Пропажа

      Старые, убитые временем доски обреченно прогибались под ступнями Светланы. С каждым размеренным, даже медлительным шагом они то возмущались, то стонали, заставляя в ужасе содрогаться барабанные перепонки. Но девушке было все равно. Она не слышала ни этого мерзкого скрипа, ни фальшивых нот, доносившихся с кухни пьяными голосами. Стрелки на часах с давно сломанной кукушкой будто назло лениво передвигались по циферблату. Светлана старалась не обращать внимания и на них, но тщетно. Она ждала.       Уже на протяжении почти недели Диана старалась любую свободную минуту проводить со своей новой петербургской подругой. Едва закончив все свои дела, она буквально бежала в коммуналку на Кавалергардской. Будь ее воля, она оставалась бы там круглые сутки, не желая расставаться со своей соратницей ни на минуту. Ее тянуло туда, в эту обитель, где свои — как чужие, а чужие — как свои. Она не замечала ни криков, ни постоянной беготни по коридору, ни извечной метусни возле телефонного аппарата. Была только музыка, сигареты и Светлана. Больше ей не нужно было ничего. Юная Диана не понимала и доли того, что с ней происходит, да и не хотела понимать. Ей просто было хорошо.       Сама хозяйка комнаты каждый раз ожидала свою гостью с томительным предвкушением. Эта девушка с гитарой наперевес своей игрой и слегка гнусавым голоском завораживала ее. И как музыкант, и как человек. Вместе они не только пели: Диана помогала ей более разборчиво и ярко настрочить объявления, вместе с ней потом же и бегала их расклеивать, травила магаданские байки; Света рассказывала о жизни в медицинском институте и читала наизусть Цветаеву, водя подругу вдоль вечерней Невы. Она точно чувствовала, что это знакомство — начало чего-то нового, неизвестного.       Вот и сейчас она измеряла шагами комнату, нервно ожидая появления магаданской гостьи. Периодически подходила к окну, высматривая, не появится ли в поле зрения хрупкая фигурка Дины. И когда та наконец показалась во дворе, Света едва ли не подпрыгнула на месте, схватила со стола сверток, по размерам напоминавший маленького ребенка, и встала возле двери, с трудом сдерживая улыбку.       В общем коридоре послышались тяжелые шаги массивных кроссовок. Ближе, ближе и долгожданный стук в дверь задел уши. Сурганова распахнула дверь и выбежала из комнаты.       — Привет, — только и успела сказать Диана, как Света молниеносно взяла ее за руку и, захлопнув дверь ногой, потащила за собой в парадную.       — Света, что происходит?! Куда ты меня ведешь? — в голосе Арбениной слышался испуг.       — Тс-с! — шикнула Светлана и подмигнула ей. — Хочу показать тебе кое-что.       Слегка обалдевшая от такого поворота событий Диана решила не произносить более и звука. Что за сюрпризы такие? Куда она решила ее заманить? Что такое у нее в руках?       Они поднялись по причудливой винтовой лестнице на самый верхний этаж. Свете пришлось все-таки отпустить теплую ладошку подруги и приложить усилия, чтобы открыть тяжелую железную дверь.       — За мной! — скомандовала она и пролезла в проем. Диане ничего не оставалось делать, как покорно лезть следом. Они миновали темный чердак, и Света отворила последнюю деревянную дверь.       — Мать честная! — восторженно воскликнула Арбенина, очутившись на крыше уже ставшего любимым дома. Она даже сняла очки, протерла их о футболку и, надев снова, принялась оглядываться по сторонам. Вид, который открывался отсюда на город, вряд ли мог оставить равнодушным даже самого черствого. Величественный Петербург словно помещался на ладонях. Был еще день, но небо уже степенно распускалось нежной лавандой. Светлана снова взяла Динку за руку.       — Вот, садись сюда. Крыша опасная, но тут уже успели кое-что оборудовать, — сказала она и помогла подруге взобраться на импровизированный деревянный мостик.       — Красота-то какая. А чего это ты меня раньше сюда не звала? — шутливо возмутилась Диана.       — Отвернись, — железно потребовала Сурганова.       — Чего? Чего ты собираешься делать?       — Отвернись и не смотри в мою сторону. Ну, или закрой глаза, — хитро улыбнулась Света. — Дин, ну не порть сюрприз. Я не собираюсь сбрасывать тебя с крыши. Закрывай глазки.       — А вдруг сама бросишься? — отчего-то испугалась Арбенина, но Светлана лишь рассмеялась.       — Нам с тобой еще петь и петь, Динка. Не бойся. Я еще не все тебе показала. Недоверчиво глянув на подругу, Диана все-таки отвернулась к противоположной стороне улицы. Светлана же поспешила, пока та не обернулась, расчехлить то, что так хотела продемонстрировать.       — А поворачиваться-то когда? — обиженно спросила Арбенина.       — Ты сама поймешь, когда нужно будет это сделать, — усмехнулась Сурганова и грациозно склонила голову над инструментом.       