Бегущая: Шанс на побег

      Вроде я успела поспать минут пять, пока в дверь не заколотили ногами.              Я, почти не открывая глаз, завернулась в простыню, говоря спасибо сознательности Ньюта, который хоть и сильно сожалел, но все же ушёл обратно по своей инициативе.              На шее у него остался засос, о котором он пока не знал, но знала я, и очень старалась не хихикать, представляя количество шуточек, которые предстояло выдержать бедному парню, пока нашим друзьям не надоест.              Я распахнула дверь, хмуро оглядела стоящих там Ленни и Джона.              — Что вам нужно? — хмуро спросила я, подавив зевок.              — Пришли тебя отпирать, а ты там в чем мать родила — ухмыльнулся во все зубы Ленни, подпирая плечом косяк — задница у тебя, Ламарр, ничего, но на мой вкус тощая.              Я сжала челюсть.              Хотелось ударить сокурсника, но не хотелось проблем.              Три года назад в Лабиринте, я бы била не раздумывая.              Два года назад в Лабиринте, я бы подумала, стоит ли бить.              Год назад в Лабиринте, я не стала бы бить, а закинула бы в яму на подумать.              Взрослеем, сержант Ламарр.       Да и что им моя задница, когда я три года только бегала и питалась хрен пойми как?       — Что вам нужно? — поинтересовалась я, повторно.              — Собирайся, доктор Кроуфорд ждёт тебя на какие-то тесты — ответил мне Ленни, возвращая на лицо равнодушное выражение.       Я вздохнула. От меня тут вряд ли отстанут, пока мы не выйдем — точно. А там… как получится.       — Увижу хоть одно лицо в стекле, буду бить на выходе — предупредила я, перед тем как уйти переодеваться.                     Я собралась за рекордно короткое для недосыпа время, вышла за дверь. Мои конвоиры молча пристроилось рядом, один справа, второй слева. Оба сегодня не отличались разговорчивостью, оно и к лучшему. Мой недостаток сна сейчас сказывался не лучшим образом, и я была не самым дружелюбным собеседником. Прямо чувствовала это. Но, не смотря на отвратительное настроение — во мне теплыми пузырьками жило счастье от прошедшей ночи проведенной с Ньютом. И, сейчас, я больше всего хотела не лабораторной мышкой торчать под присмотром темнокожей женщины, а проснуться, чувствуя на талии знакомую и такую родную тяжесть руки. Повернуться, увидеть взъерошенные волосы, любимое лицо, прижаться, вдыхая запах от которого мурашки бегут по коже и пальцы на ногах сами по себе поджимаются. И за сладкой ночью, провести не менее сладкое утро.       Оставалось надеяться, что когда-нибудь мы снова будем засыпать и просыпаться вместе.       — О чем задумалась, Ламарр? — толкнул меня локтем один из парней, выдергивая из прекрасного мира, недостижимого в данных условиях совершенно.       Я опомнилась только после того, как услышала как из груди рвется глухой низкий рык, выдающий мое раздражение.       Видимо, сейчас мы проходили столовую, где я увидела кучу ребят. Своих парней и целый стол девушек. Девушки, такие же как и вся наша группа, худые, замученные долгим временем вне нормальной пищи и с тяжелыми нагрузками              Я увидела, как поднялся Ньют, увидев меня, следом обернулись и привстали остальные. Я подняла большой палец, и улыбнулась, показывая, что все ок, переживая за них всей душой. Надеюсь что у них точно все ок.              Минхо кивнул и потянул Ньюта обратно на сидение.              Не нужны мне конфликты. И им они не нужны              Мы шли довольно долго, жилые корпуса находились видимо в другом месте, от столовой и прочих «жилых» зон. Я на всякий случай внимательно запоминала все, что видела по дороге. Кто знает, какими путями нам придется выбираться отсюда.       По моим ощущениям, мы пришли к тому же залу, где нас осматривали. При попытке войти внутрь, я чуть не получила дверью по лбу и нос к носу столкнулась с Терезой. Пережив краткий миг раздражения, и желание высказать все что о ней думаю от «куда ты прешь, дверь осторожнее нельзя было открыть?» до… да там уже километры текста, что я думала о Терезе. Но, вместо рвущегося хамства я спросила то, что будет наверняка волновать ребят:       — Где тебя держат?       