***
— Так это была твоя идея?! Как ты вообще до нее додумалась, Джинни?! Прошла почти неделя с момента возвращения в Хогвартс, когда Джинни случайно проболталась о том, кто сыграл роль в решении Рона поступить в Дурмстранг. — Не злись, прошу! Я сама не понимаю, как это пришло в голову! Но Рон меня услышал, понимаешь? Конечно, я не была уверена в правильности этого решения, но потом подумала, что может это и к лучшему? Ты ведь тоже поддержала идею продолжения обучения, но переживала за то, что Хогвартс — не подходящее для него место. И, может, Дурмстранг — это как раз то, что нужно? Ты же понимаешь, что Рон вряд ли бы поехал в Хогвартс. И я уверена, если бы мы сейчас были здесь, а Рон остался дома, было бы в разы хуже. Гермиона отодвинула учебник по древним рунам. Настроение снова испортилось, и прочитанное почти не запоминалось. — Да, но Джинни… Дурмстранг — это школа, в которой очень глубоко изучают темные искусства. Боюсь, есть вероятность что Рон согласился не просто так. А вот Джинни всем видом пыталась показать, что отсутствием тяги к знаниям не страдала. И, усиленно концентрируя свое внимание на заданном материале, решительно смотрела в книгу. Словно руны, которые она всегда недолюбливала и считала бесполезным предметом, ее заботили гораздо больше, нежели обсуждение будущего ее брата. — Ну и пусть. Его всегда мало интересовала успеваемость. Так что, какие бы мотивы его не направили к этому решению, я уверена, что он не получит никаких вредных для себя знаний. — Темная магия не шутки! — На возглас Гермионы обернулись несколько учеников, так же занимающихся в библиотеке, и она, взяв себя в руки, продолжила уже почти шепотом. — А если сидеть и надеяться на то, что Рон недостаточно разберется в предмете… — Вот именно! — Рыжие волосы девушки заметно взметнулись, когда Джинни, отодвинув, наконец, учебник, резко подняла голову, и решительно посмотрела на подругу. — Темная магия еще и не так проста. А для того, чтобы в ней преуспеть, нужны… Ну, точно не мозги Рона. Поэтому выбрось уже эти глупости из головы. Гермиона ничего не ответила, и девушки лишь сверлили друг друга решительными взглядами, продолжая молчаливый спор. — Гермиона, прекрати его опекать. Я думала, он твой парень, а не… подопечный. — Джинни была убеждена в том, что их отношения — не ее дело, но все-таки не могла смириться назойливым желанием помочь этим двоим разобраться в происходящем. — Дорогая, ему тяжело. И нужно время. Много времени. Но он не маленький — и как бы ты не желала для него добра, он сам решит, что для него хорошо, а что плохо. Мы же, со своей стороны, сделали все, что могли. — Я понимаю, Джинни, поверь. Но я волнуюсь…- Гермиона устало выдохнула. Девушки, закрыв книги и неторопливо собрав учебники, вышли из-за стола, направляясь в башни Гриффиндора. — Лучшее, что мы можем сейчас сделать для него, это не осуждать его. И не мешать ему больше. В душе Джинни тоже не одобряла поведения брата. Но она, как никто, его понимала. Боль была со всеми Уизли. Если честно, она ожидала такого поведения от брата, но, скорее, от Джорджа. И даже он, на удивление, более успешно справлялся с болью. Рон же… Она видела, что смерть Фреда что-то сломала в нем. Или наоборот, открыла новую сторону характера Рона. И Джинни, как и Гермиона, не была уверена, что эта сторона светлая. Но одно радовало ее в любом случае — то, что Рон все-таки встал на путь исцеления. Это давало надежду на то, что он все-таки справился. Ведь могло сложиться в разы хуже. Рон мог бы начать справляться с ситуацией не самыми законными и честными способами. Более того, они могли и не узнать о том, что он пошел по «кривой» дорожке. Но девушка старалась об этом не думать. Рон на пути в Дурмстранг, он будет в школе, а после его