Конский волос ласково лизнул струны едва не позабытой владелицей скрипки. Сначала тихонько, будто приучая к своему присутствию, но вскоре более насыщенно и ярко. Инструмент в руках Светланы звучал послушно, мягко лаская слух. Она медленно, смакуя каждый шаг, поднималась по самодельным ступенькам к месту, где сидела Диана, и при этом не прекращала играть. В такт нарастающей мелодии она осторожно присела рядышком, плавно перешла на «piano» и тихонько прислонилась к девушке плечом.       — Только не говори мне, что ты до медицинского еще и консерваторию успела закончить, — изумленно отозвалась Диана, когда прозвучал последний такт.       — Нет, ни консерваторию, ни училище я не заканчивала, — улыбнулась Сурганова, опустив скрипку и прижавшись к подруге теснее, — всего-навсего музыкальная школа.       — Всего-навсего? Это по-твоему «всего-навсего»?       — Ну я ведь не профессионал. Да и почти половина петербургских детей когда-то учились в музыкалке.       — Это Вивальди? — спросила Арбенина, вспомнив первое, что пришло в голову. В классической музыке она не разбиралась ни на ноту.       — Брамс. Симфония номер три, третья часть.       — Светуль, ты знала, что ты — сокровище?       — Почему? — усмехнулась Света.       — Потому что ты когда-нибудь вообще видела рок-музыканта играющего на скрипке?       Сурганова было хотела возразить насчет статуса рок-музыканта, но решила не разбивать вдохновенную атмосферу, словно шеллачную пластинку. Потому отрицательно помотала головой и заглянула в горящие глаза Дианы.       — Эх, Светка, — грустно вздохнула Арбенина, положив голову на плечо подруги.       — За что же мне уже через неделю нужно будет снова бродить по Магадану? Мы могли бы такой дуэт шикарный сколотить!       Скрипачка отложила инструмент в сторону и обеими руками обняла поникшую Диану.       — Так переезжай, — спокойно ответила она. — Где жить, мы всегда найдем.       — Бросив институт, родителей и иже с ними? — Если тебе этого хочется, то почему бы и нет? Ты свободный человек. Хочешь что-то сделать — так сделай это. Если не хочешь — никто не имеет права тебя заставлять.       Диана подняла взгляд к теплым глазам Светланы, которые смотрели на нее с заботой, нежностью и… любовью? Что-то до этого момента незнакомое открылось ей в этих глазах. Что-то теплое, манящее, родное. То, чего она не видела ни в одном человеке.       — А маленьких желаний это тоже касается?       — Любых, Динуль, любых.       Арбенина шумно выдохнула, смущенно отводя глаза. Подумать только! Вечная храбрая Динка, заводила уличных авантюр, «свой пацан» в любой компании в эту минуту сидела в объятиях не столь давно знакомой девушки и впервые робела.       — Я хочу сделать кое-что… маленькое. Но я не делала этого ни разу в жизни.       Не то, чтобы Сургановой это было не в новинку, но все-таки она сумела прочитать во взгляде робких зеленых глаз то, что пытался в них скрыть подсознательный страх. Она обнажила белоснежную улыбку и мягко положила свою ладонь на затылок девушки.       — Поверь мне, это точно не то, чего стоило бы бояться, — мурлыкнула Света и осторожно, с ведомой только ей одной нежностью накрыла мягкие губы Дианы своими. Деликатный, по-девичьи чуткий поцелуй с привкусом теплого петербургского вечера туманил юный рассудок. Магаданская разбойница таяла в новых, непривычных ощущениях. Сладких, как банановый ликер, предложенный Светланой в их первый вечер. И теплых, будто свернувшийся на коленях кот.       Внезапно, тишину разрезало резкое «Мя-а-а-а-у!!!», заставив девушек прервать такое важное для них мгновение и повернуться на звук.       Из какой-то непонятной закопченной трубы буквально вылетело существо, по внешним признакам отдаленно напоминающее кота. Весь в саже, пыли, потрепанный и с бешеными желто-зелеными глазами он раздраженно встряхнул короткой шерстью и поспешил к мирно сидящим на досках девчонкам.       — Господи, Миша, — воскликнула Светлана, подбирая чумазого кота-трубочиста на руки и прижимая его к себе. — Куда ж ты залез, дурнина ты такая? — хозяйка ругалась, но не могла сдержать своего счастья, отразившегося на и без того сияющем лице.       — Так это тот самый, кого мы почти неделю пытаемся найти? — по-доброму усмехнулась Арбенина, осторожно пытаясь дотронуться до лба животинки, за что едва не получила по пальцу острыми клыками.       — Мишка! А ну не кусай Динку! — шикнула Сурганова и засмеялась. — Бестолочь ты моя пучеглазая…       — Мишань, — подхватила «волну» растроганная Диана, — я хозяйке твоей не враг. Я друг…       Светлана оторвала взгляд от домашнего любимца и снова заглянула в уже ставшие любимыми глаза.       — Даже чуточку больше, чем друг, — подмигнула она и, прижав несчастного Мишу к груди, зажмурилась и ласково дотронулась кончиком носа до Дианиной щеки.