Память зачастую уносит меня пусть и в правильное место, но в неправильное время, что порождает болезненные конфликты с реальностью. Грегори Дэвид Робертс. Тень Горы
Мне нужно бежать. Там за поворотом — огромная толпа шизов. Я слышу, как они рычат и спешат на запах свежей человечины. Я чувствую запах гниющего мяса и нечистот, неизменно их сопровождающий. Каждый раз меня удивляет, что эти куски мяса могут ещё передвигаться, ведомые слепой жаждой Жаждой жрать. Я осторожно выглядываю, считаю сколько их там, прячусь обратно. Тактика вещь слепая. Не просчитал — и ты труп. Рожок в автомате, я передергиваю затвор, снова вылезаю и даю экономную очередь. В рожке — разрывные патроны, поэтому я бью в голову. Без головы ходить сложно — факт. Раз-два Выглянула, посчитала обратно. Зажмуриться. Раз-два Ещё минус десяток шизов. В рожке осталось три патрона, на поясе в разгрузке ещё два. Должно хватить. Я потихоньку отступаю дальше, не глядя перезаряжаюсь. Раз-два… Ходит легенда, что шизы разумные. Что они просто безумные, которые ведутся по подобию жизни слепым инстинктом. Я в эти басни не верю, но говорят, что в одной из повстанческих группировок, лидер — шиз. Пока сама не увижу — не возьмусь судить. Под конец, у меня остаётся только три патрона. Шизов больше не видно. Основная стратегия выжить — считать патроны. Или быстро бегать. Но, бегая по этим коридорам — я рискую намертво заблудится. Или не одной оставаться в Рейде. Тоже отличный вариант тактики выживания. Иду в поисках выхода. Чиркнула спичкой — пламя шло в право, значит, где-то близко. В том переходе, куда я пошла, вслушиваясь в гулкие капли, чтобы не быть застигнутой врасплох любителями свежей человечины, я слышу детский плач. Маленький ребёнок зовёт маму и плачет. Банально. Крайне банально. Я морщусь. Второй момент — Ребёнку же не объяснить, что плачем, он может призвать тех, кто им закусит. Я спешу туда изо всех сил, молясь чтобы ребёнок не был заражённым и не призвал других заражённых. Посреди коридора стоит мальчик, лет пяти. Он довольно легко одет и видно, что не из мятежных. Аккуратная прическа, чистая одежда. Джинсовые шортики, белая футболка без единого пятна, в руках мячик. Оранжевый. Не знаю, почему это важно, но отмечаю деталь, складывая ее на полочку в голове. У меня там все по полочкам. Что он тут забыл? — думаю рассеяно. В доках под городом? Где и кто его родители. — Эй, малыш — я расстегиваю шлем и снимаю, чтобы не пугать ребёнка. Он поворачивается. Глаза широко распахнуты, щеки мокрые от слез. Я беру шлем в одну руку, выставляя вторую в жесте, как правило показывающем, что я добрая тётя. Хотя, какая я тётя. — Где мама? — он смотрит на меня с надеждой и страхом. Малыш, я не захватила ее с собой, прости. Тревожно оглядываю, пока с безопасного расстояния на признаки заражения. Ничего Чист. — Пойдём, малыш. Я отведу тебя к маме — ласково говорю я. Тёплая ручка ложится мне в ладонь, я аккуратно подхватываю ребёнка и сажаю на бедро. — Держись за шею — говорю я и малыш обхватывает меня, уютно устраиваясь. Я оглядываю коридор позади. Чисто. Вешаю шлем на пояс на специальный карабин, беру обратно автомат на случай опасности и иду на выход. Из-за угла выходит шиз. Я слышала его шаги, и позволила выйти. Я успею его застрелить. Один шиз мне не помеха. — Не смотри — говорю я и волосы щекочут мне ухо, когда ребёнок кладёт щеку мне на плечо. Шиз уже успел кого-то сожрать. Подбородок залит кровью, пальцы в крови, одежда в крови. Светлые беспорядочно лежащие волосы — тоже перемазаны местами кровью. Глаза кажутся чёрными, от лопнувших капилляров. Смутное чувство на дне. Словно я его знаю. Эти встрепанные волосы… Я сглатываю