after all

      — Почему вы дали ему уйти? — первое, что сказал Ричард, войдя в департамент полиции. От его повреждений не осталось и следа, а специфическую форму будто несколько раз стирали. Иначе не объяснить, почему она до сих такая белоснежная. Услышав знакомый голос, Гэвин напрягся и набрал полные лёгкие воздуха. Детектив надеялся, что кусок пластика задержится в ремонте хоть на недельку, но что-то пошло не так. Впрочем, как и всегда, разве нет? Выдохнув, Рид попытался убедить себя в том, что успокоительное, которое он принял совсем недавно, должно вот-вот подействовать, а значит нужно хоть попытаться не сорваться.       — Мог бы и поздороваться. Или у тебя полетела программа, отвечающая за вежливое поведение? — как можно более уравновешенно проговорил детектив, медленно разворачиваясь на стуле к прибывшему напарнику.       — Простите, но давайте сейчас поговорим не о моём состоянии, — RK900 выглядел как никогда серьёзным, даже пугающим. — Вы не ответили на вопрос.       Помассировав двумя пальцами правой руки переносицу и прикрыв при этом глаза, Гэвин пропыхтел:       — Ты ведь там был и всё видел, что за тупой вопрос?       — Именно потому, что я всё видел, я и спрашиваю. Вы могли выстрелить в него, но не сделали этого. Почему?       Рид вновь глубоко вздохнул. Взмолившись, чтобы действие чудесной таблеточки началось как можно скорее, посмотрел на андроида исподлобья. К сожалению, «блаженное спокойствие» никак не приходило. Чуть приоткрыв рот, готовясь ответить, но пока ещё только подбирая подходящие выражения, Гэвин забарабанил пальцами другой руки по столу. Когда же нужные слова были выбраны, Ричард сам не дал напарнику что-то произнести:       — Я знаю, что вы сейчас скажете. Скажете, что там был мальчик, что вы могли его задеть. Только теперь это больше похоже на оправдание, вы не находите? Вы могли и должны были застелить RK800, но не смогли.       Услышав подобную формулировку, Рид встрепенулся, а непонимающее выражение лица сменилось нескрываемым возмущением.       — Давайте называть всё своими именами, детектив, — заключил андроид, и полицейский резко встал, да так, что стал отъехал чуть назад. Зло оскалившись, Гэвин процедил:       — А не много ли ты на себя берёшь, а?       — Вы опять пытаетесь перевести тему, — андроид еле-заметно кивнул, будто это было подтверждением его теории. А оно, наверное, было. И именно поэтому сорваться Риду всё же предстояло. Он ненавидел признавать свои ошибки, особенно когда не мог оправдаться. А тут ещё и эта фраза: «Вы не смогли». Как прикажете это понимать? Если это был намёк, то на что, простите?       Спокойствие. Только спокойствие.       — Слушай сюда, — детектив недовольно цокнул, сжал кулаки, немного повысил голос, но говорить старался адекватно и не употребляя любимые оскорбления, как бы не хотелось. Может, это, наконец-таки, начало действовать успокоительное, — я уже выслушал тираду Фаулера, и мне не хотелось бы возвращаться к этой теме. Тем более, если мой собеседник — это ты.       Ричард сдвинул брови так, будто бы это его задело.       — Я просто хочу понять, почему вы так поступили. RK800 — такой же девиант, как и все. Насколько я знаю, раньше вы никогда не медлили.       Взвыв и закатив глаза, Гэвин вновь цокнул языком.       — Да какая тебе разница-то? Давай… Давай я признаю, что накосячил, а ты свалишь отсюда, а? Я очень хочу закончить отчёт, а ты мне очень мешаешь, — сказал Рид, делая ударения на слова «очень». После детектив повалился обратно на стул и придвинулся к компьютеру. Стараясь убедить себя в том, что андроид уже ушёл, закрыл глаза. Начинало клонить в сон, а значит таблеточка-таки подействовала. Мысленно сказав себе, что нужно было купить препарат получше, чтобы так не рубило, Гэвин попытался вернуться к работе.       — Я ещё здесь, — напомнил о своём присутствии RK900, и полицейский это благополучно проигнорировал. Теперь тишину нарушали лишь голоса других полицейских департамента и стук пальцев по клавиатуре.       Ричард прожигал напарника взглядом ещё несколько секунд, в надежде, что последний на это отреагирует. Обычно это срабатывало, и Гэвин посылал андроида во все те места, в которые возможно было послать. Рид ненавидел, когда Ричард стоял у него над душой, причём ненавидел всем сердцем. Сейчас, видимо, эта схема не работала. Не зная, что ещё сделать, робот просто произнёс:       — Вы можете делать вид, что меня тут нет, но я должен закончить этот разговор. Можно личный вопрос? — заметив, как губы мужчины дёрнулись, андроид продолжил: — Вы ведь подумали о лейтенанте Андерсоне, верно? Подумали о том, как бы он…       Не имея ни сил, ни желания открывать рот, Гэвин со всей дури ударил кулаком по столу, и андроид притих, как, собственно, и все в зале.       — Если ты решил, что имеешь право копаться у меня в башке, ты сильно ошибаешься. Так что пошёл вон отсюда, пока я тебя не пристрелил.       После небольшой паузы, RK900, шаркнув ногой по полу, поспешил удалиться.

***

      Выйдя на родной балкончик, Рид похлопал себя по карманам. Достав пачку сигарет, отложил в сторонку. Гэвин прекрасно понимал, что скоро они понадобятся, ведь привычка не давала покоя, а особенно последнее время. Всё как-то навалилось, справляться было как никогда трудно. И как тут бросить курить, когда у тебя то революция, то облавы на девиантов, то пластиковый придурок-напарник?       Пошарив по карманам ещё, детектив вынул телефон и посмотрел на разбитый экран. Лишних денег у Гэвина не было, так что о ремонте пришлось забыть. Впрочем, мужчина уже привык к трещинам, и даже подумывал о том, что целый телефон будет восприниматься как что-то ненормальное.       От высокой яркости экрана Рид сощурил глаза и поспешил поменять настройки. После ещё немного постоял, просто глядя на список контактов без особой пользы. Полицейский как будто забыл, как пользоваться гаджетом. Выйдя из тупки, попытался вспомнить, что вообще хотел сделать. Память вернулась быстро. А с чего бы ей не вернуться? У Гэвина никогда не было проблем с кратковременной памятью. Просто было как-то слишком много мыслей, они не давали сосредоточиться.       Вчера они опять упустили Коннора. Он был уже на мушке, и всё было бы хорошо, если бы Гэвин опять не ошибся. По-правде сказать, Риду было стыдно. Непонятно только, перед кем, но факт оставался фактом. Коннор опять сбежал, хотя был уже в руках, причем в буквальном смысле. И, что самое важное, Алек бежал вместе с ним. Кстати о нем… Наверно, стыдно было именно перед парнем. Почему? А, черт знает… Риду не было стыдно перед его родителями, которые приехали вскоре, это точно. Конечно, было трудно говорить Риверам о том, что их ребёнок помог бежать опасному преступнику, и смотреть на их реакцию, но стыдно всё равно не было. А вот Алек… От осознания того, что парнишка опять не попал домой, становилось так паршиво…       Но зачем было спасать Коннора? Родители Алека, как и многие сотрудники полиции, склонялись к версии, что ребёнок просто был настолько запуган и травмирован происходящим, что уже и не понимал, на чью сторону становится. Кто-то даже выдвинул предположение, что Коннор угрожал убить мальчика, если тот его не спасёт, но в этом не было никакой логики, да и смысла. Гэвин даже не стал обсуждать эту теорию, потому что она была даже бредовее, чем всё происходящее в целом.       Алек делал всё осознанно. Гэвин был уверен на все сто процентов. Это было видно по глазам, по той дрожи, которая пробивала руки парня. Он боялся, но был готов и на большие безумства. Только зачем?       — Он спас мне жизнь.       Спас жизнь… Но разве не с этим андроидом связано похищение? Разве он не?..       — Черт… — выдохнув пар, сказал Рид и вскинул вверх голову.       Может ли быть так, что Риверу внушили, что его спасают? Или Коннор действительно спас ему жизнь? Если так, то от кого? От похитителей? Но почему тогда таскал подростка за собой? Надоело одиночество?       И почему человеческий ребёнок готов выстрелить в полицейского, чтобы спасти девианта? Парню четырнадцать лет так-то, он должен знать, что сделали эти ломанные куски пластика. Так в чем мотив? И с чего вдруг Коннор так легко сдался? Если хотел подохнуть, мог бы не убегать и не калечить Ричарда (хотя, по-правде сказать, последнему Гэвин был только рад). Почему когда за девиантом гнался RK900, он был готов бороться насмерть, но как только появился Рид, просто попросил застрелить его? Где тут, черт возьми, логика?!       В любом случае, на эти вопросы нужно искать ответы завтра. Почему-то Гэвин был уверен, что Алек жив и ему ничего не угрожает. Может, потому что он поверил, что Коннор не желал ребёнку зла. Ведь если бы было иначе, почему девиант не убил его раньше?       Сейчас есть дела поважнее. Попытавшись как-то настроиться и взять себя в руки, детектив выбрал нужный контакт. Пошёл вызов. Длинные гудки…       С первым гудком Гэвин Рид думал о том, что должен был решиться на этот разговор. Со вторым гудком уверенность несколько поубавилась, и детектив попытался убедить себя в обратном. С третьим гудком мужчина закрыл глаза, думая о том, что эта затея бессмысленна. С четвёртым сказал себе, что если он считает себя порядочным, он обязан поговорить. С пятым вспомнил, что никогда не считал себя порядочным. С шестым предположил, что этот человек специально игнорирует звонок, просто потому что звонит именно Рид. С седьмым Гэвин убедился в этом и собирался положить трубку.       Да вот только он ответил. Услышав хриплый басистый голос, детектив сглотнул собравшуюся слюну.       — Алло, — донеслось из разбитого телефона не очень доброжелательно. Не успел детектив ничего сказать, как собеседник раздражённо добавил: — Что на это раз?       Что ж, никто не говорил, что Гэвина будут рады слышать. Удивительно, что ему вообще ответили.       — Я… — умолкнув на секунду, чтобы подобрать слова, Рид продолжил: — Я решил, что тебе может быть интересно узнать, что я пересекался с твоим андроидом. Он ещё жив.       Мужчина на том конце провода ничего не ответил. Молчание даже заставило Гэвина подумать, что лейтенант бросил трубку.       — Андерсон? — позвал Рид, и услышал приглушённый хрип.       — С чего ты взял, что мне стало интересно? Я же тебе уже несколько раз говорил — мне плевать. Или ты так плохо соображаешь?       — Ну, знаешь… Думаю, на твоём месте мне было бы интересно, — ответил Рид без присущей язвительности в голосе.       — Ты не на моём месте, Рид. Запомни уже наконец: мне плевать на него, — отрезал Хэнк, и Гэвин глянул на пачку с сигаретами. Захотелось курить.       — Разве? После всего, что было…       — Тебя не должно волновать моё состояние, Рид. Просто делай свою работу, а меня оставь в покое, — голос Андерсона казался решительным и непоколебимым.       После недолгой паузы, за которую Гэвин решал, закончить разговор или продолжить, он спросил:       — Значит, тебе не интересно, что он замешан в похищении Алека Ривера?       По улице пронеслась машина, и это на секунду отвлекло Гэвина. Провожая авто глазами, детектив ждал ответа на поставленный вопрос.       — Мне… Мне плевать, — буркнул Хэнк, и раздались короткие гудки. Посмотрев на экран телефона и убедившись, что Андерсон больше не хочет разговаривать, Рид убрал телефон за пазуху и закурил.       