семьБЛя

— А я все знаю. Такое простое предложение запросто поставило в недоумение Юру, который всего лишь прошел мимо играющих на полу гостиной детей под присмотром Виктора, направляясь на кухню. Как и когда за ним увязалась Яна и сколько она простояла за его спиной — неизвестно. — Стесняюсь спросить, что ты знаешь? — Все. Пока она хмурилась, поставив руки на бока, Юра успел оглядеть каждый уголок квартиры, чтобы разгадать тайну ее познаний. Не найдя подходящих вопросов в своей голове, он задумчиво покачал головой, глядя на дочь, и цокнул, нарушая тишину. — Хорошо. — Мы были в твоем животе, — тыкая своим маленьким, но до жути твердым пальцем в его живот, Яна морщила нос, наверное, пыталась проверить что-то еще, как делают врачи. — Это не новость, — хватая ее за руку, ответил Юра. — И что ты с папами делал, чтобы мы появились, — Яна заумно кивает, поджав губы и складывая руки на груди. — И что вы лежали без трусов под одеялом. — Что... Стой, стой... — сморщив гримасу на лице, Плисецкий подцепил дочь под локоть и повел в сторону гостиной, где с тихим умиротворением Виктор крутил в руках детальки лего, расцепляя их специально для Мартина. — Витя! Озадаченно подняв брови, Никифоров окинул быстрым взглядом мужа, продолжая возиться со своей задачей расцепления деталек, когда Юра окончательно возник перед его носом, держа Яну, как кота, за шкирку. — Что случилось? Я немного занят... — Это ты ей сказал? — перебил его Плисецкий. — Я знаю, что только ты можешь завести подобную тему с детьми. — Юр, последние минут десять я пытаюсь расцепить эту дрянь, и... — только Виктор не успел договорить, как в ту же секунду Юра выхватил детальки лего из его пальцев, разъединяя их зубами. — Допустим, можно было и так. — Почему ко мне подходит Яна и начинает затирать про то, что она гуру в теме зачатия? По застывшему выражению лица Виктора можно было понять, что он и сам не в курсе, о чем осведомлена была дочь, но он лишь вопросительно дернул бровями, нервно моргнув и состряпав растеряную гримасу. Между ними нависла странная пауза, в которую оба родителя сверлили Яну своими взглядами. Что касается самой девочки, она увлеченно наблюдала за братом через плечо. Иногда складывалось ощущение, что ее воспитывали не трое ответственных взрослых, а Потя. Ей не было чуждо поиграть с кошачьей мышкой, бросаемой по всей квартире родителями, попытаться поесть из его миски, и даже сейчас, стоя с поднятым шиворотом футболочки вверх, отворачиваться, будто разговаривают не с ней. — Что? — отмирает неожиданно Виктор. — Я такого не говорил! — Так, а почему она приходит и спрашивает меня?! — Откуда я знаю! Немного помешкавшись на одном месте в наблюдении за расторопно ползающем по полу на затекших ногах Мартином, Яна гордо подняла нос вверх, расправляя плечи, дабы высвободиться из крепкой отцовской хватки. — Нам все рассказали в детском саду, — вдруг заявила она в середине спора недоумевающих Виктора и Юры, оставив за собой право на последние слова. — И что никаких аистов не бывает, а те, кого нашли в капусте, просто врут об этом, чтобы казаться круче. Подвох был в том, что никто из родителей никогда даже не говорил им про аистов, капусту или вообще хоть что-то про чудеса деторождения. Наверное, так происходило, потому что они никогда и не спрашивали про то, как и откуда они появились. Они принимали это как данность. Возможно ли, чтобы папы были без них когда-то? Неужели жизнь была и до их появления? А соседские дети со двора такие же? И многие другие вопросы, которые переодически посещали маленьких людей в этом огромном мире неизвестностей. Выдержать почемучку Марта было еще терпимо. Плохо, когда на его вопросы начинает отвечать сестра через призму своего восприятия информации из других источников в виде одногруппников в детском саду. Яна не хотела рассказывать о том, откуда точно ей известно про абстрактное «это в спальне родителей», потому что ей рассказал в саду странный мальчик, который подходил ко всем, показывая странный жест пальцами, и загадочно спрашивал «Знаешь что это значит?» Из-за