* * *
Новую встречу Вэй Усянь предвкушал всю неделю. Он планировал просто прогуляться по городу, поглазеть на достопримечательности, слиться с толпой. Неожиданно проводить время с Лань Чжанем оказалось очень приятно. Вэй Усянь ненавидел сидеть целыми днями дома, однако нынешнее его финансовое положение не позволяло тусоваться со всеми подряд, как он привык. Тем более, что платить за себя он предпочитал сам и опускаться до того, чтобы быть у кого-то на содержании, не собирался. При этом отчего-то заставлять платить за себя Лань Чжаня его совесть позволяла легко, тот расплачивался за все: аттракционы, музеи и перекус. Впрочем, в этом не было чего-то особенного: отпрыск такого состоятельного клана, как Лань, просто никогда не знал, что такое нужда в деньгах, и, как следствие, не ценил и не считал их. Занятнее было другое. — Лань Чжань, Лань Чжань, смотри, как высоко! — закричал Вэй Усянь, повиснув на перилах ограждения и разглядывая открывшуюся внизу панораму города. Лань Ванцзи тут же осторожно и крепко схватил его за локоть, стоя рядом и спокойно смотря вдаль, будто даже и не замечая, что творит его собственная рука. Такие случаи копились в памяти и странно согревали сердце. — Ты знал, что в автобусах принято знакомиться? Я вот не знал. Но меня как-то совсем неучтиво просветили, потребовав номер телефона, имя, адрес… короче, странно, что не жизнь. А потом этот придурочный альфа решил, что сможет подавить меня, чтобы я стал сговорчивее, вот только не догнал, с кем связался… Так-то не скажешь, но в ментальном плане я посильнее некоторых недоальф буду, ну и приложил я его знатно, ненадолго — это ясно, поэтому пришлось выйти из автобуса раньше… я еще тогда опоздал на работу, — пока Вэй Усянь болтал обо всем, что только придет в голову, Лань Чжань будто совсем не слушал, но, стоило подойти к проезжей части, тот придержал его за локоть, не позволяя слишком приближаться к оживленной трассе. Они целый день бродили по городу, но прежде чем вернуться домой, Вэй Усянь затащил Лань Чжаня в семейный ресторан. Было просто любопытно понаблюдать, как безукоризненно отмороженный Лань Чжань будет смотреться в окружении влюбленных парочек и семейных пар с детьми. А смотрелся тот как всегда невозмутимо и даже органично. — Тебя не раздражают писки и визги детей? — искренне изумился Вэй Усянь. — Немного. — И как ты думаешь заводить своих детей, если они тебя раздражают? — Правила запрещают представителям клана Лань так себя вести. — Ты серьезно? — вытаращился Вэй Усянь на Лань Чжаня. — И что, ваши младенцы не плачут только потому, что это запрещают какие-то там правила? — У них нет причин, чтобы плакать, — сказав это, Лань Чжань взял салфетку и, совершенно сбивая его с мысли, как ни в чем не бывало вытер с губ Вэй Усяня кетчуп, словно заботливая мамочка пятилетке. Обескураживало то, что такое отношение альфы совершенно не бесило Вэй Усяня. Единственный, кому он позволял вести себя подобным образом до этого, был Вэнь Нин — хороший друг и нынешний его бойфренд. Сводный брат Цзян Чэн хоть и тоже заботился о нем, никогда не был столь маниакален в этом плане, тот скорее запустил бы ему в лицо скомканной салфеткой, со словами: «Утрись». Сравнивая своих бывших партнеров и вообще всех известных ему альф, Вэй Усянь понял, что именно забота Лань Чжаня его совершенно не напрягает. Если задуматься, то Вэй Усяню нравились люди, которые умели веселиться, жили на всю катушку, ни на кого не оглядываясь. Странно было то, что в плане отношений его больше привлекал тот же Вэнь Нин, который был слишком замкнут и стеснителен, ненавидел большие скопления людей, вечно оглядывался на мнение семьи, друзей и совершенно чужих незнакомых людей. Лань Чжань тоже был далеко не из весельчаков и балагуров, слишком серьезный, с этими его бесконечными правилами и бесящим безразличным видом. Бывший одноклассник не походил на человека, который бы его привлек, но отчего-то Вэй Усяня всегда к тому тянуло. Было просто любопытно, как Лань Чжань будет реагировать на ту или иную шутку, интересно вызвать чувства у такого сдержанного человека и даже просто приятно позвать по имени и встретиться взглядом, чтобы оказаться в фокусе его внимания.* * *
