Психи рулят!!!

Мальчик тихо лежал в маленькой каморке, почти не шевелясь. Улыбка от нелепой радости растягивало лицо, отчего болели щёки. Но она была такой, что не подходила маленькому ребёнку. Дети обычно так не улыбаются. Их улыбки полны счастья и смеха, но уж точно не злобного торжества. Мысли возвращались к событиям, что произошли по ощущением минут десять назад. Но окружение вокруг говорило, будто прошло много времени. *** Низкое здание с маленькими окнами и железными дверьми по всему периметру, заколоченные решётками и иногда деревом, находилось на окраине города. Дорога пролегала около него, но даже так, чтобы подойти к зданию необходимо было пройти по мокрой земле вперемешку с песком и гнилыми листьями. На стороне дома, которая выходила на лес, подальше от глаз мимо проезжающих машин, была свалка из ржавеющий прутьев, оборудования, сломанных железных кроватей и несколько панелей дерева, которые были сожраны вредителями. Эта был психоневрологический диспансер. Единственный в области, где могли держать людей, которые были настолько не в себе или агрессивны, что с ними могли справиться либо препараты либо смирительные рубашки. На удивление в разваливающемся от старости здании было тихо. Врачей и медсестёр было почти не видно. Лишь из кабинета главврача было слышен смех и звон от стаканов, когда их ставили на стеклянный стол. Девушка с зализанными в низкий хвост светлыми волосами тряслась от волнения. Белый новый халат с длинными рукавами был ей большим, отчего некрасиво скатывался на локтях. В руках папка с листами, исписанная разными подчерками. В ней нужно было отметить лекарства, которые она давала пациентам. Старшая медсестра, не желая прерывать чаепитие, отправила практикантку отдавать лекарства одному пациенту, который не представлял опасности. Но сам факт того, что она идёт одна к человеку, который был психически больным, пугал её. - Здравствуйте, - она отперла дверь, глубоко вздохнув. Глупо застыв на входе, она открыла рот. Эта палата была куда лучше остальных. Нет, она была похожа на больничную палату в частной клинике, но никак не на место, где держали преступника. Стол, кровать, пуфик из потёртой ткани и окно с решёткой. Стопка книг с нудными названиями, который ей были знакомы с учёбы. Их она так и не прочитала, списав с божьей помощью на прошлых экзаменах. Около окна застыл мужчина, одетый в серую рубашку и такого же цвета штаны. Тот посмотрел на неё с удивлением, явно ожидая увидеть кого-то знакомого из тех медсестёр, после чего дружелюбно улыбнулся, показывая ряд белых зубов, за которыми явно ухаживал даже в таком месте. Длинные светлые волосы завязаны обрывком ткани в хвост, который к удивлению шёл мужчине. - Здравствуй, Алексей, - он посмотрел на неё ясными голубыми глазами, которые было увидеть куда удивительнее, чем всё остальное. Девушка не могла не отметить, что тот выглядел куда лучше и спокойнее даже врачей, тем более остальных пациентов. - Меня зовут Алексей. Он посмеялся своему же замечанию, прикрыв рот рукой чисто из вежливости. Девушка с сомнением и подозрением осмотрелась, после чего как казалось ей незаметно проверила наличие шокера в кармане. Мужчина заметил это неловкое движение, но ничего не сказал, только поднял руки вверх, будто сдаваясь, показывая всем своим видом, что не опасен. Практикантка замешкалась, но вздохнув, положила лекарства на стол, встав напротив пациента, указала на стакан воды. Поняв всё и так, Алексей послушно выпил лекарства, после чего улыбнулся девушке. Покраснев, та прижала к груди папку. «Это что, начало мелодрамы?», - невольная мысль пролетела в её голове, когда поняла, что Алексей напротив неё продолжал улыбаться, а в его голубых глазах плескалось веселье. Знай она, что этот человек в первые секунды её появления уже ненавидел каждый сантиметр всего тела девушки, каждый вздох и опасение, выраженное в подрагивающих руках, что бы она сделала? Мысль о том, чтобы бросить обучение уже на момент практики отчётливо посетил её в ту секунду, когда она падала на стол, чудом