Всё, как наяву.

Шлёпая промокшими кедами по асфальту, Нино спешил вернуться в квартиру. Дождь лил без остановки, превращая когда-то сухие улицы в реки. И без того тёмная ночь казалась ещё чернее, а луна, которая то появлялась то исчезала за свинцовыми тучами, только нагоняла мрачной атмосферы. Парень мог поклясться, что уже видел такое в одном из фильмов ужасов, что просмотрел с Альей. От воспоминаний об этом у него по спине пробежал табун мурашек. Нино искренне не понимал фанатской любви своей девушки к фильмам ужасов. Что может интересного в наступившем зомби-апокалипсисе или в проклятом доме? Что может быть захватывающего в том, что главных героев режиссёр пытается убить на протяжении всего фильма? Если подумать, то он принимал только те «ужастики», где не было резни, а вместо неё присутствовало психологическое давление, которое не отпускает до самых финальных титров. Только от таких фильмов, в жанрах которых стояла метка «Ужасы», он испытывал удовольствие. С такими мыслями быстро прошлёпав мимо консьержки, парень запрыгнул в лифт. Кабина слегка покачнулась и с тихим жужжанием начала свой путь наверх. С куртки стекали капли, что разбивались о грязный пол лифта. Сейчас, переводя дыхание после небольшой пробежки от метро до дома, Нино начал ощущать холод от промокшей насквозь одежды. Ткань неприятно липла к телу. Двери с скрежетом разъехались, и парень поспешил выбраться на площадку. Подойдя к двери, он вставил ключ в замок, но после вытащил его, с удивлением отметив, что дверь не заперта, хотя Агрест имел привычку запираться. Было уже довольно поздно, и факт открытой двери ещё больше насторожил парня. Войдя внутрь, парень услышал незнакомую речь и пьяные смешки. Нино недоумевал. Агрест редко позволял себе напиваться, можно сказать никогда, а, судя по звукам, он не только напился, но уже дошёл до кондиции. Заглянув в кухонный дверной проём, он увидел занимательную картину: фотограф распивал какой-то напиток с розоволосым незнакомцем, у которого на коленях сидела милая девушка, тихо посапывая. Заметив в дверях Нино, незнакомец широко улыбнулся и проговорил что-то на незнакомом языке. Он сказал что-то такое, от чего Адриан покраснел и начал что-то быстро тараторить на всё том же языке. Пожав плечами, Нино отправился спать. Ночная смена его и так вымотала, а вытрясти из Агреста информацию об этой парочке он сможет и завтра. — Хватит ухмыляться, я говорю правду! Я — не гей! Я — натурал! — блондин неиствовал. Как Нацу только могло в голову прийти такое?! — Туше, туше, мой милый Черныш, это была шутка. Ты думал, я не замечу те фотографии, что сушатся в той маленькой комнате? Блондин начал лихорадочно думать, когда Драгнил мог увидеть их. И на ум приходил только один вывод: он их увидел, пока ходил за саке. И судя по той ухмылке, что расплылась на лице собутыльника, его догадки оказались верны. Нацу, ласково поправив прядку золотистых волос, что упала на лицо Люси, и серьёзно посмотрел на Агреста. Розоволосый редко становился таким: со складкой между бровей, с поджатыми губами и с серьёзным взглядом. В такие моменты он терял образ вечного ребёнка, а его глаза выражали глубокую мудрость, подобно мудрости столетнего старца или дракона. Если он и становился таким, то только тогда, когда был чем-то очень озабочен. — Люси же тебе наплела что-то на подобие: «Мы приехали сюда по поручению Макарова. Он хочет чтобы мы сделали статью о Париже», — так? — он с любовью и долей печали во взгляде посмотрел на девушку. Та, мило сморщив носик, уткнулась в район ключицы Нацу. Он любовно погладил её по золотистым волосам. — Нас отправил дедуля, но только не писать статью, а проведать тебя. Мы все очень за тебя переживали, ведь… — Не волнуйся, я больше не пытался покончить с собой… — сказав это, Адриан хотел было выпить саке, но из бутылки выкатилось лишь пара прозрачных капель. Встав и немного пошатнувшись, он направился к шкафчикам, из одного из которых позже вытащил бутылку Бордо. Кивнув сам себе, он направился к столу и, налив себе и Нацу в бокалы алого вина, сел обратно. Вкус сладкого, терпкого Бордо играл новыми красками после острого и лёгкого саке. Покатав напиток на языке, Адриан проглотил его, ощущая приятное тепло в груди. Но почему-то на душе от этого легче не стало. — Но почему… А, ладно. Самое главное, что сейчас с тобой всё хорошо. Выпьем! — и, осушив бокал, он широко улыбнулся. — Ты вот лучше скажи, та девчушка с фотографий… — О, нет, нет, нет! Эта бестия все нервы успела мне вытрепать прежде, чем начала нормально позировать, — Агрест широко ухмыльнулся. Хотя он лукавил. С этой особой и вправду было интересно. — Слушай, слушай, слушай, у меня к тебе есть предложение! Как насчёт того, чтобы ты нас с Люси поснимал? — С чего бы мне соглашаться, ведь ты оттолкнёшь меня от фотоаппарата раньше, чем я успею сделать кадр? — У меня просто предчувствие, что именно тогда случится что-то интересное, — проговорив этого, он с лёгкостью встал из-за стола, как будто бы он не выпил и грамма алкоголя, — Жди нас в понедельник, и удачного тебе завтрашнего утра. Надеюсь, ты не умрёшь от похмелья, — и, поудобнее перехватив Люси, он ухмыльнулся и направился к выходу из квартиры. Агрест проводил взглядом крепкую спину друга. Налив себе новый бокал кровавого вина, парень цокнул. Он просто вспомнил, что Нацу не пьянеет. Выпив напиток, Адриан убрал бутылку и отправился спать. Он чувствовал, что завтра ему будет худо. В эту дождливую ночь ему снилась сакура в цвету, отчаяние и горы белых таблеток. В эту ночь его демон напомнил о совершённом им грехе.