Пропажа

      В маленьком дворике одного из домов на Кавалергардской улице с самого раннего утра по обыкновению кипела жизнь. Наслаждавшиеся теплом последнего месяца лета школьники уже выбежали на улицу в поисках приключений и подальше от переполненных жителями коридоров домов. Дети наспех накормлены завтраком, выпровожены на улицу, а это значит, что мамы теперь могут заняться своими делами и вдоволь наругаться с соседями по коммунальной квартире. В прочем, в отсутствии младших представителей населения не было никакого смысла: крики и брань на фальцете была слышна из открытых окон достаточно отчетливо, так, что даже особо не прислушиваясь, было несложно понять, что же на этот раз не поделили на кухне хозяйки.       Откуда-то с верхних этажей доносились звуки патефона, у которого уже практически закончился завод, и тяжелая шеллачная пластинка крутилась значительно медленнее необходимого. Но кто-то снова несколько раз повернул рукоять, и музыка зазвучала отчетливее и громче, как бы призывая «Довольно спать! Просыпайся, страна!»       — Миша! Миша! Мишенька! В и без того шумную свистопляску звуков ворвался высокий и звонкий голос молодой девушки. Дверь парадной со скрипом и грохотом распахнулась, и она выбежала на улицу, одетая в трикотажный домашний халат. Постоянно тормоша темные короткие волосы одной рукой, женщина бегала по двору, явно кого-то выискивая.       — Ми-и-ша! Мишенька! Господи, да куда же ты запропастился! — Она заглядывала за каждый угол, высматривала детскую площадку, тяжело вздыхала и снова погружалась в поиски.       — Боже! Чтобы я еще хоть раз в жизни завела живое существо и привязалась к нему! — на весь двор воскликнула она.       — Да хватит тебе орать-то! — пожилая соседка, пришедшая во двор с пустым жестяным тазом за партией высохшего белья, смотрела на девушку с нескрываемым презрением. — Заводят, понимаешь ли, этих лохматых, а они ссут на каждый половик — ни одного ведь, твари такие, не пропустят, а потом еще и плодятся. Смрад в подъезде потом — не проветришь и за год!       — Ох, тетя Глаша, что же вы с утра пораньше-то сами себе настроение портите? — вздохнула она.       — У меня этих тварей лохматых никогда не было. И не будет! И слава Богу! А тебе — поделом! Всю дверь мне обгадил!       — Это не мой! — возмутилась девушка. — Это кот с шестого этажа. А у меня воспитанное, благородное животное.       — А ты по запаху, что ли, определяешь, твой или не твой? — Тетя Глаша поставила уже потяжелевший таз на табуретку, подперла массивные бока кулаками и злобно посмотрела на беднягу. — И вообще, благородная ты наша, тебе уже двадцать четыре года! Нормальные девки уже давно замуж повыскакивали, а ты все с подружками ошиваешься да живность разводишь. Нашла бы уже себе мужика да съехала бы отсюда к чертям собачьим. А у меня вот сын с женой ребеночка поджидают. Им эта комната явно нужнее, чем тебе!       Девушка, покорно выслушав гневную тираду, обрушившуюся на нее без особой причины, молча развернулась и направилась в другой конец двора. Продолжать поиски.       Может, он заблудился? Или куда-то провалился и теперь не может вылезти? А вдруг его задавила машина? Господи-боже, не думать о плохом, не думать о плохом!       — Извините, не видели ли вы здесь кота? — спрашивала она практически у каждого, кто имел хоть какое-то отношение к их дому: у соседей со своего этажа, с других подъездов, у дворничихи, у девочек, играющих в классики.       — Не видели ли вы кота? Дымчатый такой?       — Да сколько же их тут бегает, Светочка! — отвечал поседевший в войну сосед, мирно сидящий на лавочке и неторопливо потягивая дым «беломора». — Вон там полосатых выводок целый, возьмите себе какого-нибудь на замену.       — Эх, не нужно мне другого. Мне нужен мой, мой Миша, — в очередной раз отчаянно вздохнула она и, глянув на наручные часы, медленно зашагала к своему подъезду.       Едва увернувшись от потрепанного футбольного мяча, она подошла к доске объявлений возле входной двери и похлопала по карманам, нащупывая сигареты. Выудив из хлипкой пачки одну, она отошла за угол дома, чиркнула спичкой и огорченно закурила.       — Простите, у вас сигареты не будет? — окликнул Светлану слегка гнусавый голосок, принадлежавший не то девушке, не то пареньку-подростку. Однако та была настолько обременена тяжелыми мыслями, что даже не сразу поняла, что к ней обращаются. Только спустя секунды три она, наконец, вернулась к реальности, подняла глаза и растерянно ответила:       — А?       — Сигареты у вас не найдется, говорю? — Повторила свой вопрос подошедшая к ней девушка, скептически глядя на Свету из-под линз огромных круглых очков.       Ничего не ответив, Светлана молча, будто на автомате сунулась в карман и протянула пачку.       — Последняя? — расстроено спросила девушка. — Тогда оставьте себе…       — Дерьма не жалко. — Света так и оставила руку протянутой.       Девушка едва уловимо пожав плечами, все-таки взяла сигарету.       — У вас все хорошо? — спросила она, затягиваясь. Слова вылетели какими-то грубыми, неотесанными, словно обращением к сумасшедшему, хотя сама девушка совершенно этого не хотела. — Ну… в том смысле, что вы чем-то обеспокоены.       Света нервно выдохнула клуб сизого дыма.       — Вы по дороге кота серого не видели? Большой такой, короткошерстный.       — Кота? Нет, мне вообще котов по дороге не попадалось. А если и попадались, то мне было не до них. А что? Убежал?       — Видимо, да. А может, и к рукам прибрали. Красивый он у меня, Мишка-то, породистый. В коммуналке ведь живем, двери нараспашку, — пренебрежительно буркнула она. — Убежать самому или кому-то забрать дело нехитрое.       Где-то наверху музыка снова заиграла медленно и зажевано. Раздался треск, какой-то странный звон, следом за ним по-мужски многоэтажный мат и музыка на какое-то время затихла.       — Это что было? — округлив и без того огромные зеленые глаза, спросила гостья. — Посуда?       Света покачала головой.       — А, ерунда. Опять сосед пластинку разбил.       — Пластинку? Кто-то все еще использует патефон? Или вообще граммофон?       — Патефон. В наших дворах это не редкость.       — Да-а, Петербург — удивительный город.       — А вы нездешняя? — спросила Света, затушив окурок и спрятав его в уже пустой пачке.       — Я из Магадана. На каникулы приехала.       — Вот как. — Без особого энтузиазма ответила Светлана и уже собралась уходить, но ее случайная собеседница, судя по всему, разговор заканчивать не собиралась.       — Давно кот-то пропал?       — Уже второй день ищу… всё без успеха, — вновь помрачнела Светлана.       — А попробуйте написать объявления да расклеить их где-нибудь в округе.       — Думаете, это сможет помочь?       — Как говорится, не попробуешь — не узнаешь. Кот отзывается на имя Миша? — приподняла брови девушка в очках.       — Да, именно Миша. Знаю, странно для кота.       — А на какое имя отзываетесь вы? — озорная улыбка появилась на ее лице.       — Света, — отозвалась девушка после непродолжительной паузы.       — А я отзываюсь на имя Диана.       — Будем знакомы. Только уж вряд ли мы увидимся когда-нибудь еще.       — А кто знает? — Диана сделала последнюю затяжку, задумчиво посмотрела на затухший окурок и сжала его в кулаке. — Земля круглая. Может найтись и кот, и мы с вами. А насчет объявлений попробуйте. По крайней мере, это будет попыткой.       Светлана впервые за весь разговор полноценно посмотрела на свою новую знакомую. Светлые волосы до плеч, огромные очки, весьма странная даже для девяностых манера одеваться и глаза, в которых несмотря на внешнее спокойствие, горел огонь.       — Убедили. Попробую. — Легкая улыбка показалась на лице Светланы.       — Вот и отлично. Ну, бывайте, удачи в поисках.       — Спасибо, — кивнула девушка и Диана поспешила удалиться в неизвестном направлении. Светлана проводила ее взглядом до момента, пока та не скрылась за аркой двора. Постояв возле дома еще какое-то время, она вздохнула, прищурила глаза и торопливо поднялась к себе в комнату.       В очередной раз споткнувшись о чей-то старый велосипед, она наконец миновала порог ненавистной коммуналки, добралась до заваленного пособиями, книгами и разнообразным хламом стола и чудом выудила из ящика чистую тетрадь. Ручка также не без труда была освобождена из-под завалов и приняла в руке девушки писчее положение.       С одной стороны, идея казалась ей абсурдной. В качестве вознаграждения за породистое животное она в состоянии отдать разве что единственную, но такую горячо любимую скрипку. Просто так ее любимца вряд ли кто станет возвращать. Но все же, слова новой знакомой почему-то впечатались в мозг и отдавались в голове весьма убедительным эхом. Рука словно сама тянулась написать нехитрый текст.       — Итак, — сама себе обозначила Светлана и опустила чернильный шарик на дешевую клетчатую бумагу, — «Пропал кот»…