Он врал мне, говоря правду!

2 часть. Мистер Уильям. Но было поздно. Как всегда, Мистер Уильям ходил бесшумно и быстро. Служанка уже оповестила его и пока я пребывала в раздумьях, наш семейный врач уже зашёл в мою комнату. Резко остановившись, я предприняла попытку увернуться от назойливого врача, но он схватил меня мёртвой хваткой за плечи и с силой притянул к себе. Уильям был молодым мужчиной лет 30 с лишним. Красивый холостяк с высшим образованием всегда привлекал внимание дам, как минимум половина служанок в моём замке были влюблены в него. В его голубых глазах всегда таилась некая тоска, из-за чего он постоянно казался расстроенным, это конечно привлекало девушек, им всегда хотелось обнять его и прямо задушить в своих объятиях. Эти высказывание я много раз слышала от неосторожных служанок, правда я бы была рада, если бы его кто-нибудь задушил. Да, он образован, красив, молод и характер его приятен, Уильям никогда не отказывался поболтать как с прислугой, так и со знатными личностями, которые не редкость в доме. - Мистер Уильям такой душка! Его длинные светлые волосы похожи на солнечные лучи! - Высокий мужчина с хорошим образованием и вкусом был бы мне кстати! И много других похожих разговоров были слышны не только в замке, но и за его пределами. Возможно другие могли утонуть в голубизне его глаз, но только не я. Для меня эти глаза всегда были полны ярости и враждебности. Так и сейчас, он сжал меня своими сильными руками, как будто старую ненужную куклу и посмотрев мне прямо в глаза, обхватил за талию и понёс к кровати. Кинув меня на матрас, он быстрой походкой подошёл к двери и закрыл её просто для того, чтобы я не сбежала. Я снова ощутила это ужасное чувство - чувство беспомощности. Я попыталась подняться на локтях, но в руках сильно кольнуло, и я вновь повалилась на кровать. Съёжившись, я скривила своё лицо от боли. Уильям стал медленно подходить. Присев на край матраса, он повис надо мной и посмотрел на меня с вызовом. Сейчас он был одет в широкие штаны и бледную рубашку, на которой пристроился полосатый жилет. На кончике его носа красовались очки с длинной цепочкой, волосы были убраны в хвост. Немного помедлив он прислонился к моей шее щекой и улёгся на меня, обхватив своими длинными руками моё дрожащее тело. Хорошо, что он больше не смотрел в мои глаза: в них отражался страх и ужас. Наш семейный доктор был психопатом, страдающим манией величия и уж очень любившим молоденьких девочек. Этот парень часто приходить ко мне, под предлогом проверки моего состояния. Я с самого своего рождения была болезненным ребёнком - это передалось мне от матери - и этот извращенец любил воспользоваться своим положением. Вы наверное думаете: почему ты не закричишь, не позовёшь на помощь? Ведь ещё недавно твоя служанка Эльза прибежала к тебе сломя голову, лишь потому, что ты громко смеялась? Это всё правильно, раньше я так и делала, кричала, отбивалась и плакала. Но каждый раз когда кто-либо приходил на мой крик, доктор всегда надевал на себя повседневную маску и говорил, что я просто боюсь. Людей даже не смущало, что я голая: раз врач говорит, что это осмотр, значит так оно и есть. Когда кто-нибудь оставался в комнате, он вёл себя как профессионал: проверял пульс, осматривал на предмет побоев, точнее, как он говорил - самоистязаний. Но я никогда не накладывала на себя руки, все мои синяки были от него. Он приходил ко мне всё чаще и чаще, а люди на мои крики - всё меньше и меньше. Однажды никто не пришёл, лишь на следующий день я услышала перешёптывание служанок. Этот гад сказал всем что у меня психическое расстройство. Я не могла поверить своим ушам, что отец верит этому подонку! Он объяснил это скоротечной потерей матери. Теперь на мой крик никто не приходит, если знает что со мной Уильям. А ему это и на руку. Он никогда не насиловал меня, не оставлял следы от засосов. Он наверняка был чьим-то любовником, при том очень хорошим. Он снова держит меня в своих объятиях, меня, убитую горем и отчаянием. Все поверили ему, стали считать меня душевнобольной и надеяться на моё скорейшее выздоровление. Все, даже отец. Отношение ко мне, конечно же, изменилось: все вокруг с жалостью стали смотреть на меня, исполняли приказы незамедлительно. И так, с 8 лет я перестала быть вечно весёлой и жизнерадостной девочкой, а стала боязливой, замкнутой психопаткой. Я и сама стала в это верить, верить в то, что я сумасшедшая. Но иногда у меня бывает резкая перемена настроения. В такие дни я веду себя как прежде: веселюсь от души и радуюсь. Такое бывает редко, но мне тоже бывает охото сменить обстановку, правда это быстро надоедает и я снова становлюсь тихой, но жутко избалованной. Уильям сжал меня по крепче и зарылся своим носом в мои светлые волосы. Его дыхание щекотало мою шею, но мне совсем было не до смеха: к глазам подступали слёзы, а мне надоело плакать в его присутствии. Но произошло то, чего я никак не ожидала. Уильям отстранился и поцеловав меня в щёку, тихо пошёл к двери. Я не стала подниматься лишь из-за всё ещё болевших рук. В дверном проёме он остановился. - Сегодня достаточно. Постарайся больше поспать, а то и вправду потеряешь рассудок. Я бы этого не хотел. Можешь не верить, но я печусь о твоём здоровье, - с этими словами он вышел, оставив меня наедине с собой.