Как-то само собой получилось, что они стали встречаться каждую субботу. Вэй Усянь совершенно забылся — впервые за очень долгое время: не считал времени, не думал о будущем, не вспоминал прошлое. Третья их совместная суббота прошла за городом на экологической ферме, где можно было потискать животных. Особенно впечатлили свободно пасущиеся и почти ручные кролики. Лань Чжань в окружении ушастых милах смотрелся так забавно, что Вэй Усянь не удержался от селфи на фоне этой ирреальной картины. Его улыбающееся лицо загораживало половину кадра, зато с другой половины на него смотрел бесстрастный альфа, застывший посреди полянки с кроликами. Смотрелось это донельзя слащаво, так что Вэй Усянь потом еще минут пятнадцать хихикал, рассматривая трофейное фото. — Эй, Лань Чжань, поймай меня! — крикнул он сверху, когда забрался на дерево, просто потому, что так захотелось. Лань Чжань немедленно оказался под ним, а стоило отцепиться и кувырнуться назад с ветки, как Вэй Усянь тут же оказался в надежных руках. Его несколько секунд подержали в теплых объятьях и аккуратно поставили на землю без лишних слов и нравоучений. Будто такое уже сотни раз было и еще сотню повторится. Присутствие Лань Чжаня вселяло уверенность. До этого момента он мог сомневаться в себе, своих решениях, во всем, теперь же, рядом с этим альфой, он точно знал, что должен делать. Вэй Ин испытывал спокойствие и гармонию, которые уже давно не посещали его душу. Вот только не подкалывать и не подшучивать над этим слишком серьезным альфой было выше всяких сил. — Ты должен быть счастлив, Лань Чжань, — заявил Вэй Усянь, когда они уже возвращались к машине, наблюдая закат. — Ведь не каждому альфе выпадает такой шанс: провести весь день на свидании со мной. Он почти с трепетом увидел, как нахмурились брови Лань Чжаня. Нужно было быть полным дураком, чтобы не догадаться, что правилами клана Лань наверняка запрещены подкаты к не свободному омеге, это легко можно было понять, зная хотя бы два-три десятка этих самых правил и будучи знакомым хоть с одним «праведным» представителем этого клана. — Это не свидание, — наконец произнес Лань Чжань, а Вэй Усянь чуть не расхохотался. Лань Чжань попался в его ловушку, заглотил наживку, клюнул на крючок. — Конечно же, свидание — и не единственное! Какой ты жестокий, Лань Чжань! Поиграл с чувствами омеги, а теперь говоришь, что это ничего не значило. Ты такой… — …холодный, — шепотом закончил вместо него Лань Чжань и нахмурился чуть сильнее, отчего Вэй Усянь заподозрил неладное. — Я понял. На обратном пути Лань Чжань на него старался не смотреть, уходил от прикосновений и будто отгородился. Вэй Усяню стало не по себе. Он пожалел, что не сдержался и все же переусердствовал с шутками. Клан Лань был слишком щепетилен и старомоден в некоторых вещах. — В следующую субботу пойдем в кино! — стараясь не поддаваться беспокойству, весело заявил он, когда пришла пора расставаться. Брови Лань Чжаня сошлись на переносице, и это уже точно был плохой знак. Быстрее, чем сообразил, что творит, Вэй Усянь схватил альфу за руку. К его удивлению, прощупывающийся на запястье пульс частил, и только так и можно было понять, что на самом деле Лань Чжань далек от спокойствия. — Пообещай, что не дашь мне голодать и покормишь меня в следующий раз, а я постараюсь больше не шутить на тему свиданий. Договорились? Ты же заедешь за мной в следующую субботу, Лань Чжань? — попросил Вэй Усянь и постарался улыбнуться как можно мягче. Лань Чжань шумно втянул воздух и тягуче сглотнул, взгляд его был чуть расфокусирован, когда он перевел его на Вэй Усяня. Пульс на руке, которую тот все так же продолжал удерживать, еще больше ускорился. Вэй Усянь не мог этого почувствовать, потому что аура Лань Чжаня все также оставалась свернутой, но догадался, что Лань Чжань борется с возбуждением — благо опыта в таких делах у него было много. Да и физиологию еще никто не отменял. Стояк альфы сложно было не