не заехав головой о край. Кто бы знал, что этот вежливый мужчина окажется тварью, который за вальяжными движениями скрывал такие намерения. Белые руки, которые последние несколько лет не были на солнце или в работе, стаскивали с тела халат, пошарив перед этим по карманам в поисках чего-то интересного. Шокер он брезгливо оттолкнул, не став брать. Тело под ним было хорошеньким. Покатые плечи, маленькие рёбра, отчего фигура казалось очень хрупкой, длинные ноги в обтягивающих спортивных штанах. Только в таких было комфортно и разрешено передвигаться по диспансеру. Алексей тяжело вздохнул, морщась будто от тошнотворного запаха исходившего от тела девушки. Перестав снимать футболку с тела, он вдруг резко поднял голову на дверь. Та была заперта, но не на ключ как обычно. Посмотрев ещё раз на красивое лицо девушки, мужчина отпустил её на стол, случайно ударив девушку об угол стола головой. Выпрямившись, он неспешно прошёл до двери, тихо толкнул её, с улыбкой на губах понимая, что она и вправду оказалась не заперта. Коридоры были пусты. Быстрым шагом он прошёл до конца коридора к открытому окну. Оно было единственным без решётки, ведь пару недель назад кто-то разбил его, а для починки пришлось снять решётки. Вид выходил на деревья и одинокое заброшенное здание совсем далеко. Под окнами второго этажа лежал мусор. Перекинув ноги через новый подоконник, Алексей со смешком в голосе пробормотал оскорбления в адрес врачей. Те с криками бежали в его сторону, на их лицах была паника перемешанная со злостью. Помахав им, будто хорошим друзьям, мужчина ловко спрыгнул вниз. Второй этаж не был сильной преградой к бегству. Отнюдь. Но ржавые прутья совсем под окном оказались загвоздкой. Штырь проткнул тело почти насквозь, застряв где-то в позвоночнике. Из рта текла кровь, вздохнуть не получалось. Он чувствовал как кровь и что-то внутри сдвинулось, не давало пройти воздуху внутрь. Смерть оказалась спасением. *** Алексей с трудом смог подняться, сев. Голова болела так сильно, что хотелось кричать, но голос будто отсутствовал. Сжав руками виски, будто пытаясь сделать себе ещё больнее, он сжался. Короткие волосы на ощупь были больше похожи на сухие редкие клочки, скатанные из-за грязи. Всё тело болело и было острым, маленьким. Двигаться сложно и муторно. Глаза не могли привыкнуть к темноте, все расплывалось. Позже оказалось, что очки лежали рядом, глаза совсем плохо видели даже в этих отвратных на вид очках с огромной оправой. Тело было и вправду маленьким и худым, что почти не удивляло. Только всё тело было в синяках и отметинах, будто его били ремнём. Огромная футболка и подвязанные штаны на теле висели даже когда он сидел. Алексей на ощупь попытался выбраться, но дверца, которая вела наружу, была заперта с другой стороны. Мужчина в теле мальчика вздохнул, вновь сжимая ладонями голову. О перерождениях он знал из книг и интернета, религии, но никогда не думал, что такое реально возможно. Тем более не с младенчества, а в тело мальчишки лет восьми. Это было настолько странно и глупо, что казалось сном. Наверное, сейчас он лежит под наркозом в операционной, поэтому такие странные сны снятся. Но спустя время ничего не поменялось. Среди вещей на маленькой полке нашлось несколько футболок такого же гагинского размера, книги и тетради. В них он нашёл несколько скрепок. Скрутил тонкую проволоку, протиснул в щель и медленно тянул затворку, подцепляя её. Дверца со скрипом открылась. Проскользнув наружу, Алексей с ужасом осознал, что тело действительно маленькое. А дом был ему не знаком. «Что здесь происходит?», - Алексей прошёл на кухню, открыл холодильник, взял оттуда сковородку с рыбой в кляре, которую уже практически доели. Сев за стол, он почувствовал как все тело болит даже больше. Сил не хватало даже на такое короткое время. Еда плохо лезла. Зная, что дальше будет хуже от голода, Алексей запихивал в себя рыбу и картошку через силу, почти не чувствуя вкуса. Остановившись, когда всё было съедено, он посмотрел на ложку в руке, с удивлением отмечая, что