Где-то так он и представлял себе этот разговор.       Хэнку Андерсону чудом удалось выжить. Сказать по-правде, он был уже одной ногой в могиле, когда его нашли. Если бы кто-то не вызвал скорую, он бы так и умер там, на крыше, в луже собственной крови. Просто повезло, что кто-то нашёл его. Кто именно — никто не знал. Впрочем, роли это не играло. Главное, что лейтенанта спасли. Правда, лейтенантом он уже не был. Фаулер решил не привлекать его за то, что он встал на сторону бунтующих андроидов, но опять закрыть глаза было уже попросту нельзя. Впрочем, Андерсону даже намекать на увольнение не пришлось. Он сам захотел уйти.       -…Вы не устраняете, а их убиваете! Они все живые, и вы убиваете их! Вы… Знаете, в этих «неисправных» человечности было больше, чем во всех вас. И если вы готовы продолжить истреблять их, я в этом участвовать не намерен…       Когда Хэнк Андерсон ушёл из полиции, о нём очень скоро все забыли. Он оборвал все контакты, а искать его никто не рвался. Какое-то время о нём ещё говорили, выдвигали версии. Кто-то предполагал, что он ушёл в запой, кто-то — что он вообще покинул Детройт. Проверять свои теории никто не хотел, пускать слухи было куда интереснее. Гэвин и сам пару раз участвовал в таких разговорах, но с каждым разом всё меньше. Что-то не давало вести себя как обычно и издеваться над стариком. Но и вступаться за него Рид не собирался. Он просто сделал вид, что не замечал этих разговоров. А он замечал.       А потом стало известно, что Коннор устроил бойню в Киберлайф и сбежал. В департаменте тогда многие зло шутили, мол, поздновато он опомнился. Но стоит ли говорить, что за этими шутками скрывалась ненависть?       Тогда Гэвин впервые позвонил Андерсону. Почему-то показалось, что Хэнк должен знать о случившемся подробнее. Об этом не говорили в новостях, всем было выгоднее замять происшествие. Но Андерсон должен был знать, разве нет?       Хэнк тогда сказал, что ему всё равно. Сказал, что состояние Коннора ему безразлично. И пусть Рид понимал, что это неправда, информировать бывшего коллегу о RK800 перестал. Тут, что называется, не хотите — как хотите. Все последующие разы, когда Гэвин сталкивался с Коннором, детектив даже не думал о том, чтобы позвонить и рассказать об этом Андерсону.       До того, как девиант бросился в реку. Увидев, как он, убегая, прыгает в ледяную воду, Гэвин был уверен, что теперь всё кончено. Коннор покончил с собой.       Хэнк даже тогда утверждал, что ему нет никакого дела. Может, так оно и было, но Рид был почти уверен в обратном. Эти двое работали вдвоем, и Андерсон даже, кажется, считал Коннора своим другом. Ему просто не может быть всё равно. После всего, что случилось, просто не может. Гэвин прекрасно понимал, что если происходящее волнует его самого, то Хэнка уж точно трогает до глубины души.       Только пока он сам этого не признает, говорить не о чем.       Потушив сигарету, Гэвин поспешил в дом. Он уже успел немного замёрзнуть, а потому спешил в квартиру. Не то, чтобы она была очень тёплой, с отоплением были неполадки, но что поделать? Другого укрытия нет. Проверив, работает ли будильник на телефоне, Рид побрёл в спальню. Там повалился на кровать прямо в одежде и поспешил уснуть. Благо, с действием успокоительного это было очень легко: спать хотелось уже давно и очень сильно.       Завтра предстояло во всём разобраться. Понять мотивы девианта и подростка, выдвинуть версии. И при этом терпеть присутствие Ричарда, что сильно осложняло задачу. Бездушная машина…       Облизнув сухие губы, детектив покрепче обхватил руками подушку. «Просто выкинь всё из головы», — сказал он себе, хотя и понимал, что это невозможно.       Свет фонарей пробивался в окна, освещая ночной Детройт и квартиру детектива. Пустынный город погружался в сон…