My fucking android

      Громкая музыка ударила по ушам, а от ярких, беспрерывно мигающих разноцветных вспышек почти сразу же закружилась голова. «Теряю форму», — подумал Гэвин, впрочем, не сильно расстроившись. Шумные вечеринки он никогда не любил, и в клубах не был частым гостем даже в ранней молодости. Сейчас же в тускло освещённый душный зал подобного заведения его привела работа.       Музыка орала так, что вознамерилась, кажется, вынести к чертям барабанные перепонки, толпа полуголых потных и, в большинстве своем, невменяемых особей, кривляющихся на танцполе и восседающих у барной стойки, представляла собой не самое приятное зрелище, да, ко всему прочему, ужасно раздражала одежда. Гэвин почесал задницу, сдул со лба прядь специально растрёпанных волос и поморщился: к шмоткам, которые были сейчас на нём, он не привык и привыкать не собирался, а потому не представлял, как выжить в них ещё хотя бы полчаса. Джинсы были до неприличия узкими, они ужасно давили во всех возможных и невозможных местах, футболка с каким-то готическим рисунком и прорехами на спине наоборот оказалась велика и норовила сползти с плеча, и Гэвин максимально заебался дергать её обратно. Наконец, ботинки на высокой тракторной подошве хоть и прибавляли ему несколько сантиметров роста, но были до того неудобными, тяжёлыми и скрипучими, что Гэвин два раза чуть не грохнулся, прежде чем научился ходить в них более-менее нормально. В итоге, всё это выглядело, как минимум, как адское орудие пыток, а Гэвин чувствовал себя малолетней шлюхой и не сказать, что был этому сильно рад. Но влиться в обстановку и смешаться с толпой было необходимо, так что приходилось терпеть.       Гэвин покосился на Ричарда. Тот, похоже, чувствовал себя весьма комфортно и не испытывал ни толики тех мучений, что донимали его напарника. В чёрном с головы до ног, с ещё более прилизанными, чем обычно, волосами (в отличие от самого Гэвина, у которого на голове был совершенный бардак), с подведёнными чёрным и оттого ещё более пронзительно светлыми глазами, он выглядел как обычно — идеально. На нём все сидело как надо, ничто не выдавало неумение и непривычку, будто он родился вот в такой вот атмосфере грома и визга битов и блеска неона.       Ричард поймал взгляд Гэвина и едва заметно подмигнул, а Гэвин нервно сглотнул, дернул на плечо злосчастную футболку и затолкал ненужные сейчас мысли подальше. Пора было заняться тем, зачем они сюда пришли — работой.       По множественным полученным полицией сведениям сегодня в этом популярном среди молодежи Детройта клубе должна была произойти крупная сделка по сбыту партии нелегально провезенного из-за рубежа оружия. Операция проводилась аккуратно, при тщательных приготовлениях и мольбах капитана поиметь мозги и совесть двум конкретным её участникам. Снаружи на подхвате дежурили патрульные, а так же за бортом остался Андерсон, точно никак не способный «вписаться в обстановку», и, конечно же, Коннор, как обладающий наиболее быстрой реакцией, да и, в принципе, вряд ли бы согласившийся куда-то двинуть без лейтенанта — Гэвин прекрасно знал эту феноменальную упёртость, свойственную, видимо, всем эр-ка, начиная от революционера Маркуса, и заканчивая «новейшим прототипом», что изо дня в день демонстрировал Гэвину свой характер во всей красе, будь то работа, домашний быт или постель. Так что один пёс отправился в рейд, а другой остался сторожить, и впервые, наверное, Гэвин, который всегда обожал находиться в гуще событий, завидовал «тылу».       Полицейские припарковались у барной стойки, попросили у бармена по стакану воды, Гэвин — от нервов, а Ричард — хрен пойми зачем, и принялись неторопливо оглядываться. По известным данным сделка должна была состояться в половину одиннадцатого вечера, сейчас на часах было пять минут. — Видишь что-нибудь? — спросил Гэвин, наблюдая за тем, как Ричард бегает глазами по лицам, сканируя. — Да, — выдержав недолгую паузу, ответил тот. — Покупатель уже на месте.       Гэвин медленно, будто невзначай, обернулся, посмотрев туда, куда кивнул андроид, и тут же развернулся обратно, отвечая Ричарду коротким кивком. Ричард слез с высокого стула и исчез в толпе, и Гэвин проводил взглядом его невозможно обтянутую чёрной кожей задницу.       