Любая услуга имеет цену

      Он чувствовал, как сильно была напряжена и скована Грейнджер, но даже не пытался ничего с собой поделать. Мог ли он подумать, что когда-нибудь обстоятельства сложатся так, что у него появится возможность не только к ней прикоснуться, но и поцеловать?..       Ее губы оказались гораздо мягче, чем он предполагал. Насколько он помнил, она всегда их сжимала в тонкую полоску: когда была чем-то огорчена, или когда сосредотачивалась на учебе. Казалось, будто она старалась всегда быть предельно серьезной, хотя иногда он все же видел ее искреннюю улыбку. Предназначалась она, как правило, Поттеру или Уизли. Завидев же Малфоя, эта самая улыбка в ту же секунду бесследно исчезала.       Запах и тепло ее тела, казалось, сведут его с ума. Легкий цветочный аромат, который он теперь не перепутает ни с каким другим, будет преследовать его везде. А приобняв ее за талию, он понял, какая же она на самом деле маленькая и хрупкая.       Ну и зачем он решился озвучить эту чертову просьбу? Мысль посетила спонтанно, как и желание ее реализовать. Он мог оставить за собой «просьбу для Грейнджер», использовать ее при необходимости и более выгодно для себя. Мог вообще не заключать с ней Обет, а просто помочь и не более. Но не стал, пойдя на поводу своей слабости.       Когда он решил спуститься к ней в камеру, у него не было четкого плана действий, он еще даже не осознавал, зачем идет к ней.       Понимал, что она измождена пыткой, и, в лучшем случае, только сейчас приходит в себя. Но все шел к ней, думая лишь о том, что сейчас увидит ее вновь. Не корчущуюся от выжигающей боли, не кричащую и умоляющую прекратить издевательство. А просто увидит ее, практически рядом. Сможет оказаться так близко, как никогда раньше не позволял себе. Черт, он хочет просто подойти к ней.       Он не знал, что ей скажет, и что она ответит. И будет ли она вообще в сознании. Но лишь взглянув на ее, практически бессознательное тело, понял, что должен сделать. Должен вытащить ее отсюда, и сделать все, чтобы она здесь больше никогда не оказалась.       Когда она пришла в себя и скользнула по нему измученным взглядом, последние сомнения покинули его, уступив место уверенности в правильности принятого решения.       И сейчас, находясь снова в своей спальне в Мэноре, Драко ни капли не жалел о произошедшем. Лежа на кровати, уставившись мечтательным взглядом в потолок, Драко ощущал как губы все еще покалывают от недавнего поцелуя. Ладони сковал приятный зуд от прикосновения к ее телу. Она была так близко, и, хоть и не сразу, (и, нужно быть откровенным, не по своему желанию), но ответила ему.       Пусть непроизвольно, и эта ее фраза, что заставила его потерять и без того хлипкий контроль… «Это должно быть омерзительно…»       Пусть думает что угодно, ему вряд ли доведется испытать поцелуй с Грейнджер вновь. И, несмотря на сказанное, для Драко это был самый горячий и сладкий поцелуй за его недолгую личную жизнь.       Суматоха после побега Поттера почти улеглась, и все Пожиратели негласно решили забыть о произошедшем. Испытать на себе гнев Темного Лорда боялась даже сумасшедшая Белла. Поэтому даже она молчала о встрече с Выжившим и его друзьями, как и о его побеге. Хотя потерю палочки ей будет непросто объяснить… И, на его счастье, никто даже не допустил мысли, что «спаситель» Золотого трио оказался ближе, чем следовало.       От слишком бурных мыслей Малфой еще долго не мог уснуть, и это нисколько не портило его настроения. А когда прямо в его спальне раздался характерный хлопок, он и вовсе позволил себе искренне улыбнуться. — Кажется, я разрешил тебе лишь спасти друзей, а не заглядывать в гости по старой памяти, когда тебе вздумается. — Добби не хотел появляться в этом месте, он отговаривал мисс Гермиону, но она настаивала, что это может помочь другу Добби, Гарри Поттеру. Заинтересованный услышанным, Драко даже сел на кровати, внимательно слушая домовика. — И что же мисс Гермиона хотела? — МЭм.. Встретиться с бывшим хозяином Драко на прежнем месте, завтра в полдень. А вот это уже интересно. — А цель встречи она, конечно, не уточнила? — Мисс Гермиона попросила Добби лишь предложить встречу, и только потому, что не имеет другой возможности безопасно связаться с мистером Малфоем. Что могло понадобится Грейнджер от него? Вдруг, это окажется ловушкой? А может, она хочет повторить?.. Нет, это точно не про нее. Хотя, палочку все же держать наготове. И, в силу неожиданно нахлынувшего интереса, он сразу ответил: — Тогда пусть не опаздывает.

