Лучше, чем наркотики, или Звёзды на моих плечах

Шерлоку скучно — нет ни одного интересного дела, а Джон снова уехал к Саре. И он не может порадоваться свободному времени, когда ему не надо отгонять навязанные метками мысли, но он не может остаться даже просто равнодушным. Это угнетает. Шерлок боролся бы, если бы это не было бесполезно. Всё становится хуже — это он выяснил ещё в первый день, но так и не нашёл подходящей тактики, полностью нейтрализующей последствия. Или её просто не существует, или он слишком глуп и не может понять очевидное. Даже расстояние не было эффективным лекарством — Шерлок всё равно думал о Джоне как минимум раз в пять минут. Взрыв, несомненно, ненадолго разгоняет скуку. Джон возвращается — судя по затраченному времени, до Сары он так и не доехал — и тут же забывает о своих нелепых обидах. То, что он всё же предпочёл видеть Шерлока, а не проигнорировал беспокойство, транслируемое связью, немного примиряет Шерлока с реальностью. Шерлок пытается контролировать чувства, но это почти не работает. Тем более сейчас, когда переключиться ему особо не на что. За последнее время это уже стало привычным — такие неудачи, но зато Шерлок лучше стал понимать себя и свои реакции. Проблема в том, что с Джоном действительно… хорошо. А ещё, если он рядом, Шерлок легче переносит скуку, но становится намного более эмоциональным. Шерлок всегда знал об этом — слишком острой реакции на тех, кого считает близкими людьми. И чем ближе к нему человек, тем хуже. То, что связь берёт за основу его характер, мысли и чувство — самый странный момент. И самый действенный. Джон делает чай на кухне миссис Хадсон — словно ничего и не произошло. Шерлок в очередной раз сдерживает «спасибо», готовое сорваться с губ. Иначе Джон, пожалуй, решит, что он всё же ударился головой. И улыбаться тоже не стоит — Шерлок удерживает себя и от этого. На следующий день приходит Майкрофт, и Шерлок возражает ему просто из принципа, наслаждаясь происходящим. Хоть с кем-то он может спорить, не чувствуя, если скажет что-то слишком резкое. Миссис Хадсон Шерлок в расчёт не берёт, как и Лейстреда, как и других полицейских — споры с ними изначально неинтересны. И когда Шерлок говорит Джону, что он мог бы и сам расследовать дело, он скорее шутит. На самом деле он уже немного размышляет о деле, собираясь его взять — слишком скучно, сейчас он уже согласен и на дело Майкрофта. Но Шерлок почти сразу же об этом забывает, получив увлекательную головоломку — фотография подвала, а затем и кроссовки. Именно тогда и начинается игра на время. * * * В Бартс Шерлок едет вместе с Джоном — он уже перестал сопротивляться желанию таскать друга всюду, тем более, что Джон действительно бывает полезен. Шерлоку, как оказалось, иногда бывает полезным услышать чужое мнение — удивительно — или произнести умозаключения вслух. До встречи с Джоном Шерлок почти никогда не объяснял свои наблюдения окружающим — просто не видел в этом смысла по многим причинам, а на вопросы отвечал по возможности коротко. Молли приводит Джима, который его совершенно не впечатляет. Поверхностно проанализировав его, Шерлок возвращается к более важным делам. Ему действительно интересно мнение Джона — порой оно наталкивает Шерлока на совершенно блестящие идеи. И Шерлок видит, что Джон пытается сосредоточиться, как изменяются его черты лица в этот момент, он стоит достаточно близко. Шерлок просто не может отказать себе в этом — в наблюдении за Джоном, в желании более близкого контакта. Желании, что появилось с первого дня и всё усиливается, несмотря на все прикладываемые меры. Шерлок просто знает, что если будет сейчас сопротивляться, то все силы его разума уйдут только на это. Он просто надеется, что Джон не заметит. А Джон не видит в этих кроссовках почти ничего — или просто не решается высказывать наблюдения, поэтому переводит всё в шутку про большие ноги. На удивление, Шерлока это не разочаровывает — ничего, может, получится в другой. Шерлоку вовсе не сложно приучать друга хотя бы к попыткам иногда думать, это не вызывает раздражения при неудаче, а лишь подстёгивает странный азарт. И он не может удержаться от попытки даже сейчас. Поэтому он рассказывает всё сам и неожиданно — до щелчка — понимает, чьи эти кроссовки. Карл Пауэрс, его первое дело. Понятно, почему он вспоминал так долго — слишком много дел Шерлок расследовал с тех пор. Джон чувствует явное облегчение от освобождения женщины со взрывчаткой, а Шерлок… Он ждёт новой загадки. Теперь ему совсем не скучно, даже когда Джон