Гость

Примечания см. в конце главы. В первый раз он видит ее квартиру, когда помогает ей переехать оттуда. На дворе - начало марта. Он приходит после обеда. Взять выходной с самого утра означало бы, что ему не терпится выманить ее из ее уединенного обиталища. Грузчики - все молодые ребята - недовольно ворчат, косясь на него, как на какое-то ископаемое в костюме. Скалли легонько сжимает его плечо, когда проходит мимо, и он вспоминает, как пригласил ее на ужин в честь ее дня рождения и как она очень серьезно посмотрела на него поверх свечей и бокалов и сказала, что хочет снова жить вместе. - Я освобожу для тебя ящик комода, - пошутил он, словно в последние несколько месяцев она дюйм за дюймом не просачивалась в его жизнь. Сначала - зубная щетка и пара комплектов запасной одежды, затем - витамины в шкафу, шампунь в ванной, очертания ее теплого тела подле него в утреннем полумраке, нарушаемом лишь поскуливанием Кисмета, с нетерпением ожидавшего выхода на пробежку. Она посмотрела на него пристальным взглядом, без слов говоря: «Малдер, будь серьезнее». Перегнувшись через стол, он взял ее за руку. - Я в самом деле не знал, захочешь ли ты когда-нибудь снова быть со мной. - Я тоже, - сказала она. - Но это так, Малдер. Я была счастлива с тобой последние несколько месяцев. Мы были счастливы вместе. - Ты не представляешь, как я мечтал это услышать, - ответил он. - Мы можем переехать в другое место, если ты предпочитаешь жить там, где нет воспоминаний. - Нет, - произнесла она. - Малдер, я хочу вернуться домой. На следующий день она позвонила грузчикам. Теперь он стоит в ее гостиной, удивляясь тому, тому, как она могла так долго жить здесь и не привнести в это место ни капли своей индивидуальности. Он с нежностью вспоминает ее старую квартиру в Мэриленде с декором под светлое дерево и тем полосатым, заваленным подушками диваном в центре гостиной, обставленную гораздо более молодой Скалли, еще не нашедшей своего стиля. У мебели, что стоит здесь, прямые, четкие линии, слишком современные, на его вкус. Никакого намека на то, что Скалли испытывала хотя бы малейшее желание украсить свою квартиру. Он не в силах представить, что кофейная чашка могла бы простоять у нее в раковине дольше нескольких часов. Эта квартира могла бы быть чьей угодно – не жилище, а всего лишь промежуточная станция на пути к настоящему дому. Учитывая, сколько месяцев своей жизни они провели в дороге, он одновременно и удивлен, и не удивлен, что она может жить в месте, которое больше похоже на гостиницу. Он переносит коробки с хрупкими вещами в машину. Приняв решительную позу и задрав подбородок, Скалли раздает указания грузчикам. Они покорно выполняют ее приказы, перенося коробки с особой осторожностью. Какие-то люди приходят, чтобы забрать мебель. Скалли пересчитывает деньги и кладет их в бардачок. - Твой бизнес на ebay, похоже, приносит прибыль, - шутит он, когда они делают перерыв. – Ты же не бросишь ФБР, а? - Моя фурнитура не сочетается с твоей, - отвечает она. - Прошлой ночью ты так не говорила, - поддразнивает он. Она нелепо краснеет. С октября все между ними было внове – своего рода второй медовый месяц, сменивший неловкость их первых недель вместе. Он мог бы соврать, что не знает, чем они заслужили такую благодать, но на самом деле помнит почти все. А о забытом ему рассказала она. Они прошли через огонь, и воду, и адские муки, пережили саму смерть. Они заслужили эту легкую сладость, и теперь он в полной мере может насладиться ею. - Рад, что тебе нравится моя фурнитура, - подмигивает он. - Кстати, - бормочет она, - нам может понадобиться новый матрас. Не уверена, что старый справится с нагрузкой. - Эй, Скалли, - шепчет он, - а ведь мы никогда не занимались любовью в твоей квартире. - Какой ужас, - произносит она и не выказывает недовольства, когда он прижимает ее к кухонному столу. Ее рот – одновременно нежный и алчущий, и он с радостью позволяет ей поглотить себя. Только посвист вернувшихся грузчиков напоминает им, что они не одни. - Продолжение