ждет место в Аврорате. Все складывалось как нельзя лучше в его жизни, и Джинни лишь молча радовалась за брата. Хотя в личной жизни… Похоже, отношения с Гермионой были не так безоблачны, как все ожидали. Но, думая о них, как о паре, Джинни немного недоумевала. Как так вышло, что они решили быть больше, чем друзьями? Не ошиблись ли они? Она всегда была уверена, что дружба этих троих как… что-то неизменное. То, к чему не стоит ревновать. И девушка даже мысли не допускала, что среди друзей могут возникнуть романтические чувства… Для нее это казалось неправильным, и Джинни не хотелось участвовать в ситуации, когда они поймут, что совершили ошибку, ведь их дружба сильно пострадает. Когда? Да, именно когда, а не если. Неловкость была любому заметна в каждом их движении. А уж Джинни была рядом с ними гораздо чаще, чем кто-либо, и не могла не обратить внимание, что это напряжение затягивается во времени: проходят месяцы, а они все так же ведут себя, как два угловатых подростка, не имеющих опыта в близких отношениях. Что ж, оставалось лишь не вмешиваться и ждать, когда же они поймут, что так и не смогут адаптироваться к новому типу отношений. И если это все-таки произойдет, Джинни считала своим дружеским долгом оказаться в этот момент рядом, и поддержать любого из них, не зависимо от принятого решения. — Джинни, ты, наверное, иди. А я догоню позже. Джинни обернулась, окинув подругу скучающим взглядом и уперев руку в бок, намеренно растянутым тоном спросила: — Дай угадаю: ты решила еще немного позаниматься? Ответом ей были еле заметная улыбка и виновато опущенные в пол глаза. — Я вспомнила, что хотела больше узнать о свойствах адрианики, чтоб написать небольшое эссе, и… Прервав ее решительным жестом руки, Джинни закатила глаза: — Прошу, избавь меня от подробностей. Мне и необъятной школьной программы достаточно. Девушки собирались разойтись по разным сторонам, когда услышали тихий голос мадам Пинс: — Советую поторопиться, мисс Грейнджер. Или взять нужную книгу на ночь. Время уже позднее, а мне до отбоя будет необходимо закрыть библиотеку. — В каком смысле закрыть? — Насколько было известно Гермионе, библиотека никогда раньше не закрывалась ночью. — Ох, это все распоряжение директора Макгонагал. Она сказала, что приложила очень много сил для восстановления утерянных в войне книг, и более не намерена ими рисковать. Поэтому теперь я должна запирать ночью… Мадам Пинс еще долго сетовала на новые порядки, установившиеся после войны, пока Гермиона заполняла бланк выдачи необходимого ей тома.***
Обеды в главном зале проходили довольно тихо. Раньше здесь всегда было весело и шумно, но война наложила свой отпечаток. Количество учеников заметно снизилось, что не трудно было заметить по наполовину пустующему залу. И, вместе с тем, печаль от прошедших здесь событий отразилась и на поведении оставшихся студентов. Все реже в стенах замка был слышен искренний детский смех, все чаще ученики сосредотачивались на учебе, пытаясь вернуться к прежнему образу жизни. Утренняя почта не заставила себя ждать, и уже совсем скоро все обсуждали новость с первой полосы «Ежедневного пророка»: «В полдень начнется последнее слушание по делу заключенных Пожирателей смерти — семьи Малфой». Гермиона передала газету Джинни, пока Гарри распаковывал письмо, принесенное совой из Министерства Магии. — Ты видела это, Гермиона? — воскликнула Джинни. — Они «не уверены, что Малфоям грозит заключение в Азкабане»! Неужели им снова сойдет все с рук лишь потому, что они «готовы пожертвовать значительную сумму на устранения последствий войны»?! Джинни продолжала возмущенно цитировать статью, пока Гарри, не обращая на нее внимания, все сильнее хмурился. Похоже, что-то серьезное сообщалось в обращении Министерства, но