Лёгкое Дыхание

Я кубарем скатилась с кровати. Только этого мне и не хватало: призрачные сны прошлого начинали сниться регулярно. Зачем мне это нужно, учитывая то, что новую жизнь я начала вот уже полгода назад. Конечно, сейчас очень модно начинать всё "с чистого листа". Вроде бы новая жизнь, новые начинания, новые друзья… И всё бы хорошо, если бы не "призраки прошлого". Они преследуют людей по ночам, пугая, маня и заставляя страдать. Ужасно, но моя ситуация ещё хуже – я потеряла память. Смутные воспоминания главной площади, где я стою, завернувшись в грязный плащ. Ещё помню, что была осень – холод пробирал до дрожи костей. А ещё обеспокоенное лицо Пашки, моего спасителя. Если бы не он, я бы окоченела в прямом смысле этого слова. Парень возвращался домой после Дня рождения друга и увидел меня. Он единственный, кто подошёл ко мне. Студент МГУ, отличник, приютил меня у себя, даже не подумав, что я могу оказаться мошенницей или аферисткой. Почти два месяца я пролежала с воспалением лёгких (пребывание на улице в одном плаще не прошли мимо). Кроме того, когда я очнулась, я не помнила ровным счётом ничего, даже собственное имя. Пашка назвал меня Лизой, в честь своей матери. Парень предложил жить у него, и мне пришлось согласиться, так как идти было некуда. Лучший ученик филфака выделил мне целую комнату, а сам ютился в зале на диване. Я была ему безмерно благодарна, поэтому взяла на себя ответственность поддерживать чистоту и порядок в двухкомнатной квартирке. Но готовить я, как ни старалась научиться, не умела. Когда Пашка задерживался на работе, я жарила себе пересоленную яичницу и уходила в свою комнату. Только там я обретала душевный покой. Сидя на подоконнике, выключив весь свет, читая или думая, я могла забыть на время о проблемах. Вот сейчас я живу у Пашки. Убираюсь, гуляю, сижу на подоконнике и глажу кошку Белку. Но что будет потом? Может быть, я когда-нибудь поступлю в школу. Пашка даёт мне должное образование, которое я должна получать (благо, писать, читать и прочее я не разучилась). Но уроки "на дому" берут уклон больше по русскому и другим языкам. В мои (примерно) шестнадцать я знаю намного больше, чем сверстники, которых я часто вижу на улице. Но опять же, мои шансы выигрывают только в случае лингвистики. В остальном – нет. Я тяжело вздохнула, но моим последующим размышлениям помешал сердитый топот, приближающийся к моей двери. Пашка сегодня работал в ночную смену, поэтому грохот, пришедший из моей комнаты, его разбудил. Дверь открылась, пропуская моего раннего, не менее хмурого, чем я, посетителя в комнату. - Лизонька, ты можешь передать своим призракам, чтобы они снились тебе чуть-чуть попозже? - Пашка сердито зевнул и устало потёр глаза. Я виновато потупилась. Около месяца назад мне стали сниться сцены из прошлого. В основном это было детство – прогулки с бабушкой, игры с друзьями, мелкие шалости с весёлой и задорной мамой. Это было счастливое детство. Моё детство. И вроде бы там всё здорово, но… Но было что-то в этих снах необъяснимое, до жути пугающее, что заставляло меня каждую ночь с криками просыпаться и вскакивать с кровати. Пашка говорил, что нужно радоваться. Может быть, я смогу вспомнить, что со мной произошло. Но день за днём становилось всё хуже. Парень мне грозил, что скоро отправит меня к психиатру, если не "прогоню от себя страшных призраков". Конечно, Пашка шутил, но мне становилось только страшнее. Про призраков он, кстати, попал в самую точку. Мне все эти сны казались слишком нереальными. Будто бы не было всего этого, а персонажами видений руководит жуткий кукловод. Пару раз я даже замечала странные прозрачные нити, но они тут же исчезали с новым криком в темноте комнаты. Пашка всё ещё хмуро смотрел на меня. Я сейчас сама себе казалось такой беспомощной. Сидящая на холодном полу, укутавшаяся в белое шерстяное одеяло времён Сталина и с замирание сердца ожидавшая страшного приговора. Отличник филфака на это только тяжело вздохнул: - Ладно, спи уже. Но сегодня я беру отгул, и мы идём на консультацию к психиатру. Договорились? - я лишь покивала головой. На кухне уже загремела посуда, и мой нос уловил едва заметный запах яичницы и кофе. Этого было достаточно, чтобы мой желудок призывно заурчал. Ну, к психиатру, так к психиатру, но завтрак ещё никто не отменял.