следует, - шепчет она и позже, когда они оказываются в постели, выполняет обещание. - Скалли, теперь ты живешь здесь, - с нескрываемым удивлением произносит он. - По-моему, это как раз тот момент, когда ты должен сказать: «Дорогая, я дома!», - улыбается она в ответ. И продолжает улыбаться, когда он целует ее. Прижавшись к нему всем телом, она встраивается в него, как кусочек пазла, и ему приходит в голову, что если миру суждено рухнуть, то пусть это случится сейчас, когда они достигли полной гармонии. Они раздевают и целуют друг друга с благоговением, словно богомольцы. Ее язык у него во рту, а он взамен отдает ей всего себя. Они лежат на боку, полностью поглощенные друг другом, и движутся с такой блаженной синхронностью, что ему не составляет труда вообразить, будто между ними никогда не было раздоров. Во всяком случае, тела их всегда пребывали в полном согласии. Она переплетает свои пальцы с его и двигает бедрами, подчиняясь его ласкам. Когда она теряет остатки самоконтроля, он рядом, готовый помочь вернуться обратно в реальность, и она делает то же для него. Проснувшись, он осознает, что она все еще здесь, лежит, примостившись у него под подбородком, закутавшись в него, словно в одеяло. И ему остается просто наслаждаться моментом. «У нас еще не раз будет такое же утро, - думает он. – И завтра, и послезавтра, и потом...» Немного повозившись, она улыбается и снова закрывает глаза. И он, сомкнув веки, тоже дрейфует в тепле их кровати. Им понадобилась пара выходных, чтобы распаковать все привезенные вещи. Ее пальто висит в шкафу рядом с его. Ее обувь аккуратно выстроилась на стойке. Ее книги разместились на его книжной полке. Скалли включает радио и беззвучно напевает под лучшие хиты 80-х, 90-х и наших дней, пока Кисмет затейливо раскидывает свои игрушки, пытаясь отвлечь ее от наведения порядка. Малдер подходит к ней сзади и убирает волосы в сторону, чтобы поцеловать в шею. Она поворачивается в его объятиях, и они бесцельно покачиваются под “Частного детектива”(1), словно они - первая пара на свадебном танцполе. Они давно не заводили разговоров о женитьбе. Его это не тревожит, ведь, несмотря на отсутствие клятв, до сих пор никому не удалось разлучить их. Может быть, он сделает ей предложение через несколько лет, когда будет уверен, что с его стороны это не будет выглядеть очередной ловушкой. В свои пятьдесят два она выглядит потрясающе, но ни один из них не становится моложе, и он хочет быть уверен, что все, что есть у него, принадлежит и ей. - Ты вернулся бы в Секретные материалы, если бы завтра их вдруг снова открыли? - В ее голосе и взгляде он замечает легкую мечтательность. - Только вместе с тобой. И только если это будет твоей инициативой. Себе я бы довериться побоялся, Скалли. - Я бы не позволила тебе провалиться во тьму, - пылко говорит она. - Тебе больше не нужно обуздывать меня. Это не твоя обязанность. - Ты счастлив без этой работы? - спрашивает она, и ее глаза подернуты поволокой. Он целует ее в лоб. - У меня есть все, что мне нужно, - отвечает он. – Но если однажды ты захочешь совместить выходные с экскурсией по отелю с привидениями, Скалли, дай мне знать. Я забронирую номер. - Малдер, - начинает она и замолкает. - Хм? – поторапливает он. - Ничего, - вздыхает она. - Однажды ты сказал мне, что никогда нельзя терять веру в чудо. Я думала, что свое чудо уже получила. - Может быть, теперь пришла очередь моего, - говорит он. - Мы разделим его на двоих, как в прошлый раз. Одна песня сменяется другой, но это неважно. Они все еще покачиваются посреди гостиной, а Кисмет смотрит в окно и виляет хвостом. На улице мрачно, но их глаза сияют от счастья. Следующим утром, перед работой, он вручает ей коробку. - Что это? - спрашивает она, выгнув бровь и отодвигая свой кофе. - Рановато для подарков в красивой упаковке, Малдер. Мой день рождения был несколько недель назад. - Официальный подарок на новоселье, - отвечает он. - Открой. Кисмет сидит у ее ног и смотрит умоляющим взглядом. Скалли улыбается ему, а затем снова