уезжает по делу Майкрофта. * * * Следующая загадка ещё более интересная — и Шерлок, впервые за долгое время, отдаётся расследованию целиком. Конечно же, часть его всё равно сосредоточена на Джоне — но она мала и почти не мешает. Наверное, стоило бы забыть о том, что эта часть когда-то была свободна, ведь теперь она неизменно занята. Шерлок разрешает это дело быстрее, чем истекут восемь часов — и спасает ещё одного человека. У Шерлока уже есть кое-какие наблюдения насчёт противника, но когда Джон напоминает про Мориарти, он чувствует щелчок и понимает, что упустил. Впрочем, это осознание не слишком много меняет прямо сейчас. Сидя в кафе, Шерлок получает очередную фотографию, но совершенно не представляет, кто на ней. И тогда его выручает Джон — с его знаниями о популярной культуре, обычно абсолютно бесполезными. Но если бы не он, Шерлок бы сейчас оказался в тупике — возможно, именно на это Мориарти и рассчитывал. Шерлок не уверен, совпадение ли это или просто Мориарти решил увеличить масштабы. То, что в этот раз Мориарти выбирает слепую старушку, подтверждает теорию — он явно повышает ставки. И теперь Шерлок точно не позволит Джону отойти слишком далеко, не в ближайшее время. Прямо сейчас ему нужны все свои возможности — пусть даже и заимствованные. Не время выбирать методы. Шерлок спрашивает Мориарти о смысле всего этого — и тот в ответ лишь дурачится. Словно бы создавать загадки Шерлоку и смотреть, как он их решает, для Мориарти не менее интересно, чем Шерлоку их разгадывать. Вполне возможно, что так и есть. После ответа Мориарти, несмотря на увлечённость, Шерлок улавливает очередное негативное чувство Джона, похожее на… Шерлок даже не уверен, на что именно. Не обычное недовольство, раздражение и злость. Вроде ревности, но не совсем то. Впрочем, злость Джон тоже чувствует, и она почти перекрывает всё остальное. Шерлок решает и эту загадку, укладываясь в отведённое время. В чём-то она даже проще, чем предыдущая. Мысленно он уже закрывает это дело, готовясь к новому. Но она зачем-то начинает описывать голос — совершенно лишнее, они и так справятся, — и тут происходит взрыв. * * * Шерлок старается отстраниться от происходящего — хотя именно сейчас всё обрело небывалую чёткость. Он не может не сочувствовать погибшей — в конце концов, она пыталась помочь, но если он сейчас поддастся эмоциям, то ничем не поможет следующим жертвам Мориарти. Чувства Джона и так давят на него, заставляя острее воспринимать свою неудачу. Шерлок понимает, что объективно он ничего не мог изменить, но… Доводы разума не всегда достигают сердца. Сердца, которое сейчас только мешает. Но которое у него есть — и всегда было. Шерлок признаёт, что проиграл этот раунд, и не очень понимает, отчего так закипает Джон. Он что, должен заплакать, чтобы стало видно, что жизни для него — не просто пешки? И, видимо, что-то отражается у него на лице — или Джон улавливает через связь, — но он обрывает обвинения и смотрит… С сочувствием. Когда Шерлок говорит, что эмоции ему не помогут спасать жизни, Джон лишь молча кивает, принимая его точку зрения. И это помогает Шерлоку снова собраться. Теперь он ждёт новую загадку уже осознанно, не захваченный эйфорией от интересного расследования — она развеялась после взрыва. А молчаливое присутствие Джона рядом придаёт уверенности. Совершенно иррационально. * * * Четвёртый раунд даётся Шерлоку сложнее предыдущих — и он был прав, предполагая, что Мориарти всё увеличивает размах. Что же тогда он приберёг для последнего противостояния? Должно быть, нечто экстраординарное. В деле с потерянным Вермеером больше беготни и действующих лиц, а ещё — крупная сумма, за которую продают подделку. Шерлок не уверен, намёк ли то, что это определяет простая звезда, маленькая точка на холсте. Возможно, просто совпадение… Но надежда на это может стать непростительной ошибкой. Если Мориарти знает о Джоне, о их звёздной связи, то он обязательно использует это как оружие. Шерлоку хотелось бы верить, что все происходящие с ним изменения не слишком заметны, но отрицать очевидное не имеет смысла — всё это вполне мог заметить сторонний наблюдатель. И в тот момент, когда Шерлок видит лишнюю сверхновую на холсте, он уже почти уверен, чего ждать от следующего хода Мориарти. Почти наверняка он будет бить через Джона — вероятность слишком велика. Поэтому Шерлок не отпускает Джона одного заниматься делом Майкрофта. Он не чувствует опасность, прямо сейчас он вообще не чувствует ничего лишнего — ничего чужого. Но в результате это ничего не