заметить. Отчего-то это понимание повлияло и на него. Захотелось забраться альфе под одежду, провести рукой по груди, прижаться всем телом… Вэй Усянь зло тряхнул головой и отцепился от руки Лань Чжаня. Еще никогда он не ощущал себя настолько омегой, ведомым, тем, кому просто необходимо расположить к себе партнера, пока тот от него не сбежал. Он ненавидел в себе этот дурацкий трепет перед альфами и жестко боролся с ним. — Ты должен пообещать мне, Лань Чжань… — твердо настаивал он. — Да, — в голосе Лань Чжаня появилась хрипотца, и вдоль позвоночника Вэй Усяня пробежали мурашки. — В субботу! — дожимал он. — Я буду. — Вот и ладненько. Не забудь, ты обещал мне, Лань Чжань! — он вылетел из машины, будто за ним собаки гнались, и только дома позволил себе вдохнуть полной грудью. На периферии сознания пришла мысль о том, какой же должна быть аура альфы, если тот, совершенно не пользуясь ею, смог настолько поколебать его спокойствие и уверенность в себе. О, Лань Чжань мог вызвать у него бурю эмоций, лишь слегка нахмурив брови! Если бы тот нормально мог пользоваться своими лицевыми мышцами, Вэй Усяню пришлось бы серьезно поволноваться за свое сердце. И все же Лань Чжань реагировал на него как на омегу — это открытие сильно взволновало, до конца не укладываясь в голове, и могло стать проблемой: видеться с альфой очень хотелось, но принципы того всегда были настоящей головной болью. Предугадывать то, какие еще запреты есть у клана Лань, давно стало своеобразным хобби Вэй Усяня. В школе, например, он сильно доставал старого ворчуна и его лучшего ученика, выведав немало из их императивов «религии клана Лань». Надо было что-то решать. Вэй Усянь любил сильные эмоции и доверял своей интуиции. Он обожал подшучивать над Лань Чжанем, но никогда на самом деле не хотел того ранить. — Вэнь Нин? — тут же заговорил он, как только его звонок был принят. — Нужно поговорить. Да. Это касается наших с тобой отношений.* * *
Лань Чжаня он ожидал, слегка нервничая. Все же был шанс, что тот не придет, ведь Вэй Усянь практически вынудил пообещать новую встречу. Увы, он слишком забылся и затронул тему, которую при щепетильности и правильности представителей клана Лань поднимать не стоило. Вэй Усянь был далеко не святым и ни разу не невинным омежкой, падающим в обморок, стоило ему только почувствовать альфу в радиусе трех метров от себя. Он пробовал встречаться и с девушками, и с альфами. Был довольно искушен, но никогда не крутил романов с несколькими партнерами одновременно. Во-первых, он попросту не мог скрыть метки разных партнеров в ауре, и те сразу бы узнали о неверности, чего никто терпеть бы не стал. Во-вторых, Вэй Усянь никогда не испытывал потребности завести сразу нескольких партнеров. Флиртовал он со многими, но предпочитал встречаться с кем-то, кто вызывал хоть какие-то чувства, помимо похоти. Вэнь Нин стал его бойфрендом только потому, что друга Вэй Усянь очень ценил. Тот был бесспорно красив, весьма надежен, предан и вызывал тихое умиление своей стеснительностью. Из-за последнего качества Вэй Усянь и решил встречаться с Вэнь Нином, чтобы у того прибавилось опыта в отношениях и он более свободно чувствовал себя с потенциальным партнером. Да и просто найти подходящего альфу было непросто: Вэй Усянь ненавидел, когда на него давили и пытались навязывать свое мнение и видение мира. Увы, в природе альф было заложено стремление к доминированию, тотальному контролю, большинство из них не гнушались подавлять омегу ментально, а их покровительственная манера общения выводила его на очень нехорошие и порой жестокие шутки. Освободить себя от любых обязательств ради встреч с Лань Чжанем было в какой-то мере смешным решением, и в то же время Вэй Усянь ощущал это единственно правильным — расстаться с Вэнь Нином. Тем более, что друг расстроился от этой новости, было бы жестоко привязывать его еще сильнее, чтобы тот стал надеяться на большее, чем секс во время течки или гона. — Хочу в кино, — капризно заявил Вэй Усянь, стоило ему оказаться рядом с обыденно невозмутимым Лань Чжанем. — Слышал от