такой манеры поведения он отдаленно напоминал барыгу, предлагающего попробовать чего-нибудь запрещенного. Яна просветилась от него о теме появления детей случайно, когда она хотела его отогнать его Мартина — тот жутко перепугался, когда его начали просвещать. Яна была не из боязливых, она завила сразу: — Ты не правильно фокус с пальцами делаешь, их не суют в дырку, а друг от друга отсоедниняют, — она начала перебирать пальцы, вспоминая, как ей показывал папа фокус, чтобы продемонстрировать свои умения. — Нет! Это совсем другое, — сунув руки в карманы, ответил поцаненок, а затем перешел на шепот. — Этот жест про то, что делают альфы с омегами. — То есть ты хочешь сказать, что те штуки, которыми писаем... — Яна! — заскулил Мартин, закрывая лицо руками, — прекрати это противно! Яна сощурила глаза, схватила за руку странного поцаненка и повела в сторону нескольких домиков с детской пластиковой кухней, где никого не было. У них у обоих были липкие руки, это значило лишь одно — они похожи, детсадовские родственные души. Он тоже из тех, кто не моет руки после того, как обольется компотом, и вытирает их об штанишки, а также рассказывает матерные анекдоты, не понимая, что они значат. Яне подумалось, что его папа тоже им учит. Поставив руки в боки, она заявила: — Рассказывай. — У меня у папы вот такой живот стал появляться, — показал мальчик. — И мама мне сказала, что там сестричка. — И как она туда попала? — Яна в искреннем удивлении раскрыла глаза. — Вот так, — мальчик снова показал странный жест пальцами. — Мама альфа вот так в папу, и вот. — Че? Реально?! — Яна прижала ладошки к своим щекам в удивлении. — Так вот, что мои папы делали без трусов! Неужели они?.. — Да, — мальчик странно захихикал. — Ну уж нет, так дела не делаются, — Яна не до конца понимала эту фразу, но она звучала так убедительно: ее перед серьезным разговором всегда употреблял Юри. — Я буду разговаривать. И вот они здесь. Сидят в гостиной перед консилиумом родителей на ковре, задрав головы и сверля в руках Юри книжку с красноречивым названием «Как я появился на свет». Наивно было полагать, что подобные книжки с иллюстрациями, где у всех сперматозойдов и яйцеклеток огромные мультяшные глаза, как-то помогут развеять пристрастие детей тыкать в окружность из пальцев другим пальцем и смущенно хихикать. — Я надеялся, что этот разговор наступит лет на пять попозже... — вымученно вздохнул Юри, задирая очки на макушку, чтобы устало зажать переносицу пальцами. — Проблема детских садов в том, что всегда найдется маленький пророк-осведомитель, — ответил Виктор, забирая из его рук книжку и откладывая ее в сторону. — Это происходит из-за безответственности родителей. — Кто бы говорил, — сидя рядом на краю дивана, бурчит под нос Юра, качая ногой на ноге. — У меня хотя бы хватает ума не устраивать что-то подобное перед детьми. — Что теперь делать-то? — указывая на смеющихся детей, произносит Юри. — Ну, что ж... — похлопав в ладоши, Виктор привлек внимание двойняшек к себе. — Мои зайки, не хочу вас огорчать, но все то, что вы знаете — вранье. — Как так? — вытаращив свои глазенки на отца, Яна в секунду сменила выражение лица. — Неправда. — Вот так, — умно качая головой, вздыхает Виктор и наклоняться поближе к детям. — Что вам еще рассказали? — Все альфы делают это с омегами, — смущенно признался Мартин. — Что на счет бет? — Их не существует, — перебивая только открывшего рот брата, Яна успела вставить свои пять копеек. От подобного заявления опешил даже Юра, который в принципе скептически относился к теме секс-просвета для пятилеток. На всякий случай он даже облапал Виктора по ноге, проверяя, не является ли он их коллективной тульпой. — А как же я, Яна? Хочешь сказать, что меня не существует? В таком случае, откуда бы взялся Мартин? — От него, — четко указывая своим острым пальцем на Юру, ответила она. — Для того, чтобы появился ребенок, нужно два человека, — пожал плечами Плисецкий. — Смотри, мы в тупике. Наблюдая за растеряными лицами детей, родители выжидали нужного момента, чтобы начать говорить. Первым