***
На широком, как задница Ким Кардашьян, столе чего только не было: жареная курочка, фаршированная щука, кролик в сливочном соусе, куриная грудка под шубой, мясо по-французски (хотя понятно, какое оно по-французски, но выглядело именно так, как готовила его моя мама), запечённая баранья нога и король стола — румяный, ароматный, с золотистой корочкой, запечённый молочный поросёночек с овощами. От изобилия запахов я давился слюной и утренние страхи застряли где-то глубоко… В общем, не важно, где именно они застряли, важно то, что я наконец-то за две недели смогу поесть нормальной еды, а не той эльфийской хрени. Но только раскатал я розовую пухленькую губенку на жареное мясо, как сука-слуга (теперь мы кровные враги) поставил передо мной блюдо, на котором было пару красных яблок, спелая сочная груша, один болгарский перец и гора нашинкованной капусты. Облом века. Это было даже хуже, чем проснуться с незнакомым мужиком в одной постели. От мысли, что я опять останусь голодным, я чуть не завыл, но чувство самосохранения взяло верх, и я молча принялся за свой «сытный» обед. Логан с дедом Аль Капоне ели молча и крайне тихо, отчего я отчётливо слышал, как эхом раздавалось в зале моё свинское чавканье. Даже те два пса, что жрали у ног Логана, и то вели себя тише. Неловкость и смущение, кои мне не особо присущи, заставили прекратить трапезу и тупо уставиться в тарелку с ненавистной мне капустой. — Сколько вам лет, Зоин? — от внезапно приятного тихого голоса старичка я вздрогнул и завис, как столетний ноут. «А в самом деле, сколько же мне лет?» Чувствуя себя последним тупицей, я только хотел было что-то сморозить в стиле «Дамам неприлично задавать такой вопрос», как меня спас «любимый». — Двадцать два. — Староват, — дед ловко отрезал кусок поросёнка и в считанные минуты уничтожил его. — Говорил тебе, надо было младшего Моргана брать. — Он ещё слишком мал, — невозмутимо ответил Логан. — И он мой троюродный брат. — В года моей юности омег выдавали в четырнадцать, а Тори Моргану почти семнадцать. И он уже пережил две течки, а от этого эльфа ещё молоком пахнет, — дед говорил обо мне так, словно меня и вовсе нет. Я не знал, стоит ли мне встревать в разговор, ведь пока кое-как, но женишок отстаивал меня. — И потому на его спине уже явно красуется парочка отметин от бывших партнёров, — рыкнул Логан. Да-с, кажется, у кого-то к кому-то были чувства. Тем лучше для меня, значит, этот мужлан не станет розовые слюни и руки распускать. Мне ведь он тоже не особо нравился. Да и разве мне вообще может такое понравиться? Пока я размышлял о том, кто же такой этот Тори, обед закончился и меня оглушили очередной невесёлой новостью. — Ну, раз ты уже здесь, значит, вечером проведём церемонию, — сообщил мне Логан и, приказав дедуле подобрать для меня наряд поприличнее, а не то тряпьё, в котором я приехал, сам, в сопровождении двух охранников и одного пса, покинул дом. Время пролетело в мгновение ока. Не ожидал я, что всё случится с такой ошеломляющей скоростью. А ведь я даже не успел морально подготовиться и придумать, как мне быть. Нервно шагая по своей, а может, нашей с мужланом, оно как-то непонятно, спальне, я нервничал как девственница, коей в этом мире и являлся. Никогда меня так не било ознобом от неизвестности и предстоящей брачной ночи. Много лет я ловко избегал брачного ложа с Сарочкой, но тут, походу, такая халява не пройдёт. — Держи и не порви, — дедуля, скрипя коляской по паркету, бросил мне какую-то тряпку. — Это что? — Все омеги в нашей семье венчались в этом платье. Это не то, что в нашем традиционном понятии можно назвать свадебным платьем. Эта тряпка даже близко не напоминала что-то торжественное. Какой-то пожелтевший от времени и сотни стирок некогда белый балахон с подобием рюшей на длинных, почти в пол, рукавах и капюшоне, что покрывал не