***

      До назначенного времени оставалось еще чуть меньше получаса, но Гермиона уже нервно мерила шагами лесную полянку. О чем она думала? Малфой не «благотворительный центр», вряд ли он согласится помочь им снова. Стоило бы сразу вернуться в Ракушку и забыть о произошедшем, как она и планировала. Но это было прежде, чем она услышала условия Обета. И теперь, воспоминания о произошедшем одолевали девушку все прошедшие сутки. Каким-то невероятным образом, все они пришли к одной заключительной: «Малфой тот, кто может помочь им достать волос Беллатрисы».       Конечно, о доверии не было и речи. Но может с ним удастся договориться? Она в долгу не останется, хотя до сих пор не знала, что вообще может ему предложить. А вот от Гарри и Рона она эту идею благополучно утаила. Снова. Как и подробности их побега из Малфой-Мэнора. К счастью, мальчики не задавали лишних вопросов, и только Гарри по прибытии на побережье некоторое время был задумчив.       Легкое дуновение ветра, и перед ней снова стоит Малфой. Все в той же мантии Пожирателя, и без маски. — Не ожидал, что так быстро по мне соскучишься, Грейнджер. — конечно, он будет не Малфой, если не попытается задеть ее. — Как и ты, раз явился на пол часа раньше. — От неожиданности его бровь удивленно приподнялась.       Так-то, Малфой. Она уже знала, что с ним либо так же, как и он, либо вообще никак. — И зачем же я тебе понадобился?- Драко расслабленно прислонился к дереву, скрестив руки. — Мне… нам нужна твоя помощь, Малфой. — он закатил глаза. — Ох, лучше бы не исправляла, тогда я бы еще задумался. Прежде, чем отказать. — Но ты даже не знаешь, зачем я здесь… — ее голос сразу поник, взгляд заметался. Гермиона понимала, что ей не удастся быть хозяйкой положения. — Основное я уже понял. Раз уж помощь нужна «вам», значит это никто иной как Поттер. Ну, и Уизел, конечно, в придачу, куда же без этого олуха? А помогать Поттеру я не намерен, как и рисковать своей шкурой ради него, что, в принципе, одно и то же. — А ради чего готов рискнуть? — девушка затаила дыхание, увидев в глазах Малфоя мелькнувший интерес. Но он исчез так же быстро, как и появился. — Боюсь, у тебя не хватит аргументов, чтобы убедить меня. — всем своим видом Драко показал, что разговор окончен. За секунду до того, как удалиться, он услышал отчаянное: — Я могу снова заключить с тобой Непреложный обет! «Даже так?.. И в чем подвох, Грейнджер? — но эта мысль легко отступила, когда он подумал об их безрассудной храбрости. — Чертовы гриффиндорцы! Хоть в чем-то они способны хитрить?» — Я думал, в прошлый раз «омерзительность» моего требования отбила у тебя желание закладывать свою жизнь в силу заклинания. — Как-нибудь переживу. Услуга за услугу. Можешь потребовать что угодно. Конечно, при тех же условиях — никто из близких мне людей не должен в этом быть замешан. — и, пользуясь тем, что смогла удержать его внимание, сразу же выдала: — А от тебя нужны лишь пара волос с головы Беллатрисы. — Готовишь оборотное зелье, Грейнджер? — он слишком быстро сообразил что к чему. Но ей следовало этого ожидать — это же Малфой, а не Рон. Он достаточно начитан и сообразителен, как бы не хотелось признавать обратное. — И кто же рискнет прикинуться тетей Беллой? — Я… Тут он не перестал сдерживаться, и в голос засмеялся. — Грейнджер! Ты в своем уме? — отдышавшись, спросил он, все еще смеясь. — Даже при полном внешнем сходстве вас в миг отличат как дракона от черепахи. Ты только подставишь себя и остальных. — Это уже не твои проблемы, Малфой. — она начинала злиться. Не смотря на то, что и сама не особо верила в успех задуманного плана. — Так ты согласен? Она протянула ему руку, и он, глядя ей в глаза, медленно подошел к ней. Крепко сжав ее запястье в ответ, он притянул ее непозволительно близко к себе, плотоядно проходясь по ней взглядом. О да, это обещало быть веселым приключением! — Условия все те же, Грейнджер. Ты готова повторить…? Она удивленно выдохнула прямо ему в губы: — Серьезно? Это то, ради чего ты согласен снова мне помочь? — Именно. И никак иначе. — Тогда я готова сама тебя поцеловать, если потребуется. — Значит, потребуется. — Гермиона тихо ахнула, и опустила напряженный взгляд на губы Малфоя, пока те кривились в легкой улыбке.