Тереза посмотрела на меня абсолютно потерянным и пустым взглядом, как будто впервые увидела. Потом, что-то мелькнуло в их сапфировой глубине, по лицу девушки побежала некая волна, меняя мимику с отстраненно-непонимающей, на грустную и даже испуганную.       Что это сейчас было? Искусная актерская игра? Или ей поджаривают мозги?       — Я… — медленно начала она, будто не зная что и как мне ответить. Слишком медленно.       — Тереза, пойдем — за спиной девушки появилась незнакомая женщина, в халате доктора. Тереза как раз плечом закрыла инициалы вышитые у нее на халате, и я не смогла узнать кто это. Она приобняв подругу Томаса за плечи, бросила на меня странный, полный злости взгляд, заставив меня нахмуриться, и повела ее в противоположную от той, с которой я пришла, сторону.       Меня тем временем не очень церемонясь впихнули в кабинет Кроуфорд, словно совершенно не хотели, чтобы мы с Терезой обменялись хоть какими-то сведениями. Я обернулась, чтобы сказать все, что я думаю о своих конвоирах, но дверь зашипела гидроусилителями плотно отрезая меня от коридора.       Кроуфорд встретила меня в том же зале, где осматривали до этого нашу группу.              — Вы бегали, сержант? — коротко спросила она вместо приветствия, сидя за столом и заполняя бумаги. Ручка так и бегала по желтоватой разлинованной бумаге.       Не дождавшись ответа, она оторвалась от своего очень важного дела и строго посмотрела на меня, поджимая губы.       — Можно ко мне обращаться по имени — ровно ответила я, глядя в карие глаза женщины, думая, что бы с нее можно было поиметь. И как. Кроуфорд в отсутствии «покойной» Пейдж явно тут заправляла если не всем, то точно многим. Значит, она для меня очень и очень полезна.              Она моргнула, поджала губы еще больше, благо там был запас природной пухлости, и повторила вопрос, добавив в тон недовольства.              — Вы бегали, Хедвиг?              Ну хоть так.              — Да. Все три года. С короткими перерывами. Два раза чуть больше месяца валялась после ранений — ответила я, делая пару шагов по кабинету и разглядывая обстановку.              Доктор кивнула и показала пальцами на беговую дорожку, одновременно возвращаясь к своим записям.              — Встаньте туда, я сейчас прикреплю к вам датчики. Будете бегать пока не почувствуете, что все силы закончились и вы сейчас просто упадёте. Минхо уже проходил эту процедуру, это не уколы, которых вы так опасаетесь.       Ого, а мы шутим?              — Зачем это? — поинтересовалась я, даже не пошевелившись, решив, что с места не сдвинусь, пока все не узнаю.              Доктор закатила глаза, ее ноздри гневно затрепетали. Так интересно было наблюдать за ее мимикой.              — Делайте что сказано, сержант — раздраженно ответила она, не потрудившись ничего объяснять.              Я смотрела на неё пристально, долго.              И думала. Смогу я ее заставить вытащить чип, или бесполезно?       Женщина встала со своего стула, закрыла папку, на которой я увидела подпись, немало меня удивившую. «Доктор Тереза Агнесс»       Над этим очень хотелось подумать, но потом. Кажется, это пока менее интересующее меня в этом мире.              — Я сейчас позову советника Дженсена, и вы сделаете по-моему — с угрожающей ноткой произнесла Кроуфорд, опираясь на металлический стол перед собой, стараясь выглядеть взрослой и очень грозной. Но, я видела, что над верхней губой у нее выступила испарина, выдавая ее… страх?              Я позволила себе кривую ухмылку и скрещённые на груди руки.              Самая большая ошибка Ленни и Джона — была остаться за дверью.              Самая большая ошибка доктора Кроуфорд — воспринимать меня как не опасного ребёнка.              — Хера с два — дерзко ответила я — док, вы сможете вытащить чип?              Кроуфорд позеленела. Зуб даю. Такого оливкового цвета у живого и здорового человека, я не видела ни разу. А главное — смена цвета произошла фактически молниеносно. Надеюсь, ее тут не хватит инсульт. Или инфаркт.              — Сержант Ламарр — сказала она, немного придя в себя — что вы себе позволяете?              — А что не так, Кроуфорд — жёстко спросила я, и решила сыграть грязно — вам напомнить кто мои родители?              