тошноту и даю короткую очередь, зажав автомат между телом и рукой, так, чтобы его не повело при стрельбе. Он падает на пол, я не смотрю на то, что осталось от лица…. — Великолепно. Возвращение в реальность было сопровождено тошнотой. После любого модуля, когда резко выдирают, первое время тебя тошнит и слабость во всем теле. Меня бесило бесконечно это чувство, но ничего не менялось пока. Модуль дорабатывали, редактировали, но дурацкие побочки пока убрать не смогли. — Великолепно — повторяет доктор Пейдж, глядя на показатели на прозрачном экране. Я тоже их вижу, но ни черта не понимаю. А мне любопытно. Рядом с Авой стоит Тереза. Аккуратно причесанная, на каблуках. Безупречная в своём докторском халате. Только губы бледные до синевы. Она нервничает. Я достаточно ее знаю, чтобы уметь считать каждое выражение с безупречно красивого белокожего лица. — Твоя программа, дорогая, не даёт сбоя. Я горжусь тобой. Идеальная работа — Ава приобнимает девушку, и она не очень рада, кажется, такому вниманию. — Поздравляю, сержант Джонсон, вы снова побили свой же рекорд. — говорит Пейдж, пока подруга отсоединяет от меня провода и трубки. Почему у неё глаза на мокром месте? Я обязательно спрошу. Позже. — Благодарю, Канцлер — сдержанно отвечаю я, встаю с кресла и разминаюсь после долгого сидения. — Сколько в этот раз? — Двадцать две минуты от старта до финиша — отвечает мне доктор, глядя на планшет и проводя манипуляции. — ты идеальный солдат. — Благодарю — снова говорю я — разрешите идти? — Да, конечно, Виктория — кивает доктор тонко улыбаясь. — Канцлер, вы позволите украсть у вас Терезу на кофе брейк? — спросила я прежде чем уйти, вспомнив тревожащее меня состояние подруги. Она отмахивается рукой — Да хоть до ужина развлекайтесь, леди — говорит она — доктор Агнесс через пару часов будет абсолютно свободна до завтра. Я киваю, и закрываю за собой дверь. В кармане оживает наладонник. — Привет, мам, — говорю я, видя родное лицо — что-то срочное? — Виктория, я ненадолго — сообщила она, тепло улыбаясь — мы с отцом ждём тебя вечером на ужин, у нас важные новости. — Я с Терезой запланировала ужин — грустно ответила я — совсем срочно? До завтра не подождёт? — Прости, родная, но вопрос безотлагательный — покачала она головой — Вы с подругой можете встретиться позже, ваше соседство позволяет. Я закусила губу. Ну в целом, мама права. После разговора я могу позвать Терезу к нам, или сама к ней зайти. Девушка жила в том же доме, двумя этажами ниже. И у неё была коллекция отличного виски эпохи до Вспышки. Я написала короткое сообщение подруге, что ужин откладывается и пошла в тренажёрный зал. Все учения запланированы на завтра, ближайшее дежурство у меня завтра вечером — поэтому я наслаждалась выходным, бегая и глядя на искусственные пейзажи, гадала что готовят мне родные. Близился мой день рождения, и папа намекал о «фееричном подарке, ты будешь в восторге, милая» как правило, не подводил. Закончив пробежку, я сходила в душ, затем посмотрела на время. Как раз пора было идти до дома. Я переоделась в гражданское, ходить тут в форме кроме как на дежурстве и в рейдах нам строго запрещалось, так как не все в городе нормально относились к военным. Иногда, очень редко, случались конфликты. Я натянула модные, драные на коленях джинсы, сверху набросила тонкую рубашку. Официоза родители не просили, значит можно пойти в чем нравится. Волосы собрала в высокий хвост. Косметикой я не пользовалась, поэтому помазала губы кремом от сухости, пшикнула дезодорантом и духами вышла на улицу. Люди сновали туда-сюда. Тут, за высокими стенами, создавалось ощущение что все хорошо, и нет в мире большой беды. И не будет. Я