Лучше, чем наркотики, или Звёзды на моих плечах

Поначалу Шерлок ничего не замечает, не видит ничего странного. Всё его внимание сразу же фокусируется на враче — ещё до того, как Шерлок узнаёт о его военном прошлом, до того, как слышит его имя. Мысли сосредотачиваются на Джоне, и Шерлок чувствует необъяснимое притяжение, симпатию к человеку, которого видит впервые в жизни. Это тоже не кажется странным, хотя такого не было уже очень давно, а вот наоборот — постоянно. Что-то будто толкает Шерлока, заставляя назвать Джону адрес — хотя, на самом деле, он не на столько отчаялся, а Стэмфорду сказал про поиски соседа скорее в качестве эксперимента. Интересно было посмотреть, кого он приведёт и как быстро найдётся хоть один достойный претендент. Но он сразу же встретил Джона… Судьба? Чем дальше Шерлок уходит, тем больше проясняется у него в голове. А эта последняя мысль окончательно подтверждает сформировавшуюся догадку. Похоже, он встретил свою родственную душу. Шерлок легко приходит к этому выводу, проанализировав своё поведение. Всё как в книгах: внезапное притяжение, которому невозможно сопротивляться. Не потому, что лень или недостаточно самоконтроля, как он думал раньше. А потому, что просто не хочется, потому что кажется правильным именно подчиниться, не спорить с самим собой. Шерлок понимает, что первую схватку он проиграл, даже не заметив. Но… Стоит ли продолжать? Не лучше ли избавиться от навязанного судьбой человека? Устраниться и постараться больше никогда не сталкиваться? Но Шерлок не был бы Шерлоком, если бы сдался так просто. Если бы не стал бороться и согласился с тем, что выбрали за него. Если Джон его родственная душа, конечно. Шерлок не может быть полностью уверен, пока не увидит метку, но совершенно нелогичное ощущение узнавания не уходит. Шерлок, несмотря на внешнюю грубость, вполне разбирается в чувствах. По крайней мере, в своих. Он может отслеживать симпатии и антипатии, даже слегка исправлять их, когда нужно для дела. Это помогает ему, когда нужно притвориться, сыграть кого-то другого — а случается это достаточно часто. Далеко не все люди хотят общаться с его настоящей личностью. Шерлок знает это и использует при необходимости все средства, и управление собственными эмоциями — одно из них. Но рядом с Джоном он просто… забыл об этом. Он вовсе не притворялся, а был настоящим, насколько это вообще возможно. Не думал о впечатлении — почти — и искренне хотел уговорить Джона быть его соседом. Шерлок понимает, что будет трудно. Возможно, очень. Но не собирается отказываться от возможности доказать себе и всему человечеству, что притяжение родственных душ — это не так однозначно, как считают все вокруг. Если они действительно родственные души — Шерлоку приходится снова напомнить себе, что это ещё не подтверждено. Он пытается отследить, не рождено ли это всё только желанием снова видеть Джона, которое поселилось глубоко внутри, где-то в дальних комнатах Чертогов Разума, и с удивлением понимает, что Джон нравится ему и без влияния меток. Обычный человек, но что-то в нём есть… Интересное. Шерлок решает, что это чувство пока можно оставить. Но следить за ним стоит пристально. На всякий случай. * * * Когда Шерлок подходит к двери дома 221б по Бейкер-стрит, он в полной мере понимает, что чувствует большинство людей вокруг постоянно. Его мозг не отключается, не перестаёт работать, но изменяется течение его мыслей. Часть из них занята Джоном Ватсоном и практически невозможно делать что-то ещё, более осмысленное, чем осмотр квартиры. Шерлок пытается, но это как тонуть в море — его постоянно накрывает новыми волнами, и паузы между ними едва хватает для передышки. Чем больше он сопротивляется, тем сложнее удержаться, волны будто становятся сильнее, злее, беспощаднее. И в какой-то момент Шерлок снова сдаётся. Ему надо обдумать, как лучше бороться с этой ситуацией, и сделать это надо в спокойной