Трафальгар Д. Ватер Ламми. Начать жизнь с нуля.

      Пришлось бежать.       Меня заметили, началась погоня. Пять вражеских солдат и три овчарки — это всё, что я успела заметить, когда сорвалась бежать. Тяжелый рюкзак на спине, казалось, всё больше замедлял, а ноги постоянно спотыкались о камни и неровную дорогу. Вон впереди поле из подсолнухов, это может помочь, если, конечно, я сама себя не раскрою.        Пот стекал на глаза, а легкие горели огнем. Но нужно было бежать, или мне не выжить. Спотыкаясь, я смогла достичь желтого поля и скрылась в высоких растениях. Рядом со мной просвистела пуля — это будто придало еще больше сил бежать вперед. Они догоняют. А самое обидное, что всё зря.       Необходимая информация для предстоящего наступления была добыта. Но поступил новый приказ, и меня послали в разведку узнать, куда вражеская колонна будет держать путь, сколько их и какой арсенал везут. Но именно в этот раз мне не повезло. Собаки, чтоб их, учуяли меня раньше, чем я смогла подобраться ближе. Нужно было ликвидировать их первыми, но накопившаяся за эту неделю усталость взяла своё. Практически без сна и нормальной еды я добиралась сюда, обходя территории, которые уже были взяты под контроль врагов.       2038 год. Началась война. Многие бросились защищать родину, многие погибли. В том числе и мой старший брат. Только после его смерти я решила пойти на фронт и быть полезной хоть в чем-то, а не сидеть и ждать чуда, боясь и трясясь за свою никчемную жизнь.       И вот, спустя полтора года, я была не в последних рядах разведывательного отряда. Да, я оказалась способной и, на удивление выносливой, но, как видно, сильно меня переоценили. Так тупо опростоволосилась с этими собаками.       Увидев конец поля, я из последних сил рванула вперед и, споткнувшись вылетела кубарем из подсолнухов. Стоя на коленях и уперев в землю ладони, я не могла никак отдышаться. Сердце колотилось нещадно, тело тряслось, заставляя издавать нечленораздельные звуки.       Послышался лай собак. Они всё ближе и, кажется, я даже слышу их дыхание. Не хочу умирать, мне еще многое предстоит сделать. И, главное, там далеко, в родном городе, меня дожидаются поседевшая мать и маленький братишка, которых я так хочу защитить. Подняв голову, заприметила в паре милях от меня дома, наверняка поселок. Там можно и придумать, где спрятаться, но для начала нужно избавиться хотя бы от собак. Открыв рюкзак, я достала нужную вещь, сконструированную одним из моих друзей-соратников. Тридцать секунд на установку и минута, чтобы отбежать на достаточное расстояние, скрывшись в траве. Для улучшенной приманки понадобится свежая кровь. Скривившись, я резанула по ладони острием ножа и, когда приманка смазалась кровью, слегка присыпала всё землей. Уже слышались голоса солдат, они приближались, и я не теряя времени свернула немного в сторону, продолжая бежать как сумасшедшая, отсчитывая секунды. Когда нырнула в траву, то благодарила Бога, что попала в сезон, когда она еще может скрыть моё бренное тело, чтобы я была менее заметна. Главное теперь — не оборачиваться назад, хотя я бы предпочла знать, достала ли моя ядовитая ловушка носы преследователей.        Добравшись к дорожке в поселок, я нырнула за угол какого-то дряхлого сарайчика и попыталась отдышаться, но в груди всё так пекло, что это казалось нереальным. Я все еще ощущала эффект от выброса адреналина в кровь, поэтому постаралась воспользоваться этим и найти укрытие.       — Пссс, сюда…       Вздрогнув от шепота, я повернулась к мальчишке, который возрастом был приблизительно с моего младшего брата, лет десять. Он указывал в сторону и кивал туда же головой. Мне ничего не оставалось, как проследовать за ним. Это всё еще наши земли, здесь живут НАШИ люди, они помогут.       — Почему церковь? — на пороге высокого здания с крестом я всё же смогла выдавить из себя вопрос, но парень вместо ответа схватил мою руку и просто втащил вовнутрь. В церкви было довольно темно, большая половина окон забиты, так как стекла в них отсутствовали, а теплое свечение свеч придавало слабое чувство уюта и тепла.       — Потому что это наше убежище, — тихо ответил на мой вопрос мальчишка и зарыл свои пальцы в грязноватые черные волосы.       — Наше? — мои глаза обвели помещение и тут же уловили слабое движение в дальнем углу, возле высокой подставки с наклонным верхом, на которую обычно возлагаются иконы или богослужебные книги. Приблизившись, увидела еще троих таких же детей и девочку-малышку, которой от силы года три. — Где взрослые? Почему вы одни?       — Нас сумели вовремя спрятать родители. А всех других увели…       Я обессиленно присела на стоящий рядом стул и схватилась за голову. Враги близко, найти нас им не составит труда. Выбраться отсюда я могу, и замести следы тоже, но нужно время… А еще эти дети. Разве можно их оставить вот так? Их же найдут, убьют… Но что я могу сделать? Брать их с собой — это лишний груз, который я не потяну.       В сумке что-то зашуршало и мой слух уловил шум рации. Ребята…       — Приём, Аня на связи, приём…       — Аня… вшшшш… ты жива… — помехи были ужасными, но я узнала Мишку, того самого изобретательного друга, давшего пару своих мин, которые я, к сожалению, уже использовала. Осталась только РГД-5 — граната, которую держу на особый случай, — Аня…вшшш...Аня….вшшш...мы в лесу на востоке от села Домод… вшшшш… повторяю… .вшшш… мы…. вшшш... села Домодедово… два километра на восток.       — Миша, плохая связь, приём. Но я слышу, я почти рядом. Здесь враги. Повторяю, здесь враги. Добытая информация у меня.       — Мы до восхода следующего…вшшш...ждем.       На этом связь прервалась. Они ждут, они почти рядом. Чувство неконтролируемой радости вспыхнуло во мне, но быстро поутихло, когда я заметила наполненные страхом глаза малышей. Когда пос­лы­шал­ся лай и го­лоса лю­дей, с ужасом поняла, что они уже здесь, и яв­но нап­равля­ют­ся в нуж­ную сто­рону.       — Ты нас бросишь, сестренка?       У меня было два варианта: первый — оставить их как приманку, самой сбежать, доставить необходимую информацию своим соратникам, которая очень поможет в сложившемся бою… Но я всю жизнь буду корить себя за этот поступок и во сне видеть наполненные страхом глаза и трясущиеся руки. Не смогу их предать. Поэтому остался самый тяжелый, но самый действенный вариант.       — Да, брошу… — присев возле сжавшихся в одну кучку детей, я погладила каждого по голове. — Вам придётся сейчас меня внимательно выслушать и спасаться, пока я останусь здесь.       — Но они убьют тебя, — захныкал второй голубоглазый парнишка, — а мы сами не сможем…       — Сейчас нельзя плакать, время на исходе, — грубо оборвала его, что сразу же подействовало на парнишку, однако малышку это расстроило и она начала плакать. Удивительно, что плакала она почти беззвучно.       Эти дети многое повидали, многое пережили, значит и это смогут.       — Что от нас требуется, сестренка?       — Для начала, здесь есть другой выход из церкви?       — Да, здесь устроено убежище в подвале, из которого можно выбраться в конец деревни, — утвердительно кивнул парнишка, и я, не теряя времени, заперла на засов двери церкви, подперла рядом стоявшим столом, спихнув все свечи. Дети сразу просекли, что я делаю, и попытались мне помочь. Каждый тянул что мог, даже малышка, перестав плакать, тащила за собой стул, тяжело пыхтя.       — Вы знаете, где село Домодедово?       — Это за рекой, — сразу же воскликнул голубоглазый мальчишка, и еще один поддакнул, — там моя бабушка живет…жила…       Развернув карту, которая находилась в моём рюкзаке, я отметила Домодедово ручкой. Мишка говорил, что они на востоке… два километра… Скорее всего выбирали место, с которого будет проще контролировать территорию, значит, оно должно быть на возвышенности.       За поселком идет лесная чаща, а дальше похоже на холмы, значит где-то…       — Здесь… — проговорила я в голос, чем привлекала внимание ребят, наклонившихся надо мной. — Здесь где-то в холмах ждут наши союзники, мои друзья. Вы должны будете добраться туда и передать эту коробку — я подала железную вещь парнишке, который меня привел сюда, так как он показался очень подходящим для этого.       