История Рональда Уизли

      У Гарри звенит в ушах, а перед глазами начинают мелькать чёрные пятна. К горлу подступают тошнота и крик, и он закрывает рот ладонью, чтобы сдержать их. Ноги внезапно становятся совершенно ватными, и Гарри пошатывается, но его тут же подхватывают чьи-то длинные руки, а в голову лезет настойчивый голос. «Дышите!» — Гарри почти отключается, но втягивает воздух носом и чувствует, как его начинает щипать от подступающих истеричных слёз. «Дышите, пожалуйста!» — снова говорят Поттеру прямо в ухо. Гарри закрывает глаза и снова глубоко вздыхает несколько раз.       Когда Поттер вновь открывает глаза, мир перестаёт вращаться и звенеть, а придерживающий его Рон выглядит крайне обеспокоенно. — Вы в порядке? — спрашивает он. — Вы выглядите совсем бледно… Может, Вас отвести в больничное крыло? — Нет, — говорит Гарри, отрицательно мотая головой. — Не надо. Мне уже лучше.       Рон вновь открывает рот, чтобы что-нибудь сказать, но закрывает его и, неловко опустив взгляд, убирает свои руки. Гарри прислоняется спиной к стене, поднимает голову и просто стоит так некоторое время. Слишком сложно осознавать, что где-то ты можешь быть мёртв. Что где-то ты не прожил свою сложную, но удивительную жизнь, не встретил самых добрых и прекрасных людей на свете, не любил и не был любим.       Гарри снова делает глубокий вздох. — Послушай, Рон, — говорит он. — Я знаю, что, скорее всего, ты сейчас решишь, что я несу бред или разыгрываю тебя… но это не так, — Гарри опускает голову, смотрит прямо в глаза своего лучшего друга и мысленно усмехается — даже при разнице в восемь лет Рон всё равно выше. — Мне больше некому об этом сказать, я могу довериться только тебе. — Вы меня даже не знаете, — недоверчиво хмурится подросток, но глаз не отводит.       Гарри усмехается: — Нет, Рон. Это ты меня не знаешь. А я считаю тебя своим первым и лучшим другом уже больше двенадцати лет.       Уизли смотрит растерянно и явно неверяще. Но Гарри не винит его, он бы и сам не поверил, окажись на его месте. — Я — Гарри Поттер, Рон. Гарри Джеймс Поттер. Родился тридцать первого июля 1980 года. — Что? — успевает выпалить Рон, но Гарри его перебивает. — Я не знаю как попал сюда, но я из 2003. И сегодня вместе с тобой — Рональдом Биллиусом Уизли — я был направлен в Хогвартс, дабы найти и прикрыть клуб фанатиков Волдеморта, но пущенное в меня одним из них заклинание отправило меня сюда. В 1995 год, в мир, где я умер.       Гарри заканчивает, и между ними повисает тишина, долгая и вязкая, а затем Рон открывает рот и говорит именно то, что от него ожидал Гарри: — Я Вам не верю.       Поттер прыскает и улыбается. Искренне и до невозможности нежно. Он уже соскучился по такому Рону — недоверчивому и немного вредному. Сейчас у них даже в голову не придёт обмануть друг друга или не довериться. Всё это осталось в прошлом — в юности. Сейчас они уже близки к тому, чтобы буквально читать мысли друг друга. — Хорошо, — говорит Гарри снисходительно и отрывается от стены, делая несколько шагов к Рону. — Тогда как насчёт этого? — улыбается он и одним движением поднимает чёлку, демонстрируя поблёкший, но всё ещё заметный шрам.       Рон вылупляет глаза на его лоб и смотрит несколько удивлённо. Гарри снова улыбается — он, конечно, ожидал более бурной реакции, но и так тоже сойдёт. Главное, что Рон наконец… — Окей, — говорит тем временем младший Уизли. — У Вас реально странный, но красивый шрам. Однако я всё ещё не понимаю, при чём он тут.       С губ Гарри тут же пропадает улыбка, а взгляд становится негодующим. «Ты идиот?» — хочет спросить он. — Ты не понимаешь? — говорит он, хмурясь. Рон поджимает губы и отрицательно мотает головой. — Серьёзно?! Ну же, Рон! Шрам в виде молнии, Гарри Поттер, Волдеморт… Ну же!!! — Я реально не понимаю, к чему Вы ведёте, — всё так же неловко говорит ему парень, явно смущаясь. — Ну как же?! — уже не выдерживает Гарри. — Шрам-молния на лбу Гарри Поттера!.. Неужели ты ничего не знаешь об этом?..       Рон смотрит виновато исподлобья и молчит. И Гарри понимает — чёрт возьми, он на самом деле не знает. Это действительно очень сильно усложняет задачу и добавляет Гарри проблем. Но, ладно, дело с шрамом может и подождать. Сейчас нужно заставить Рона поверить ему. — Что ж, — произносит Гарри, опуская чёлку. — Видимо, в вашем мире у меня его не было… Но всё это, Рон… Всё, что я сказал, — чистая правда… Ты — мой самый лучший друг и… мы знаем всё друг о друге! Ты можешь спросить меня о чём угодно, я знаю о тебе всё! — Да неужели! — прыскает Рон, и Гарри чувствует, как много иронии и издёвки в его голосе. — Что, даже мой нелюбимый цвет знаете? — Разумеется, — улыбаясь отвечает он. — Бардовый. Но, несмотря на это, именно такого цвета свитер миссис Уизли вяжет тебе на каждое Рождество. — Что? — лицо Рона поражённо вытягивается, и он округляет глаза. — Откуда Вы… — Я же сказал, Рон, — совершенно серьёзно отвечает Гарри. — Ты — мой лучший друг, и я знаю всё о тебе. День твоего рождения и точное его время, твой главный страх, твою заветную мечту, любимую еду, всех твоих братьев, сестру и родителей, твой любимый предмет и то, как много шоколадных лягушек ты можешь съесть за один раз. Я знаю всё, Рон, и в моём мире ты знаешь всё обо мне. Потому что ты — мой лучший друг. Нет, ты — мой брат, Рон. Брат, которого я обрёл в одиннадцать лет у входа на платформу 9¾. Мой единственный брат, Рон. Так что ты можешь задавать вопросы. Я отвечу на каждый из них, — уверенно говорит он, смотря в глаза напротив. Рон выглядит ошеломлённым и совершенно сбитым с толку, но Гарри знает, что он уже готов поверить. Гарри нечего бояться, ведь он действительно знает всё.       Рон медлит, неуверенный в правдивости его слов, но не разрывает зрительного контакта. Они оба уже знают конец этого диалога, но… Рон всё равно сужает свои голубые глаза и открывает рот, озвучивая первый вопрос.