сдался Юри. — Когда люди любят друг друга... — И не только, — поддакивает Юра через сидящего посередине Виктора, на что получает жест-отмашку, дабы прикрыл свое хлебало. Детям нужно понять хотя бы базу, чтобы узнать, что-то большее. — Когда взрослые люди любят друг друга, у них происходит некая связь, — Юри сцепил руки для наглядности визуала, вздохнул и закатил глаза перед следующей репликой. — Да, ты права, что «спать без трусов» это одна из частей цикла появления детей. Но все потому, что под ними находятся репродуктивные органы, которые... — Юри, они слишком тупые для этого, — прошептал на ухо Виктор под одобрительные кивки Юры. — Тогда сам. — Янка, — неожиданно вздохнул Плисецкий, перебивая их обоих. — Вот ты знаешь, что происходит с той штукой, которая у тебя переодически появляется между ног? — Да, она просто выворачивается наизнанку внутрь потом, — гордо ответила Яна. — Нет, она просто втягивается обратно со временем, — усмехнулся Юра. — К годам двенадцати ты сможешь это контролировать, но про половое созревание мы поговорим чуть позже. — Кстати, в процессе создания детей, все люди должны пройти через половое созревание, — опережая вопросы, Виктор успел дополнить. — Когда у каждого человека развиваются определенные способности для этого. — Способности, типо как у человека-паука? — уточнила на всякий случай Яна, поворачиваясь к пожимающему плечами Марту. — Можно и так сказать. — Стрелять паутиной из другого места, — тихо посмеиваясь в сторону, Юра поймал на себе неодобрительные взгляды мужей, осознав свою оплошность, что с такими мыслями он не особо далеко ушел от мышления двух маленьких созданий на ковре перед ними. — Круто, — протянули в один голос и Яна, и Мартин. — У всех альф и бет есть такие маленькие белые штучки, будущие люди. У омег, в свою очередь, есть место, где эти люди будут расти. Как в той сказке теремок: идеальное жилье для одного-двух, но если будет шесть, то все разрушится, — закончив объяснения, Виктор вздохнул. Он не испытывал столько волнения даже в те моменты, когда ожидал результатов проката в КК. Никифоров чувствовал, как на него таращатся и дети, и мужья, но только если двойняшки заинтересованно кивали, хлопая своими большими глазами, то Юра и Юри одобрительно хлопали его по предплечьям. — Иногда ты действительно можешь удивить толикой здравого смысла, Вить, — сквозь зубы произносит Юра. — То есть получается, что ты правда залетный? — решила уточнить Яна, похерив весь разговор до. — Чего? — опешил Юра. — Какой? — Так сказала мама одной девочки, которая сказала мне, что ты залетный, — пояснила она. — Они говорят все, что у нас папа слишком молодой, чтобы быть нашим папой. — Мне двадцать шесть, Ян, — невозмутимо ответил Плисецкий. — Некоторым родителям детей из вашей группы чуть побольше двадцати. — Фу-у, так ты старый, — досадно протянула дочь и пихнула брата в плечо, который, очевидно, тоже был расстроен. — Что будет, когда она узнает, сколько тебе лет? — дергая задрно бровями, Юра наклоняется в сторону Виктора, что только недовольно закатывает глаза. — Подождите, — подал голос и Мартин. — Скажите честно, вы от нас скрываете, что у нас будет младший брат или сестра? — Почему? — Не знаю, — пожал он плечами. — Если все взрослые так делают. И у многих есть братья и сестры. — Упаси господь! — вскрикнул Юра и в отрицании замахал руками. — Еще раз я такое не переживу. — Это так страшно?... Наверное, и больно, — поджал губы Мартин. — Поверь, ты мыслишь в верную сторону, Марти, — ответил Юра. — Помню, как вчера... — Папа просто хочет сказать, что это сложный процесс, который требует много времени, внимания, ответственности и хороших врачей, — решил сгладить углы Юри. — Котен, они дети, нахватались в саду всякого и ретранслируют, не бери в голову. — Почему все рассуждают за меня сколько мне еще рожать? Даже дети уже! Я может сам разберусь что мне делать? — Конечно. Пыхтя от злости, Плисецкий поставил обе ноги на пол, вытирая потные ладони об коленки шатнов, когда Виктор заботливо погладил его по светлой голове, приобнимая