***

      После того, как Добби передал Гермионе волос Беллатрисы, она больше ничего не слышала о Малфое. Он не спешил связаться с ней и потребовать обещанную плату. И это немного напрягало. Точнее, напрягал еле заметный обруч на запястье, вновь оказавшийся там.       За последний месяц она уже дважды заключила Непреложный обет. И с кем? Со своим главным врагом. Но как же так вышло, что именно враг спас их жизни? Что в трудной ситуации именно он выручил их? При этом рискуя своей жизнью.       Одного только она не могла понять: смысл его условий. И посмотреть на ситуацию с логической точки зрения просто не выходило. Если бы это был любой другой парень, Гермиона, не задумываясь, ответила бы, что, возможно, она ему небезразлична. Но это же Малфой! Бесчувственный, мерзкий хорек, с сомнительными моральными качествами. Тот, что не упустит своей выгоды, и не станет рисковать понапрасну. Хотя, еще совсем недавно, она даже предположить не могла, что тот вообще способен рисковать.

***

      Хогвартс. Здесь и сейчас все решится. Уничтожить крестраж клыком Василиска? Что может быть логичнее и гениальнее одновременно? — Давай лучше ты. — Рон отдает девушке оружие против крестража, одобряюще сжимая ее ладонь.       Поддержка Рона всегда была важна для нее. Если бы не он, она бы еще не скоро оправилась после пыток Лестрейндж. А Рон… ничего не говорил. Слова были ни к чему — все говорили его глаза.       Понимание, сочувствие, обещание оберегать от подобного — то, что она хотела и увидела в них. Кажется, между ними все, наконец, станет определенно. Она всегда могла на него надеяться, но никогда не знала, что от него ждать. Он мало выражал свои чувства словами. А ведь они были ей так нужны. Иногда хотелось просто услышать, что она ему нравится. Или что он влюблен в нее, если это, конечно, так. Но его нерешительность…       Внутри шевельнулось недовольство. Хотелось, чтоб он просто взял и назвал ее своей девушкой. Поцеловал без разрешения. Обнял так крепко, словно она одна во всем свете ему дорога.       И Гермиона уже почти привыкла к его скупому проявлению эмоций. Отбросив в сторону эти детские «хочу», она понимала, что такое поведение имеет ряд своих преимуществ. Что оно более подходит для характера их отношений.       Клык неожиданно легко вошел в крестраж, словно нож в масло. Волна, принявшая вид взбешенного Волна-де-Морта, окатила их с головы до ног. И то, что следом она увидела, ее поразило.       Чувства в глазах Рона не поддавались описанию, и прежде, чем она успела прочесть их до конца, он поцеловал ее.       Их первый поцелуй. Такой неожиданный, долгожданный и такой... равнодушный?       Когда Рон отстранился, она на секунду растерялась, ожидая головокружительных эмоций… которые так и не посетили ее. Рон, милый сердцу друг, который в какой-то момент стал значить для нее чуть больше. Поняв, что огорчение буквально написано на ее лице, она сразу же улыбнулась. Не стоит Рону знать посетившие ее мысли. Во всяком случае, пока она сама не разобралась в себе.       Он крепко сжал ее ладонь, и они поспешили на поиски Гарри. В чувствах она разберется чуть позже. Сейчас нужно заняться последним крестражем.