Спустя несколько секунд, когда и Ричард, и его задница пропали из виду, у Гэвина в ухе зашуршал наушник, и он ткнул в кнопочку на браслете, включая спрятанный под одежду микрофон. — Эй, Рид, как у вас там дела? — раздался голос старика Андерсона. — Брюки не жмут? Или там нечему жать? — Чё надо? — осведомился Гэвин. — Джефф попросил меня тебя проконтролировать, я контролирую, — отозвался Хэнк. — Ничего ещё не успели натворить? — Прошло ровно три минуты, как мы внутри, — скрипнул зубами Гэвин, и бармен-андроид странно на него покосился. Видно, парню не часто доводилось видеть людей, злобно разговаривающих со стаканом воды. — Да кто вас знает, вы же ебанутые, — возразил Андерсон. — На моей памяти вы и не за такое время успевали пиздец устроить. — Очень лестно, благодарю, что цените мои лучшие качества, лейтенант, — фыркнул Гэвин, а бармен предпочел переместиться к противоположному краю стойки. — Но, боюсь вас разочаровать, прошло уже целых три минуты, а всё ещё не произошло ничего интересного. Буду докладывать обстановку по мере наступления пиздеца, сэр. — Ну, распоясничался, — прикрикнул Хэнк, но Гэвин уже выключил микрофон, так что лейтенант, не получая ответов, вскоре тоже прервал связь, предложив напоследок постараться ничего не испортить. Будто бы Гэвин хоть когда-то что-то портил.       Ричард вернулся пару минут спустя и вновь влез на соседний стул. — Я установил «жучок» в наиболее выгодное место, запись с него транслируется в мою систему в фоновом режиме, так что я могу следить за происходящим, не прибегая к классическим методам слежки. К тому же, видеозапись с места задержания будет полезна в суде. — Прекрасно, — похвалил Гэвин и сделал глоток воды, искренне недоумевая, как люди часы проводят в таких адовых местах. — Детектив, — позвал Ричард. — У нас есть немного времени до указанного часа, так что, может быть... — он указал взглядом на танцпол.       Гэвин округлил глаза. — Ты серьёзно?! Мы на задании! — Работа продвигается без нашего непосредственного участия, а как только произойдут какие-либо изменения, я тут же об этом узнаю. — Нет! Ни за что! Даже не уговаривай. — Что в этом такого? Я ведь не предлагаю вам ничего ужасного... — Это как сказать, — возразил Гэвин. — Я даже не пьян, чтобы... — Просто расслабьтесь. Вы ведь не так часто бываете в подобных местах, чтобы не воспользоваться возможностью. «Ну конечно, — вспыхнула такая очевидная догадка, — для него же это всё в новинку! Он ведь и не был ни разу ни в одном клубе».       Ричард говорил, наклонившись очень близко, почти вплотную, чтобы было слышно из-за музыки, Гэвин почти чувствовал на своём лице его ровное электронное дыхание. Хрен пойми, что сказалось — то ли атмосфера тёмного клубного зала, то ли ебучие шмотки, располагающие ко всяким непотребствам, то ли (и скорее всего) все сразу, но Гэвин внезапно расплавился, словно масло на горячем тосте, под прямым взглядом, и, когда Ричард ухватил его за руку и мягко, но настойчиво потянул в сторону площадки, он пошёл, почти не сопротивляясь и окончательно чувствуя себя девчонкой, впервые оказавшейся на взрослой тусовке.       Ричард завёл его в самый центр толпы, неведомо как пробравшись через плотную стену тел. Здесь было тесно, душно и намного ближе к колонкам, чем у бара. Так тесно, что прижиматься к друг друг приходилось почти что вплотную, так душно, что голова начала стремительно набирать обороты, и настолько ближе к колонкам, что бухающая музыка норовила вынести мозг под чистую. В пустеющей голове мелькнула мысль о том, что обжимания под музыку — это, возможно, даже не так глупо, как казалось раньше, и унеслась прочь, оставляя лишь туман и жару. Гэвин не умел танцевать и не танцевал уже лет триста, но здесь от него особого мастерства и не требовалось. Ричард нависал сверху, даже во всеобщем свечении и мигании было видно, как полыхает красным его диод, музыка прорывалась через уши в грудную клетку и оглушающе стучала под рёбрами. Гэвин окончательно потерял остатки самообладания, вплетая пальцы в тёмные волосы, скользя губами по губам. Шершавый язык ворвался и прошёлся по нёбу, Гэвин перехватил его на подходе, легонько прикусил и вытолкал, сам окунаясь в пекло чужого рта. Там было сухо и горячо, и чувствовался едва заметный и до боли знакомый легкий металлический привкус. Гэвин пробежался по ровному ряду зубов, оттянул губу, встретился языком к языку, и они сплелись, сражаясь за первенство. Ричард целовался остервенело, иногда мелко подрагивая, словно от удара током, и Гэвин просто не мог позволить себе оторваться от него такого, крепче цепляясь пальцами за волосы и вжимаясь всем телом. На них никто не обращал внимания, здесь вообще были преимущественно парочки, молодые, безбашенные и бесконечно влюбленные, так что они не сильно выделялись из толпы. Осознание происходящего не пришло ни когда в легких кончился воздух, ни когда руки Ричарда оказались у Гэвина на заднице, а колено скользнуло между ног, ни даже когда в и без того катастрофически узких брюках совершенно не осталось свободного места, и мучительно заныло. Обреченное «блядь» врезалось в пьяный мозг только тогда, когда Гэвин увидел перед собой хищный оскал Ричарда, не предвещающий ничего хорошего или, напротив, слишком много чересчур хорошего, и когда почувствовал, как тот настырно тянет его куда-то.       