обращает взор на Малдера. - Мне есть о чем волноваться? - Просто открой, - настаивает Малдер. - Это от нас обоих. Скалли откидывает крышку коробки. - Чистящий ролик, - констатирует она с удовлетворением. - Он тебе точно пригодится, - кивает Малдер и целует ее. Кисмет виляет хвостом и прижимается к ее ноге. + + + + У них получается. Они вместе просыпаются. Вместе идут на пробежку, а Кисмет меж тем скачет рядом, высунув язык. Вместе пьют кофе и принимают витамины. Вместе едут на работу, когда им это удобно. Вместе едут домой, когда успевают. Когда необходимо, вместе работают. Сравнивают рекомендации своих терапевтов, которые приняли их воссоединение с осторожным смирением. Их жизнь не идеальна, но долгие годы словесной акробатики обтесали грубые края их молчания. Они осторожно обходят острые углы, выжидая, когда к ним придет готовность вместе решать любые проблемы. Кисмет делает всё от него зависящее, бегая между ними со своим любимым плюшевым ежиком, предлагая его попеременно то одному, то другому, пока не заманивает их обоих в одну комнату. Он тщательно оберегает ту часть своей жизни, что отведена только для нее. Никогда не приносит работу домой. Каждый проявляет понимание, когда другому приходится задерживаться в офисе, но любые бумаги всегда остаются на работе. По выходным они совершают пробежку до того самого фермерского рынка, где Кисмет нашел Малдера, и покупают свежий хлеб и молодой горошек. Скалли, наконец, садится за годами откладываемые статьи по аномальной физиогномике. Малдер работает над своей книгой. Это, думает он, его величайшее достижение, и дело не в количестве страниц, которым он, пожалуй, может гордиться. Дело в том, что они сумели вписать тихую гавань в непроходимую чащу своего прошлого. В минувшие дни, когда они были готовы отдать свои жизни ради великого дела, не рассчитывая ни на вознаграждение, ни на признание, он и помыслить не мог, что в конце концов им принесут утешение банальные человеческие радости. Он смотрит на Скалли и по-прежнему видит в ней воина, но не устает поражаться произошедшим с ними переменам, замечая, что Скалли больше не выхватывает свой пистолет, когда Кисмет вдруг дёрнет лапами во сне или где-то раздается скрип половицы. Он никогда не думал, что однажды они забудут о своих инстинктах, о мучительной настороженности, к которой их приучила жизнь. Вечером они ужинают дома, поделив домашние обязанности поровну, или идут куда-нибудь перекусить. Иногда к ним приезжает Скиннер, и они откупоривают бутылку вина и вспоминают о годах в непроходимой чаще, пока Кисмет шумно грызет кость. - А тебе идёт зрелость, - замечает Скиннер, стоя в дверях. - Спасибо, Уолтер, я это ценю, - отвечает Малдер, изгибаясь, чтобы прижать Кисмета ногой к дверному косяку и не дать выбежать в темноту вслед за гостем. - О чем это вы? – спрашивает Скалли. Малдер качает головой и улыбается: - Да так, ни о чем. Она протягивает руку и убирает с его глаз прядь волос. - Кажется, ты седеешь, - ласково говорит она. - Я это заслужил, - отвечает он и обнимает ее. + + + + Однажды апрельской ночью внезапно раздается телефонный звонок. Скалли наощупь поднимает трубку и замирает. - Что случилось? - сонно бормочет Малдер. - Мама, - произносит Скалли, и они выбегают за дверь, едва успев натянуть первое, что подвернулось под руку. “Сердечный приступ”, - говорит доктор. “С ней все нормально”, - говорит доктор. Скалли кивает, но ее лицо бледно, как полотно, а губы сжаты в тонкую линию. Малдер кладет руку ей на поясницу, и она почти незаметно подается назад, прижимаясь к его ладони. Она требует, чтобы ей показали анализы и результаты ЭКГ. Она звонит братьям. Она испепеляет докторов взглядом и держит мать за руку. - Дана, со мной все в порядке, - говорит Мэгги. Ее голос слаб, но воля сильна. Он всегда знал, откуда в Скалли этот стальной стержень. - Мама, у тебя был сердечный приступ, - отрезает Скалли. - Я помню, - кивает Мэгги. - Но сейчас все в порядке. - Я собираюсь в этом убедиться. Малдер только молча приносит ей кофе и