Послышались крики и удар о двери церкви. Нужно спешить. Адреналин вновь ударил в голову.       — Он на шифре, который знает командир моей части. Ваша задача: выбраться отсюда и, добравшись к союзникам, ОБЯЗАТЕЛЬНО доставить эту коробку к ним. Она сможет спасти множество жизней…       Парень понимающе кивнул, но губы его подрагивали, как и руки, которыми он схватился за коробку.       — Они...нас послушают?       — Крикнешь им, что Ёж передала подарок.       — Ёж? — заикнулся малой, отчего меня даже пробило на смех.       — Потом, возможно, они расскажут. Спешите, — подтолкнув их, ребята бросились к аналою, под которым и оказался потайной ход. Какие продуманные местные люди были, однако. Когда ребята начали спускаться, малышка схватила меня за руку.       — Пойдем вместе… — по её розовым щечкам катились слезы, от вида которых сердце пропустило удар.       — Нет, дорогая, у меня здесь осталась миссия. А вы должны спастись. Постарайтесь, чтобы мои старания не были напрасны…       — Вот, — она протянула мне какой-то журнал, — ты мой герой, как и Луффи…       После этих слов её потянули вниз, а я поспешила закрыть проход, в последний раз встретившись глазами с тем самым смелым мальчишкой, который не побоялся провести меня в своё убежище и так стойко держался всё это время… В его глазах были слезы…как и в моих.       Грохот всё усиливался, вперемешку с выстрелами и криками открыть засов и сдаться. Ну да, щас! Бегу, спотыкаюсь и падаю…       Достав из сумки заветную гранату, я так несмело смотрела на эту, казалось бы, маленькую, но такую убойную штуку. 25 метров…вот такой у неё радиус поражения. Не выживу, но и их утяну за собой.       Присев на холодный пол возле аналоя, я устремила взгляд вперед, опустила руки и наткнулась на бумагу. Посмотрев вниз, увидела рисунок парня с широченной улыбкой и в большой шляпе. Это о нём говорила малышка? Герой? Лурри?       Открыв первую страницу, я пробежалась взглядом по тому же улыбчивом мальчишке, рядом с которым стоял более внушительный парень с мечами на поясе… И что я делаю в последние секунды своей жизни? Разглядываю картинки? Хах.       Размахнувшись, я перевернула половину страниц и хотела было встать, но на глаза бросились слова, написанные возле мальчишки в шляпе: «Даже если умрешь — не умирай!»       Мои губы скривились в полуулыбке, а в это время в церковь уже ворвались солдаты… Я подняла на них безжизненный взгляд, а на губах всё так же чувствовалась эта ухмылка. А может, она уже переросла в оскал? Хэх…       — Информация…схватить. Не убить… — все эти слова проносились эхом в моей голове. Из последних сил я поднялась и медленно начала отходить назад. Продвигайтесь ближе, твари. Я вас всех положу.       В ноге почувствовалась невыносимая и жгучая боль. Собака ухватилась, одна… Всё же спаслась, живучая.       Рука с гранатой дернулась, но я постаралась не показывать, что у меня остался шанс.       — Я сдаюсь… — громко, чтобы слышали ублюдки в форме, прокричала я. У кого-то я заметила отвращённую ухмылку, у кого-то злость и ненависть. Неужели на пороге смерти мне так нужно замечать эти ненужные детали? Но…ведь этому меня и учили… Замечать.       Один из них подошёл вплотную и сжал стальными пальцами мои скулы.       — Что прячешь за спиной, грязная шлюха?       Я подняла глаза на него и так же, как тот нарисованный мальчишка, улыбнулась.       — Подарок.       Миг, и я бросила гранату ему за спину… Три секунды.       Три… Он отпустил моё лицо и повернулся к летящей смертоносной вещи, а я просто свалилась на холодный пол, рядом с собакой, которая всё еще продолжала меня держать.       Два… Послышался крик солдат, а мои глаза опустились на все те же перепачканные страницы журнала.       Один… Звук удара гранаты о пол и дальше взрыв, треск, боль, кровь и последние слова, попавшиеся на глаза: «Даже если умрешь — не умирай!».       Но я… умерла.