он не спешил делиться. — Гарри, ты вообще слушаешь?.. Что там? Что-то серьезное? Джинни, наконец, заметив что ее слушают не все, свернула газету и отложила в сторону. — Ничего такого… Только приглашение на слушание. — Слушание Малфоев? — Гермиона нахмурилась. — И в качестве кого тебя вызывают? Поттер взволнованно посмотрел на них, одновременно скомкав пергамент в руке. — Скорее, не вызывают, а приглашают. Я приглашен в качестве свидетеля. Джинни собираясь возмутиться, приоткрыла рот, но Гермиона сразу же ее перебила: — Почему именно приглашен? Я уверена, что явка свидетелей всегда была в обязательном порядке. — Ты права. Но, похоже не на это дело. — Гарри неприятно усмехнулся. — Смысл письма довольно прозрачен: приговор будет напрямую зависеть от моих показаний, или их отсутствия. Думаю, Визенгамот опасается, что я могу свидетельствовать в пользу Малфоев. И намекает на то, что мое присутствие крайне нежелательно. И этим письмом Министерство лишь соблюдает необходимый порядок процесса. — С какой стати они думают, что ты будешь на стороне Пожирателей? — Джинни не спеша пила тыквенный сок, и продолжала рассуждать. — Разве они забыли, кто именно победил Волан-де-Морта? Кто был его главным противником? Бред какой-то. — Ну, почему же… — Тон Гарри все еще был немного язвительным. Гермиона невольно перевела на него взгляд, пытаясь понять друга. Что-то было во взгляде и голосе, не свойственное ему. Раньше он не позволял яду просочиться в разговор, не зависимо от того, что именно обсуждалось. Но, похоже, они все изменились больше, чем сами предполагали. — Поттер, только не говори мне, что ты собираешься присутствовать там… Джинни выглядела немного испуганной. Невольно сжав руку на стакане сока, она едва заметно отодвинулась от своего парня, повернувшись к нему всем телом. — Именно это я и собираюсь сделать. И даже более того — я просто обязан сказать, что Малфои довольно сильно помогли мне во время войны. Глаза Джинни расширились настолько, что стали похожи на глаза домового эльфа. — Гарри… Но ты не можешь… Ты не сделаешь этого. Я против! — Я не собираюсь обсуждать это с тобой, Джинни. — Грубо заставив Уизли замолчать, Поттер решительно встал и покинул зал. Гермиона все это время лишь молча наблюдала за друзьями. Было неловко присутствовать при их ссоре. Но и возразить ей было нечего — она еще не определилась, рада этой новости, или же расстроена. Ее отношение к Малфоям в данный момент было довольно двояким. С одной стороны, она желала им, особенно Люциусу, самого тяжкого наказания за пособничество Волан-де-Морту, за то, что пригрели чертовых убийц под своей крышей. Но Нарцисса помогла Гарри, обманув своего Лорда о смерти парня, а Драко… его помощь можно было попробовать приравнять к неоценимой. Он, как минимум, спас их жизни, и, как максимум, помог уничтожить Волан-де-Морта, отдав диадему Гермионе. Она все еще помнила события того дня, словно они произошли вчера, а не несколько месяцев назад. И все еще приходила в замешательство, думая о том, как нехарактерны поступки Малфоя-младшего для него самого. Гарри собирался свидетельствовать в защиту их семьи, а ведь он даже не знал всего произошедшего. Сначала ей хотелось оттянуть время признания, убеждая себя что ждет лишь подходящего случая. Но он так и не наступил. Что бы сказала Джинни, узнав о том, что именно Малфой выпустил Гарри на свободу? Изменила бы она свое мнение? Или же предпочла бы сделать вид, что это ничего не меняет? — Джинни, может это все к лучшему… — Попробовала она ободрить заметно погрустневшую подругу. Но не вышло. — Нет! Как ты можешь поддерживать это решение?! Малфои были на стороне Волан-де-Морта, и если бы он победил, я уверена, что именно твоя участь была бы самой страшной среди