире она часто была единственным выходом. Интересно, дрогнула бы её рука? Наверное, она смогла бы переступить через себя. Ей было мерзко от своих мыслей. Она умела это делать: когда хочешь покорить горные вершины, если ты слаб духом, то ты умрёшь, ты проиграешь ещё тогда, когда подумаешь о том, что можно бы отступить. Она не отступила тогда и сорвалась… Свою прошлую жизнь помнить было не положено, но вот воспоминания о смерти ей радушно оставили. Она помнила ощущение свободного падения. У той сущности было отвратительное чувство юмора.       Щёку обожгло пощёчиной. Рэна, удивлённая, посмотрела на сидящего рядом Хаку, медленно осознавая происходящее.       — Прости, сильно болит? — он дотронулся до её щеки. — Мне нужно было привести тебя в чувства.       — Спа… спасибо, — сдавленно поблагодарила она, хватая его руку и прижимая её к своей щеке. Ей нужно было ощущать что-то реальное, а рука Хаку была достаточно холодной. Она не хотела больше думать о необходимости убивать и о смерти. Не сейчас.       — Так что с тобой?       — Я… вспомнила то, что, видимо, подзабыла, после того, как отец выкинул меня в реку, — неохотно отозвалась Рэна. Но объяснений было не избежать. — Я… не думала, что так будет. Прости. У меня не всё в порядке с памятью, она есть, но, пока я не подумаю о чём-то, я могу словно бы… не знать, что со мной такое было. И мне не нравится мысль о том, что мне снова придётся убивать, если меня найдут.       — Я понимаю, — заверил её Хаку, убирая руку. Она с неохотой выпустила её. — Ты сейчас здесь… твой отец не будет тебя искать?       — Я здесь одна, — покачала головой Рэна. — Я уже больше года одна. Меня никто не будет искать кроме тех, кто хотел нас убить.       — А если бы я был из тех, кто ищет тебя, чтобы убить?       Рэна почувствовала, как её сердце сбилось с ритма. Ничего себе вопросы! Она представила, что почувствовала бы, если бы Хаку её убил… и с удивлением осознала, что больше не боится. По крайней мере, он бы попытался прикончить её безболезненно и мгновенно.       — Наверное, я была бы рада, — честно ответила она. — Ты хотя бы симпатичный… Вроде как, смогла бы увидеть что-то прекрасное перед смертью?       — Совсем не боишься смерти? — удивился Хаку.       — Ты хотя бы не похож на человека, который сначала будет мучить, — пожала плечами Рэна. — Мне не хочется умирать от рук тех, кому стоит поперёк глотки мой клан. Все, кого я видела, были отвратительны.       — Почему тебя хотят убить? — он чуть склонил голову на бок.       — Я — Узумаки, — вздохнула Рэна. Терять было, в принципе, больше нечего. Если он захочет её убить, то он сделает это так быстро, что она вряд ли даже успеет понять, почему умерла. Но она всё-таки верила в Хаку. — Почти весь Водоворот вырезали во время войны… Союз нашего клана с Конохой не нравился многим. Выжили единицы, и даже их пытались найти, почти постоянно. Я видела то, что от него осталось. Это было отвратительно, — она села поудобнее, обхватив свои колени и положив на них подбородок. Перед глазами всё ещё стояли остатки деревни, сожженные дома, разорванные на куски жители, мёртвые, все мёртвые: дети, женщины, старики… Пепел, витающий в воздухе и отец, оттащивший её в сторону от тела матери. Они даже не успели её похоронить: пришли, чтобы увидеть, и ушли. Люди, которые это сделали, ждали тех, кто мог бы вернуться в Водоворот… Они чудом отбились от них. А потом их находили снова. И снова. До тех пор, пока отец не скинул её со скалы в реку, в которой она утонула на глазах убийц. Видимо, её отнесло слишком далеко от того места и они просто её не нашли. Либо отец убил их. Но и он за ней не вернулся, а значит, он был мёртв. Он бы не успокоился, пока не нашёл хотя бы тело, а она сидела на одном месте у реки две недели.       — Значит ты — последняя из своего клана? — Хаку с сочувствием ей улыбнулся. Ему действительно было её жаль: у него был Забуза-сан, а у неё не было никого. Это было… грустно. Жить, зная, что ты не нужен никому — самое ужасное, что может случиться с человеком. Сейчас, зная, каково это быть нужным, Хаку понимал, что без колебаний выбрал бы смерть, если бы стал бесполезным. Лучше быть мёртвым, чем никому не нужным. — Моя мать была наследницей клана… В Кири, после войны, тех, кто был слаб, преследовали и во всём винили нас, наследников улучшенного генома, — поделился с ней кусочком своего прошлого Хаку. — Мою мать… убил мой отец, когда узнал, кто она. Так что… Я тоже последний из своего клана. Юки. Видишь, теперь у тебя есть моя тайна, — он ласково улыбнулся. — Я тебя не выдам.       — Я тоже никому о тебе не расскажу, — заверила его Рэна. — Ты вообще первый человек, с кем я нормально разговариваю, за прошедшие полтора года, — она улыбнулась. — Я надеюсь, нет, думаю, что ещё кто-нибудь выжил, — вздохнула она. Она-то знала даже имена конкретных выживших… но было бы просто глупо признаваться в этом. — Ты хороший шиноби, да? — заинтересовалась Рэна, не желая больше расспрашивать Хаку о его прошлом. Она и так знала его… Заставлять же его вспоминать смерть матери и убийство собственного отца дальше было бы слишком жестоко. А ей всегда было интересно знать, как бы он ответил на этот вопрос. Что он оружие?       — Я стараюсь, — уклончиво ответил Хаку. Это было даже мило. Особенно слабый румянец на щеках. Быть настолько очаровательным — просто нечестно!       — Меня зовут Рэна, — сочла наилучшим решением наконец-то представиться она. Не будут же они обращаться к друг другу по фамилии, даже не поинтересовавшись именем? Было бы просто глупым упустить момент и не узнать его имени, а потом оговориться.       — А я — Хаку, — отозвался он. — Приятно познакомиться, Рэна.       Ох, как же она обрадовалась отсутствию суффикса. Она слабо представляла себя, повторяющей «Хаку-кун» и слишком привыкла называть его про себя просто именем. А он, видимо, считал, что к ней вполне можно так обращаться. Она ведь не была Забузой. А все, кто не были Забузой, были просто окружающими людьми.       — Я принесла тебе мазь, Хаку, — она достала бутылочку из рукава кимоно и протянула ему. — Держи. Это календула с персиковым маслом. Должно помочь. Ты когда-нибудь использовал персиковое масло?       — Нет, — признался Хаку, с улыбкой забирая бутылочку из её рук. — Спасибо.       — Тогда сначала намажь немного на запястье, — посоветовала ему Рэна. — Если через полчаса-час ничего не будет, то можно пользоваться. На всякий случай, вдруг у тебя аллергия…       — Хорошо, — покладисто согласился Хаку, открывая бутылочку. Понюхал. — Пахнет приятно, — заметил он. — Жалко нельзя использовать во время заданий. Запах может выдать твоё местоположение.       — Ну вот… — расстроилась Рэна. Она как-то совсем не подумала об этом, когда предлагала.       — Но сейчас можно, — обрадовал её Хаку, втирая немного в запястье.       — Хочешь я… попробую подлечить твои руки так? — предложила Рэна. — Я немного владею медчакрой, так что, может быть, у меня получится… Правда на людях не пробовала, но…       — Правда? — Хаку убрал бутылочку и протянул ей руки. — Думаю, ты можешь попробовать, — великодушно разрешил ей он.       Рэна встрепенулась. У неё, по словам из воспоминаний, был настоящий талант к ирьёнинзюцу и контролю чакры. Последний был также очень необходим для работы с фуиндзюцу. Так что она, в принципе, могла бы стать очень полезной, если бы только выучилась нормально. Учиться по воспоминаниям, конечно, было можно, но не слишком удобно.       Рэна глубоко вздохнула и накрыла его руки своими, сосредотачиваясь. Шосен был полезной техникой, и его эффективность зависела от контроля чакры человека, который его использует. Это была единственная интуитивно понятная техника из воспоминаний, которой её обучали. Для остальных ей нужны были книги, или учитель, чтобы хотя бы разобраться.       Её руки окутало зеленоватое свечение. За этот год оно стало даже каким-то родным и привычным. Медленно, осторожно направить… это всего лишь царапины, тут нужно совсем немного… Чувствовать человека было совсем не так, как чувствовать рыбу. Она была очень, очень напряжена, опасаясь, что могла что-то неверно понять.       — О, у меня получилось! — радостно воскликнула Рэна, прерывая технику. Руки Хаку действительно теперь имели куда более приличный вид.— Так ведь лучше, правда?       — Немного, — согласился с ней Хаку, сгибая и разгибая пальцы. — Спасибо.       — Если тебе это, правда, не помешает, то можешь всё-таки ещё и мазь использовать. Лишним не будет, — улыбнулась Рэна. Какие же всё-таки у него красивые пальцы!.. Она почти засмотрелась на них.       — Попробую, — заверил её Хаку.       — Она должна полностью впитываться где-то за полчаса, если не переборщить. Такие мелкие царапины и порезы точно сможет заживить.       — Я никогда не готовил мази, в основном только настойки, — поделился с ней Хаку. — Ну и просто траву заваривал, знаешь.       — На мази нужно достаточно времени, — понимающе заметила Рэна.       — Скажи, а ты знаешь, где здесь растёт?..