только голову, но и всё лицо до самого подбородка. Наряд был огромным, явно на тушку пожирнее и побольше, чем я, да ещё и пах как-то подозрительно странно. Но я бойко терпел, и даже замечания деда, что я худой, как швабра, и страшный, как чудище лесное, не выбивали меня из колеи. По сравнению с тем, что меня должно ожидать ночью, всё это было хернёй. — А под низ что, ничего не дадите? — балахон был из плотной жёсткой ткани, и под него определённо что-то должно ещё надеваться. — Нет, — буркнул дед и, косо на меня зыркнув, укатил из спальни. Чувствовал, что сука врет как дышит, но деваться-то не куда. Всё равно у меня моего вообще ничего нет. Время шло, в комнате было настолько душно, что этот чёртов кокон натёр мне всё, что только можно, и я то и дело оттягивал эту тряпку от груди. Странно всё это. И это место, и Логан, да и я сам странный. Я несколько раз подходил к зеркалу и внимательно себя рассматривал в поисках хоть малейшего сходства с собой прежним. Но его, увы, кроме характера, не обнаружилось. Церемония, на которую меня за руку привёл один из братков, проходила на заднем дворе. Какой-то обросший, как медведь, дядька в чёрном костюме держал медный кубок и обыкновенный кинжал. Рядом с ним стоял весь принаряженный, как и полагалось жениху, Логан, который не одарил меня даже мимолетным взглядом, чуть в стороне — дедуля и парочка незнакомых мне мужиков (они были свидетелями). Пока дядька читал слова клятвы, а Логан за ним повторял, мне вдруг подумалось. «А, интересно, это считается двоежёнством? Ну, или как, когда у тебя есть и жена, и муж? Я бы Сарочку свёл с этим быком, а сам бы дальше наслаждался жизнью». От подобной чепухи я немного повеселел и на фразу дядьки «А теперь обменяйтесь кровью!» заулыбался как дурак. Логан черканул себе по большому пальцу кинжалом и передал его мне. От вида крови, что стекала по его ладони и капала в медный кубок, меня резко повело, и если бы не Логан, то я точно бы упал в обморок. — Что же эти эльфы такие сопливые. В отеле ты похрабрее был, — прошептал он мне на ухо. Я не боялся крови, да и не был тепличным цветочком, но из-за голода и стресса как-то тельце подвело меня. Слова женишка мигом привели меня в чувства, и, даже не скривившись, я резанул себя по пальцу и так же накапал своей родненькой кровушки в кубок. Вот чувствовал я, что этим всё не закончится. И только подумал: «Хоть бы не пить», — как мне уже под нос всучили кубок. Одного глотка этого пойла было достаточно, чтобы я почувствовал всю прелесть этой жизни. Мол, не расслабляйся, Осенька, это только присказка, не сказка, сказка ждёт тебя впереди. Горькая, вонючая, с привкусом плесени и гнили отрава, в которой и не чувствовалась наша кровь, только чудом не вернулась обратно и я не блеванул на Логана. Хоть и зря. Он этого заслужил. Особенно после того, как жадно присосался к моим губам и даже засунул свой паршивый язык мне в рот. После меня отвели обратно в спальню и приказали ждать мужа. Худшей свадьбы не придумаешь. Какой-то доисторический обряд на крови, где особо мнение второй стороны никого не интересует, главное, чтобы альфа был согласен. Я теперь это очень хорошо запомнил. Что есть альфы и они главные, а есть ещё беты, они что-то среднее, и есть омеги, которые ублажают первых. — И почему я не попал просто в ад? Почему именно сюда? — моё нытье ничего не меняло, ведь время близилось к полуночи и в мою дверь тихонько постучали. Это был Логан. От его присутствия стало ещё хуже прежнего. Духота была почти невыносимой, балахон, который мне сказали не снимать, до неприличия прилип к обнажённому телу, а самое стыдное — у меня отчего-то встало. Просто колом, как у сопляка. Видать, в той отраве что-то намешали, ведь не мог же я и вправду его захотеть? Логан же казался абсолютно равнодушным. Если я весь пыхтел, как паровоз, то он невозмутимо