Омела расцветает на Дубе, Остролист сжигает Тис

Серебристая пелена не давала пробраться к истинному значению происходящего. Он коснулся холодной стены, выглядывая за угол. Чувство чего-то скрытого не покидало и с каждым новым шагом только росло. Неспешные шаги, как ему казалось, отдавались эхом в стенах коридоров. Это был замок, но не в его владениях. Гобелены были не знакомы, как и гербы, как и пересечения лестниц и бесконечные коридоры, заканчивающиеся тупиками. Паника медленно усиливалась. Вереницы портретов с изображениями давно ушедших людей раздражали его, а в таком количестве и подавно. "Хозяин замка, видимо, очень гордится родословной" - подумал мужчина. Он не знал сколько бродит в надежде найти выход или наткнуться на кого-то живого. Само владение казалось ему мертвым. Мертвым, как и портреты. Он облегченно выдохнул, почти бегом спускаясь по лестнице к внушительным по размерам, дверям. Шел на свет, ведь нигде более его не было. Убеждение в заброшенности замка только усиливалось. Шаги становились все громче, сердце колотилось быстрее и чем меньше становилось расстояние, тем тяжелее было идти. - Эй! - он помедлил, задержав руку перед тем, как постучать. Прильнул к дверям, надеясь расслышать хоть какой-то признак присутствия. Тишина. Аккуратно толкнул двери, которые поддались с поразительной легкостью. "Слишком тонкие для главного зала. Странно" - подумал мужчина. Такой же пустой, как и весь замок в целом, зал отозвался холодом и неприятной тревогой. Шум в голове превратился в гул, заполняя собой все пространство и не давая мыслям прорваться. Пелена накрывала взор, и желание присесть не исчезало. Ему казалось, что сейчас он потеряет сознание, и это было крайне скверно. Один, в пустом и заброшенном замке, из которого невозможно найти выход. С трудом мужчина заставил себя продолжать идти, что-то подсказывало, впереди есть важная вещь. Скрытое, возможно скрытое и от других, и от него, что необходимо узнать. Это было превыше всего. Разорванные гобелены и ковры, покрытые пылью длинный стол без посуды или других вещей и поросшие паутиной углы. "Даже в борделе было чище" - успел усмехнуться он, пытаясь успокоиться, чтобы оценить ситуацию. Шум становился настойчивее, одновременно отзываясь и в голове, и где-то в зале. Он бегло взглянул на опрокинутый трон, и место, где должен стоять второй, для королевы. Там было пусто. Он оглянулся еще раз в поисках источника шума. Мужчина чувствовал, что именно это способно расставить все на свои места и вызволить его отсюда. Тяжесть от ходьбы не исчезла. Словно ноги прибавили в весе. Он согнулся пополам от боли, пронзившей все тело сразу, когда взглянул на портрет в центре стены. Каноны изображений королевских кровей были явно не соблюдены. Мужчина знал это от придворных художников, которые пожелали и его увековечить в памяти потомков. Но он всячески избегал этого и боялся признать причину такого отторжения. Время словно замедлилось. Король, королева и трое детей. Это было не трудно понять, куда сложнее разглядеть в темноте лица изображенных. Стояла ночь и полная луна была единственным источником света. Резкий и пронизывающий шум сбивал дыхание и не давал поднять глаза. Усилия не оказались тщетны. Король, который совершенно не походил на знатную особу, даже в замысловатых одеждах, с кучей золотых побрякушек на пальцах и фальшивой осанкой. Он был худощав, с угрюмым лицом и тусклым взглядом. Дети, три девочки, очень походили на короля, не считая одной детали. Взгляда. Либо художник оказался не таким уж талантливым, либо, наоборот, чересчур. Холод прошиб тело, и он отшатнулся. - Что за жуть? - вслух спросил мужчина, обращаясь, скорее, к себе. Он забрался на стол, чтобы лучше рассмотреть последнюю фигуру. Портрет вызвал интерес, неподдельное желание изучить каждую крупицу, словно это ниточка, способная привести к чему-то большему. Королева. Первое, что бросилось