***

      Они бежали так быстро, как только могли. Они должны успеть помочь Гарри. Вдали послышались голоса: — Почему ты не сказал ей? Беллатриссе? Ты знал, что это я. И не сказал ей?.. — ответа не последовало. — Как мы смогли сбежать? Кто нам помог? Кто впустил Добби?..       И вновь тишина, которую прервало злобное шипение Крэбба: — Давай, Драко. Давай, не глупи. Убей его.       Едва увидев палочки противников, нацеленные в Гарри, Гермиона без раздумий попыталась разоружить врагов. Первой вылетела из рук палочка Малфоя. — Авада Кедавра! - Крэбб не гнушался Непростительными, но, к счастью, был не очень метким. — Остолбеней! Диадема взметнула в воздух и исчезла в одной из многочисленных гор спрятанных вещей Выручай-комнаты. — Прикройте меня! — прикрикнула девушка друзьям, и те, отбиваясь от смертельных лучей Крэбба, и норовящих связать цепей Забини, дали ей шанс проскользнуть в ту же сторону, куда полетела диадема.       Она нашла ее зацепившейся за обвивку старого стула, и не раздумывая, кинулась лезть за ней. Оставалось лишь несколько сантиметров до такой долгожданной победы, прежде чем бледные пальцы перехватили ее. Буквально у нее под носом. — Нет! Отдай! — Малфой спустился на твердый пол так же быстро, как и забрался. — И не мечтай, Грейнджер. Она сразу же прыгнула за ним вниз, и в два шага преодолела расстояние между ними, яростно пытаясь выхватить диадему из рук Драко. Но тот легко удерживал ее на расстоянии, словно надоедливого котенка. — Ты не можешь…! — Еще как могу, Грейнджер. Или ты уже забыла, что я тоже Пожиратель Смерти? — Но ведь ты помог нам… — она лишь растерянно смотрела на него, отказываясь признавать поражение. — И это оказалось весьма неблагодарным занятием! — Малфой разозлился, и нервно одернув пиджак, поспешил перевести тему: — За которое я, кстати, так и не получил обещанной награды. Щеки Гермионы вмиг стали заметно алыми. — Я помню о том, что обещала! Я ждала, когда ты… сам… — Когда я заявлюсь прямо на порог той лачуги, которую вы называете безопасным местом? — он едва удержался от смеха. — Или опять буду использовать домовика, словно почтовую сову? Как же ей хотелось сейчас ударить его. — Ты мог хотя бы… — Ну уж нет, Грейнджер! Не в этот раз. И заметь, я попросил не так много за пособничество врагам под носом у Темного Лорда. И облегчать тебе задачу не намерен. Или ты надеялась уклониться от Обета?..       После его слов по телу девушки стала стремительно растекаться слабость. Словно последствия Обета, дающие знать о том, что время вышло, что обещание грозится остаться невыполненным. Не раздумывая больше ни секунды, крепко вцепившись в лацканы темного пиджака, Гермиона притянула к себе парня.       Спустя секунду его руки крепко обхватили ее талию, притягивая ближе. Хотя ближе было уже некуда. Их губы одновременно приоткрылись навстречу друг другу, и произошло то, чего она сегодня не испытала, но должна была. Взрыв эмоций. Подобно маленькой смерти. Слабость покидала тело так же стремительно, как растекалась минуту назад. Еще один поцелуй. В этот раз долгий и решительный. Заставляющий голову немного закружиться, а тепло разливаться в районе живота.       Едва отдышавшись, их взгляды встретились. Ее — шокированный, бесполезно отрицающий то, что сейчас с ней произошло, и его — всего на долю секунды, но тем не менее неожиданно теплый, полный желания… Она моргнула, стараясь избавиться от почудившегося, пока Драко самодовольно разглядывал ее припухшие от поцелуя губы, пылающие щеки… и внутреннюю борьбу, лишь подтверждающую его догадку — ей понравилось. — Мы в расчете. — она облегченно выдохнула, но после следующей фразы напряглась еще больше. — За прошлый раз. — Но диадема… — Грейнджер, ты ведь можешь быть убедительной, когда требуется. Но вряд ли мы успеем заключить новый Обет… — Малфой! — Похоже, я безнадежный идиот, раз собираюсь надеяться на твое благородство и чувство долга. — невесомым жестом кинув ей прямо в руки диадему, он поспешил удалиться ближе к «своим». Битва еще не окончена.