меняет. Ведь Шерлок не может сказать прямо — Джон, тебе нельзя к Саре, мы родственные души, и Мориарти этим воспользуется. И он знает, что его молчание приведёт их обоих в ловушку — но просто не в состоянии сказать, не так, не сейчас. Шерлок отпускает его. И почти сразу чувствует — поначалу это почти точно так же, как и при похищении Джона Чёрным лотосом, но очень быстро это чувство усиливается. Оно разрастается до почти невероятных пределов, и когда Мориарти отправляет сообщение, Шерлок уже готов бежать куда угодно. Прямо сейчас ему даже не надо сдерживать эмоции — они снова совсем не мешают, как и в прошлый раз, будто наоборот обостряя мышление. Шерлок уже знает, что скажет ему Мориарти. И это совершенно не важно, потому что сейчас ставка в игре — жизнь Джона. Шерлок сделал огромную глупость, не попытавшись его остановить как следует, за что теперь и будет расплачиваться. В бассейне Шерлок ничему не удивляется. Одеть Джона во взрывчатку и показать Шерлоку — очень в стиле Мориарти. Но Шерлок не может сдержать эмоций — они прорываются в голос, отражаются на лице. Слишком реальна сейчас угроза потерять Джона навсегда — из-за своей собственной глупости. В их с Мориарти разговоре — через Джона — слишком много намёков. Теперь у Шерлока нет сомнений, что он знает — но знает ли Джон? И когда Джон пытается спасти его, нападая на Мориарти, Шерлок не бежит, потому что осознаёт — это бесполезно. Если Джон погибнет… Если он погибнет, спасая Шерлока… Этого будет чересчур. И Шерлок, оторый раньше никогда не был готов умереть ради спасения другого человека, решает, что сделает всё что угодно, лишь бы Джон выжил. Начиная с этого момента и до своей смерти. Потому что даже попытка представить жизнь без Джона отдаётся такой болью, такой тоской, безысходностью, мертвенной скукой, что дальнейшая жизнь будет лишена всякого смысла. Шерлок не пытается анализировать, и это решение приходит легко, будто всегда было единственной истинной вещью в изменчивом мире. * * * Мориарти уходит. Исчезают и прицелы снайперов. И тут Шерлока прорывает — стираются все границы, которые он когда-либо сам себе ставил. Он снимает с Джона взрывчатку, откидывая её в сторону. Джон съезжает вниз по стене и садится на пол, его покидают силы, а Шерлок просто обнимает его — запоздало откинув пистолет и чуть не оцарапав Джону затылок. Метки на его плечах будто нагреваются, но это не то, что сейчас имеет значение. Шерлок пытается сформулировать слова благодарности — за то, что Джон пытался спасти, за то, что выдержал всё это, за то, что просто рядом. Но слова не складываются, а изо рта выходит какая-то ерунда — сентиментальная и обрывистая. Ещё немного, и Шерлок проболтается о чём-то существенном — сейчас он себя совершенно не контролирует. Но Мориарти возвращается, и вот теперь Шерлок чувствует настоящую злость. Он решает, что сам выжжет ему сердце. Сделает всё, что в его силах, и больше никогда не будет играть по правилам Мориарти. Но прямо сейчас у него нет плана, нет ничего, что могло бы их спасти… И Джон всё делает правильно — он поднимает пистолет и направляет его на взрывчатку. Пусть лучше так, чем продолжать это безумие. И, кажется, Мориарти понимает это — их позицию, — потому что на лице его отражается беспокойство. Он почти с облегчением отвлекается на звонок и уходит, будто бы заинтересованный чем-то ещё. Шерлок не верит ни на йоту. Мориарти просто сбегает, не готовый к такому повороту — похоже, он считал, что связь родственных душ делает только слабее, и вовсе не предполагал, что в ней можно найти силу. Джон медленно опускает пистолет, и Шерлок, не удержавшись, снова кладёт руки ему на плечи, пару мгновений всматриваясь в глаза другу, а потом снова обнимает. Прямо сейчас это почти необходимость — более сильная, чем воздух в лёгких. Почувствовать, что Джон жив — здесь и сейчас его сердце бьётся. Шерлока затопляет лавина эмоций — своих и Джона, но он не позволяет себе расслабляться. Предыдущая передышка слишком дорого им обошлась. Чем быстрее они отсюда уйдут, тем лучше. Когда Шерлок отодвигается — заставляет себя это сделать, — Джон смотрит на него удивлённо. По его лицу видно, что он хочет задать много вопросов. Но Шерлок не готов сейчас на них отвечать — всё, что ему хочется, это вернуться на Бейкер-стрит и выпить чаю. И единственное, что он говорит, это: «Пойдём домой, Джон». Да и то Шерлоку кажется, что по интонации можно понять слишком много. Джон кивает, и они уходят. Молчание, укутывающее их всю дорогу, уютное и почти счастливое.