верю, что Тереза найдёт лекарство. Она умная, она не подведёт. Я почти улыбнулась своим мыслям. Опустила глаза в землю, как остальные жители, чтобы не видеть стен, за которыми выжженные земли, толпы заражённых и страшный вирус. Чтобы продлить ощущения мира, что все хорошо. Светофор мигнул и переключился на разрешающий сигнал. Я смешалась с толпой людей, идя к комплексу высоких зданий с зеркальной облицовкой. В целях экономии, оно было облицовано солнечными батареями, чтобы если вдруг отключат электричество, люди не остались без света. На зданиях висели экраны, обычно транслирующие важные новости. Вот уже месяц на них сменялись лица молодых парней и девушек, признанных «особо опасными». Среди них мелькала пара лиц старшего возраста, все они подлежали немедленному задержанию. Те, кто моложе — доставке в Порок. Те, кто старше — уничтожению на месте. Я без любопытства проводила их взглядом пока шла мимо. Я уже изучила их всех. Ощущение преследования возникло, когда я прошла чайный магазинчик на углу. Бывает такое странное чувство, когда в затылок словно кто-то дышит, и вопли китайца-торгаша звучат неестественно. Я остановилась, анализируя ощущения. Резко развернулась, и увидела, как в переулке исчезает высокая темная тень. Я посмотрела на часы. Время было с запасом, и поэтому пошла туда, куда скрылся странный незнакомец. Кому нужно было следить за мной в этом городе? Только если сюда пробралось сопротивление. На ходу, в кармане кожаной курточки я сжимала небольшой шоковый пистолет. В огнестрельном оружии не было надобности, и оно было слишком массивным чтобы спрятать его в кармане. А эта штучка выдавала достаточный снаряд чтобы свалить с ног слона, и не считая тихого треска была в абсолютном выигрыше, даже перед пистолетом с глушителем. Мне перегородил дорогу незнакомый высокий парень. Быстро выглянул, посмотрел по сторонам и втянул в темноту прохода. Мне стало интересно. Убивать и насиловать меня не собираются, значит узнаем, что ему нужно. Но, вопрос задала не я первая. — Что ты тут делаешь? — огорошил меня абсолютно незнакомый мне человек. Хотя, на задворках сознания шевелилось смутное чувство. — О чем ты? Кто ты такой вообще? — поинтересовалась я, не вытаскивая руку из кармана, прислоняясь плечом к стене Незнакомец выглядел пораженным до глубины души. — Хеди, ты не помнишь меня? — тихо спросил он, хмурясь. Вообще, внешность у него была очень интересной. Увидев однажды — вряд ли бы забыла. Высокие густые брови придавали лицу одновременно удивленное и грозное выражение. Синие глаза, пухлые губы, внушительный рост, светлый ёжик волос, вздыбленных спереди. Среди моих знакомых определённо не было никого, кто попадал под такие параметры. Я запоминала даже случайных знакомых из бара, куда захаживала раз в неделю, и поимённо и в лицо знала весь состав ПОРОКА. — Прости, но нет — покачала я головой, разглядывая парня — а ты кто, и откуда знаешь мое служебное имя? Незнакомец смотрел на меня ещё некоторое время внимательным изучающим взглядом. Я отметила его поношенную одежду, какую местные не носили. Тут все старались одеваться аккуратно, от маргинальных элементов наш город был освобождён давно. А этот юноша выглядел явно неместным. Ещё он очевидно нервничал, и постоянно смотрел мне за спину. Не хочет быть обнаруженным? — Галли — наконец ответил он — Галли, предъяви документы, пожалуйста — сказала я, вытаскивая руку с шокером и целясь в парня — С тобой сейчас говорит сержант Виктория Джонсон, отдел специальных проектов компании ПОРОК. Он медленно поднял руки. — Можно пару слов, а потом я покажу документы? — спокойно спросил он, глядя на меня. Оружия у него нет. Мне стоит только