***

      Значит, теперь Грейнджер его девушка? А рыжий время зря не терял. Драко давно предполагал, что Уизли неравнодушен к ней. А вот куда смотрела Грейнджер, до сих пор не ясно.       Он ведь и ногтя ее не стоит! Глуп, как валенок, за душой ни гроша, не говоря уже о том, что он даже не сможет оценить такую девушку по достоинству! Ведь они с Поттером привыкли оценивать подругу как само собой разумеющееся дополнение.       И, когда Уизел злобно прикрикнул в спину слизеринцев о текущих отношениях с грязнокровкой, Драко был, мягко говоря, удивлен. Крэбб сразу же выдал пошлую шуточку в их адрес, но Малфой даже не расслышал ее содержания.       Значит, когда она всего пару минут назад поцеловала Драко, то уже была в отношениях с этим недоумком. Нехорошо. И он был практически уверен в том, что Уизли вряд ли в курсе их «соглашений».

***

      Гарри изо всех сил пытался противостоять Темному Лорду. Его палочка была слишком сильна, и, на долю секунды, в его голове мелькнула мысль о возможном поражении. А вместе с ней и о возможных последствиях.       Эта страшная картина, всплывшая буквально перед глазами, заставила Поттера еще больше убедиться, что проиграть сейчас он просто не имеет права. Они уничтожили все крестражи, и сейчас, в этот решающий момент, они схлестнулись палочка к палочке. Стоя до конца. Насмерть.       И когда красный луч Поттера все же пересилил смертельное заклятье Темного Лорда, последнего ударной волной откинуло на несколько метров.       Волан-де-Морт не подавал признаков жизни, и Гарри медленно двинулся в его сторону. Злейший враг Поттера увядал на глазах, не в силах сделать и вздоха. Обреченность в его глазах на секунду переросла в решимость, и на последнем вздохе он произнес: — Мы не такие разные, как ты думаешь. И ты скоро это поймешь. — неожиданно он направил палочку на Гарри и… — Мортвердере… — Экспелиармус! — но синий луч успел едва заметно задеть Героя войны прежде, чем Темный Лорд обратился в пыль.

