Братец Энви

Прошло около месяца, после того, как Война закончилась. Мы, я и Энви, что изволил-таки вернуть свой человеческий облик (надолго ли?), помогали восстановить Аместрис как могли. Надо же как-то искупить наши ошибки прошлого. Эд тоже помогал, так как к тому времени он полностью восстановился. Но Ал еще не оправился полностью и не мог работать. Он уже мог ходить самостоятельно, но еще был так слаб, что опирался на костыли. Но алхимия его тоже сотворила немало хорошего. Мэй, и остальные Ксингцы тоже не сидели, сложа руки. Но перейдем ко дню, когда Гринг и Ран Фан, Мэй, и ее мелочь черно-белая по имени Сяо, стали прощаться с друзьями из Аместриса. Мы уже давно решили, что будем делать, когда Запад и Восток снова разделятся. Мы тоже решили временно разделиться. Энви решил перенести по воздуху всех узкоглазиков через пустыню в их страну. Я же решил остаться с Эдом и Алом в Аместрисе. Я смирился с тем, что меня теперь, единогласно, все назвали Пальмой. (Так и называют, по сей день, хоть прошло два года!) Энви уже снова обратился в Дракона и стал терпеливо ожидать, когда все перестанут прощаться. Мэй была неразлучна с Алом. Гринг подошел к ней и показал ей Камень со словами: - Прости, Чан, но следующим Императором стану я. Но не беспокойся, я же Грид! Моя душа способна вместить весь Мир! Твоя семья и все другие родственные нам семьи будут под моей защитой! Вы больше не станете жить в бедности и нищете. Я объединю всех в одну гигантскую Семью! - Ты Жадина, Линг Яо! – Непереводимым тоном воскликнула девчонка. – Решил стать Императором всего Мира и заграбастать еще и Камень! Но, не знаю почему, но я тебе верю! Ты спасешь мой клан! - Я же Гринг, в конце-концов! – Расхохотался Линг. Эд и Ал переглянулись и ухмыльнулись. - Эй, вы там, козявки! – Напомнил о себе Гигант крылатый. - Вы домой хотите или как? - Сейчас! – Гринг махнул всем на прощание и первым вскочил на Дракона. Ран за ним. Мэй же не могла набраться воли, чтобы расстаться с Альфонсом. - Альфонс-сама…. – Она сверкающими от сдерживаемых слез глазами смотрела в глаза Ала. – Ал…. Ты ведь будешь писать мне? - Каждый день! – Горячо пообещал парень. – И, как только окончательно поправлюсь, я непременно стану твоим учеником, Мэй! Я ведь хочу научиться Рентаджецу, чтобы лечить людей! Мэй бросилась Алу на шею и жарко его поцеловала в губы на прощание. Потом она резко развернулась и, уже не сдерживая слез, бросилась к Энви и запрыгнула на него. Энви взлетел и, взревев что-то, на драконьем наречии, быстро унес гостей прочь на Восток. - Наконец эта Бобовая Плакса улетела! – Не выдержал я. – Меня от ваших телячьих нежностей, без обид, Ал, уже тошнит! - Опять завидуешь, Пальма? – Лукаво улыбнулся Ал. – Теперь ты такой же Человек, как и мы все. Еще встретишь ту, что тебя полюбит, я уверен! - Еще чего не хватало! – Как выплюнул я, с плохо играемым отвращением. – У меня еще осталась гордость Гомункула! - Гордость Гомункула! – Эд и Ал прыснули. – Да ты вообще не изменился! Похоже, мы что-то напутали с вашими именами! Это ты Энви, а не он! - Чего ржете! – Оскалился я, чувствуя такое знакомое возмущение. – Не смейте смотреть на меня свысока! Я еще не стал по-настоящему равен людишкам! Элрики не выдержали и ну хохотать! Я зло на них смотрел, но потом меня тоже стало что-то пробирать…. Ярость Гомункула стала сходить на нет, когда я глядел на это веселье. Я даже не заметил, когда тоже стал ухмыляться и, чуть позднее, расхохотался! - Да пошли вы к черту! – Оборвался я и решил унести ноги от этих придурков, что продолжали смеяться надо мной! – Я тебе еще отплачу за этот смех, Фасолина! Как и рассчитывал, Фасолина поперхнулся.

FIN!