даже в темноте в отражение его глаза были зелёными, как листья в конце весны. Хмыкнув от неожиданности, он невольно расстроился. Свои голубые глаза он любил куда больше, считая их чуть ли не своей главной ценностью. Скинув посуду в мойку, он вернулся в чулан, не закрывая дверцу, свалился на тонкий матрас и уснул. Ночь прошла в агонии. Просыпаясь от кошмаров каждые десять - двадцать минут, Алексей с трудом мог разобрать, что снилось. Одно было ясно, что это не его кошмары, а тела, в котором он оказался. Чем дольше шли страшные моменты, тем сильнее становилось понятно, что это были лишь воспоминания. Воспоминания маленького мальчика, который не понимал, что всё, что происходило с ним в его короткой жизни, было ужасно. Алексей с трудом смог подняться, когда в очередной раз проснулся. В коридоре было светло и тихо. Хотелось лечь и дальше спать, но страх, который был новым чувством за последние годы, поднимал его лучше любой мотивации. - Мальчишка! Вставай, маленький щенок! - визгливый крик женщины со второго этажа был похуже криков смерти. Алексей сам не понимал, как на рефлексах выполз из чулана и кинулся на кухню. Страх гнал быстрее, чем успевал думать мальчишка. Эти эмоции были не его, но они раздражали так сильно, что хотелось развернуться и снова пойти спать. Вот только разум и тело действовали отдельно, отчего Алексей хоть и хотел что-то сказать или воспротивиться, он только лишь подошёл к мойке, в попытках быстрее убрать улики ночного обжорства. На газете, что лежала рядом с мойкой, было написан заголовок на английском, на который тот почти не обратил внимания, в попытке оттереть сковородку. Милый дом в тихом районе с уважаемыми людьми. Алексей почти засмеялся от того, что невольно мог вспомнить о жизни мальчика. Люди, с которыми он жил были ужасны. А жили, словно всё было хорошо, словно они были правильными и хорошими людьми. Алексей выложил еду на тарелку, все ещё не ощущая голода даже при виде оной. Либо мальчик сам не любил поесть, либо родственники не кормили его или так редко, что тело уже не требовало еды. Сев за стол, он пересилил страх, который охватил его тело. Похоже, его били постоянно, раз тот был постоянно в панике. Алексей с раздражением растёр виски, задевая пальцами душки очков. От того, что он приготовил только на себя, ничего не будет. Крики не являлись чем-то страшным, побои были проблемой, но всё решаемо. - Что этот щенок творит? - появившийся на пороге толстый мужчина с пышными усами и прилизанными волосами, с ужасом уставился на мальчика в лохмотьях, который беспечно ел полную тарелку яичницы и беконов, которую обычно они ели на завтрак. Женщина за ним взвизгнула от негодования, но никто из них не сдвинулся с места, шокированные. Будь это обычным проступком маленького Гарри, который не мог ничего сделать, кроме как плакать и извиняться, они бы не думая, сразу же поставили племянника на место. Но сейчас тот выглядел спокойным и сердитым. Зелёные глаза уставились на них с раздражением, брови нахмурились, отчего очки чуть сползли вперёд по носу. Весь его вид говорил о том, что тот не рад видеть по утру своих родственников. - Мы же в Англии, верно? Голос мальчика был хриплым. Вернон точно помнил, что чулан был заперт, а сам щенок голодал несколько дней почти без воды. Так почему он ведёт себя так, будто вдруг после наказания за проступок получил какую-то власть. Жена за ним лишь грозно что-то прошептала, но он не понял ничего, вперив взгляд в мальчишку. Гарри говорил с дурным акцентом, который был еле слышен в голосе. - Домашние насилие над детьми наказуемо, - продолжил говорить Алексей, вновь вернувшись к еде. Он говорил достаточно громко, чтобы дядя и тётя его точно услышали. - Сложно доказать, что над ребёнком издеваются, но вы достаточно постарались, чтобы только взглянув на меня, даже самый злобный сукин сын понял, что мне здесь не место. - Что ты несёшь? - прошипел Вернон, подскочив к ребёнку, попытавшись схватить мальчика за руку, на что тот поддался. Сардельки похожие на пальцы, схватили его