молча ходил по комнате, затем снял костюм и пошёл в душ. Мне бы тоже душ не помешал. С меня пот градом бежал, и трясло, как при лихорадке. «Господи, Ося, успокойся. Ну, не съест же он тебя? От секса ещё никто не умирал. А ты мальчик взрослый, просто роли немножко поменялись. Ты же видел, что парни, которых ты трахал, стонали вовсе не от боли, значит, и тебе, по идее, всё должно понравиться». Но тут же мне пришли в голову вовсе иные мысли. И они были не в пользу жеребца. Я вообще охренел от того, что так быстро сдался. Если я и согласился на брак, то кто сказал, что я в тот же миг ему жопку должен подставлять? И пока я занимался самокопанием и выходом из сложившейся ситуации, Логан в одном только полотенце вокруг бёдер вышел из ванной комнаты. «Святые яйца!», — чуть не крикнул я. Охренеть какое у этого кобеля тело. Даже у меня такого не было. В потёмках отеля я видел только очертания, сейчас же мог рассмотреть каждый изгиб и мускул. Чтобы так выглядеть, надо либо родиться полубогом, либо жить в спортзале. Но в этой жизни я дрыщ и, чтобы я ни делал, таким мне больше не стать. — А ты так и собираешься в этом тряпье спать? Может, снимешь его уже наконец, — Логан подошёл почти впритык и скинул с моей головы капюшон. — Задохнёшься же, — мои щёки пылали, дыхание стало тяжелым, а возбуждение нарастало. — Боишься? Логан смотрел в мои глаза так спокойно и невозмутимо, словно на куклу. Пустую красивую куклу, с которой ему предстоит теперь жить. Я привык к другим взглядам: похотливым, жадным, страстным, а не таким безжизненным, как у мёртвой рыбы. — Нет, не боюсь, — возбуждение как рукой сняло, и то, что доселе гордо стояло, мигом упало. Мылся я уже не просто остывшим, во мне закипал гнев. На себя, что я чего-то как сучка потёк, на него и вообще на всех. Вышел я из душа злой как чёрт и с полным намерением так просто не сдаваться. Но мне и не пришлось объявлять бой, так как мой новоиспечённый муж уже дрых без задних ног.2.
16 октября 2018 г. в 15:22
Голубая лагуна, белый песочек и голожопые мальчишки, что, сверкая пиписьками, бегали по бесконечному пляжу и бросали на меня свои пылкие, полные похоти и соблазна взгляды. Вот о чём я думал, когда проснулся в теле эльфа, а не о том, что окажусь той самой бегающей пиписькой, за которой охотятся изголодавшиеся самцы вроде этого, что пытался оприходовать мою — надеюсь, ещё девственную — попку.
— Хер тебе, а не моя жопа, — ох, яйца, яйца, скольким же вы жизнь и целомудрие спасли? Вот и меня, на удивление, спасли чужие яйца, по которым я так смачно заехал коленом.
Беги, Ося, беги. Иначе приснится тебе пиздец в утренней дороге. В армии так быстро не собираются, как я свалил из того обшарпанного отеля. Нет, ну сломалась та хрень без коня, надо было тупо идти по дороге к самим Вернерам, а не соблазниться на томный огонёк придорожного отеля, взяв и выпив какой-то браги с парочкой местных мудаков.
Бомжатские шаровары и допотопная сорочка, как на Руси. Эти черти вообще знают, что такое мода? Хотя какая мода? Тут сплошное Средневековье со всеми вытекающими подробностями. Эльфы жили скромно, одевались простенько и вообще выглядели как те самые сказочные персонажи. Разве что радугой не какали. Я проверял. Всё как у людей. Ели они всякие безвкусные корешки, травки, ягоды и грибочки, пели песенки и горя не знали. Ни техники, ни уникальной инфраструктуры или хоть чего-то, что напоминало бы мне о прошлой человеческой жизни. Такое ощущение, что меня забросило лет так на триста назад.
Всё у них там было на каких-то заговорах, обрядах и прочей ереси, в которую даже спьяну сложно поверить. Видать, и эта телега не просто сломалась, а, оказавшись на чужой земле, утратила былую эльфийскую силу. Ну и хрен с ней, с этой силой. Я всё равно в ней не шарю, а увидев цивилизацию, вообще обо всём позабыл и побежал на огонёк.