обстановке. Но тут появляется полиция с четвёртым убийством — только глупцы могли принять это за самоубийство! — и Шерлок, сам не понимая причин, зовёт Джона с собой. Прямо сейчас он не сопротивляется этому давлению и только желает, чтобы всё это не закончилось… плохо. Появиться с кем-то вместе на месте преступления — странно. Не потому, что люди из полиции привыкли к его постоянной работе в одиночку, ведь он терпеть не может чужого вмешательства, не потому, что за столько лет помощи полиции подобное случилось впервые, а потому, что ему не нужны помощники — никогда не были нужны, не нужны сейчас и вряд ли пригодятся в будущем. Но Джон… Что-то подсказывает Шерлоку — он будет полезен. И когда Джон наклоняется над убитой, осматривая её, как врач, то выдаёт вполне здравые умозаключения. А ещё Шерлок видит часть его метки на затылке, больше не скрытую воротником. Корма видна почти целиком — и после этого Шерлок уже не сомневается. Джон заканчивает говорить и поднимает голову, а Шерлок быстро отводит взгляд, чтобы не выдать своего интереса. Из того, что он услышал, Шерлок делает вывод, что Джон на месте преступления не бесполезен. Может, личный военный врач — это не так уж плохо для консультирующего детектива. Шерлок ловит себя на последней мысли и царапается о слово личный — чертово подсознание хорошо делает своё дело. Теперь он уже не сомневается, что сопротивляться будет безумно сложно, но всё ещё не отказывается от своего замысла. Он говорит с Джоном, объясняя свои наблюдения, наслаждается его «потрясающе» и прочими словами — так странно получать удовольствие от чьей-то похвалы, и вдруг в его голове будто что-то щёлкает. Мгновенно вспыхнувшая идея, благодаря которой всё встанет на свои места — чемодан! Шерлок бежит вниз, игнорируя Джона, но не забывая о нём насовсем — это сейчас невозможно. Просто он действительно не считает, что делает что-то плохое, оставляя его вот так. Шерлок доволен — кажется, он нашёл первую лазейку. Дальше будет легче. * * * Во время поисков чемодана Шерлок приводит мысли в порядок и готовится к следующему раунду. Очевидно, что прямое сопротивление только ухудшает положение. Придётся учиться лавировать, искать возможности обхода — и это не пугает, а скорее даёт возможность преимущества. Шерлок обдумывает и слишком резкое озарение — слишком быстрое и внезапное, — пусть совсем немного более быстрое, чем обычно, но… Интересно, как всё это действует?.. Ещё с детства его интересовал вопрос про «улучшение» родственных душ. Но Шерлок не был уверен, испытает ли он когда-нибудь его на себе. И сейчас — всё ещё — слишком мало данных. Вот если бы они стали звёздной парой… Шерлок обрывает странную мысль. Будто чужую, непривычную для него. Похоже, всё это действует на него сильнее, чем он предполагал. Но ведь связь родственных душ была его слабым местом в области преступлений. Далеко не раз и не два на его памяти встречались дела, связанные с ней. Убийства, самоубийства, даже изнасилования — всё из-за глупых точек на коже. А теперь у Шерлока есть прекрасный шанс изучить это явление наилучшим образом — изнутри. Шерлок пытается отловить мысль, найти корень — толкает ли его на это только влияние родственных душ или же его собственные рациональные мысли? Сложно понять, мотивы перемешиваются и переплетаются. Похоже, связь берёт за основу его собственные стремления и подсказывает лучший путь, направляя. Аккуратно отодвинув эту мысль на будущее, Шерлок сосредотачивается на поисках чемодана. И на пути домой, уже найдя нужное, начинает чувствовать смутную тревогу. В отличие от всего испытанного прежде, это чувство совсем не поддаётся логическому анализу. Оно будто идёт извне, тянется неуловимой тонкой нитью. Шерлок решает поэкспериментировать и пробует понять, что же оно ему подсказывает. Странно, но ему хочется взять телефон и написать Джону. Выдернуть откуда-то, убрать его Джона от