нажать на курок, так что пусть говорит. Время ещё есть. — Валяй — ровно произнесла я — у тебя две минуты. — Тебе стёрли память, Хеди. Иначе откуда я знаю, как тебя зовут? Мы были в Лабиринте, мы вместе учились. Потом ты сбежала. Твоя мать Советник, отец тоже в Совете. У тебя есть парень, его зовут Ньют — он выдал все это не запнувшись — тебя зовут Хеди Ламарр. Я смотрела на него, после того, как последние слова повисли в воздухе. Какая-то информация доступна. Про родителей, про совет. Мое служебное имя знают только в ПОРОКЕ. Про Лабиринт и парня — бред, я не знаю никакого Ньюта. Учились вместе? Возможно. В школе было много ребят, я почти никого не помню, часть лиц ушла из памяти безвозвратно, скорее всего они мне просто были не интересны. В голове начала молоточком стучать боль, а на языке появился железный привкус крови. Интересно… — Минхо, Алби, Уинстон, Фрайпан, Зарт, Адам, Чак, Томас. Тебе о чем-то говорят эти имена? — спросил он, слегка опуская руки и приближаясь на шаг. — Стой где стоишь — приказала я жёстко — твоё время вышло, как и пара слов. Наговорил ты тут сильно больше. Показывай документы. — У меня их нет — просто пожал парень плечами, слегка улыбнувшись — я знаю, ты не сама сюда пришла. Ты не такая. Ты бы не оставила Ньюта. Или он погиб? — он нахмурился, выглядывая что-то на моем лице. Я начала закипать. — За незаконное проникновение на территорию охраняемого города, вы задержаны — твёрдо сказала я, поднося руку с передатчиком ко рту, чтобы вызвать подкрепление для задержания. Где-то тут, должны ходить дежурные. — Значит не помнишь — задумчиво произнес он — тебе стёрли память. Или заблокировали. Подумай об этом. А сейчас — извини. Мой выстрел ушёл в молоко. По стене тупика заискрили синим разряды. Галли ушёл в сторону от удара, затем выбил шокер у меня из рук, неожиданным выбросом руки. Я следила за ним, но недостаточно хорошо. Парень был явно тренирован, чего я не ожидала. Затем последовал удар в голову. — Надеюсь, ты мне этого не припомнишь — услышала я, перед тем как потерять сознание. Пришла я в себя от похлопываний по щекам. Надо мной склонился мой зам, рядовой Ленни. — Ну слава богам. Там твои родители всех на уши поставили. Хорошо, ты Терезе загрузила свои данные на всякий случай — сказал он, помогая мне подняться. Рядом стояла перепуганная подруга. Тереза сжалась в комочек, сгорбилась и тревожно на меня смотрела. — Ты как? — тихо спросила она — Жить буду. — отрывисто ответила я, морщась и поднимаясь. — Ну и чего по подворотням валяться решила? Алкоголя я от тебя не чувствую — с подозрением спросил Ленни, действительно принюхавшись. — Да мне нехорошо стало, затошнило, я завернула сюда и потеряла сознание — соврала я, и сама себе удивилась. Почему не сказать правду? Я же собиралась вызвать дежурную группу. Потому что ты его не помнишь, а он сообщил тебе кучу странного — сообщил мне внутренний голос — и теперь тебе интересно, и ты хочешь сама разгадать эту загадку. — Зайди ко мне в кабинет утром — сказала девушка, поглубже засовывая руки в карманы тонкого пальто — я тебя обследую. Я кивнула. — Спасибо, док — улыбнулась я — думаю ничего серьезного, просто устала. Обследование покажет, что я в норме. Она удивится, но дальше ничего не последует. Скажет меньше тягать железо и пару дней хорошо поспать. Все, как всегда. — Тебя проводить? — спросил Ленни, убирая руки в карманы. Я покачала головой — Спасибо что отыскали. Мы с Терезой дальше сами дойдём, хорошо, что не далеко. Тереза проводит меня, не переживай. Я в надежных руках. Парень кивнул, и вышел из переулка насвистывая дурацкую мелодию. - Пойдём? — девушка все ещё тревожно на меня смотрела. Я кивнула, кое-как