Женщина отшатнулась от меня, как от прокаженной              — Но… это невозможно… тебе стёрли память — полузадушено сказала она              — Ага. А сегодня дали поговорить с мамой — мило улыбаясь сказала я — и если вы позовете Советника Дженсена, то я свяжусь с ней снова. И скажу, что вы отказываетесь вытаскивать из меня необычайно опасную херню, которую туда засунули. Долго вы после этого будете тут работать?              Я блефовала. Отчаянно, на грани фантастики.              Но, это было логичнее и действенней, чем угрожать ей оружием, которого у меня не было. Если бы я пригрозила что буду выламывать ей пальцы, она бы просто нажала на тревожную кнопку. А так, она вся моя.              Кроуфорд села на стул, глядя на меня абсолютно потерянным взглядом              — Сержант, я правда…              — Хватит — рявкнула я, припечатывая рукой по столу — выкладывайте, кто делал мне эту операцию и как это из меня вытащить! Если вы имеете доступ к личной карточке доктора Терезы Агнесс, то и ко всем остальным — тоже. Не дурите мне голову.              Доктор недовольно на меня посмотрела, встала и подошла к ящику с бумагами. Копалась там минут пять, не меньше. Я радовалась маленькой, пока, победе.              Я уже успела заскучать и решить, что она так тянет время, но Кроуфорд вернулась ко мне с папкой.              — Вот — она плюхнула документы передо мной — тут все течение операции и схема расположения чипа в ваших с Ньютом головах. А также особенности. Ты бегать сегодня будешь?              Она отбросила всякую вежливость. Занятно.              Я дернула плечом.              — Мне можно их забрать? — спросила я              — Нет — ответила мне женщина — они должны находиться тут              Я постучала носком ботинка по полу, думая, что делать.              — Значит, я буду бегать и читать — наконец сказала я              Я забралась на беговую дорожку, и на пульт взгромоздила папку с бумагами. Будем осваивать чтение на бегу, что поделать.              Я могла бы дожать женщину, и вынести отсюда эту клятую папку, но не стала. Ей и так досталось.              Я открыла на первой странице, пока Кроуфорд размещала на мне датчики и у меня была пара свободных минут, пока она настраивает датчики.              С первой страницы на меня смотрела я же. Фотография с документов Корпуса.              Хедвиг Ламарр, группа «А», объект «Пророк»       Возраст: 15 лет       Рост: 1,70       Вес: 60кг       Статус: иммунный              Дальше шло то, что я о себе и так знала. Краткая характеристика моей мутации: химические процессы, позволяющие просчитывать ситуации и выдавать мне наиболее вероятный вариант с помощью хрен-я-выговорю-каких-процессов в головном мозге. Там на две страницы было. Не шучу. Мелким убористым почерком. Даже не печатным шрифтом.              На следующей странице описание подготовки к чипированию. Тоже не интересно.              Дальше сама операция. На этом моменте Кроуфорд дала мне старт.              Я побежала, разглядывая страницы документа.              Там были энцефалограммы моего мозга. Спинного. На котором крепилась хреновина с системой интеллектуального обучения. Первое — она знала все фразы, их синонимы, иносказания и прочее, запрограммированные на мои вибрации и химические реакции. То есть — случайный подрыв исключён. Чип учился и, если что-то рассказывалось извне любым из объектов «А» или «В» подтиралось и уходило из списка потенциально опасных фраз.              Они все учли.              Я подняла глаза, не обращая внимания на напряженную спину доктора, которая смотрела за показателями на мониторе. Там была куча линий и бегущих цифр.              Не интересно. А вот то, что было в папке — очень интересно.              И я вернулась к чтению.              Согласно документам, у нас был парный модуль, разработанный неким профессором Аароном Дж. М. При уничтожении одного модуля, второй аннулировал своё действие.              И да, взрыва бы не было, зато была бы жуткая боль, потому что чип был очень хитро установлен в сопряжении с нервной системой. Куча жгутиков, помеченных красным шло по всему позвоночнику в голову, там устройство поменьше, которое контролировало речевой аппарат и какие-то связи.              Операция, если верить документам прошла вполне успешно. Ближе к концу был список тех, кто в ней участвовал.              