ему в глаза - светлые волосы, а остальное... Разочарование сбило дыхание. Лицо было повреждено, словно бы зверь прошелся когтями, разрывая полотно. - Ваше величество! - резко, он вздрогнул. Холодные пальцы коснулись плеча, похожие на лед, тяжелые и вызывающие мороз. - Артур, не долго ты протянешь в роли короля... Обжигающе холодное дыхание над ухом - последнее, что он сумел вспомнить, проснувшись глубокой ночью. Сны. Более двадцати лет Артур не мог спокойно спать, не мог забыться даже в этом таинстве и нередко приходил в себя через несколько часов. Девочки, заменившие ему матерей, твердили, что никогда не видели более любопытного и гиперактивного ребенка. Но откуда бралась эта гиперактивность? Артур и сам не понимал, учитывая не долгую продолжительность сновидений. Бодрствуя, он редко отдыхал, стремясь познать все, что видел и вникнуть в дела, происходящие в городе. И, видимо, понятие отдыха ему больше не постичь. Кошмары вернулись. Да, они были иными, но по ощущениям чересчур похожими на прежние. Артур не обеспокоился, когда впервые увидел странные видения, ссылаясь на пережитые им события. Но каждой ночью они возвращались вновь и цеплялись все глубже. Первая мысль, пришедшая ему в голову - "Неужели, снова проблемы с мечом?". Нет. Он проверял, не раз. Артур присел, прикрыв лицо руками. Он не знал, как к этому относиться. И как избавиться. Мужчина боялся признаться, что ему необходима помощь. Бэдивер, а за ним и Билл, часто интересовались состоянием молодого короля. От этих двух редко что можно было утаить, но Артур пытался, насколько мог. Ему казалось вполне нормальным почти не спать, что, в свою очередь, очень удивляло остальных. - Пей теплое молоко перед сном, прикажи служанкам петь колыбельные или рассказывать сказки, в конце концов, - сэр Уильям, как теперь его называли при дворе, надеялся решить проблему короля, хоть и в своей манере. - Есть всевозможные настои, масла и благовония. Нужно только... - сэр Бэдивер был куда рациональнее, хотя и более других доверял древним знаниям и магии. - Да. Нужно только найти того, кто в этом разбирается, - холодно подмечал Артур каждый раз, когда речь касалась этой темы. - Если, конечно, сам не хочешь занять место придворного лекаря. А то, смотрю, ты больно хорошо осведомлен. Тот, кто был весьма приближен к королю, прекрасно знал о сложных отношениях между ним и его наставницей. На счастье Артура, не смотря на подобную осведомленность, никто не догадывался об истинном положении вещей. Молодого короля порядком раздражало пристальное внимание к его личной жизни. Скользкий любил отпускать шуточки на эту тему, а Бэдивер мучал наставлениями, боясь, что Артур соединит королевскую линию с простолюдинкой. Положение короля не давало ему право распоряжаться личной жизнью с той свободой, какая была в борделе. И он это прекрасно понимал, хотя и не хотел соглашаться. Не в его характере. Тем более, когда король еще не до конца принял и осознал свою роль. Простолюдинки продолжали участвовать в его жизни. Но дальше одной ночи это не заходило, да и все они порою смешивались в его глазах. С Магом была иная ситуация. Речи о тех отношениях, которые происходили ночами, не шло. Как и о каких-либо других. Было что-то странное, чего объяснить Артур был не в силах. Единственное, что знал наверняка - Маг вызывала у него большой интерес. Не говоря и о доверии, и неподдельном чувстве благодарности. Именно ей Артур без колебаний мог рассказать о видениях и был уверен, что она поможет в этом разобраться. Но ее не было около года и неизвестно, собиралась ли она возвращаться или хотя бы посетить замок. Никаких вестей не приходило. Неожиданный отъезд, оставшийся без объяснений, злил и удручал Артура, чего он старательно избегал показывать. - Ваше Величество, - громкий возглас, видимо, был необходим, чтобы разбудить мужчину. Но что-то подсказывало Артуру иное. - У нас неожиданные гости.