— Ушлёпки чёртовы, — ноги гудели, пятки были сбиты, на голове — курятник. Мне было сложно представить, как я в таком виде явлюсь к будущему, прости господи, мужу, но и тупо стоять и ждать, когда же тот мужлан меня догонит и поставит раком, тоже не хотелось.
Карта, в которой я разбирался так же, как в шифре советской разведки, завела меня непонятно куда. Да и какая разница? Всё тут чужое, дикое и непонятное. Хотя всё же чем ближе я приближался, как мне подсказывало внутреннее «Я», к землям Вернер, тем больше мне нравилось увиденное. Бесконечные поля и долины сменились одноэтажными домиками и пестрыми гостиницами наподобие той, в которой я был этой ночью. Грунтовая дорога стала асфальтированной, и мимо меня определённо проехала машина. Самая настоящая, правда, марку я не рассмотрел, но это был чёрный легковой автомобиль. Ещё и крутой, как варёные яйца.
Едва я вспомнил о еде, как мне стало дурно. Жить на одних травах хреново, хотелось чего-то посущественнее и покалорийнее. Это ж хуже поста.
— Эй, придурок, далеко собрался? — я бы даже в голодном обмороке не смог придумать такой аромат, который исходил из машины, что остановилась рядом. И этот божественный запах был мне знаком. — Денежки свои забыл.
Это был тот самый псих, который собирался меня трахнуть в отеле. Видать, и правда за шалаву принял. Мама учила с чужими дядями не разговаривать, а так как я теперь выгляжу далеко не как нормальный мужик, лучше не лезть на рожон и не вестись на провокации. Жопа у меня одна, а член у этого неандертальца, как у коня. По горло залезет и головкой через нос помашет.
— Ты что, глухой? — машина ехала медленно, в такт моему нервному шагу, а питекантроп, высунув руку из бокового окна, вертел знакомым денежным мешочком. — Ладно, хватит губы дуть. Я уже понял, что ты не шлюшка. Так что это остроухий на землях оборотней забыл?
— Кого? — я аж притормозил от услышанного.
— Оборотней, — с хрипотцой в голосе, которую я уже успел до одури возненавидеть, прошептал мужлан. — Или крошка-остроушка заблудился? Наверное, только от папиной юбки оторвался.
Мне было похер, что этот пикапер-неудачник плёл, но то, что я шёл не иначе как в логово каких-то мифических оборотней, в иной бы раз позабавило, если бы я сам не был сказочной тварью. А так как я находился, как показывала карта, в нескольких километрах от нужного места и обратной дороги у меня не было, считалось бы разумным свалить куда-то в свет, но, мать вашу, я же ёбаный любитель остренького: взял, да и спросил у брутала, как проехать к Вернерам.
— Нет, я знал, что эти суки — ещё те прохвосты, но то, что будет такая подстава…
«Да ладно?!» — думал я про себя, рассматривая своего будущего муженька. Кто бы мог подумать, что им окажется мой «горячо любимый» новый знакомый. Уж кого подставили, так это меня. Это ж надо так влипнуть! А главное, даже баночку вазелинчика с собой не дали. Верно этот мужик сказал — суки!
— Значит, ты и есть Зоин, младший сын рода Арвинов?
Смотрели, я вам скажу, на меня, как на букашку из навозной кучки. Давно я такого взгляда не удосуживался. А ведь ещё утром эта сволочь пылала от страсти и тёрлась своим Эверестом между моими ногами. Вот она, переоценка ценностей.
— Он самый, — ответил я тише мышей в подвале.
Ой, как мне в этот момент жить захотелось. Как же мне захотелось домой, не к этим ушастым, а к мамочке родной. На её уютную кухню, где всегда стоял горячий чайник, вкуснейшие пирожки с тыквой и вишнёвым повидлом. Где висел её арсенал из передников, и обязательно один из них был испачкан в муке. Где сидел папа с пожелтевшей газетой и вновь критиковал новую власть и то, что надо было слушать дядю Симу и уезжать в Израиль на родные земли. Я даже заскучал по своей Саре и её пресной стряпне. Странно, что в такой момент я думал о еде, а не о том, что мне делать дальше. Да и хрен его знает, что там дальше?