Разработчик: Тереза Агнес       Доктор: Ава Пейдж       Доктор: Синтия Кроуфорд       Доктор: Мэри Купер       И ещё с десяток помощников-лаборантов, которые ассистировали.              Я захлопнула папку, продолжая бежать.       Дело дрянь. Если верить документам, то мы с этой хренью валялись неделю отходя, сама операция длилась восемь с половиной часов. И столько людей. Теперь понятно, почему Кроуфорд так спокойно допустила меня до документов. Я бы ни в жизнь не смогла бы аннулировать действие чипа самостоятельно.              Я ощутила безнадежность. Я так хотела рассказать все ребятам, иметь возможность с ними нормально общаться, а оказалось, что нет. Нет у нас времени на операцию, а собрать весь список…              Я закусила губу. Можно, конечно, шантажом… но будучи адекватным человеком, я понимала, что я мало что могу противопоставить Канцлеру. Кроме угрозы закончить финансирование.              Но, как бы меня не любила Мама, они с отцом из политических соображений не пойдут на это, пока есть хоть какая-то надежда получить лекарство. У многих советников были маленькие дети, не имеющие иммунного статуса. И с каким бы скепсисом и злобой, я не относилась ко всей разработке — я не могла своим эгоизмом лишить людей надежды.              Мне нужно было только одно — прекращение экспериментов на детях.              Есть же преступники? Те, кого они ловят?              Есть добровольцы. Будут, если дать им шанс на излечение.              Но не дети. Нет.              За этими мыслями я отбежала почти 12 часов. Думать и бегать я умела виртуозно.              В комнату заходил и выходил младший персонал, находящийся под протекцией Кроуфорд. Кто-то смотрел на меня с интересом, кто-то с равнодушием. Они лениво оглядывали взглядом бумаги лежащие передо мной на пульте беговой дорожки, скептически хмыкали, и ничего не говорили. А я не обращала внимание. А что я сделаю? Уговорю их меня послушать и вытащить чип? Смешно.              И я бежала              Пока мышцы не начали гореть пожаром.              Думала, рассуждала сама с собой, возвращалась к папке.              Откровенно скучала. Я узнала все что хотела и хотела теперь забрать своих друзей, и уйти отсюда туда, где мы не будем лабораторными крысами.              Насколько я помнила, Правая рука соблюдала все законы жанра оппозиционных группировок и скрывалась в горах за жаровней — отличное место куда группы просто так не бросали. Слишком сложно и муторно, тем более что у них были только машины, мало бензина и они редко куда выбирались серьезно. Только небольшими группами.              Чем думает Ава Пейдж, выпуская меня со всеми? Или она ещё не знает? Ни о моей памяти, ни о чем и это инициатива Дженсена? Тогда чем думает он? Что я не поведу туда друзей? Поведу. На ходьбу блока нет. А ничего не объясняя объявить ребятам что нам «туда» — не большое дело, с их доверием.              В конце концов я сдалась, когда поняла, что сил нет никаких.              Кроуфорд молча остановила беговую дорожку, молча забрала у меня папку. И молча указала пальцем на дверь.              Выйти я не успела, в кабинет зашёл инструктор Кейдж Смит. Я поймала себя на мысли, что я чрезмерно популярна. Но вот этого человека — я видеть не то чтобы хотела.              — Кроуфорд, покиньте помещение — тихо сказал он, глядя абсолютно равнодушным взглядом на доктора.              На моих глазах, женщина испуганно съёжилась и тихой мышкой выскочила за дверь, куда не так давно показывала мне.              Я вообще начала понимать, что припугни ее как следует — она выдаст все. Слишком доктор тряслась за свою шкуру.              Я спокойно вытирала мокрое лицо, шею, руки влажными салфетками, лениво думая, как велики мои шансы напросится в душ. Подозреваю — нулевые.              — Сержант Ламарр — рявкнул Кейдж, видимо в расчёте что я вытянусь в струнку.       Стрессовые тесты были прямо-таки его. Только рассчитаны на другую психику.              Хрен вам, господин инструктор. Я не сержант, а подопытная. Хоть и с чуть более расширенным… функционалом — а главное наглостью, расчетливостью и огромным желанием выйти отсюда и вытащить друзей.       