за тонкую кисть, оставляя красные полосы на коже. - Только лишь то, что вы рушите себе сейчас жизнь, - Алексей чуть улыбнулся, как делал это всегда, когда злость и раздражение начинают выплёскиваться из разума. - Мы можем договориться, понимаете? Будет очень неловко, если я вдруг заявлюсь в полицию. Бедный маленький мальчик в обносках, который по каким-то причинам, проживая с тётей и дядей, почти находиться при смерти. В школе очевидно всем наплевать, но полиция вряд ли будет долго разбираться. - Ты смеешь мне угрожать? - мужчина схватился за свою рубашку в приступе ненависти, он дёрнул на себя ребёнка, почти роняя его на пол. - Скорее, я уже это сделал, - усмехнувшись, Алексей, осторожно отцепил застывшего от негодования Вернона от своей руки. - Вы милые люди, правда, но не думаю, что социальные работники будут в восторге от вас. Вернон вдруг очень странно посмотрел на него, после чего не смотря на свои габариты, отпрыгнул в сторону довольно далеко. В его маленьких глазках отразился такой ужас и осознание, которое повторилось в выражении лица Петунии. Они оба смотрели друг на друга в ужасе, но причина была явно не в том, что маленький Гарри вдруг заговорил о правах, а в чём-то другом. Алексей нахмурился, поняв, что даже с ошмётками прошлых воспоминаний Гарри, он не мог представить, чего так паникуют его родственники. - Это дурость прошла! - прошипела вдруг тётушка, вскинув руками, когда смогла сообразить, что вообще происходит. - Он давно перестал творить вещи, какие творила моя сестра! Мы его воспитали! - Тогда что с этим ублюдком? - в ответ ей начал орать Вернон, вдруг осознав, что ребёнок выскользнул и теперь снова сидел за столом, без особого рвения запихивая еду в рот. - Он поехал крышей из-за этой гадости? - Ведь скоро ему одиннадцать... - Не смей говорить об этом! - Вернон кричал на неё, краснея всё больше. Алексей перестав понимать хоть что-то, посмотрел на себя. Этому телу одиннадцать? Он посмотрел на свои тонкие руки и бледную кожу с сомнением. Нет, он работал в больнице и знает как выглядят дети десяти лет. Этому телу максимум восемь лет, может, даже семь. Потрогав сухое лицо, он снова наткнулся на эти ужасные очки. Сняв их, он почти потерялся в пространстве, ведь помимо расплывшегося мира вокруг, он увидел нечто худшее. Нити разных цветов, которые были чёткими, располагались в некоторых частях дома, словно паутина. Они были редкими, но пугали своей чёткостью и неправильностью. Неужели у этого тела есть проблема с глазами куда хуже, чем есть. Удивившись, он нацепил очки обратно, вернувшись к ругани дяди с тётей. Те никак не могли прийти к согласию, и просто кричали друг на друга. Еда закончилась быстро. Алексей поднялся из-за стола, прошёл мимо родственников и вернулся в каморку, прикрыв дверь. Найдя верёвку, от включил лампочку над головой. Зажмурившись, он снял очки, надеясь, что ему показалось. Проблемы с глазами - это самое непоправимое, что может случиться. Тем более в таком возрасте. Открыв глаза, Алексей застонал от разочарования. Эти нити были повсюду, их куда больше, чем на кухне. Если сначала казалось, что глаза будто не видели частицы происходящего без отвратных очков, вскоре стало понятно, что эти нити существовали в реальности. Они в основном витали в воздухе, прикрепившись к дереву или вещам. Большинство нитей исходили из тела Гарри. Они медленно и плавно двигались, но так незаметно. Их было почти невозможно нащупать, рука проходила сквозь них, оставляя еле ощутимое касание на коже, как паутина. Несколько часов спустя, пока все ушли из дома с криками, так и не тронув маленького мальчика, Алексей смог коснуться этих нитей так, чтобы они задерживались в руках. Удивление смешалось с подозрением. Намотав одну из нитей на очки, они медленно восстановились. Осколы на душках и потёртости на оправе словно ранки быстро зажили. Алексей наблюдал за этим с ещё большим подозрением, прежде чем использовать эти нити на глазах, приложив их к лицу. На восстановление ушло гораздо больше нитей и времени, чем на очках.