какой-то… Не опасности, но не очень приятного места. Или человека. Собственно, а почему бы и нет, думает Шерлок. Только Джон не его — это глупое собственническое слово совершенно неуместно. Он отправляет смску и принимается ждать. Тревога отступает. * * * Когда Джон возвращается, Шерлок обнаруживает ещё один любопытный эффект связи — ему неприятно, что Джон сердится на него. Внутри Шерлока рождается искреннее желание убрать причину недовольства, вернуть Джону хорошее настроение или хотя бы спокойствие. Это действительно странно, потому что Шерлоку обычно совершенно без разницы, что подумают окружающие — а уж тем более те, с кем он знаком около суток. Наверное, поэтому он почти не раздражается на его непонимание, а лишь спокойно просит послать сообщение. По его меркам спокойно. Шерлок объясняет Джону свои выводы — что делает далеко не всегда и не для каждого, но его реакция… и чувство неправильности от его недовольства проходит, исчезает, остаётся что-то противоположное. Кажется, чем больше времени они проводят вместе, тем сильнее крепнет связь. Очевидно. Шерлок снова начинает сомневаться, стоило ли начинать эту игру против природы и вселенной, но лишь на пару секунд. Стоило, определённо, и он попытается выиграть хотя бы в этот раз. Он может отследить сейчас, что происходит в его мозгу. Часть его сосредоточена на Джоне — его настроении, выражении лица и позе, его возможных выводах и мыслях. Очень странно ощущать подобное. Обычно — раньше — всё внимание Шерлока сосредотачивалось или на решении проблемы, или на получении знаний, или на опытах, или на скуке. Не существовало человека, занимавшего его мысли постоянно, пусть и в небольшом объёме. Все они появлялись и уходили, быстро становясь неинтересными. Но Джон, определённо, был особенным не только из-за их совпадающих меток. Шерлок уже понял, что этот человек заинтересовал бы его в любом случае… Но нельзя знать наверняка, это лишь догадки. Шерлок готов сорваться в любой момент, когда убийца перезванивает. Он вскакивает и почти убегает — вперёд, к приключениям, к разгадке! Но что-то будто дёргает его, заставляя произнести самое странное предложение в своей жизни. Пригласить Джона на совместный ужин. И это на самом деле не кажется такой уж отвратительной идеей. * * * Ужин проходит удивительно спокойно. Несмотря на многие неудобства, связанные с обретением родственной души, Шерлок замечает и преимущества. Разговаривать с Джоном — это как дышать, легко и привычно, будто так было всегда, будто так и должно быть. Молчание вовсе не кажется натянутым, скорее — уютным. И это немного обескураживает. Шерлок вспоминает детство — и как он когда-то давно мечтал о соулмейте. О том, с кем никогда не будет скучно. Что ж, интересно будет проверить, правдивы ли будут его детские ожидания. Пока что Шерлок не замечал того, что часто случалось при разговорах с заурядными людьми — скуки от ужасающей банальности. Но пока у него слишком мало данных — их с доктором знакомство весьма недолгое, а ощущения от звёздных меток ему в новинку. Возможно, всё изменится. Вероятно, а не возможно — поправляет сам себя Шерлок. Даже от неловких вопросов об отношениях Шерлоку хочется скорее рассмеяться. Отвечая как можно нейтральнее, он ловит себя на том, что наблюдает за Джоном — сменой эмоций на его лице — не только ради того, чтобы считать. Это… неприемлемо. Слишком быстро он сдаёт позиции, хорошо, что хоть успевает это замечать — наверняка большинство окружающих даже не увидели бы, что происходит в их мозгу, не уловили подмены мыслей и изменения чувств, приняв их за естественную симпатию. Но всё же наблюдение за подобной перестройкой завораживает. Почти как разгадывание сложного и продуманного преступления. Шерлок ловит эту мысль и откладывает на потом — когда рядом с ним не будет Джона. Он собирается сравнить, что скажет ему трезвое сознание вдали от родственной души и насколько