что-нибудь перекусить и при любой возможности отправляет домой, чтобы она немного поспала. - Я побуду здесь, - уверяет он. Она подчиняется, но только по настоянию матери. И возвращается через несколько часов, буквально хватая за горло лечащего врача, свирепо глядя на всех, кто осмелится войти в палату. Мэгги пытается возражать, но Скалли игнорирует ее. - Она ничем не может помочь, - говорит Мэгги, когда Скалли выходит из палаты в поисках врача, с которым могла бы поделиться своими соображениями. - Но все равно будет пытаться, - возражает Малдер. - Это моя девочка, - вздыхает Мэгги, и в ее глазах светится гордость. Мэгги выписывают через несколько дней. Малдер и Скалли отвозят ее домой. Малдер помогает ей лечь в постель, пока Скалли расставляет еду в холодильнике. Мэгги ловит его за руку. Ее пальцы холодны. - Спасибо, Фокс. - Рад повидаться с вами, - отвечает он. - Хотел бы я, чтобы это произошло при более счастливых обстоятельствах. - Иногда бывает и так. Семья есть семья, - говорит она. - Но, по крайней мере, мы неплохо встретили Рождество. - Это точно, - соглашается он. - Я рада, что вы снова вместе. Позаботься о ней, Фокс. - Конечно, - обещает он. - Надеюсь увидеть вас обоих на следующее Рождество. - Мы приедем, - кивает он, и Мэгги улыбается, откидываясь на подушки. - Я, пожалуй, попробую немного поспать. Он нежно пожимает ее руку и идет искать Скалли. Ее нигде не видно. Он достает свой телефон. Она не отвечает, вместо ее голоса доносится звук включившейся голосовой почты. - Скалли, это я, - говорит он. - Просто дай мне знать, где ты. Мэгги спит, а он меряет шагами комнату. Через полчаса Скалли присылает ему фотографию: национальный парк Сэнди-Пойнт. Он звонит Чарли по номеру, записанному на бумажке, лежащей рядом со стационарным телефоном, и прихватывает ключи от машины Мэгги. Путь до парка легче, чем мог бы быть, но Малдер все равно нетерпеливо барабанит пальцами по рулю. В будке охранника никого нет. Он проводит картой по терминалу и рассматривает побелевшие костяшки пальцев, ожидая, когда пройдет транзакция. Их машины - единственные на стоянке. Он быстрым шагом направляется к пляжу. У кромки воды виднеется одинокая фигура. Она не оборачивается, когда он подходит, но позволяет обнять себя за талию. - Прости, - говорит она. - Все в порядке, - отвечает он. - Я просто волновался. - Я внезапно осознала, - говорит Скалли, - что однажды ее не станет, а я ничего не смогу сделать, чтобы спасти ее. - Однажды, - соглашается Малдер. - Но не сейчас. Скалли вздыхает и прислоняется к нему. Они смотрят, как плещутся волны. Бриз ерошит волосы Скалли. - Говорят, что человек, о котором ты думаешь, когда смотришь на океан, - и есть тот, с кем ты должен быть, - говорит она. - Кажется, я слышал об этом, - кивает он. – И даже сам говорил такое пару раз, когда был подростком. Если ты пытаешься дойти до второй базы, Скалли, мой ответ «да». - Малдер, - предостерегает она. - Извини, - вздыхает он. – Вырвалось рефлекторно. - Знаю, - говорит она, улыбаясь устало, но нежно. - Я годами изучала твои рефлексы. - Ты нашла то, что искала? - спрашивает он. - Я нашла тебя, - отвечает она. - Пойдем домой, Малдер. - Я всю жизнь ждал, когда ты это скажешь, Скалли, - улыбается он. - Больше не надо ждать, - отвечает она и берет его за руку. Бросив последний взгляд на океан, они разворачиваются и возвращаются к машинам: два сердца, скрепленные тоской, две души, строящие свой собственный тихий мир. + + + + И чем кончаются все самые великие строки? Я тебя люблю. И я наконец с тобой. Я вернулся домой. Лорд Питер Уимси - леди Харриет Уимси (“Медовый месяц” Дороти Ли Сэйерс, перевод В. Куриленко). (1) Частный детектив (Private Eyes) — песня из десятого альбома американского дуэта Hall & Oates Тысяча благодарностей моей команде за то, что продирались вместе со мной через каждое слово. Спасибо всем, кто оставил комментарии или похвалу, или написал мне по электронной почте, или говорил со мной на Tumblr. Вы не представляете, как много это значит для меня.