предай меня анафеме!

У Джоша на телефоне был только один снимок Тайлера. Амишам не разрешалось фотографироваться: что-то там, связанное с идолами. Но если вам посчастливилось запечатлеть кого-то, кто доил корову, например, то это считалось совершенно нормальным. Джошу повезло. С глупой улыбкой на лице, Тайлер держал одного из амбарных котов, баюкая его, словно ребенка. Джош не мог не сфотографировать это. Шесть месяцев спустя, этот кадр казался единственным доказательством существования Тайлера. Джош решил не думать, насколько все плохо, и поставил эту фотографию на заставку телефона. Джош просматривал варианты съемных квартир на ноутбуке, когда зазвонил телефон. На экране высветилось: бабушка. — Да? — Хей. Телефон наврал. — Тайлер? — Да. — Тайлер. — Ага. Джош прижал мобильник к уху, словно это единственная вещь, сдерживающая Тайлера от исчезновения с лица Земли. — Я думал… Я думал, тебе нельзя пользоваться… — Теперь я не с ними. Джош моргнул. — Как давно? — С сегодняшнего дня. — Что случилось? — Моя мама нашла футболку, которую ты мне отдал. Ну, ты понял, которую я надевал в клуб. Она лежала у меня под подушкой, и мама… Стой, подожди, это было странно. Наверное, стоит начать с начала. — Тайлер, мне так жаль, — сказал Джош, чувствуя, как сердце забилось где-то в желудке. — Не надо. — Не надо что? — Не извиняйся. Мне не жаль. Тебе тоже не стоит. Джош нахмурился. — То есть, ты рад, что так произошло? — Очень. Сейчас я чувствую себя таким счастливым. Но мне страшно. Все такое новое, и странное, и все, чего мне хочется… — Тайлер замолчал. — Скучаю по тебе. — Черт, Тайлер, — прошептал Джош, пытаясь проглотить комок в горле, потому что он не мог заплакать, не сейчас. Дело было не в нем. — Я тоже скучал по тебе. Ужасно скучал. — Твои волосы еще красные? — Не совсем. — Тогда какие? Джош взглянул на циферблат микроволновки. Восемь вечера. — Скоро увидишь. Долгая пауза, а потом: — Когда? — Скоро, — веско сказал Джош, — очень скоро. Пять минут спустя он делал то, что обещал: выбежал за дверь с одними телефоном и ключами от машины в кармане. Джош не успел никому сказать, куда едет, но планировал написать маме, как только доберется. Конечно, объясниться будет проблематично — скорее всего, Джош, сразу перейдет к сути и скажет: «Я тупой, а еще влюбленный, и это главное». Он слушал Джонни Кэша всю дорогу. Впервые за долгое время проезжая мимо большого простенького дома, Джош, наконец, понял, почему всегда чувствовал себя таким потерянным здесь. Оказалось, это связано не столько с сельской местностью, сколько с тем, кто жил в этом здании. Амиши всегда держались и будут держаться подальше от общества — будто быть геем — недостаточно одиноко. Теперь Джош задавался вопросом, чувствовал ли себя Тайлер не так одиноко, когда наконец покинул семью. Полный пиздец. Джош стиснул зубы и нажал на газ. Никогда в жизни он не был так взбудоражен, как когда увидел разваливающийся древний дом бабушки. Сейчас Джоша не волновало, какого цвета ковёр, и какая вода текла из крана. Не волновало, потому что только одна вещь — один человек — занимал весь его разум. Они вышли на крыльцо в тот момент, когда Джош подъехал к дому. Он так спешил выйти из машины, что чуть не забыл припарковаться. Он спотыкался, пока бежал по ступенькам и, наконец, обнял Тайлера, безостановочно смаргивая горячие слезы, потому что шесть месяцев — это много, когда ты влюблен. (Если бабушка Джоша видела, как они целуются, она, по крайней мере, ничего не сказала.) Они провели ночь, свернувшись калачиком на той самой скрипучей кровати: Тайлер уткнулся лицом в шею Джоша, руки плотно обхватили его поперек живота. Тайлера не заботило, сможет ли Бог найти их — не потому, что ему было все равно, а потому, что Тайлер никогда чувствовал себя таким благославенным, как когда прижимался к тёплому боку Джоша. Утро неспешно прокралось в комнату, и они провели целых пятнадцать минут, просто глядя друг на друга. Чем больше Тайлер смотрел, тем больше понимал — теперь не придется прятать собственное сердце под подушкой. Чем больше Джош смотрел, тем больше надеялся, что в новой квартире хватит места для двух человек. Тайлер продолжал отказываться от всего, что предлагал Джош, особенно, если это касалось переезда. Но Джош настаивал, целовал его подбородок, повторял просьбу, и Тайлер сдался. Бабушка приготовила завтрак и проводила их, но прежде отвела внука в сторону и с улыбкой проговорила: «Ты всё делаешь правильно, и это важно, это хорошо. Я очень горжусь тобой. Всегда буду гордиться». Когда они спускались по грунтовой дороге, мимо проехала старая телега. Отец Тайлера ухватился за поводья, а миссис Джозеф терпеливо сидела рядом — это словно окно в прошлое, все еще способное повлиять на настоящее. Поэтому, вместо того, чтобы стыдливо отвернуться, Тайлер радостно улыбнулся им.