— Покажи спину, — это прозвучало резче, чем я ожидал. Неужели прям посреди дороги поимеет?
— Зачем?
— Как зачем? А может, ты порченный.
Я, конечно, ничего не понял, но послушно повернулся и только потом задал немного запоздалый вопрос:
— А чем сам докажешь, что ты Логан Вернер, а не какой-нибудь Колин Фаррелл?
Сравнивать было не с чем, так что я ляпнул первое, что пришло на ум. Я как раз за недельку до своей скоропостижной кончины фильм «Александр» посмотрел, всё себя на месте Македонского представлял.
— Если это твой любовник, то забудь о нём, — прорычал бычара, и я чуть не прыснул со смеху.
В реальной или прошлой жизни (мне всё же порой казалось, что это сон) я был самым настоящим активом и такие, как Фаррелл, меня как раз и не интересовали. Любил я мальчиков нежных, сладких, с тонкими запястьями и писклявым голоском, ну прям как теперешний я.
Задрав рубашку почти до самых ушей, мужлан внимательно изучил мою девственно-белую спину и как-то неоднозначно, с тяжёлым вздохом промычал:
— Не тронут.
Что там должно было быть — непонятно, но уточнять я не стал. Оно мне надо — так нарываться? Тем более что после осмотра он как-то стих и, впихнув меня на заднее сиденье своей машины, приказал водителю ехать домой.
Да-с, господа присяжные заседатели, это вам не Рио-де-Жанейро, где много диких обезьян. Это какая-то Хренсельвания со стайкой бандитов и мафиози. К такому меня жизнь не готовила. С десяток братков с самыми размалёванными и совсем немного изуродованными рожами стояли во дворе огромного и вообще ни капли не сказочного домика этажа так на три. Помимо бандюков, нас встретила прислуга, две, размером с телёнка, пушистые чёрные собачки и какой-то дедок на коляске. Выглядело всё очень впечатляюще, особенно когда Логан, как ковбой, в рваных джинсах и клетчатой рубахе проходил мимо амбалов, а те кланялись. Ну прям царская особа идёт.
Так оно и оказалось. С моим крохотным умом надо было подробно расспросить про будущего супруга, а не по факту охреневать от каждого слова или звука. Логан Вернер был не просто крутым мужиком, а главой древнего клана оборотней и единственным потомком альфой величественной династии Вернер. Стать его мужем мечтал каждый здравомыслящий омега (кроме меня, конечно) и таким образом обеспечить себе безбедную и счастливую жизнь.
Династия Вернер была не единственной семьёй оборотней в этой округе, но все они так или иначе были в кровном родстве с главной и потому, чтобы не было кровосмешений, решили выбрать омегу из другого клана, да ещё и из чужих земель. Якобы таким образом наладить территориальные проблемы. Хотя — но это я чуть позже узнал — эльфам до оборотней не было никакого дела, как и тем до первых.
В новом доме меня приняли прохладно. Это было видно сразу и по поведению, и по атмосфере. Дед, который был больше похож на Аль Капоне, чем на душку-старикашку, кажется, во мне три дыры просверлил своим пристальным выцветшим взглядом. Его глаза просканировали меня от пят до темечка на белобрысой голове, и если бы не расстояние в несколько шагов, то старый пердун точно бы проверил мои зубы и посчитал прыщики на заднице.
Но не только дедуля так пренебрежительно отнёсся к новому члену семьи: сам горячо любимый жених также никаких особо тёплых знаков внимания не уделял. Мне не впервой быть зятем, и я примерно знаю, как всё должно быть, но такой пофигизм немного задел струны моей почти тонкой души.
Всё же я не кисейная барышня, чтобы заморачиваться по всякой хуйне, и потому, плюнув на новую семейку, мило улыбнувшись, я пошёл в дом в надежде, что этому кобелю не приспичит сегодня продолжения минувшей ночи.