***

      Гермиона без сил опустилась на диван. Они только что вернулись в Нору после похорон погибших. Недалеко от Хогвартса была выделена территория под массовое захоронение. Но глядя на количество могил, не верилось, что это место — совсем новое кладбище. Фреда было решено захоронить там же.       Молли едва стояла на ногах, и, если бы не Артур, то давно уже просто рухнула бы на землю. Он поддерживал ее, хоть и сам потерял сына. Как Артур был всегда возле своей убитой горем супруги, так и Гарри в этот день не отходил от Джинни. Она плакала так сильно, что даже для Гарри было откровением увидеть столь глубокую боль в ней. Она всегда была сильной и смелой. Но глядя на эту хрупкую девушку сейчас, он невольно опасался за ее душевное состояние.       Чего нельзя сказать о Роне. Едва Гермиона оказывалась близко к нему, как он незаметно старался улизнуть подальше от нее. Подальше от всех. На его лице было лишь отрешение, словно он не совсем понимал сути происходящего.       Шли недели, и всех понемногу отпускало общее горе. Молли все также хлопотала на кухне, Джинни, хоть и без энтузиазма, но включалась в разговоры об обсуждении квиддича, Джордж вернулся в магазин. Все постепенно возвращались к прежней жизни, с той лишь разницей, что боль осела в глубинах их глаз.       Все, кроме Рона. Всё это время он почти не разговаривал с семьей, и Гермионой в том числе. А если отвечал — то весьма односложно. И все чаще пропадал из дома. — Он опять ушел? — в гостевую комнату, выделенную Гермионе, вошла Джинни. — Да. Почти час назад. — оторвавшись от чтения, она немного неловко привстала.       Ей было неудобно говорить об этом с Джинни. Младшая Уизли смотрела на нее выжидающим взглядом, надеясь услышать то, что Гермиона достучалась до него, смогла помочь Рону. Или хотя бы смогла его понять. Но в ответ Гермиона только неловко уходила от разговора — она не знала, как помочь своему парню. — И опять ничего не сказал? — Поверь, Джин, если бы что-то изменилось, ты бы уже знала. — Гермиона лишь устало опустила голову. — Пора что-то делать. — Джинни откинула за спину мешающие огненные волосы. — Я бы с радостью, только чтобы что-то сделать, нужно знать хотя бы с чем имеешь дело. — И никаких идей?       Конечно, все давно привыкли, что самые лучшие идеи приходят именно к Гермионе. Она ни в коем случае не винила в этом друзей, и не обижалась на них. В вопросах магии она была гораздо более просвещенной, чем Гарри или Рон.       Но вот в вопросе психологии человека… Тут она была не сильна.       Природа человеческих чувств и отношений была для нее неизведанной темой, и давалась с трудом. Ей не доводилось испытать боль утраты близкого человека, как Рону. Не доводилось испытывать столь сильные отрицательные эмоции. Поэтому, глядя сейчас на Джинни, она чувствовала неловкость от того, что в этот раз не может помочь друзьям.       Джинни сделала несколько шагов вперед и присела на кровать там, откуда только что встала Гермиона. — Я тут подумала… — только сейчас Гермиона заметила, что Джинни нервничает. — … возможно, нам стоит попробовать продолжить жить так, как раньше.       Брови девушки заметно нахмурились: — Я не совсем понимаю, что ты имеешь… — Только не отказывайся сразу, прошу! — Джинни подняла на нее умоляющий взгляд. — Ты знаешь, как я волнуюсь за Рона. Да и ты сама, я уверена, переживаешь ничуть не меньше. Я подумала, что есть смысл вернуться туда, где мы все чувствовали себя комфортно, и, даже, счастливо… — Джинни, только не говори, что ты… — но девушка ее перебила, договорив за нее. — Я предлагаю вернуться в Хогвартс и закончить обучение.       Гермиона, не зная, что ответить и как реагировать, лишь отрицательно качала головой. — Но, Гермиона, ты должна понимать, что нам пора сделать хоть что-то. Иначе мы потеряем его. — Да, я понимаю. Но, Джинни, Хогвартс… Я боюсь, что там ему, наоборот, может стать хуже. Да и как ты представляешь наше возвращение?..       Голубые глаза девушки загорелись от осознания, что подруга практически согласилась. — На прошлой неделе я написала письмо Кингсли, и сегодня пришел его ответ. Он обсудил это с профессором Макгонагалл, и она согласилась с ним. Более того, она намерена разослать это предложение всем студентам, не закончившим обучение.       Даже так?.. Гермиона не отрицала, что попытка возвращения к прежнему образу жизни может сказаться положительно на Роне. На всех них. Но что, если станет хуже?.. Ведь это больше не просто школа — это место битвы. Место, где они потеряли друзей… и Фреда.       Видя сомнения подруги, Джинни продолжила: — Знаю, ты не уверена в правильности этого решения, но подумай еще и о Гарри. Ему тоже тяжело. Он переживает не только за смерть Фреда. Его съедает чувство вины за всех тех, что погибли тогда… Он не говорит этого, но я вижу и без слов. — на это возразить было нечего. Гермиона и сама замечала, как тяжело ему приходится притворяться, что все в порядке. — Быть может, увидев первокурсников, что, во многом благодаря ему, смогли поступить и начать обучение, ему станет легче отпустить эту боль, и перестать чувствовать вину. Да и я… Я бы хотела вернуться, отвлечься на учебу, на что угодно, лишь бы перестать думать о…       На последних словах голос Джинни сорвался, и из глаз неудержимо брызнули слезы. Гермиона лишь молчала в ответ. Она уже согласилась с ней.       Быть может, Джинни права, и им удастся стать практически прежними?..