Индульгенция

У бога нет религии.

Кембридж - небольшой городок на северо-западе Англии. Порой кажется, что в нем все знают друг друга, ведь поездка на такси в нем редко занимает больше пятнадцати минут с учетом пробок. Иногда даже кажется, что проводники поезда Кембридж - Лондон одни и те же люди. Что уж говорить о таких значимых для набожных атеистов англичан пасторах. В Кембридже всего три храма: современный в центре города. Синагога. Баптистская церковь корейцев и часовня при королевском университете. В старинной каменной церкви в гетто Кембриджа, недалёко от поросшего травой древнего еврейского кладбища со склепами, хранящими скелеты людей родившийся в середине девятнадцатого века, но бережно и трепетно охраняемого администрацией графства, служил молодой отец Доминик. Светловолосый парень около двадцати пяти лет отроду. Доминик был седьмым ребёнком в семье настоятеля храма в Норвиче. Его отец Кристофер больше внимания уделял своим шести дочерям, переживая, как бы они не взяли грех на душу и не потеряли не только голову. (Отец Кристофер, однажды посмотрев Девстыенницы самоубийцы весьма впечатлился фильмом и всегда боялся, что его семью может постигнуть та же участь). Смотрев совсем не туда, куда должен смотреть верующий человек, Кристофер Мон проглядел, что его единственный сын тоже однажды выйдет замуж. Маленький Дом очень переживал, что расстроит свою семью, если расскажет им правду о своих снах и блудских желаниях, ведь с точки зрения его семьи, его душой завладел дьявол и теперь ему положен сеанс экзорцизма. Доминику вовсе не хотелось быть отщлепанным розгами, а вот оттраханым ещё как. Борясь с самим собой, в девятнадцать лет Дом уехал из дому в почти забытую всеми церковь, надеясь там обрести покой и отречься от своих мыслей. Не без примера отца всё стало ещё хуже. Доминик даже начал рукоблудничать. И потом и вовсе решил: раз он человек, значит создание божие, в коли так, то он идёт против любви и бога. Это успокоило пастыря, пока однажды в его жизни не появился тот, кто сейчас тенью, почти бесшумно входит в холодное, пахнущее ладонном каменное помещение. -Святой отец. - тишину разбивает приятный тенор с сильным Йоркским акцентом. Доминик чувствует, как этот тембр проникает в каждую клеточку его организма, заставляя все тело вздрогнуть, как от массажёра мурашки для головы. - Вы не заняты? Как последняя девственница, Дом не решается даже обернуться на источник голоса. Он лишь глубоко вздыхает, стараясь не выдать себя, но это невольное движение плечами не остаётся незамеченным пришедшим мирянином. -Я присяду. - недоедавшись разрешения, тонкая, невысокая фигура молодого мужчины оседает на холодную старинную, как и стены часовни скамью. Он почти сел на библию. -Святой отец, что же Вы молчите? Вчера вы были более громки. - с вызовом произносит он. -Вы на исповеди. - наконец роняет Дом, скрывая дрожь в голосе за уверенным тоном. - Я слушаю вас. -Могу ли хоть сегодня я увидеть Ваше лицо? Уверяю, вам не придётся краснеть, да и подушек здесь вроде нет. Внезапно, даже для себя, Доминик обарвяиватся. Ему предстаёт тонкая фигура невысокого молодого человека примерно его возраста. Тёмные длинные, слегка вьющиеся волосы, карие, глубоко посаженные глаза смотрят прямо и с вызвом. Его идеально ровные, бледные губы обрамлены небольшой щетиной, так явно заметной на загорелой коже. Он смотрит открыто и его даже не смущает выпавшая кудрявая прядь волос, которую Доминику так отчаянно хочется забрать, но он терпит изо всех сил, почти стиснув зубы. -Вы прекрасны, святой отец. - шёпот отражается от стен и кажется, что пришедший буквально кричит. Дом чувствует, как сильно бьется его сердце. Ему кажется, ещё немного и его удары тоже начнут отражаться от стен. -Мне не подобает принимать комплименты. - он говорит спокойно, почти лаского. -А Дому можно? -Боюсь, мне придётся попросить уйти вас, Мэттью. -Матти. -Матти. - повторяет он, сглатывая. -Я согрешил, Святой отец. -Ушёл. - Доминик почти злится, но успокаивает себя, говоря, что хотя бы не в церкви. -Да. Но я вернулся к Вам, пастор. Как я могу искупить свои грехи? Дом наклоняется, ставя руки по обе стороны из Меттью и наклоняется ближе. -150 Histon Road, напротив Aldi, после вечерней молитвы. Меттью тянется вперёд, но Доминик уворачивается и он падает, целуя пол, вместо пастора. Не разрывая зрительного контакта, он также бесшумно растворяется в летней жаре.