Я так и не смогла за годы в Корпусе проникнуться всем величием замысла и грядущей карьерой. А главное — я уже абсолютно этого не хотела. Три года в лабиринте поменяли мое мировоззрение.       Теперь — моя жизнь связана с другими людьми. И, надеюсь, не с этим треклятым местом.              — Мне бросить все и вытянуться? — поинтересовалась я, не глядя на мужчину, и в целом удивляясь сама себе. Годы назад я быстрее бы в обморок упала чем ответила бы человеку способному прострелить мне череп. А теперь — за мной были друзья. Спокойно надела китель, чтобы не переохладиться под местными кондиционерами, гадая тем временем, будет он меня бить по своей старой привычке, или нет?              И, только после этого посмотрела на мужчину.              Ноздри бывшего куратора гневно раздувались.              — Смирно — рявкнул он, а я фыркнула.              — Не рвите зря глотку, капитан — холодно сказала я, садясь на стул — я не в вашем распоряжении, временно или постоянно. Я собственность компании ПОРОК, а конкретно — Советника Дженсена, и Канцлера Авы Пейдж. Если хотите мной снова распоряжаться — советую поинтересоваться у них.              Для куратора это была, видимо, не новость.              Но, тем не менее он сощурился, глядя на меня, а затем расхохотался так, что я вздрогнула от неожиданности.              Он тут умом тронулся пока меня не было?              — Молодец, Ламарр. В том месте, ты отрастила яйца. Три года с пацанами пошли тебе на пользу. Я ставил что ты сломаешься и если не сдохнешь — то приползешь, роняя сопли.              Я поджала губы, глядя на пожилого офицера.              Омерзение тошнотным комком остановилось где-то в области горла.              Им все равно на человеческую жизнь. Даже я, по сути ещё ребёнок, для этого человека кусок мяса.              — Вы зашли мне только это сказать? — спросила я, поднимаясь. Я не хотела с ним тут находится. Я хотела в душ и в комнату, чтобы, когда все утихнет через вентиляцию дойти до ребят.              — Нет, сержант — сказал он — я зашёл сказать, что буду ждать твоего возвращения. Нам не хватает толкового командования для одного из взводов. — он помолчал — Полковник Брэдли был прав, тебя ждёт блестящее будущее, девочка.              Я поморщилась.       Может и ваша правда, капитан, но черта с два оно связано с этим местом, в том смысле, который вы в него вкладываете.              — Все может быть, Кэп — я пожала плечами и посмотрела в серые глаза мужчины — теперь, с вашего позволения, разрешите выйти.              Кейдж посторонился, пропуская меня.              За дверью стояли все те же, и неподалёку мялась Кроуфорд. Я кивнула доктору.              — Я сначала хотела бы в душ — сказала я ребятам.              — Не так быстро, птичка — послышался за спиной голос Советника Дженсена — с тобой хочет поговорить Канцлер Пейдж              Я глухо застонала.              Мы шли по огромному белому залу. Я боролась с холодной яростью, видя висящих на кронштейнах подростков из которых выкачивали плазму, необходимую для экспериментов по разработке сыворотки. Они что, не могли выбрать другое место? И другое время? Или им доставляло извращенное удовольствие, разговаривать с потной, уставшей мной?              Это демонстрация, Хед. Куда попадёшь ты и твои друзья, в случае твоего неповиновения              — А Канцлер, разве не пустила себе пулю в лоб? — ехидно смотрела я, глядя на лицо идущего рядом мужчины.              Советник даже мускулом не дернул, только мерзко улыбнулся, от чего меня передернуло.              Мы остановились напротив гигантского экрана связи. Действительно. Ава, когда не находилась в одном из штабов, любила наблюдать насколько гладко проходит или или иной эксперимент. Почти во всех лабораториях стояли либо экраны, но поменьше, либо камеры.              А ещё жуки-стукачи. Да. Канцлер любила быть в курсе всего.              Я вздохнула и прикрыла глаза, справляясь со слабо контролируемым раздражением. Не стоит злить большую тетю. Хотя, я не сомневаюсь, что у меня вряд ли выйдет сдержаться.              Меня накрутила вся эта ситуация последних дней настолько, что я не хотела ничего больше, кроме как наконец покинуть это место с людьми, которые мне были дороги.              