мнения будут различаться. И будут ли? Шерлок не уверен, насколько прочно укореняются в нём эти ложные представления и мысли. Но он собирается разобраться. Подъезжает такси, и Шерлок выбрасывает лишние мысли из головы, полностью сосредоточившись на убийце. Почти полностью. Чёрт. * * * Если бы Шерлок попытался описать погоню, то… Не смог бы. Он старается не думать о том, что Джон, несмотря на психосоматическую хромоту, почти не отставал — и это было так идеально, так удобно и привычно. Несмотря на то, что раньше Шерлок всегда преследовал преступников в одиночку, никогда не дожидаясь полицию. Ощущения настолько неожиданны, что он совершенно не может о них думать. Лишь снова откладывает на тот момент, когда Джона не будет рядом — а количество того, что тогда надо будет обдумать и оценить, всё растёт. И обыск на наркотики очень резко контрастирует с произошедшим. Эмоции Джона, понявшего, что подозрения оправданы, резко бьют по их связи, помогая сосредоточиться на происходящем. Шерлок понимает, что прямо ничего сейчас не сможет сделать, чтобы заглушить настолько сильное беспокойство внутри себя. Но всё же каким-то невероятным образом это помогает собраться, сосредоточиться, а вовсе не отвлекает — точнее, конечно же, отвлекает, но… В мешанине чувств сложно разобраться. Это раздражает. Но именно тогда к Шерлоку и приходит понимание — снова, будто щелчок, и он почти ненавидит всю эту глупость с родственными душами, не дающую разобраться самому, за подсказку. За ненужную подсказку. У Шерлока появляется ещё один стимул стать лучше и думать быстрее — избавиться от таких щелчков. Таксист появляется как никогда вовремя — Шерлок почти рад уехать. И не только из-за приближающейся развязки, но и из-за желания провести хоть немного времени подальше от Джона и его влияния. Всё же предложить ему стать соседом по квартире было большой глупостью. Чем дальше они отъезжают, тем проще сдвинуть мысли о Джоне в дальний угол Чертогов. Именно сейчас это не то, чем стоит занимать разум — прямо рядом с ним сидит убийца, которого можно разговорить. Слабость гения — нужда в аудитории. Не только гения. Когда они подъезжают к нужному зданию, Шерлок знает уже достаточно. А пистолет ставит последнюю точку в деле — скучно. А ещё здесь нет Джона. Шерлоку хочется взять скрипку или пострелять в стену — просто от наличия такой мысли в своей голове. * * * Шерлок поднимает взгляд, видит Джона и тут же прерывает предложение… Щелчок осознания — понимания — в его голове теряется на фоне всего остального. Джон убил человека ради него, и это значит… Слишком мало данных, слишком много вариантов. Или всего один вариант, подсказываемый подсознанием. Понимает ли Джон, почему это сделал? Мог ли он осознать всё в какой-то момент? Шерлок хочет просто спросить Джона напрямую — но не уверен, захочет ли он в таком случае отвечать и к каким последствиям это приведёт. Да и как он воспримет сам факт парных меток и уверенность Шерлока в том, что они связаны? Шерлок слишком устал и взбудоражен, чтобы пытаться отрицать — это идеально. Всё происходящее. То, о чём он и не думал в детстве, потому что никогда не представлял себя в такой ситуации. Но тем не менее всё это совершенно невероятно. Шерлок подходит к Джону и почти признаётся, что беспокоится о нём. Он только надеется, что это нельзя понять по интонации. А ещё они смеются — вместе. И это потрясающе. Прямо сейчас ничто не может испортить момент, даже Майкрофт. Шерлок знает, что пожалеет позже — он снова проиграл, сдался наносным эмоциям, но от этого становится так легко, и он слишком вымотался этим вечером. Шерлок обещает себе, что после возвращения домой и сна он обязательно разберёт всё происходящее, тщательно обдумает и рассмотрит каждую мысль, каждое суждение. Позже. А сейчас он лишь наслаждается происходящим — и да, это лучше, чем наркотики. Определённо, все они были правы. Намного лучше.