за плечо. Это был ужасный разговор, ведь никто из них не был готов столкнуться с темой секса и детей глазами пятилеток, и, естественно, они не готовились практически к нему, понадеявшись, что лет в десять они узнают базис знаний из книги, а их задача будет состоять лишь в ответах на вопросы: почему течка, почему метки это плохо, что делать Яне, как альфа-женщине. Может быть, в период их пубертата, они попросят Милу рассказать ей, почему растет грудь и, подобно рептилиям, из нее вываливается детородный орган, который есть только у таких, как она. — Мы все поняли, — кивает расторопно Яна. — Мы с Мартом появились от того, что вы тыкали письками друг в друга. Ну, это мы и так знали, нам сказал об этом пацан в саду. — Это его писькой натыкали, — возмущенно пробурчал Юра, все еще злобно сверля пол взглядом. — А вы появились от двадцати уколов в мой живот. — Главное в создании детей — это маленькие белые штучки, которые могут попасть в место, где будут расти, только двумя способами: с помощью специальных врачей, которые помогают взрослым осознанно завести детей, — делает акцент на последних трех словах Виктор, выставив указательный палец вверх. — Ну, и да, тыкать писькой друг в друга. — Вы оба являетесь результатом помощи врачей, — в разговор влинился Юри, дождавшись идеального момента для своей умной реплики. Он не надеялся, что это поймет Яна, но знал, что это точно дойдет до Марта, который позже сможет объяснить сестре, что к чему. — Потому что для создания детей нужно два человека, а нас трое... — То есть вы поочереди создавали... Нас? — тихонько поинтересовался Мартин, отодвигая Яну с ее глупыми возгласами в сторону. — Вроде того, — согласился Юри. — Но вы должны понимать, что одно дело создать человека. Другое, это любить его в качестве своего ребенка, заботиться о нем, воспитывать и быть семьей. — Я знаю, я видел это в энциклопедии! — Мартин вскочил на ватные ножки и побежал в комнату, видимо, чтобы принести ту самую энциклопедию, где между главами о парашютах и животных затесалась статья о теле человека. — Слава богу... — замученно вздохнул Виктор, прикладывая ладонь ко лбу. — Мы выше этого, — гордо задрав нос в потолок, заявила Яна, когда ее брат притащил свою энциклопедию. Ее не волнует, что она не знает значения этих слов. Ей важно, что их использует Юри, которого она считает умнее других пап. — Мы не из тех, кого делают какими-то письками, — одобрительно кивая, сказал Мартин, вручая в руки отцов свою книжку. — Интересное логическое заключение... — усмехнулся Виктор, открывая кинжку. — Теперь хоть что-то понятно? — успокоился к тому моменту Юра, опуская торс чуть ниже с дивана, наклоняясь к детям на полу. — Дети появляются от того, что два человека, альфа или бета, решают потыкать письками друг в друга, поместив в омегу неких жителей, как в теремок, — глядя в потолок и качая ступнями, рассуждала Яна. — И есть мы с Мартом, которые крутые, ведь нас сделали умные люди, а не просто письки... Все понятно. — Можно мы пойдем играть в кукольный дом? — протянул замученно Мартин, поднимая сестру с пола за ее липкую холодную руку. — Да, конечно, — ответил Юри, провожая весело бегущих до комнаты детей взглядом, дожидаясь, когда захлопнется дверь. — Кажется, их спектр внимания сместился. Надеюсь, они хоть что-то запомнили. — В любом случае, пусть лучше метафоры с теремком, чем аист, капуста и беременные шалавы, — фыркнул Виктор, хлопая энциклопедией в руках. — Для пяти лет этих знаний пока хватит. — Нужно им будет рассказать, что если кто-то им предложит потыкать писькой друг в друга в детском саду, это не нормально, — поднимаясь с дивана на затекшие ноги, Юра вытянул руки вверх, потягиваясь, как кот. — Да и вообще, чтобы их там никто не трогал. — Нам нужно больше методов донести информацию, чем это, — потряс дурацкой книжкой Юри, смеясь себе под нос и швыряя ее на небольшой столик сбоку от дивана. — Полная дрянь. — Лишь бы они не решились потыкать друг в друга своими, — смеясь неприлично громко, Юра пошаркал на кухню, подбирая по пути кота на руки. — Юра!