Уборная встретила на удивление прохладным и почти свежим воздухом, опалившим горящее лицо. Ричард запихал Гэвина в кабинку, тут же снова присасываясь с поцелуем. — У нас совсем немного времени, — пробормотал он прямо в губы. — Как быстро вы можете кончить? — Рич, ёб твою налево, — простонал Гэвин, отлепившись. — Как ты это, блядь, делаешь?! — Как я заставляю тебя терять голову? — понятливо улыбнулся Ричард. — Давай обсудим это позже.       Он ногой захлопнул крышку унитаза и толкнул Гэвина сверху, одним легким движением раздвинув его ноги и пристроившись на полу между. Ещё парой движений ему удалось-таки справиться с натянутой до предела ширинкой, и Гэвин облегчённо вздохнул, откидываясь спиной на бачок и чувствуя долгожданную свободу в стратегически важных местах. Но ненадолго, потому что в следующее мгновение у него спёрло дыхание: Ричард на секунду замер над его стоящим колом членом и пошло облизнулся. Как быстро? Да Гэвин готов был кончить от одного этого вида.       Ричард вобрал целиком до основания, не моргнув и не подавившись, затем медленно выпустил, проходя языком по всей длине и смахивая с головки каплю смазки. Гэвин следил за этим как завороженный, не в силах отвести взгляд от смешно сосредоточенного красивого лица. Ричард задел зубами уздечку, играя, но тут же снова плотно обхватил ствол губами, насаживаясь до предела. Гэвин не удержался — протянул руку, откинул со лба упавшую-таки непослушную прядь, уложил ладонь на макушку, подталкивая в такт. Волосы под пальцами были незаконно мягкими, внизу живота нарастало щемящее напряжение, а Ричард только добавлял тем, что смотрел в упор, не моргая, и ещё эта идиотская подводка, которая внезапно оказалась ему так к лицу... Гэвин хрипло вскрикнул, распахнул глаза и выгнулся, вцепившись Ричарду в волосы. В ухе зашипело, на линию опять прорвался голос Андерсона: — Рид, ну что там? Время уже подходит. Рид, блядь, приём, ты там что, уснул, что ли?       Ага, как же. Гэвин порадовался, что отключил микрофон. — Это рекорд, детектив, — довольно сообщил Ричард, поднимаясь с колен и стирая с лица и губ капли спермы с важным видом, с которым он, впрочем, делал всё и всегда.       Гэвин тяжело дышал, пытаясь привести себя и свои легкие в норму, и снизу вверх наблюдал за тем, как Ричард, по-блядски ухмыльнувшись, слизывает с ладони белесые капли, а затем той же рукой приглаживает растрепавшиеся не без помощи Гэвина волосы. Единственным на данный момент желанием было сидеть тут на толчке и наблюдать за этим вечно. Но продолжалось блаженство не долго: Гэвин возился с ширинкой, когда Ричард вдруг завис, пяля в пространство и светя ровным желтым, а потом коротко бросил, протягивая руку: — Пора.       Гэвин издал мученический стон, рывком поднимаясь на ноги, но выбора не было — долг звал. Он вытащил запрятанную за пояс брюк пушку и ногой распахнул дверь, параллельно включая микрофон и сообщая Андерсону о необходимости скорой готовности. Ричард не отставал и, пару секунд спустя, они влетели в зал.       Гэвин с ходу пальнул по стереосистеме, вырубая музыку, а Ричард грянул, перекрывая треск колонок и визги перепуганных посетителей: — Полиция Детройта, стоять на месте, не двигаться. Вы арестованы.       Преступники, как и большинство из их братии, не отличались особенным здравомыслием и попытались броситься наутёк, раздалось несколько выстрелов, и вместе с ними через толпу к выходу, расталкивая людей, ломанулись ещё несколько человек, видимо, из охраны, но тут же все вместе попали в лапы к Андерсону и парням, подоспевшим с другой стороны.       Когда всех ублюдков повязали и растолкали в машины, Гэвин с чувством выполненного долга опёрся задницей о капот, мечтая только о том, чтобы избавиться поскорее от грёбаных шмоток. Лицо всё ещё горело, и он в раздражении потёр щеки ладонями. — Эй, Рид, что это с тобой? — хохотнул Хэнк. — Ты румяный аки красна девица! — А ты всё ещё серый и морщинистый, как старый алкаш, — огрызнулся Гэвин. — Но-но, поговори мне тут! «Завидуй молча, старый хер», — злорадно подумал Гэвин и перехватил взгляд Ричарда, который тут же мягко улыбнулся. Гэвин осклабился в ответ. Что там просил Фаулер? Поиметь мозги и совесть? Гэвин усмехнулся. Они с Ричем гораздо скорее поимеют друг друга, чем поимеют то, чего у двоих ебанутых в принципе нет в наличии.