Трафальгар Д. Ватер Ламми. Начать жизнь с нуля.

      Первое, что увидела после своего пробуждения — это белый потолок и белые стены. Я в больнице? По ощущениям, лежу я на полу и даже чувствую его твердость и прохладу. Повернув слегка голову, заметила кровать с покрывалом в цветочек, а рядом стояла деревянная тумба. Не могли что ли донести до кровати, что бросили прямо на полу? Или это я чего-то не помню?       Медленно привстав, руками схватилась за голову, будто она должна была заболеть, но ничего такого не произошло. Что вообще происходит и где я оказалась? Последнее, что помню… церковь, дети, враги, и граната… Чёрт тебя дери, я же померла!       Резко поднявшись на ноги, я в панике начала осматриваться: обычная, ничем не примечательная комната. Разве меня могли спасти? Да невозможно… На теле ни единой царапины, а ведь граната зацепила меня, ибо последнюю в своей жизни боль я очень хорошо запомнила.       Рай или ад? И почему он принял вид обычной комнаты? Даже деревянный шкаф имеется…       — Больно… спасите…       Я вздрогнула от внезапного голоса, сердце на мгновение будто застыло и похолодело от ужаса. Стоп, я ведь мертва, какое к хренам бьющееся сердце?       — Мне больно, братик, мама, папа…       Детский голос доносился из того же самого шкафа, что уже раз попался мне на глаза. Сделав шаг вперед, я уже протянула было руку, чтобы открыть дверцу, но тут меня прошибло: шкаф и детский голос, молящий о помощи… Да это же, мать его, настоящий фильм ужасов! Щас я открою, а там какое-то чудище черноволосое сидит и пытается заманить меня в ловушку, чтобы захавать!       Новый возглас боли и тихие всхлипы заставили меня мысленно очень громко и грязно выругаться. Я же всё-таки уже померла как-никак, а вот слушать рыдания ребенка во сто раз хуже, чем быть съеденной каким-нибудь чертякой. Открыв дверки, сразу же заприметила маленькую девочку, сжавшуюся калачиком и молящую о помощи.       — Детка, милая, что с тобой?       Мой голос получился тихим и хриплым, но девчушка открыла свои карие глазки и с неимоверным страхом посмотрела на меня. Нет, Аня, это не чудовище, а всего лишь перепуганный ребенок. Протянув к ней руку, я аккуратно и как можно нежнее погладила её по голове.       — Мне больно… моё тело горит…       Взяв её на руки, прижала маленькое тельце к груди и успокаивающе покачала.       — Что у тебя болит? Как ты здесь оказалась?       — Меня братик здесь оставил, но он обещал вернуться… А я слышала голоса людей, они стреляли…а потом дым и огонь… Мне было больно, страшно, я задыхалась и пылала…       Она сгорела заживо? Внутри меня сразу похолодело, а тело пробрала дрожь. Бедная малышка, столько мучилась. Но если она умерла, почему всё еще испытывает боль?       — Как тебя зовут, зайка?        — Ламми… Я Ламми, — её ладошки схватились за мой воротник платья… Платья? Оглядев себя, удивилась, увидев синее летнее платье. То же самое, что подарила мне мама на двадцать лет. В глазах неприятно защипало. — А ты пришла меня спасти? Я столько молила о помощи, столько просила, и меня услышали… Я уже не могу выносить эту боль, она меня съедает.       Да чтоб я провалилась на месте, но девчонка вспыхнула огнём, и, мать его, черным. Пламя так обжигало, что я чуть не упустила малышку на пол, но вовремя перенесла на кровать. И даже после этого, мои ладони всё еще горели. Что я ни делала в панике, чтобы потушить пламя: и била об одеяло, и о себя, но ничего не выходило. Что за чертовщина?       — Вот он… он не принял меня, я слишком слаба для него.       — Для кого? Ты о чем, Ламми?       — Мне папа с мамой говорили, что я съела дьявольский фрукт, и теперь этот черный огонь часть меня, — малышка перевела дыхание и еле слышно застонала, видимо ей очень было больно и мучительно, к тому же она всё еще пылала. Я металась по комнате, пытаясь найти хоть каплю воды, даже хотела выбежать из комнаты, но дверь не открывалась, сколько я её не дергала. — Но этот огонь слишком силен для меня и моего слабого тела. Родители сразу это заметили и дали мне цепочку из кайросэки…       Кайросэки, черный огонь, дьявольский фрукт… Не понимаю, что за ахинею девчонка несет в бреду, но это совсем не весело. Она мучается, а я не могу на это смотреть. Дети — это самое слабое моё место.       — Твой огонь, сестренка… — тихо прошептала, явно из последних сил Ламми, — он погас. Ты подходишь…       Малышка махнула ручкой, подзывая меня к себе и я, как послушный ягнёнок, подошла к ней.       — Я чем-то могу помочь? — Мне показалось, или в её глазах появилась искра надежды?       — Заберешь этот огонь и мою жизнь? — Что? У меня начинается паника. Зачем она говорит такие страшные вещи? — Не пугайся, сестренка. Мне всё равно жить осталось немного, но фрукт не отпускает меня до последнего, причиняя неимоверную боль. Я слышу маму и папу…       Её карие глазки не мигая уставились в потолок, и тут меня реально стало накрывать. Девчонка бредит. Предсмертные муки и глюки? Но, чтоб мне на месте провалиться, почему всё так должно сложиться? Почему я вообще здесь оказалась, и где это «здесь»?       — Они зовут меня, — продолжала Ламми, а я готова была головой о стенку биться, но поможет ли? — Ты хочешь жить, Аня?       — Откуда ты знаешь, как меня зовут? — встрепенулась я, перебирая в голове воспоминания и убеждаясь, что нигде не спалилась с именем.       — Родители так сказали, — слабо прошептала в приступе кашля, согнувшись калачиком. Присев возле малышки, погладила ладонью её волосы, а затем почувствовала, как по щекам стали стекать слезы… Я плачу… — Ты спасешь меня? Возьмешь мою жизнь и мою силу фрукта?       — Да даже если бы я согласилась, то как это сделать?       — Просто я передам его тебе… — сказала она, протянув ко мне свои бледные и маленькие ручки, и я, нагнувшись, приняла её объятия, не страшась даже этого чёртового огня. — Ты такая сильная… ты мой герой… ***       Не успела открыть глаза, как в нос ударил такой неприятный и такой знакомый запах… запах горелой плоти. После несколько вдохов он выжигал легкие, отчего просто хотелось завыть и очистить желудок. Это пробуждало ужасные воспоминания о войне, и на душе было невыносимо больно и тошно.       Я пыталась подняться, но что-то мешало сделать даже малейшее движение. Оглядевшись, я всё же заметила деревянную балку, что крепко зажимала мои ноги, которых я почти не чувствовала. Где же я опять оказалась? Неужели всё по новой?       Но теперь всё немного отличалось. Я явно чувствовала запахи, боль, дуновение ветра. Чувствовала себя живой, вот и разница. А что же стало с Ламми?       Пытаясь хоть немного двинуться, собрав при этом все свои силы, я с ужасом заметила свои руки… а потом и ноги… Я уменьшилась. Мать моя богиня, да я же в ребенка превратилась!       — Что за фигня? — услышала свой визг и опять же удивилась детскому и звонкому голосу.       Этого не может быть! Так не бывает. Я не в кино и не в мультике, чтобы это было такой сказкой.       — Просто спишь ты, Аня, дрыхнешь как дрянная старуха и видишь безумные сны. И почему не розовые пони да носороги… тьфу ты. Единороги. Но нет! Тебе же, бл**ь, всегда какая-то ебе**я присниться.       Но всё тело-то болит. А разве во сне бывает такая боль? И кого я, черт возьми, успокаиваю?!       То, что произошло дальше, даже словами невозможно описать. Все просто взорвалось в черном пламени, что до одури испугало, и как-то не сразу дошло: огонь меня не обжигает, что не скажешь обо всём, что было в метре возле меня. Сгорело до тла, словно разъело кислотой… Не сравнить с обычным огнём. В душе я даже на секунду восхитилась, пока не пришла в себя и вновь до чертиков не испугалась. Ламми… Это же она сама себя и всё вокруг палила этим пламенем, а теперь я? Я что, переместилась в девчонку?       Ощупывая своё маленькое и хиленькое тельце я всё больше приходила в ужас, пока не коснулась волос. Не шатенка, как Ламми, и даже не блондинка… Они, ска, седые! Ахиреть, я маленький седой ребенок!       — Что вообще происходит? — ошалело услышала свой же, походу, голос. Стряхнув с себя и с когда-то белого платья пыль, я всё же решила куда-то пойти и попытаться разобраться. В конце концов, взглянуть на своё отражение, и не дай Бог я буду в морщинах и с дряблой мордашкой.       Выйдя из обгорелого места, мне пришлось всё-таки взять себя в руки и осмотреться, не обращая внимания на боль в ногах и голове. Это место явно недавно было в огне. На жителей напали? Кое-где на земле была видна свежая кровь, на поверхности которой явственно были видны чьи-то следы. Война или революция? Но тогда где все люди? Всё было сожжено, где-то еще горели дома, но ни людей, ни их голосов не было. Даже трупов не видно. Их-то куда дели? Сейчас приходит на ум только зачистка города. Остальные мысли о чуме или какой-то другой болезни я пыталась оттолкнуть. Шагая вдоль улицы, где уже хоть малость поутих огонь, я осматривала местность. Завидев разрушенную, но на удивление не обгоревшую витрину магазина, сразу же завернула туда. Желудок просил еды, да и, может, информации накопаю…       Двери были выбиты, внутри разбросаны продукты, но ни крови, ни тел не было, значит, хоть немного можно расслабиться. Оглядев прилавок, нашла газету. Самое странное то, что она была на незнакомом мне языке, но с какого-то перепуга я понимала, что там написано.       — Я так понимаю, это читерский бонус попадания в чужое тело? — хмыкнула про себя, читая статьи одну за другой. «Флеванс празднует очередной фестиваль»… Прочитав пару страниц стало ясно, что нахожусь я в так называемом белом городе Флевансе. Что же стало со всеми?       Перекусив лепешками, бывшими хоть и уже суховатыми, но довольно-таки вкусными, нашла небольшой рюкзак и запихнула туда пару найденых газет, еду и воду. Уже собираясь выходить, наткнулась на мелкую малышку с темно-карими глазами и белыми, словно снег, волосами, одетую в грязное белое платье, которое по краям уже было порвано, а ножки были босые, все в ссадинах и черной саже… Разинув рот, до меня не сразу дошло, что это и есть я… То есть Ламми, только с белыми волосами… То есть теперь я Ламми, но только с белыми волосами.       — В какую задницу я попала?       Ощупав своё лицо и тело, свалилась на колени и сильно зажмурила глаза. В горле стоял знакомый ком, а первые всхлипы уже сорвались с губ. Почему я не умерла как обычные нормальные люди? Почему я забрала жизнь малышки и теперь живу в её теле? ***       Так я просидела до вечера. Когда пришла в себя окончательно, на улице уже серело, а где-то вдалеке я услышала голоса.       Люди?!       Быстро поднявшись на ноги, уже хотела выбежать, но вдруг будто приросла к земле. Какого черта? А вдруг враги? Может, пришли проверить, всех ли жителей уничтожили, или кто-то выжил?       — Лучше спрятаться… А там уж как-нибудь выберусь, как всегда.       Бурча себе под нос, я снова забралась поглубже в магазинчик и присела за прилавок. Вряд ли они все щели будут проверять, разве что если у них нет собак… Не хотелось бы вновь попасться в одну и ту же ловушку дважды, хоть это и было в прошлой жизни.       Прошлая жизнь. Как глупо и нереально звучит. Но нужно проверить насчет собак.       Когда я вылезла из-за прилавка, то сразу же столкнулась с мужчиной лицом к лицу… Что за фигня?! Как так?       Я было отшатнулась назад и даже упала бы, но мужчина быстро перехватил меня и поставил на ноги.       — Неужели кто-то выжил? Я думал, что мы опоздали…       Я с заметным страхом разглядывала высокого лысоватого мужчину со странной красной татуировкой на лице.       — Не бойся, мы не враги и пришли спасти всех выживших. Как тебя зовут, дитя?       — Ан...Лам... — твою же мать! Как назваться то?       — Анлам?       — Н-нет.. Ламми, я Ламми, — ладно, пути нет уже назад. Раз девочка отдала мне свою жизнь, а прошлая мне не принадлежит, буду я Ламми. — Кого-то еще нашли?       Мужчина было удивленно посмотрел на меня, но тут же молча мотнул отрицательно головой.       — Только ты, дитя. Твои родители…       — Не знаю, — опустила голову. С виду может быть показалось, что я взгрустнула, но на самом деле, просто вспоминала, что говорила малышка. Скорее всего они мертвы. Лучше вовсе признаться, что я не помню, а то вдруг спросит…       — Как твоя фамилия? — что я там говорила?       — Н-не помню… — увидев поджатые губы мужчины, меня бросило в жар, — закрыв глаза, я могу вспомнить только их лица, и то они немножко размытые…       Рука незнакомца потянулась ко мне, я в ужасе отшатнулась, зажмурив глаза, но только почувствовала, как он прощупывает мою голову, и вдруг резкая боль прошла по моему телу, словно тысячью иголками зарядили, особенно по голове.       — Ты ранена, возможно из-за этого твои воспоминания немного смутны, но со временем ты вспомнишь.       — Драгон, ты кого-то нашел? Каков герой, буру, — показался сзади незнакомца еще один… эм, человек. Ибо понять мужчина это или женщина было невозможно. — Тебя ждут в северной части города, а о малышке я позабочусь, их-хо!       Из-за внезапного выкрика ряженого, всё-таки мужчины, я непроизвольно схватилась за черный плащ того самого Драгона, отчего темные глаза мужчины с вниманием посмотрели на меня.       — Иванков, не пугай так девочку. Она чудом спаслась и её нужно отвести к лекарям, — положив ладонь мне на голову, при этом не задев рану, мужчина серьезно произнес: — Здесь тебе опасно оставаться, Ламми, а мы можем тебе помочь, — я поняла, что он выжидает моего ответа и лишь слабо кивнула. Так или иначе, я правда должна убраться отсюда, по возможности расспросить и узнать обо всём: о мире, об этом городе, о странных дьявольских способностях…       Без лишних слов мужчина развернулся и вышел из магазина. Мне лишь оставалось молча следовать за Иванковым, который через пару шагов, подхватил меня на руки и пошел вдоль улицы, непрерывно о чем-то рассказывая. Странный человек, который очень необычно одет, с фиолетовыми афро-волосами, да и к тому же ярко накрашен на лице. А голова большущая, как я ростом. И вообще похож на сбежавшую проститутку из борделя. Ну да ладно, может быть сейчас мода такая странная.       Прошло немного времени и мы оказались на огромном корабле. Тогда уже мои теории и подтвердились. Все здесь либо потерянные на голову, либо извращенцы. Например, вон мужчина в голубых очках, короткой майке и труселях, а вон женщина, одетая в шубу в сорокоградусную жару. Лишь бы не свихнуться на всём этом.       — Нужно осмотреть девочку, — это был приказ Иванкова, на что другие сразу же среагировали. Значит этот человек не самый последний здесь, но главный, кажется, тот незнакомец с татуировкой на лице. Так подсказывает моя интуиция и, ко всему прочему, он напоминает командира моей части в прошлой жизни. Такой же серьезный, бдительный и ужасно внимательный к деталям.       — Пойдем, дорогая, — взяла меня за руку и отвела в каюту хорошенькая медсестричка с темно-розовыми волосами. Значит здесь мода не только на странную одежду, но и на странный цвет волос, — тебя зовут Ламми, мне уже сообщили. Ты знаешь, что произошло с тобой и с другими жителями этого города?       Мне лишь оставалось замотать головой. Самой было интересно.       — Как ты себя чувствуешь? — женщина меня раздела догола и начала осматривать каждую частичку тела. Не то чтобы было стыдно, в этом возрасте и показать толком нечего, но всё же щеки запылали.       — Нога болит, да и головой стукнулась немного. На меня деревянная балка упала, еле выбралась.       В принципе, могла бы и не говорить, так как шустрая медсетричка, уже вовсю прощупывала поврежденную голень, а потом быстро перешла к голове.       — Перелома нет, но сильный ушиб. А насчет головы, нужно полное обследование, — мило улыбнулась та, и начала набирать в ванную воду. — Сначала тебя нужно хорошенько отмыть, а потом я обработаю твои раны. Будешь как новенькая.       — Где я нахожусь?       — Ты с революционной армией, дорогая, — проверив температуру воды, она подозвала к себе и посадила в ванную. Все мелкие ранки мигом защипали, отчего я слабо захныкала. — Потерпи немножко, я бросила в воду лекарственные травы, которые и дезинфицируют, и помогают быстрому заживлению ран.       — С-спасибо, — щеки снова запылали, но теперь от душного пара воды. Странно то, что с меня будто начали высасываться все силы и моё тело становилось всё слабее. Еще бы немного, и я ушла бы под воду с головой, но женщина меня придержала. — Что со мной? Почему такая внезапная слабость? — слабо и тихо, даже для меня, проговорила я, отчего медсестра, тихо охнув, быстро отмыла моё тельце, и вытащила из воды. Словно чудом, мои силы понемногу стали возвращаться. Магия, мать её.       — Ты фруктовик, Ламми?       — Фруктовик? — не сразу вдуплилась в вопрос я, но видимо, медсестра списала это снова на амнезию, что начала быстро тараторить:       — Фруктовики — это люди, которые съели дьявольский фрукт и стали обладателями необычной силы, но взамен, совсем потеряли способность находиться в соленой воде и плавать.       «А вот об этом мне никто ничего не говорил!» Прям в возмущении кричало всё моё естество. Говорила что-то про читерство? Да хрен там. А вдруг я в море упаду или утоплюсь в луже? Большой, солёной такой... Позор-то будет!       — Не бойся, дорогая, мы тебе поможем, — погладив по мокрым волосам, она помогла мне одеться в какую-то длинную футболку, явно недетского размера, но пойдет. — Отдохни пока, а я через пару часов наведаюсь.       Не успела я ничего произнести, как женщина покинула комнату…или каюту. Я ж на корабле. А мне пора хоть немного подумать в какой же я жопе оказалась и сколько буду продолжать себя жалеть. Не в таком дерьме побывала в прошлой жизни, чтобы сейчас впадать в панику. Но с другой стороны, я ведь еще ребенок и излишнее хныканье не повредит.       Громкий зевок вырвался из меня, и я резко почувствовала дикую усталость. Из-за всех этих сумасшедших событий, совсем забыла об отдыхе. У меня ведь не взрослое и выносливое тело, я всего лишь маленькая девочка.       Забравшись на широченную кровать, свернулась калачиком, как и Ламми в шкафу, мигом уснула. ***       Стоило мне открыть глаза, как сразу взгляд наткнулся на сиреневое афро и раскрашенные глаза. И всё же, какое странное и большое лицо у этого человека!       — Их-хо, ты проснулась.       — Ива-сан, Вы слишком кричите и можете напугать ребенка, — спокойно произнесла странная на вид женщина, в которой прическа и одежда были поделены словно на две стороны: белую и оранжевую. Такие же очки на глазах, поделены на два цвета. В руках она держала вино и это выглядело довольно аристократично.       Протерев глаза рукой, я вновь открыла их и, разинув рот заметила, что в комнате не только Иванков с этой женщиной, а добрая половина корабля. Что они здесь все делают? Они извращенцы?       — Ну-ну, не пугайся так, Ламми-тян, — рядом оказалась медсестричка, которая ухаживала за мной. — Все пришли познакомиться с тобой и узнать, как ты себя чувствуешь.       «Нет, вы просто все извращенцы», — сделала заключение я и шумно вздохнула.       — Понимаешь, Ламми-тян, кроме тебя, мы больше не нашли никого выжившего из людей этого бедного городка, — с грустью проговорила женщина.       — Об этом поговорим позже, так ведь, Драгон? — бодро произнес Иванков, и я заметила в центре толпы мужчину с татуировкой. Тот молча стоял, скрестив руки у груди, не сводя пристального взгляда с моей скромной персоны. Как-то страшновато становиться.       — Да. Ты как себя чувствуешь?       — Х-хорошо, — руками я сжала краешек одеяла и потянула на себя.       — Тогда не будем мешать, поправляйся, а когда захочешь, можем поговорить, — мужчина кивнул всем присутствующим и первый покинул каюту. Каждый уходящий, бодро желал скорейшего выздоровления и покидал каюту. В конце остались только медсестра, Иванков и женщина с бокалом.       — Мы же еще не представились, их-хо, — покрутился на месте мужчина, из-за чего его немного занесло, он упал на пол, громко стукнувшись немаленькой головой, — ах, кажется, у меня разбилась голова, я чувствую, как треснул мой череп, чувствую, как силы покидают меня… — медсестра громко охнула, хотела было подбежать, но мужчина резво поднялся и выкрикнул: — Или неееет!       — Ах, Иванков-сама, Вы же меня ужасно напугали, — покраснела медсестра, шутливо махнув рукой, а я почувствовала, как над головой показалась капля от всей нелепости ситуации.       — Меня зовут Инадзума, а этого уважаемого во всей революционной армии, а особенно в жизни всех окам — Эмпорио Иванков, — представилась разноцветная женщина, а меня заинтересовало совсем незнакомое слово…       — Окам?       — Ох, дитя, окамы — это особые люди, буру. Женщины выглядят, как мужчины, а мужчины, как женщины. Это их стиль жизни, это вся их жизнь, — восторженно и с великим запалом начал Иванков. — Часто таких людей презирают за их мысли, мечты и желания, буру, поэтому я и создал королевство Камабакка, где все такие особенные люди могут найти своё убежище, свой родной дом, где его поймут и примут в семью.       Другими словами, он говорит о трансвеститах. Хммм…       — Вы и правда великая личность, Иванков-сама, — тихо произнесла я, в душе действительно уважая этого странного человека.       — Если ты захочешь сменить пол, я тебе помогу, буру, — подмигнул мне мужчина.       — Н-нет, мне хорошо быть такой какая я есть, но, если что, буду иметь это ввиду, — Эмпорио широко улыбнулся и вновь издал громогласные звуки.       — Нам пора заниматься делами, а Ламми-тян нужно отдохнуть, — вежливо и спокойно проговорила Инадзума, и Иванков еще немного потрещав, покинул каюту. Теперь было тихо и спокойно, только медсестра кружила надо мной, словно курица-наседка.       — А как зовут Вас?       — Ох, я и забыла представиться, — приложила ладони к щекам женщина, — Лида. Просто Лида.       Женщина мне подмигнула и мои губы растянулись в улыбке. Здесь не так плохо, как я думала в первые минуты пребывания на корабле. Единственный, кого я немного опасаюсь — это Драгон. Он ведет себя очень бдительно, даже по отношению к такому ребенку как я. Судя по возрасту, мне где-то лет шесть. Разве может такое дитя принести какой-то вред?       — Ты чем-то обеспокоена? — окинув меня проницательным взглядом черных глаз Лида, и я лишь мотнула головой, которую она уже тщательно обследовала и перебинтовала за время пребывания Иванкова и Инадзумы. — Тогда выпей вот это лекарство и поспи. Тебе будет лучше, обещаю.       Я, не раздумывая, выпила зеленую и довольно-таки сладкую жидкость. Через пару минут меня потянуло на сон, и я отключилась. ***       Мне что-то снилось... Только всё происходило глазами Ламми. Я видела двух взрослых: мужчину и женщину. Они были в белых халатах и что-то говорили утешительное. Скорее всего — это её родители. В сердце что-то больно кольнуло. Это хоть и не мои родители, но я чувствовала к ним такую же теплоту и любовь, как и к своей семье из прошлой жизни. Видимо чувства Ламми жили во мне, как и её сила, и само её тело. Только содержимое, а именно душа, сменилась.       — Ламми, пойдем на фестиваль? Купим твоё любимое мороженое, — детский голосок прозвучал сзади меня, и я хотела обернуться, чтобы увидеть, кто говорил, но резко проснулась.       Жаль. Я бы хотела увидеть такого обожаемого Ламми брата. И хоть сама я его не видела, но чувствовала к нему нежную любовь и скорбь, как и к родителям. По щекам побежали слезы, и я неуверенно вытерла их рукой. Впечатлительная какая-то стала. Еще один бонус попадания не в своё тело?       Откинув легкое пуховое одеяло, заметила на стульчике синее платьице. Видно было, что сшито на скорую руку, но довольно-таки миленькое. Кто бы это не сделал, нужно обязательно поблагодарить.       Голова еще немного болела, как и все раны, в особенности ноги, но стоять и ходить я могла спокойно, так что это просто маленькое неудобство, не более. В прошлой жизни пришлось ходить с простреленной в двух местах ногой три дня, истекая кровью, и ничего. Пережила.       Открыв дверь каюты, я заметила, что на улице уже стемнело, только яркие фонари на корабле освещали широкую палубу. В животе неприятно заурчало.       — Ламми-тян, ты проснулась, какое счастье, — ко мне подошёл ещё более странный человек. Таких я не видела в жизни. И человек ли? Похожий на рыбу, с пятнистой желтоватой кожей, хорошей и крепкой мускулатурой и длинными вьющими седыми волосами и такими же усами. Когда он приблизился ко мне я заметила на шее…мать его, у него что, жабры?       Было такое чувство, что моя челюсть коснулась досок палубы.       — Ты меня страшишься? — обеспокоенно спросил мужчина, и я быстро помотала головой.       Мне не было страшно…мне было ужасно интересно! Что за сумасшедший, но бл**ь, невероятный мир?       — Я никогда не видела никого подобного Вам, господин, — затараторила я быстро, чем вызвала улыбку у него.       — Меня зовут Хак и я из расы рыболюдей.       — Афигеть, — воскликнула я, потом встрепенулась, зажала рот руками, чем вызвала громкий смех мужчины.       — Я много видел выражений на лицах людей при встрече со мной, но такого, прям таки, восхищенного, ни разу, — прокрутив в руке свои усы пробормотал Хак. Когда мой живот издал вой подыхающего кита, он встрепенулся и начал показывать, где находится местная кухня… или по другому - камбуз. Там еще было пару коков, которые согласились накормить изголодавшего ребенка. — Как себя чувствуешь, Ламми-тян?       — Нормально. Лида-сан очень хороший врач. — Проглотив очередную котлетку, я потянулась к воде. И почему я добавляю приставку «сан»? Как-то само выходит. — Мы куда-то плывем?       — Да, в наше убежище, на одном из островов. — Хак и сам начал уминать овощи со стола. — Если согласишься присоединиться к революционерам, то это убежище будет твоим домом.       — Присоединиться? К вам?       — Да. Завтра встретишься с Драгон-самой, и он ответит на все волнующие тебя вопросы.       Подумав секунду, я всё же решила спросить:       — А если я откажусь присоединяться? — Хак, проглотив очередной овощ, удивленно посмотрел на меня и просто двинул плечами.        — Скорее всего найдем приют на каком-нибудь острове, где смогут позаботиться о тебе. Запомни, Ламми-тян, принуждать к чему-либо никто не будет. Если решишь уйти, тебя останавливать и держать силой никто не будет. Мы не такие люди.       Мужчина говорил настолько серьезно, что бровью не двинул. Значит всё сказанное было правдой. Меня хорошо обучили читать лица людей в разведывательном отряде, поэтому я не могла ошибиться. Хак честный и очень добрый чел…рыбочеловек.       — Я, думаю, пойду еще немного посплю, — спрыгнув со стула, хотела было пойти в каюту, как тут же наткнулась на Лиду.       — Ламми, а я тебя искала. Испугалась уже было, — покачала головой та, — нужно сделать перевязку.       — Да, хорошо.       Пока женщина занималась моими ранами, я искоса глядела на своё отражение в зеркале. Мне начинали нравиться мои белоснежные волосы, такие необычные. А вот тело нужно посильнее прокачать. И лучше это делать с детства. Сейчас самый такой подходящий возраст, когда тело начинает перестраиваться и лучше всего воспринимает изменения.       — Лида-сан, я хотела бы спросить…       — Что такое? Тебя что-то беспокоит? Болит?       — Н-нет, — покачала головой я, — меня кое-что волнует. На самом деле, я боюсь встречаться с господином Драгоном.       Женщина улыбнулась и похлопала по плечу.       — Нечего его бояться. Он очень добрый и справедливый человек. Все, кто находится на этом корабле, и кто находится в революционной армии, подчиняются и восхищаются им. Он был началом всему этому движению и очень многих спас.       — Вы революционеры, но против кого боритесь?       Лида, закончив перевязку, минуту помолчала, но потом, присев напротив меня, грустно посмотрела на меня.       — Не знаю, поймешь ли ты сейчас… Думаю, сначала тебе нужно всё обговорить с лидером. И если задавать вопросы, то сначала ему. А после…я расскажу свою историю.       После этого разговора, она уложила меня в постель и подоткнув одеяло, покинула каюту. А меня снова сморило очень быстро, но напоследок я подумала, что так и не спросила, кто же сшил мне платье, чтобы отблагодарить за это.