очистила джинсы и куртку с помощью салфеток, их подруга нашла в кармане, и взяла девушку под руку. Мы дошли до дома вместе молча, каждая думала о своём. — Как с родителями закончишь, заходи. Я сегодня немного продвинулась в исследовании вируса и хотела бы с тобой это отметить — произнесла она, открывая дверь кодовым ключом. Я улыбнулась — А на дальнейшие результаты похмелье не повлияет? — шутливо спросила я Девушка с улыбкой отмахнулась. — Ерунда. Мы немного выпьем за успех, поболтаем, и разойдёмся. — То есть, подвиги прошлой недели, повторять не хочешь — уточнила я, опираясь плечом о стену. Тереза закатила глаза и застонала — Отстань, Викки. Мне кажется до сих пор плохо. Да. На той неделе мы оторвались классно. Завалились в мой любимый бар, где мне наливали не по документам, а за знакомство, и там мы сидели до утра, перепробовали весь ассортимент алкоголя. Я помню, как под утро, держала Терезе волосы, пока она избавлялась от алкогольных токсинов, покуривая тонкую сигарету, взятую у грустной усталой женщины на выходе. Знали бы мои кураторы… я бы неделю под удивлёнными взглядами взвода драила бы полы, душевые и бегала изматывающие кроссы, которые мне в прочем давались лучше, чем другим. — Окей, Ти, так и быть — фыркнула я — отложим на потом. Ладно, я узнаю, что хотели такого мне сообщить родители, и потом приду с новостями. Обсудим. Тереза кивнула и скрылась в квартире, а я на лифте поднялась на два этажа выше в пентхаус родителей. Мы занимали шикарные хоромы на сотом этаже. Огромная квартира, в ней мама обожала устраивать приемы и светские рауты. Весь дом принадлежал членам Совета, и привилегированным докторам, внёсшим огромный вклад в науку. У меня была своя небольшая квартирка, почти у самой стены. Я сама ее попросила, чтобы была возможность иногда отдыхать от высшего общества. Но, редко там появлялась, потому что жила либо в расположении на территории ПОРОКА, либо забегала к родителям, либо к Терезе. — Мам? Пап? — крикнула я, переступая порог. Мама, встрепанная с красными глазами, кинулась мне навстречу. От неё пахло успокоительным. — Господь Всемогущий и Дева Мария! Виктория, ты страшно меня напугала — запричитала она, вытирая накрахмаленным платочком глаза — мы уже думали, что ты опять… — она осеклась, но договорила — в общем мы не знали, что уже думать. — Что опять, мам? — спросила я, глядя ей в глаза. Она не умела мне врать. Безупречный политик пасовала перед дочерью, иногда выдавая абсолютно странные вещи, от которых у меня болела голова как сегодня Они стёрли тебе память — голос парня в голове заставил меня поморщиться. — Опять задержалась на работе — папа подошёл тихо, и положил маме руку на плечо, приобнимая. У него был стакан с виски и льдом на самом дне — Виктория, мы хотим серьезно с тобой поговорить. Давай в столовую? - Ладно — пожала я плечами — Ужин не отменился, надеюсь? — за моим шутливым тоном скрывалась легкая нервозность. Вопрос улетел в молоко. Они даже не обратили внимания, на мой потрепанный вид. От чего у меня в животе скрутился неприятный узел? Возможно от того, что после происшествия с незнакомцем, я уже не ждала хорошего от этого дня. Я сняла куртку, разулась и пошла на кухню. Потопталась там, глядя на безупречно чистые стулья кремового цвета, и решила, что после лежания в переулке я не хочу нервировать маму изменениями в безупречном интерьере. — Присаживайся — папа указал на место напротив, но я покачала головой — Я постою, простите. Одежда не слишком чистая. Отец кивнул, и поставил стакан на мраморную столешницу с приятным тяжелым стуком. — Через месяц, вы с Дженсеном подписываете брачный контракт.12.
28 сентября 2018 г. в 09:00