Всё, как наяву.

Ловкие руки, вооружённые щипцами, проворно схватили бумагу, лежавшую в корытце, и закрепили на верёвке. Медленно на девственно белой карточке начали появляться нежные, словно лепестки сакуры, черты лица, тёмные, словно ночь, вьющиеся локоны и глубокие, заполненные чем-то необъяснимым глаза. Полуулыбка застыла на губах, скрывая очередную тайну. Парень отошёл от гирлянды из фотографий и невольно залюбовался. Девушка в жизни имела, на взгляд фотографа, довольно скверный характер. Сколько нервных клеток было убито на то, чтобы она перестала ехидничать во время съёмки и сидела спокойно. О, таких капризных моделей у него не было со времени стажировки в Японии. Агрест поплыл по реке воспоминаний о том весёлом времени, которое он провёл с ребятами из журнала «Fairy Tail»… Неожиданный грохот оборвал плёнку памяти и заставил насторожиться. Нино ушёл на новую подработку, соседей как таковых не имелось, за исключением старушки, что целыми днями просиживала за вязанием, и никакого дискомфорта от такой тихой соседки парень не испытывал. Грохот же разносился из соседней квартиры, которая, на памяти фотографа, никем не была заселена. Покинув своё убежище, Адриан провёл свой путь к входной двери. Грохот усилился, и к нему примешалась громкая ругань на японском. Парень сто раз пожалел, что решил выучить этот язык — от бранных слов, что долетали из-за двери, вяли уши. Но последние тут же встали торчком, стоило понять, что за люди стоят за дверью. Две пары удивлённых глаз уставились на фотографа. Слова, что ещё несколько минут назад лились нескончаемым потоком, оборвались, и в воздухе повисла звенящая тишина. Рабочие, закончив свою работу, зашли в лифт и исчезли за дверьми. — Э… — это всё, что смог выдавить из себя Адриан. Нервно потирая затылок, парень осматривал своих старых знакомых. — Здорово, Черныш! — воскликнул розоволосый парень, что первый отошёл от шока. — Сколько лет, сколько зим! — и потрепал приятеля за волосы. Непослушные локоны встали дыбом после такой процедуры. Агрест, недовольно бурча, пригладил пряди. — Привет, давно не виделись, — девушка же с золотистыми волосами была сдержаннее своего друга. Она тепло улыбнулась. Адриан не верил своим глазам. Правду говорят, помяни чёрта… Перед ним стояли Нацу и Люси, неразлучная парочка. Журналист и фотограф. Именно они приносили ту незабываемую атмосферу в офис журнала, за которую Агрест и полюбил его, и по прошествию стажировки долго вспоминал о ней с теплотой. Вечно спорящие из-за всяких пустяков, им принадлежали самые яркие статьи, фотографии. Никого не удивлял тот факт, что эти двое были парой. Они просто не могли работать друг без друга. Поэтому Агрест не особо удивился тому, что через какое-то время после их знакомства подруга сменила фамилию на Драгнил. — Слушай, а у вас в Париже всегда так зябко и сыро? — Нацу деланно потёр свои плечи руками. Уж Адриан знал — друг хоть в мороз, хоть в жару, поэтому сделал логичный вывод, что парень больше беспокоится о девушке, которую от ливня не спас даже зонт. Сделав пригласительный жест руками, он ногой оттолкнул входную дверь. Люси, посмотрев на него с благодарностью, быстро прошмыгнула вглубь квартиры. За ней следом прошёл и Нацу. Адриан внутри себя порадовался — его друзья ни капли не изменились. Но тут же забыл об этом, когда понял куда направляется Драгнил. Розоволосый уверенно шагал к двери каморки, за которой скрывались новые фотографии. Беспардонность у Нацу похоже была в крови, и эта черта характера друга выводила Агреста из себя. Личное пространство? Пф, не смешите! Драгнил, совершенно не обладавший чувством такта, всегда лез в чужие проблемы, за что нередко огребал. И в таких ситуациях единственным спасением была Люси, которая успевала дать подзатыльник своему жениху раньше, чем с его языка слетела бы колкость. Ещё одной чертой Нацу, от которой у Адриана появилось немало седых волос, являлась его чутьё. И в прямом и в переносном смысле. Его нюх будто бы был настроен именно на еду, поэтому неудивительно, что Адриан частенько ходил голодным. А от чутья на сенсации и тайны проблем не возникало до того времени, пока целью фотографа не становился ты. Поэтому Адриан даже не пытался остановить неизбежное, а желал себе терпения и моральных сил. Ведь если Нацу позовёт Люси посмотреть, что он откопал у «Черныша» в каморке, то его спасёт только Нино, который вернётся за полночь. И всё это время он будет отвечать на расспросы друзей. Но, на удивление блондина, друг прошёл мимо дверцы и направился в ванную комнату. Шестерёнки в голове медленно, но верно, с противным скрежетом и лязгом, закрутились, принося воспоминания о ещё одной особенности друга — Драгнила укачивало в машинах. Пока он не умывал лицо, неприятные ощущения продолжали преследовать паренька. С облегчением вздохнув, Агрест направился на кухню. Там, прижавшись к батарее, сидела Люси, у которой на лице застыла блаженная улыбка. Поставив чайник, парень присел на табурет и задал давно волнующий его вопрос: — А почему вы в Париже?