коллег, что сейчас идет классный мистический боевик «Становление Дьявольского культа». Ты как? Выдержишь полтора часа в темноте за просмотром фильма с жертвоприношениями и оживающими трупами? Или религия клана Лань запрещает смотреть на подобное? Фильм оказался неплохим, вот только в полутьме рядом с Лань Чжанем сосредоточиться на нем было сложно. Серьезно раздражала невозможность почувствовать альфу. Лань Чжань ощущался даже слабее, чем отчим-бета — это изрядно сбивало с толку, а еще вызывало необъяснимую обиду на жадину, который даже своим настоящим запахом поделиться отказывался. Зато ровный жар тела, размеренное глубокое дыхание и крепкое бедро, прижатое к его собственному, ощущались слишком хорошо и до дрожи интимно. Вэй Усянь искоса поглядывал на черты лица, застывшие безразличной маской. В свете экрана кожа Лань Чжаня казалась особенно бледной, глаза прозрачными — словно и не человек рядом с ним, а безупречное творение из нефрита. В какой-то момент показалось, что нечеловечески прекрасная статуя не дышит, Вэй Усянь наклонился к Лань Чжаню, бесцеремонно заглядывая тому в лицо, и наваждение рассеялось — Лань Чжань перевел на него взгляд. От ощущения нереальности происходящего сбилось дыхание. — Я уж думал, что ты научился спать с открытыми глазами, — нервно рассмеялся Вэй Усянь, объясняя свое странное поведение. Под конец полуторачасовой пытки Вэй Усянь вспомнил кучу советов, которые сам же щедро раздавал Вэнь Нину о том, что для второго свидания кинотеатр — идеальное место, что атмосфера и полумрак просто созданы для первого поцелуя с партнером. Всплыли воспоминания собственных однотипных свиданий, именно так и заканчивающихся: поцелуем в темноте и первыми робкими прикосновениями партнеров. Вэй Усянь разволновался на ровном месте, и самое противное, что кровавая концовка фильма никак не могла оправдать его сбивающееся дыхание и бухающее в груди сердце, потому что ощущал он вовсе не страх, а предвкушение напополам с возбуждением. Лань Чжань дышал так же тяжело, его руки были сжаты в кулаки, а стоило Вэй Усяню задеть его, как альфа вздрогнул, выдыхая с присвистом. Совершенно очевидно: пытка была обоюдной, и пойти в кино было худшей его идеей. — Идем, — шепнул Вэй Усянь, чуть склонив голову к Лань Чжаню. Со стороны смотрелось это, наверно, даже романтично: перепуганный омежка покидает зал кинотеатра, а за ним поднимается заботливый альфа. Фильм был действительно кровавым, не для «утонченных» натур, и в другое время Вэй Усяню, вполне возможно, пришелся бы по вкусу. Однако неопределенная ситуация с альфой заставляла нервничать, и все внимание уходило на непробиваемого индивида, шагавшего следом. Перепуган Вэй Усянь, конечно, не был, а скорее перевозбужден от ощущения, скрывающегося в полумраке кинозала Лань Чжаня, подавляющего свою ауру, словно тигр в засаде. Считалось, что влечение альф и омег завязано исключительно на запахах и ощущении ауры. Лань Чжань походя опроверг мнение большинства видных деятелей науки и медицины. Несмотря на то что тот прятал ауру, Вэй Усянь отреагировал на альфу. Правда, положа руку на сердце, повелся он на самого Лань Чжаня или воспоминания о куче свиданий в кинотеатре, заканчивающихся вполне однозначно, сыграли с ним злую шутку, осталось неясно. Уединившись в туалете, Вэй Усянь смочил лицо холодной водой и застыл, размышляя над сложившейся ситуацией. Не чувствуя ауру, сложно было сказать со стопроцентной уверенностью, но по всем признакам Лань Чжань определенно реагировал на него как на омегу. Вэй Усянь ни в коем случае не хотел, чтобы их субботние встречи прекратились, а нервы Лань Чжаня могли сдать в любой момент; тот ни за что не стал бы нарушать правила своего любимого клана — это было ясно еще в шестнадцать и не изменилось через тринадцать лет. Как наяву всплыли собственные поддразнивания в школе: «Лань Чжань, мы же такие хорошие друзья, улыбнись!» — и неизменно холодный ответ: «Мы не друзья». Нужно было найти причину для щепетильного альфы, чтобы несмотря на чужую метку принадлежности, тот оставался рядом с ним и дальше.