Экран мигнул, выводя огромное лицо уже не молодой, но обманчиво красивой женщины. Гладкие светлые волосы зачёсаны в безупречный низкий пучок. Бледная помада покрывала тонкие губы, на глазах минимум косметики. На плечах — неизменный врачебный халат.              Ты не врач, Канцлер. Ты палач — подумала я, но в слух это слава богу не вырвалось.              — Добрый вечер, Дженсен. Сержант Ламарр — рада видеть вас в добром здравии.              Не взаимно — мрачно подумала я и сухо кивнула на приветствие, принимая оптимальную позу — ноги слегка расставлены, руки за спиной сложены в замок на уровне ягодиц, подбородок параллельно полу.              Я такая сильная, независимая. С яйцами, как сказал Кейдж.              Прежде чем крысун вставил хоть слово, Канцлер заговорила вновь.              И лучше бы я ее не слышала.              — Сержант, прежде чем мы вас отпустим к вашим друзьям, я хотела бы проговорить вам несколько моментов — голубые уже бледнеющие под воздействием возраста глаза смотрели холодно, пробирая до костей.              Из меня рвалось много нехорошего, но Канцлер была не тем человеком, с которым стоило ругаться.              Мне было что беречь.              — Я вас слушаю, Канцлер — ровно сказала я              Пейдж некоторое время изучающе смотрела на меня, потом улыбнулась уголками губ              — Ты должна быть благодарна мне девочка. Вместо того, чтобы вновь запустить стирание памяти в твоей хорошенькой головке, я отпускаю тебя на все четыре стороны с твоими друзьями. Более того, я даю тебе доступ ко всей интересующей тебя информации              — Но — начал было говорить Дженсен, но был тут же прерван              — Дослушайте пожалуйста, господин Советник. — попросила Пейдж и снова обратилась ко мне — Сержант, вы же понимаете, что мы не дураки и все учли? Вы не сможете рассказать друзьям ничего.              Понимаю, конечно.              Поиграть с ней во взрослые игры? Рискнуть и пойти ва-банк?              Правда, игры давно уже закончились.              Я на секунду снова почувствовала удушающую тоску по лабиринту.              — Да, понимаю — кивнула я, выбираясь из своей же головы, пока никто не решил обратить на себя мое внимание принудительно.              Как же бесится Минхо с моего умения уходить в себя и терять счёт времени. — а вы, Канцлер, понимаете, что если с моей головы упадёт хоть волос, то вы лишитесь финансирования?              Если бы мне сейчас подключили аппарат, измеряющий сердечный ритм, линии на нем бы прыгали как дети на батуте в ускоренной перемотке.              Лицо Авы Пейдж закаменело.              — Я не советую угрожать мне, девочка — прошипела она              — А я не советую мне вредить, Канцлер. И моим друзьям — голова кружилась от собственной смелости, руки тряслись, коленки слабели, но выплеск адреналина смыл всякие следы сознательности, воспитания, страха.              Доктор прикрыла глаза, кажется досчитала до десяти и снова посмотрела на меня, с холодным бешенством во взгляде.              — Так вот, Сержант. Мы даём вам всю интересующую вас информацию и взамен — страхуем нас от срывов второй фазы — Пейдж неприятно улыбнулась — если вы решите рассказать или написать друзьям хоть что-то из того, что узнаете — Ньют умрет. Вы никак не пострадаете, а вот ваш парень — погибнет — Ава неприятно улыбнулась — и, я думаю, если я верну блудную дочь родителям, они простят мне ваши слёзы.              Я думала, что познала ярость, боль. Все те чувства, которые выбивали из меня — Виктории Джонсон и оставляли рядового Хедвиг Ламарр, которая должна была идти в регулярную армию корпорации ПОРОК для подавления бунтов среди иммунного и неиммунного населения. И была неплохо обучена, но к сожалению, совершенно не владела собой.              Все мои провалы в ярость первые годы в Лабиринте были связаны именно с этой неустойчивой и неконтролируемой черточкой моей психики.              — Дженсен, если нужно будет, сделайте ей укол — спокойно сказала женщина с экрана.              Они знали обо мне все.              Я глубоко задышала, чувствуя, как перед глазами застилает пелена. Я колебалась на самой грани.              Спокойно, Хеди. Иначе тебя убьют. Ты хочешь этого для Ньюта?