всех маглорожденных волшебников. Уж они бы постарались, дабы угодить своему хозяину! С этим сложно было поспорить. Многие семьи из аристократических слоев магического общества поддерживали идею Редла — идею чистокровности магического сообщества. Но далеко не все они рьяно высказывали это, предпочитая лишь снисходительно терпеть присутствие маглорожденных. Но не Малфои. Люциус, казалось, не упускал ни единой возможности задеть и унизить волшебника его происхождением. А Драко так и подавно методично, в течение многих лет, портил жизнь непосредственно самой Гермионе. До недавнего времени… — Не все же они… Но Джинни не дала ей договорить: — Не будем брать в расчет Нарциссу, хотя даже она меня пугает. — Скорее всего, ты права, Джин. Но их помощь лишь говорит о том, что не так уж им и нравилось поддерживать Волан-де-Морта. — Я же сказала, не будем о Нарциссе. Хотя, я уверена, даже она сделала это только для своей выгоды. И ты же не считаешь, что младшенький помог вам, когда сделал вид, что не узнал Гарри? У него и в мыслях подобного не было. И своим поступком он лишь показал, что единственное, что не устраивает Малфоев — так это подчиняться кому-либо, не зависимо от политических взглядов. Младшая Уизли была настроена довольно решительно, не желая более обсуждать это. Но резко возникшее желание ее переубедить превзошло решение промолчать, и Гермиона неожиданно выдала: — Знаешь, скорее всего ты права. — Четко проговаривая каждое слово ответила девушка. — Возможно, именно об этом и думал Малфой, когда помог нам сбежать из Мэнора, впустив Добби. И, похоже, этим он себя убеждал, когда добывал мне волосы Беллатрисы для оборотного зелья. А отдавая мне крестраж, который он, между прочим, первый нашел, наверняка думал о том, какую выгоду из этого извлекает… Кстати, а какую? Может, ты знаешь? А то я уже всю голову сломала, пытаясь найти объяснение его поступкам, а у тебя это отлично получается! Гермиона заметила, как недоуменно раскрылись глаза подруги. Но мозаика в рыжеволосой голове стремительно складывалась в полноценную картинку, а младшая Уизли все продолжала отрицательно качать головой, не желая верить подруге. «Этого не может быть. Какая-то дурацкая шутка. Малфой-младший помог им? Бред!» — Джинни продолжала молчать. Словно ожидая, когда же Гермиона сама опровергнет свои слова, или признается, что весьма неудачно пошутила. — Ты же знаешь, что свободному домовику нужно разрешение хозяина на посещение такого древнего поместья, как Малфой-мэнор. — И почему Гермиона именно сейчас решила все рассказать Джинни? Она не была импульсивной, не совершала необдуманных поступков из-за сильных эмоций. Наоборот, Гермиона всегда гордилась своим умением контролировать себя, обдумывать каждое решение и не поддаваться панике. — Этого не может быть… Черт, он же… Нет, это не правда. Если бы это было так, Гарри бы уже давно это рассказал. — Не то, что бы Гарри знает… — Объяснение вышло довольно жалким. — Чего он не знает?.. Постой, Гарри не в курсе, кто вам помог?! — Прошу, Джинни, потише! — Умоляла подругу Гермиона, вновь заметив покосившихся на них учеников. — Не хватало еще, чтобы об этом узнала вся школа. — Гермиона, я просто не понимаю, как так вышло, что Малфой — если это, конечно, правда — помог вам сбежать, а Гарри этого даже не знает. — Удивление постепенно проходило, и Уизли, наклонившись ближе к Грейнджер, подозрительно прищурилась. Та вновь перевела на нее усталый взгляд: — Я расскажу тебе все, что ты захочешь узнать, Джинни. Но только не здесь и не сейчас. — Гермиона! — обиженно воскликнула подруга, но та лишь остановила ее решительным жестом руки. — Я же не отказываюсь! Но сейчас для нас должны быть в приоритете занятия по зельеварению, на которое мы вот-вот опоздаем.